Сэм отняла трубку от уха и нахмурилась.
— …стрелялся прошлой ночью из своего пистолетика — инкрустированной перламутром «беретты», которую подарил ему Руди! Пару дней назад он переехал от Лизиан в роскошный дом в Пасси, дом, на который Руди угрохал целое состояние. Мортесье вчера до поздней ночи работал с манекенщицами, а вернувшись домой, обнаружил его! О господи Иисусе, Сэмми, он нашел его в ванной! — завывала Брукси. — Он лежал там с пистолетом в луже крови, прямо на полу. Куском мыла он написал на зеркале, — голос Брукси был полон страдания, — «Са n'en vaux pas la peine!»
— Что? Что он сделал? — Все услышанное казалось полной бессмыслицей. — Прекрати вопить, я тебя не понимаю.
— Проклятие, Сэмми, ты хочешь, чтобы я продиктовала по буквам? Это означает: «Это того не стоит!» Никто не может понять, что Жиль имел в виду. Хотел ли он сказать, что любит Лизиан, но вынужден давать Руди то, чего тот от него ждет, ради возможности работать? Или он имел в виду, что никак не может выбрать одного из них, и это сводит его с ума? О боже, бедный мальчик! Господи Иисусе, несчастный! — Брукси разрыдалась. — Я не выдержу! Я правда не выдержу! Он так запутался!
Сэмми села в кровати.
— Брукси, кто-то ранен? Что ты говоришь? У тебя все в порядке?
Еще какое-то время ушло на то, чтобы голос на другом конце провода зазвучал немного спокойнее.
— Сэмми, ты что, не поняла ни слова из того, что я сказала? Включи телевизор. Я смотрю новости! Жак — это мой знакомый из одного большого Дома моды — позвонил мне несколько минут назад. Он-то меня и разбудил. Это настоящая бомба! Конечно, по телевидению не сообщат того, что я только что тебе сказала. Они назвали это несчастным случаем. Но Руди позвонил кому-то из «Галано», прежде чем вызвать полицию. Бедный малыш Руди был настолько потрясен, что рассказал все: он пришел домой и нашел Жиля на полу в ванной с пистолетом в руке. Боже ж мой, этого вполне достаточно! Через несколько часов весь Париж будет говорить о том, что Жиль Васе пытался покончить с собой!
Сэмми все еще не могла до конца разобраться в случившемся.
— Брукси, но Руди Мортесье не стрелял в Жиля Васса, правда?
На несколько секунд воцарилось полное молчание. Когда Брукси заговорила снова, голос ее был совершенно спокоен:
— Сэмми, Жиль Васс стрелялся прошлой ночью. Руди нашел его часа в два ночи, когда вернулся домой. Пойми, наконец! Пол-Парижа названивает друг другу. Город просто бьется в истерике! Но тебе я звоню по другой причине, — очень медленно и отчетливо произнесла Брукси. — Руди отменил показ. Все сорвалось. Собственно, почти вся коллекция состоит из работ Жиля. Руди сейчас в больнице, кое-кто отправился туда вместе с ним. Говорят, бедый Руди буквально сошел с ума!
Сэм откинулась на подушки, все еще сжимая трубку в руке и не находя в себе сил сказать что-нибудь. История знаменитого парижского треугольника повернулась таким образом, который никто не мог предвидеть.
— Никогда прежде ничего подобного не случалось, никогда! — продолжала Брукси. — Боже ж мой, событий таких масштабов не происходило с тех пор, как Ив Сен-Лорана призвали в армию и у него был нервный срыв. Журналисты сейчас, наверное, строчат заметки, но, закончив, они непременно захотят встретиться, чтобы сравнить информацию. Журналисты от моды, — мрачно закончила она, — все такие! Боже, разговоры об этом не стихнут еще несколько лет!
Больница?
— Брукси, Жиль Васс жив? А как его подруга Лизиан?
Но Брукси не слушала ее.
— Послушай, детка, знаешь, что это означает? Все, кому мы разослали приглашения, обязательно придут в Дом моды Лувель. У тебя будет твоя чертова толпа зрителей, Сэмми. — Голос журналистки звучал весьма мрачно. — Не знаю, что, черт возьми, ты собираешься делать, но, поскольку показ у Мортесье отменен, вся пресса слетится к тебе, как стая стервятников! Следует послать кого-нибудь докупить шампанского. Нет, подожди, нужно получше организовать выпивку! Купи несколько бутылок виски и водки. Многим потребуется что-нибудь покрепче, когда они явятся на шоу.
— Брукси, — отчаянно пыталась выяснить Саманта, — ты сказала, что Жиль Васс находится в больнице? Он жив?
— Был жив, когда я слушала новости в последний раз, — ответила Брукси.
И повесила трубку.
Толпа приглашенных начала собираться очень рано. Кое-кто из журналистов приехал около девяти, за час до назначенного времени. Летний ливень с громом и молниями, обрушившийся на Париж, заставил всю эту разношерстную толпу вооружиться зонтиками и плащами, с которых стекали потоки воды. Вскоре на площадке первого этажа уже не осталось свободного места, и Сильви с Наннет вынуждены были таскать плащи и зонтики наверх.
«И все-таки они пришли!» Сэмми наблюдала за прибывающими гостями через приоткрытую дверь комнаты, где переодевались манекенщицы. Ян Горшач из «Ассошиэйтед пресс», Аурелия Петрович и Снуки Гастингс из ЮПИ, Китти О'Хара из раздела мод «Нью-Йорк тайме», Трисия Силео из «Вашингтон пост», Грета Гарджис из службы новостей «Лос-Анджелес тайме миррор», Гарднер Беланджер и Сьюзан Трайн из «Конде Наст-Вог», Ирма Дэльгарде из «Базар», Джейн Пулей из Эн-би-си, Джоан Лунден из Эй-би-си и даже представители из двух американских универмагов, которые, в отличие от остальных, всегда появлялись на парижских показах, — «Сакс. Пятая авеню» и «Бергдорф Гудмен. Нью-Йорк».
Представители французской прессы, как обычно, начали прибывать несколько позже. В 9.30 появились насквозь промокшие, потрясенные и поэтому чересчур разговорчивые Таня Голд из журнала «Эль», Бебе Коломберт-Цинн из «Пари суар», два младших репортера из «Ле Матен», Чу-Чу Мало, представляющий правительственное радио и телевидение, а также главный редактор журнала «Мари-Франс» и его заместитель.
Журналисты вели себя именно так, как предсказывала Брукси Гудман: они соединялись во взволнованные группки, обмениваясь последними новостями о Жиле Вассе — эта история с раннего утра будоражила Париж. Без четверти десять Дом моды Лувель был переполнен, не осталось ни одного свободного места. Приехал Чип в желтом плаще, и Саманта набросилась на него, испытывая одновременно облегчение и огромную радость. Она даже не подумала спросить, почему он пришел.
— О боже, ты нам нужен! — закричала она. — Эта чертова Соланж Дюмер не появится здесь, правда? Ты можешь помочь нам принести стулья с третьего этажа? — Не успел он отвернуться, как она вновь ухватилась за скользкий рукав его плаща: — Софи почему-то нет, она опаздывает уже больше чем на час. Ты… — Ей нелегко дался этот вопрос, но она вынуждена была задать его Чипу. — Ты не знаешь, где она?
Он бросил быстрый взгляд на Сэмми из-под черных бровей.
— Она придет, любовь моя. Если она обещала, значит, придет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— …стрелялся прошлой ночью из своего пистолетика — инкрустированной перламутром «беретты», которую подарил ему Руди! Пару дней назад он переехал от Лизиан в роскошный дом в Пасси, дом, на который Руди угрохал целое состояние. Мортесье вчера до поздней ночи работал с манекенщицами, а вернувшись домой, обнаружил его! О господи Иисусе, Сэмми, он нашел его в ванной! — завывала Брукси. — Он лежал там с пистолетом в луже крови, прямо на полу. Куском мыла он написал на зеркале, — голос Брукси был полон страдания, — «Са n'en vaux pas la peine!»
— Что? Что он сделал? — Все услышанное казалось полной бессмыслицей. — Прекрати вопить, я тебя не понимаю.
— Проклятие, Сэмми, ты хочешь, чтобы я продиктовала по буквам? Это означает: «Это того не стоит!» Никто не может понять, что Жиль имел в виду. Хотел ли он сказать, что любит Лизиан, но вынужден давать Руди то, чего тот от него ждет, ради возможности работать? Или он имел в виду, что никак не может выбрать одного из них, и это сводит его с ума? О боже, бедный мальчик! Господи Иисусе, несчастный! — Брукси разрыдалась. — Я не выдержу! Я правда не выдержу! Он так запутался!
Сэмми села в кровати.
— Брукси, кто-то ранен? Что ты говоришь? У тебя все в порядке?
Еще какое-то время ушло на то, чтобы голос на другом конце провода зазвучал немного спокойнее.
— Сэмми, ты что, не поняла ни слова из того, что я сказала? Включи телевизор. Я смотрю новости! Жак — это мой знакомый из одного большого Дома моды — позвонил мне несколько минут назад. Он-то меня и разбудил. Это настоящая бомба! Конечно, по телевидению не сообщат того, что я только что тебе сказала. Они назвали это несчастным случаем. Но Руди позвонил кому-то из «Галано», прежде чем вызвать полицию. Бедный малыш Руди был настолько потрясен, что рассказал все: он пришел домой и нашел Жиля на полу в ванной с пистолетом в руке. Боже ж мой, этого вполне достаточно! Через несколько часов весь Париж будет говорить о том, что Жиль Васе пытался покончить с собой!
Сэмми все еще не могла до конца разобраться в случившемся.
— Брукси, но Руди Мортесье не стрелял в Жиля Васса, правда?
На несколько секунд воцарилось полное молчание. Когда Брукси заговорила снова, голос ее был совершенно спокоен:
— Сэмми, Жиль Васс стрелялся прошлой ночью. Руди нашел его часа в два ночи, когда вернулся домой. Пойми, наконец! Пол-Парижа названивает друг другу. Город просто бьется в истерике! Но тебе я звоню по другой причине, — очень медленно и отчетливо произнесла Брукси. — Руди отменил показ. Все сорвалось. Собственно, почти вся коллекция состоит из работ Жиля. Руди сейчас в больнице, кое-кто отправился туда вместе с ним. Говорят, бедый Руди буквально сошел с ума!
Сэм откинулась на подушки, все еще сжимая трубку в руке и не находя в себе сил сказать что-нибудь. История знаменитого парижского треугольника повернулась таким образом, который никто не мог предвидеть.
— Никогда прежде ничего подобного не случалось, никогда! — продолжала Брукси. — Боже ж мой, событий таких масштабов не происходило с тех пор, как Ив Сен-Лорана призвали в армию и у него был нервный срыв. Журналисты сейчас, наверное, строчат заметки, но, закончив, они непременно захотят встретиться, чтобы сравнить информацию. Журналисты от моды, — мрачно закончила она, — все такие! Боже, разговоры об этом не стихнут еще несколько лет!
Больница?
— Брукси, Жиль Васс жив? А как его подруга Лизиан?
Но Брукси не слушала ее.
— Послушай, детка, знаешь, что это означает? Все, кому мы разослали приглашения, обязательно придут в Дом моды Лувель. У тебя будет твоя чертова толпа зрителей, Сэмми. — Голос журналистки звучал весьма мрачно. — Не знаю, что, черт возьми, ты собираешься делать, но, поскольку показ у Мортесье отменен, вся пресса слетится к тебе, как стая стервятников! Следует послать кого-нибудь докупить шампанского. Нет, подожди, нужно получше организовать выпивку! Купи несколько бутылок виски и водки. Многим потребуется что-нибудь покрепче, когда они явятся на шоу.
— Брукси, — отчаянно пыталась выяснить Саманта, — ты сказала, что Жиль Васс находится в больнице? Он жив?
— Был жив, когда я слушала новости в последний раз, — ответила Брукси.
И повесила трубку.
Толпа приглашенных начала собираться очень рано. Кое-кто из журналистов приехал около девяти, за час до назначенного времени. Летний ливень с громом и молниями, обрушившийся на Париж, заставил всю эту разношерстную толпу вооружиться зонтиками и плащами, с которых стекали потоки воды. Вскоре на площадке первого этажа уже не осталось свободного места, и Сильви с Наннет вынуждены были таскать плащи и зонтики наверх.
«И все-таки они пришли!» Сэмми наблюдала за прибывающими гостями через приоткрытую дверь комнаты, где переодевались манекенщицы. Ян Горшач из «Ассошиэйтед пресс», Аурелия Петрович и Снуки Гастингс из ЮПИ, Китти О'Хара из раздела мод «Нью-Йорк тайме», Трисия Силео из «Вашингтон пост», Грета Гарджис из службы новостей «Лос-Анджелес тайме миррор», Гарднер Беланджер и Сьюзан Трайн из «Конде Наст-Вог», Ирма Дэльгарде из «Базар», Джейн Пулей из Эн-би-си, Джоан Лунден из Эй-би-си и даже представители из двух американских универмагов, которые, в отличие от остальных, всегда появлялись на парижских показах, — «Сакс. Пятая авеню» и «Бергдорф Гудмен. Нью-Йорк».
Представители французской прессы, как обычно, начали прибывать несколько позже. В 9.30 появились насквозь промокшие, потрясенные и поэтому чересчур разговорчивые Таня Голд из журнала «Эль», Бебе Коломберт-Цинн из «Пари суар», два младших репортера из «Ле Матен», Чу-Чу Мало, представляющий правительственное радио и телевидение, а также главный редактор журнала «Мари-Франс» и его заместитель.
Журналисты вели себя именно так, как предсказывала Брукси Гудман: они соединялись во взволнованные группки, обмениваясь последними новостями о Жиле Вассе — эта история с раннего утра будоражила Париж. Без четверти десять Дом моды Лувель был переполнен, не осталось ни одного свободного места. Приехал Чип в желтом плаще, и Саманта набросилась на него, испытывая одновременно облегчение и огромную радость. Она даже не подумала спросить, почему он пришел.
— О боже, ты нам нужен! — закричала она. — Эта чертова Соланж Дюмер не появится здесь, правда? Ты можешь помочь нам принести стулья с третьего этажа? — Не успел он отвернуться, как она вновь ухватилась за скользкий рукав его плаща: — Софи почему-то нет, она опаздывает уже больше чем на час. Ты… — Ей нелегко дался этот вопрос, но она вынуждена была задать его Чипу. — Ты не знаешь, где она?
Он бросил быстрый взгляд на Сэмми из-под черных бровей.
— Она придет, любовь моя. Если она обещала, значит, придет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87