Все так заросло травой, что я вынуждена продираться к входной двери.
Криссет оставалась серьезной.
— Это дом с привидениями, Габриэль.
— Криссет, я всегда жила там. Это мой дом.
— Ладно, путь будет по-твоему, — решила Криссет. — Только не забудь, что я предупреждала тебя. Не знаю, каким он был в прежние времена, но теперь от него веет жутью.
Подъезжая к дому, Габи вспомнила слова Криссет. «Дом с привидениями». Нет, это определение не вязалось с ее родным домом. Габи с любовью посмотрела на мавританскую башню, оштукатуренный фасад, увитый бугенвиллеей, густые заросли гибискуса, почти полностью скрывающие входную дверь. Здесь она всегда чувствовала себя в безопасности. Иначе и быть не могло.
Грозовые тучи нависли над пригородами Майами еще перед отъездом Габи из редакции. Неудивительно, что на всем Палм-Айленде выключили свет. Дом встретил ее напряженной тишиной. Она открыла несколько окон, затем пошла на кухню, чтобы сделать себе бутерброд с копченой колбасой, которую ей удалось найти на темной полке уже теплого холодильника. Перекусив при свечах, она отправилась наверх в свою спальню.
Грозы и перебои с электроснабжением не редкость в южной Флориде; радио у кровати Габи работало на батарейках. Жизнь становится веселей, если имеешь возможность прикупить к тому же и телевизор на батарейках, думала Габи, устраиваясь поудобнее среди подушек. Но это уже роскошь. Она включила радио, и голос Хулио Иглесиаса, исполняющего испанскую версию «Леди Лунного Света», заполнил комнату.
Габи со сдавленным возгласом выключила приемник.
Долгое время она лежала в темноте, отгоняя прочь мысли о Хулио Иглесиасе и обо всем латиноамериканском. Она вспомнила о проблемах, связанных с работой в кринолине на предстоящем вискайском празднестве. Затем ее мысли переключились на Дэвида Фотергила. В итоге Габи стала размышлять о замечании Додда насчет дезинфекции помещений. Если в доме чем-то и пахло, то плесенью и накопившейся пылью. Она боялась возвращения тех странных ароматов, которые, казалось, прилипли к дому после ночи сантерии, когда вместе с ней остались Дэвид и Криссет.
Постепенно Габи задремала, убаюканная звуком дождя, стучавшего в оконное стекло.
И вдруг… Неужели снова?
Тяжелый колотящий звук, точно барабанный бой или пульсация человеческого сердца, ознаменовал собой начало ее ночного кошмара. Габи застонала и беспокойно заворочалась с боку на бок, пытаясь избавиться от наваждения, но тщетно. С громким ревом, разорвавшим тонкую ткань сновидения, сквозь разверзшуюся темноту хлынул огненный поток. Чей-то голос выкрикнул ее имя.
Пригвожденная к постели, опутанная оковами ночного кошмара, Габи силилась и не могла ответить. Она чувствовала ужас и страшную опасность. Кто-то нуждался в ее помощи.
Габи увидела, как черное, словно ночь, море расступилось под стремительным напором ревущей звуковой волны, рвущей в клочья воздух. По краям огромной котловины пенились и отступали океанские воды. Нечеловеческий рев, надрывный и обладающий неимоверной силой, проходил сквозь плоть, добираясь до костного мозга.
«Нет, нет!» — пыталась сопротивляться Габи, охваченная страхом перед тьмой и тягостным предчувствием. Бесполезно.
Перед ней открывалась жаркая бездна. Она смотрела в металлическое жерло, где полыхали синие и желтые языки пламени. Нечто знакомое, с чем она раз за разом сталкивалась повседневно. Но она так и не могла определить, что это. Образ ускользал от нее.
Потом в мрачном тесном пространстве Габи различила людей, склонившихся над мерцающими огнями. Оттуда исходило ощущение головокружительной скорости. Беспощадный рев двигателей реактивного самолета.
Она пробудилась от собственного крика, стоя на ногах рядом с кроватью.
Напряженная атмосфера темной комнаты еще была насыщена пульсирующими шумами, что так смущали разум Габи. Она прижала дрожащие руки к лицу, стараясь что-то припомнить. Эти люди в сумрачной кабинке, освещенной лишь мерцающими огоньками. О Боже, теперь она поняла, что это было! Слова, что вновь и вновь они повторяли осипшими голосами. Кому-то нужна помощь. Один хриплый голос казался ей до боли знакомым.
Джеймс Санта-Марин звал Габи в ее сновидениях. Всего лишь крошечный фрагмент, точно некачественная прерванная радиопередача. Разверзлась черная морская котловина, созданная ревущим выбросом горячих газов из реактивных двигателей, в тот момент, когда самолет коснулся поверхности.
Господи, они живут слишком близко от воды!
15
Наутро Габи проснулась измученной и опустошенной. Ее постель со скрученными и сбитыми в клубок простынями напоминала поле битвы. Она со стоном перевернулась на живот и уткнула лицо в подушку.
Как забыть Джеймса Санта-Марина, если он является к ней даже во сне! Габи не сомневалась в том, что произошло какое-то несчастье и он подвергался страшной опасности. О Боже, неизвестно даже, жив ли он вообще! Та сверхъестественная связь, установившаяся между ними, была своего рода проводником их мыслей и желаний.
«Я хочу тебя. Ты нужна мне. Особенно теперь, когда так сильна вероятность, что я никогда не увижу тебя вновь», — до сих пор звучало в ее смятенном сознании.
Как могла она говорить, что выбросит его из головы и выйдет замуж за Додда? Ведь он никогда не позволил бы ей это сделать. Чем он занят? Что за опасность его подстерегает?
Зазвонил будильник, и Габи потянулась, чтобы выключить его. Еще несколько минут покоя, прежде чем она встанет и отправится на работу. Неужели она не заслужила этого после пережитой кошмарной ночи?! Однако будильник продолжал трезвонить. Она схватила его и тряхнула что было сил. Звук продолжался.
Габи с трудом открыла глаза и, к немалому удивлению, поняла, что будильник здесь ни при чем. Кто-то трезвонил у входной двери дома.
Габи потерла глаза и подавила рвущийся наружу стон. Всего семь часов утра. Газетчику уплачено, человек, снимающий данные со счетчика электричества, никогда не звонит с парадного входа, соседи не имеют привычки появляться в такой ранний час. Кому понадобилось тревожить ее? Габи пришло на ум, что, вероятно, Дэвид Фотергил явился, чтобы занести свои вещи в квартирку над гаражом. Она подскочила с кровати. Босиком и в старой ночной сорочке без рукавов она вышла из спальни и уже с лестницы крикнула вниз:
— Кто там?
Ответа не последовало.
Безоблачное раннее утро было жарким и душным. Габи ступала босыми ногами по теплой поверхности кафельного пола гостиной. Она отперла входную дверь и распахнула ее.
— Дэвид, что ты…
Габи так и не закончила фразу.
Широкое мужское лицо цвета меди оказалось почти на уровне ее глаз, хотя нежданный гость и стоял несколькими ступеньками ниже на подъездной аллее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Криссет оставалась серьезной.
— Это дом с привидениями, Габриэль.
— Криссет, я всегда жила там. Это мой дом.
— Ладно, путь будет по-твоему, — решила Криссет. — Только не забудь, что я предупреждала тебя. Не знаю, каким он был в прежние времена, но теперь от него веет жутью.
Подъезжая к дому, Габи вспомнила слова Криссет. «Дом с привидениями». Нет, это определение не вязалось с ее родным домом. Габи с любовью посмотрела на мавританскую башню, оштукатуренный фасад, увитый бугенвиллеей, густые заросли гибискуса, почти полностью скрывающие входную дверь. Здесь она всегда чувствовала себя в безопасности. Иначе и быть не могло.
Грозовые тучи нависли над пригородами Майами еще перед отъездом Габи из редакции. Неудивительно, что на всем Палм-Айленде выключили свет. Дом встретил ее напряженной тишиной. Она открыла несколько окон, затем пошла на кухню, чтобы сделать себе бутерброд с копченой колбасой, которую ей удалось найти на темной полке уже теплого холодильника. Перекусив при свечах, она отправилась наверх в свою спальню.
Грозы и перебои с электроснабжением не редкость в южной Флориде; радио у кровати Габи работало на батарейках. Жизнь становится веселей, если имеешь возможность прикупить к тому же и телевизор на батарейках, думала Габи, устраиваясь поудобнее среди подушек. Но это уже роскошь. Она включила радио, и голос Хулио Иглесиаса, исполняющего испанскую версию «Леди Лунного Света», заполнил комнату.
Габи со сдавленным возгласом выключила приемник.
Долгое время она лежала в темноте, отгоняя прочь мысли о Хулио Иглесиасе и обо всем латиноамериканском. Она вспомнила о проблемах, связанных с работой в кринолине на предстоящем вискайском празднестве. Затем ее мысли переключились на Дэвида Фотергила. В итоге Габи стала размышлять о замечании Додда насчет дезинфекции помещений. Если в доме чем-то и пахло, то плесенью и накопившейся пылью. Она боялась возвращения тех странных ароматов, которые, казалось, прилипли к дому после ночи сантерии, когда вместе с ней остались Дэвид и Криссет.
Постепенно Габи задремала, убаюканная звуком дождя, стучавшего в оконное стекло.
И вдруг… Неужели снова?
Тяжелый колотящий звук, точно барабанный бой или пульсация человеческого сердца, ознаменовал собой начало ее ночного кошмара. Габи застонала и беспокойно заворочалась с боку на бок, пытаясь избавиться от наваждения, но тщетно. С громким ревом, разорвавшим тонкую ткань сновидения, сквозь разверзшуюся темноту хлынул огненный поток. Чей-то голос выкрикнул ее имя.
Пригвожденная к постели, опутанная оковами ночного кошмара, Габи силилась и не могла ответить. Она чувствовала ужас и страшную опасность. Кто-то нуждался в ее помощи.
Габи увидела, как черное, словно ночь, море расступилось под стремительным напором ревущей звуковой волны, рвущей в клочья воздух. По краям огромной котловины пенились и отступали океанские воды. Нечеловеческий рев, надрывный и обладающий неимоверной силой, проходил сквозь плоть, добираясь до костного мозга.
«Нет, нет!» — пыталась сопротивляться Габи, охваченная страхом перед тьмой и тягостным предчувствием. Бесполезно.
Перед ней открывалась жаркая бездна. Она смотрела в металлическое жерло, где полыхали синие и желтые языки пламени. Нечто знакомое, с чем она раз за разом сталкивалась повседневно. Но она так и не могла определить, что это. Образ ускользал от нее.
Потом в мрачном тесном пространстве Габи различила людей, склонившихся над мерцающими огнями. Оттуда исходило ощущение головокружительной скорости. Беспощадный рев двигателей реактивного самолета.
Она пробудилась от собственного крика, стоя на ногах рядом с кроватью.
Напряженная атмосфера темной комнаты еще была насыщена пульсирующими шумами, что так смущали разум Габи. Она прижала дрожащие руки к лицу, стараясь что-то припомнить. Эти люди в сумрачной кабинке, освещенной лишь мерцающими огоньками. О Боже, теперь она поняла, что это было! Слова, что вновь и вновь они повторяли осипшими голосами. Кому-то нужна помощь. Один хриплый голос казался ей до боли знакомым.
Джеймс Санта-Марин звал Габи в ее сновидениях. Всего лишь крошечный фрагмент, точно некачественная прерванная радиопередача. Разверзлась черная морская котловина, созданная ревущим выбросом горячих газов из реактивных двигателей, в тот момент, когда самолет коснулся поверхности.
Господи, они живут слишком близко от воды!
15
Наутро Габи проснулась измученной и опустошенной. Ее постель со скрученными и сбитыми в клубок простынями напоминала поле битвы. Она со стоном перевернулась на живот и уткнула лицо в подушку.
Как забыть Джеймса Санта-Марина, если он является к ней даже во сне! Габи не сомневалась в том, что произошло какое-то несчастье и он подвергался страшной опасности. О Боже, неизвестно даже, жив ли он вообще! Та сверхъестественная связь, установившаяся между ними, была своего рода проводником их мыслей и желаний.
«Я хочу тебя. Ты нужна мне. Особенно теперь, когда так сильна вероятность, что я никогда не увижу тебя вновь», — до сих пор звучало в ее смятенном сознании.
Как могла она говорить, что выбросит его из головы и выйдет замуж за Додда? Ведь он никогда не позволил бы ей это сделать. Чем он занят? Что за опасность его подстерегает?
Зазвонил будильник, и Габи потянулась, чтобы выключить его. Еще несколько минут покоя, прежде чем она встанет и отправится на работу. Неужели она не заслужила этого после пережитой кошмарной ночи?! Однако будильник продолжал трезвонить. Она схватила его и тряхнула что было сил. Звук продолжался.
Габи с трудом открыла глаза и, к немалому удивлению, поняла, что будильник здесь ни при чем. Кто-то трезвонил у входной двери дома.
Габи потерла глаза и подавила рвущийся наружу стон. Всего семь часов утра. Газетчику уплачено, человек, снимающий данные со счетчика электричества, никогда не звонит с парадного входа, соседи не имеют привычки появляться в такой ранний час. Кому понадобилось тревожить ее? Габи пришло на ум, что, вероятно, Дэвид Фотергил явился, чтобы занести свои вещи в квартирку над гаражом. Она подскочила с кровати. Босиком и в старой ночной сорочке без рукавов она вышла из спальни и уже с лестницы крикнула вниз:
— Кто там?
Ответа не последовало.
Безоблачное раннее утро было жарким и душным. Габи ступала босыми ногами по теплой поверхности кафельного пола гостиной. Она отперла входную дверь и распахнула ее.
— Дэвид, что ты…
Габи так и не закончила фразу.
Широкое мужское лицо цвета меди оказалось почти на уровне ее глаз, хотя нежданный гость и стоял несколькими ступеньками ниже на подъездной аллее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69