Он улыбнулся ей в ответ:
– Согласен. У вас пока нет титула.
– И красивой меня не назовешь.
– Хорошо. Тогда я назову вас исключительно привлекательной личностью.
Саре вдруг пришло в голову, что это он ее, а не она его осыпает комплиментами. Следует ли ей радоваться или задуматься, зачем он их говорит? Гораздо разумнее, пожалуй, отнестись к его словам с подозрением. А он, пока она размышляла, продолжил:
– Однако я хотел сказать, что сам удивлен тем, что вы не замужем.
Она замерла, с недоверием выслушав его чересчур смелое заявление, которое могло означать лишь одно: этому человеку что-то от нее нужно. Он явно что-то затевает. Или же он полный простофиля. Как все мужчины… Сара приподняла брови:
– Почему вас это удивляет, милорд?
– Вы напрашиваетесь на комплименты, мисс Мурхаус?
– Разумеется, нет, – сказала она. Зачем бы она стала предаваться столь бесполезному занятию? – Просто мне любопытно, почему вас это удивило.
– Наверное, потому что вы очень воспитанная. И преданная.
– Как спаниель.
Он рассмеялся:
– Да. Только выше ростом. И пахнет от вас гораздо приятнее.
Она спрятала улыбку.
– Благодарю.
– И еще вы очень умны.
Она фыркнула:
– Спасибо за добрые слова, милорд, но, насколько я заметила, большинство джентльменов не считают наличие ума привлекательной чертой женщины.
– Ну что ж, хотя это может показаться предательством по отношению к мужскому роду, к которому я принадлежу, поделюсь с вами маленьким секретом. – Он пододвинул свой стул ближе к Саре, так что их колени соприкоснулись под столом. Наклонившись к ней, он сказал самым серьезным тоном: – Как ни прискорбно, должен сообщить вам, что многие джентльмены являются, к сожалению, простофилями.
Сара поморгала, не зная, удивляться или радоваться тому, что его оценка представителей мужского пола как в зеркале отражала ее собственную оценку. Разумеется, его готовность поделиться с ней столь необычным для мужчины суждением удивила ее, а сходство взглядов по этому вопросу вызвало у нее теплое чувство, не менее приятное, чем то, которое возникало от его близости.
Его колено по-прежнему касалось ее колена, но совсем легонько, так что это прикосновение можно было считать случайным. Однако тепло, смешанное с некоторым вызовом в его глазах, свидетельствовало о том, что он отлично знает, что намерен сделать.
«Отодвинь свою ногу», – требовал ее внутренний голос. Она понимала, что следует отодвинуть ногу. И отодвинуть стул. Чтобы между ними было приличествующее расстояние. Надо прекратить этот неразумный, этот запретный контакт, от которого все тело охватывает жаром.
Но ее тело повело себя предательски и поступило именно так, как хотелось ему, то есть склонилось к нему еще ближе. Между их лицами осталось уже менее двух футов.
– Скажите, милорд, а сами вы относите себя к категории простофиль?
– Что, если я скажу вам, что, разумеется, не отношу?
– Я бы сочла, что вы лжете.
Его это не обидело, а, кажется, позабавило.
– Потому что вы считаете меня простофилей?
– Вовсе нет. Каждый время от времени бывает простофилей.
– Даже вы?
– Особенно я. Потому что я вечно говорю или делаю то, чего не следовало бы говорить или делать.
– Вот как? Например?
– Последний раз я побывала в категории простофиль всего несколько секунд тому назад. Когда не только предположила, что милорд лжет, но и что он простофиля, – сказала она. О том же свидетельствует тот факт, что ее колено оставалось самым неподобающим образом прижатым к его колену.
Он чуть подвинулся, усилив соприкосновение между своими и ее ногами, и ее сердце затрепетало.
– Мне ваша искренность кажется очень милой, – тихо произнес он.
– Правда? Большинство людей так не считает.
Взгляд его стал серьезным, он внимательно посмотрел на нее:
– Я всегда предпочитал горькую правду неискренним банальностям. Но боюсь, что благодаря своему титулу и положению мне чаще всего приходится довольствоваться именно банальностями. Особенно часто я слышу их от женщин.
– Если эти женщины хвалят вашу внешность или ваш дом, вы наверняка не можете обвинить их в неискренности.
Он пожал плечами:
– Но какими мотивами они руководствуются, делая это?
– Осмелюсь банально предположить, что они делают это, потому что находят вашу внешность и ваш дом привлекательными.
– И тут снова возникает вопрос: почему? Например, как леди Гейтсборн, так и леди Агата с самого момента прибытия осыпают комплиментами меня лично, мой дом, мой сад, мою кухню, мою мебель, мой галстук, мою собаку…
– Надеюсь, вы согласны, что Дэнфорт как раз заслуживает комплиментов, – с улыбкой заметила она.
– Естественно. Однако когда леди Гейтсборн называла его «миленькой собачкой», Дэнфорт сидел на ее туфле и лицо ее выражало неподдельный ужас. Возможно, я время от времени бываю простофилей, но неискреннюю лесть сразу же распознаю.
– Обе эти леди просто старались произвести на вас хорошее впечатление, милорд.
– Именно так. Потому что у леди Гейтсборн имеется достигшая брачного возраста дочь, а у леди Агаты – достигшая брачного возраста племянница. Я сам им не интересен, их интересует только мой титул. Вы имеете представление о том, что чувствует человек, за которым гоняются с одной целью – приобщиться к миру «титулованных»?
– Нет, не имею, – призналась она. По правде говоря, она вообще не имела понятия о том, что чувствует человек, за которым гоняются.
– Это… обескураживает. Поверьте, эти милые леди осыпают меня комплиментами не потому, что их очаровал мой фамильный фарфор или узел на моем галстуке.
– А может быть, именно потому? Как-никак ваш фамильный фарфор и впрямь очень красив.
Он вздернул черную бровь и окинул ее нарочито суровым взглядом:
– Уж не хотите ли вы сказать, что лично я, мой дом, мой сад и моя мебель не заслуживаем восхищения?
Сара не удержалась от смеха:
– А теперь, кажется, вы самым бессовестным образом напрашиваетесь на комплименты.
– Только потому, что вы на них так скупы, – притворно обиженным тоном сказал он, а у самого в глазах поблескивали озорные искорки.
Подавив улыбку, она поцокала языком и погрозила ему пальцем:
– Вам не нужны мои комплименты. У вас и без того кружится голова от льстивых замечаний, которые вы слышите от всех остальных.
– Конечно, мне не нужно от вас много комплиментов, но все-таки очень хочется получить хоть один.
– Я считаю своим долгом не тешить вместе со всеми остальными ваше тщеславие, – заявила она, вздернув подбородок и чопорно поджав губы.
– Тогда позвольте мне потешить ваше. Она рассмеялась:
– Уверяю вас, я лишена тщеславия…
Смех ее мгновенно замер, потому что он взял ее за руку и легонько пожал пальцы.
– Лишены тщеславия? – тихо произнес он и провел подушечкой большого пальца по ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79