Он схватил ее за руки.
– Успокойтесь, – мягко сказал он. – Я помогу вам собрать ваши шпильки.
Но она вырвала руки и схватила свой ридикюль.
– Мне надо идти, – сказала она, собираясь выйти из кареты.
– Подождите.
Она обернулась, ее глаза были полны отчаяния и гнева. Он не понял, сердилась ли она на него, или на себя, или на них обоих.
– Подождать? Зачем, милорд? Чтобы я могла и дальше позориться?
– Вы не сделали ничего постыдного.
– Разве? Разве мы оба…
– Я не понимаю.
– У вас привычка страстно целовать замужних женщин?
– Нет. Я еще ни разу в жизни не целовал замужнюю женщину. – Он смотрел на нее в упор, силой воли заставляя ее сказать, что этого не случилось и сейчас. Но она молчала, и он добавил: – А у вас есть привычка страстно целовать других мужчин?
– Нет и никогда не было. Я не понимаю, что на меня нашло. Я знаю только, что это никогда не может – не должно – повториться. Я искренне прошу у вас прощения Я забуду о том, что произошло, и предлагаю вам сделать то же самое.
Она рывком открыла дверцу кареты и выскочила с такой стремительностью, словно за ней гнался дьявол. Как и прошлой ночью, он подождал, пока она завернет за угол, вышел из кареты и велел кучеру ехать домой. Он шел за ней по темным улицам, морщась от боли в ноге и стараясь не отставать. Убедившись, что она дошла до своего дома, он спрятался в тени и подождал, пока засветится третье от угла окно второго этажа.
Он подождал еще несколько минут и уже собрался уходить, когда почувствовал, что за ним следят. Он быстро достал из сапога нож и огляделся, но ничего необычного не заметил. Ощущение слежки исчезло, и интуиция подсказала ему, что наблюдение прекратилось. С ножом в руках он быстро пошел в направлении своего дома.
Домой он добрался без приключений. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и потер больную ногу. В ушах у него все еще стояли ее слова: «Я забуду о том, что произошло, и предлагаю вам сделать то же самое… Это никогда не может – не должно – повториться».
Он не умел предсказывать будущее, но был уверен, что она не права. Она так же, как и он, никогда не забудет этого поцелуя. Более того, он теперь знал, что значит удар молнии. Эта женщина навсегда отпечаталась в его памяти, равно как и то, как она на него реагировала. И как бы неразумно это ни было, это повторится опять.
Он об этом позаботится.
Глава. 8
Из светской хроники «Лондон таймс»
«Брюнетки Англии, возрадуйтесь! На званом вечере лорда и леди Ньютреббл весьма популярная и никогда не ошибающаяся мадам Ларчмонт, гадая на картах некоему виконту, который ищет невесту, предсказала, что невестой весьма завидного жениха – лорда Саттона станет темноволосая красавица. Для блондинок это страшное разочарование, но, очевидно, им придется искать женихов в другом месте. Остается один вопрос – кто эта темноволосая леди, на которой женится лорд Саттон?»
Медленными шагами она шла к нему. Ее шаги заглушал толстый ковер, устилавший его спальню. Ее бедра качались в соблазнительном ритме. Выражение ее лица уже не было непроницаемым, и ее намерения были очевидны, Ее темные глаза цвета шоколада сияли, а на мягких губах играла полуулыбка сирены. Под прозрачным халатом, отделанным кружевами, угадывались роскошные формы. Густые блестящие пряди распущенных волос струились по ее плечам и спине.
Она остановилась почти у самой кровати и, протянув руки, положила их ему на грудь.
– Александра!
Он хотел дотронуться до нее, но его словно придавила какая-то тяжесть, и он не смог пошевелиться. С соблазнительной улыбкой она приподнялась на цыпочки и… лизнула его в щеку.
Он опять, попытался пошевелиться, но какие-то невидимые руки придавили его плечи. Она вознаградила его еще одним не очень умелым поцелуем. Придется обучить ее этому искусству, подумал он. Его лицо было мокрым и каким-то липким.
Со стоном он открыл глаза. Его взгляд уперся в черную морду с отвислыми щеками и широко расставленными коричневыми глазами.
– Какого черта?.. – Он запнулся, потому что огромный мокрый собачий язык лизнул его в подбородок. – Прочь!
Он попытался поднять руку, чтобы вытереть лицо, но не смог пошевелиться под тяжестью навалившегося на него огромного пса. Его лапы размером с хорошее блюдце, упирались ему в плечи.
Колин, наконец, очнулся и отвернулся, чтобы избежать еще одного мокрого собачьего поцелуя, но пес заворчал, обдав его своим горячим дыханием.
– Бэ-Пэ, – пробормотал он, глядя на принадлежавшего Нейтану мастиффа, которому можно было без всякой натяжки даровать титул Самого Большого Пса Королевства. – Как тебе удалось сюда пробраться, черт подери?
– Он вошел со мной, – услышал он знакомый бас Нейтана. – Если ты не заметил, он в восторге от встречи с тобой.
Колин повернул голову – это была единственная часть тела, которой он мог двигать – и увидел стоявшего у окна брата. Однако радость от встречи с ним была ограничена из-за туши, придавившей его к кровати.
– А если ты не заметил, – сквозь зубы процедил Колин, – этот зверь весит, по крайней мере, семьдесят килограммов. – Его слова были вознаграждены еще одним мокрым собачьим поцелуем. – Прекрати! – крикнул он. Пес посмотрел на него с укоризной, а потом оскалил зубы в улыбке.
– На самом деле он весит семьдесят пять, – поправил Нейтан.
Пес опять лизнул Колина.
– Да прекрати же! – Огромным усилием ему удалось выбраться из-под пса и сесть. – И знаешь, его дыхание пахнет отнюдь не цветами. Чем ты его кормишь?
– В последний раз он закусывал вот этим сапогом – сказал Нейтан и кивнул в сторону письменного стола.
Колин проследил за взглядом брата и сжал челюсти при виде изжеванного сапога.
– Это была моя любимая пара.
– Не расстраивайся. Он лишь самую малость обглодал один сапог.
– Я просто в восторге и вряд ли забуду, что он оставил мне сувенир в виде испорченного сапога от самого дорогого сапожника в Лондоне.
Нейтан оттолкнулся от подоконника и подошел к кровати.
– Пора вставать. Я написал тебе, что приеду сегодня, и уже жду тебя полчаса.
– А тебе не пришло в голову, братец, что можно подождать в гостиной?
– О! Я и забыл, каким ворчливым ты бываешь по утрам, мой нелюбезный старший брат.
– Я вовсе не ворчливый, просто я… удивлен. Я весь в липкой слюне твоего пса. А который теперь час?
– Почти два часа. Интересно, чем ты вчера вечером занимался, что так устал? – Нейтан усмехнулся. – Ты что разве не рад меня видеть?
– Даже очень рад. Но я был бы рад еще больше, если бы увидел тебя через час. Когда я уже встал, оделся и был бы готов к разговорам. – Он схватил свой халат со спинки кровати – при этом ему удалось увернуться от еще одного поцелуя пса, – быстро его надел и, встав, протянул руку Нейтану. – Добро пожаловать, брат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Успокойтесь, – мягко сказал он. – Я помогу вам собрать ваши шпильки.
Но она вырвала руки и схватила свой ридикюль.
– Мне надо идти, – сказала она, собираясь выйти из кареты.
– Подождите.
Она обернулась, ее глаза были полны отчаяния и гнева. Он не понял, сердилась ли она на него, или на себя, или на них обоих.
– Подождать? Зачем, милорд? Чтобы я могла и дальше позориться?
– Вы не сделали ничего постыдного.
– Разве? Разве мы оба…
– Я не понимаю.
– У вас привычка страстно целовать замужних женщин?
– Нет. Я еще ни разу в жизни не целовал замужнюю женщину. – Он смотрел на нее в упор, силой воли заставляя ее сказать, что этого не случилось и сейчас. Но она молчала, и он добавил: – А у вас есть привычка страстно целовать других мужчин?
– Нет и никогда не было. Я не понимаю, что на меня нашло. Я знаю только, что это никогда не может – не должно – повториться. Я искренне прошу у вас прощения Я забуду о том, что произошло, и предлагаю вам сделать то же самое.
Она рывком открыла дверцу кареты и выскочила с такой стремительностью, словно за ней гнался дьявол. Как и прошлой ночью, он подождал, пока она завернет за угол, вышел из кареты и велел кучеру ехать домой. Он шел за ней по темным улицам, морщась от боли в ноге и стараясь не отставать. Убедившись, что она дошла до своего дома, он спрятался в тени и подождал, пока засветится третье от угла окно второго этажа.
Он подождал еще несколько минут и уже собрался уходить, когда почувствовал, что за ним следят. Он быстро достал из сапога нож и огляделся, но ничего необычного не заметил. Ощущение слежки исчезло, и интуиция подсказала ему, что наблюдение прекратилось. С ножом в руках он быстро пошел в направлении своего дома.
Домой он добрался без приключений. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и потер больную ногу. В ушах у него все еще стояли ее слова: «Я забуду о том, что произошло, и предлагаю вам сделать то же самое… Это никогда не может – не должно – повториться».
Он не умел предсказывать будущее, но был уверен, что она не права. Она так же, как и он, никогда не забудет этого поцелуя. Более того, он теперь знал, что значит удар молнии. Эта женщина навсегда отпечаталась в его памяти, равно как и то, как она на него реагировала. И как бы неразумно это ни было, это повторится опять.
Он об этом позаботится.
Глава. 8
Из светской хроники «Лондон таймс»
«Брюнетки Англии, возрадуйтесь! На званом вечере лорда и леди Ньютреббл весьма популярная и никогда не ошибающаяся мадам Ларчмонт, гадая на картах некоему виконту, который ищет невесту, предсказала, что невестой весьма завидного жениха – лорда Саттона станет темноволосая красавица. Для блондинок это страшное разочарование, но, очевидно, им придется искать женихов в другом месте. Остается один вопрос – кто эта темноволосая леди, на которой женится лорд Саттон?»
Медленными шагами она шла к нему. Ее шаги заглушал толстый ковер, устилавший его спальню. Ее бедра качались в соблазнительном ритме. Выражение ее лица уже не было непроницаемым, и ее намерения были очевидны, Ее темные глаза цвета шоколада сияли, а на мягких губах играла полуулыбка сирены. Под прозрачным халатом, отделанным кружевами, угадывались роскошные формы. Густые блестящие пряди распущенных волос струились по ее плечам и спине.
Она остановилась почти у самой кровати и, протянув руки, положила их ему на грудь.
– Александра!
Он хотел дотронуться до нее, но его словно придавила какая-то тяжесть, и он не смог пошевелиться. С соблазнительной улыбкой она приподнялась на цыпочки и… лизнула его в щеку.
Он опять, попытался пошевелиться, но какие-то невидимые руки придавили его плечи. Она вознаградила его еще одним не очень умелым поцелуем. Придется обучить ее этому искусству, подумал он. Его лицо было мокрым и каким-то липким.
Со стоном он открыл глаза. Его взгляд уперся в черную морду с отвислыми щеками и широко расставленными коричневыми глазами.
– Какого черта?.. – Он запнулся, потому что огромный мокрый собачий язык лизнул его в подбородок. – Прочь!
Он попытался поднять руку, чтобы вытереть лицо, но не смог пошевелиться под тяжестью навалившегося на него огромного пса. Его лапы размером с хорошее блюдце, упирались ему в плечи.
Колин, наконец, очнулся и отвернулся, чтобы избежать еще одного мокрого собачьего поцелуя, но пес заворчал, обдав его своим горячим дыханием.
– Бэ-Пэ, – пробормотал он, глядя на принадлежавшего Нейтану мастиффа, которому можно было без всякой натяжки даровать титул Самого Большого Пса Королевства. – Как тебе удалось сюда пробраться, черт подери?
– Он вошел со мной, – услышал он знакомый бас Нейтана. – Если ты не заметил, он в восторге от встречи с тобой.
Колин повернул голову – это была единственная часть тела, которой он мог двигать – и увидел стоявшего у окна брата. Однако радость от встречи с ним была ограничена из-за туши, придавившей его к кровати.
– А если ты не заметил, – сквозь зубы процедил Колин, – этот зверь весит, по крайней мере, семьдесят килограммов. – Его слова были вознаграждены еще одним мокрым собачьим поцелуем. – Прекрати! – крикнул он. Пес посмотрел на него с укоризной, а потом оскалил зубы в улыбке.
– На самом деле он весит семьдесят пять, – поправил Нейтан.
Пес опять лизнул Колина.
– Да прекрати же! – Огромным усилием ему удалось выбраться из-под пса и сесть. – И знаешь, его дыхание пахнет отнюдь не цветами. Чем ты его кормишь?
– В последний раз он закусывал вот этим сапогом – сказал Нейтан и кивнул в сторону письменного стола.
Колин проследил за взглядом брата и сжал челюсти при виде изжеванного сапога.
– Это была моя любимая пара.
– Не расстраивайся. Он лишь самую малость обглодал один сапог.
– Я просто в восторге и вряд ли забуду, что он оставил мне сувенир в виде испорченного сапога от самого дорогого сапожника в Лондоне.
Нейтан оттолкнулся от подоконника и подошел к кровати.
– Пора вставать. Я написал тебе, что приеду сегодня, и уже жду тебя полчаса.
– А тебе не пришло в голову, братец, что можно подождать в гостиной?
– О! Я и забыл, каким ворчливым ты бываешь по утрам, мой нелюбезный старший брат.
– Я вовсе не ворчливый, просто я… удивлен. Я весь в липкой слюне твоего пса. А который теперь час?
– Почти два часа. Интересно, чем ты вчера вечером занимался, что так устал? – Нейтан усмехнулся. – Ты что разве не рад меня видеть?
– Даже очень рад. Но я был бы рад еще больше, если бы увидел тебя через час. Когда я уже встал, оделся и был бы готов к разговорам. – Он схватил свой халат со спинки кровати – при этом ему удалось увернуться от еще одного поцелуя пса, – быстро его надел и, встав, протянул руку Нейтану. – Добро пожаловать, брат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73