В ней начала чувствоваться какая-то неуверенность.
Я видела, как они прогуливались в саду. Вместо того чтобы, как прежде, живо что-то обсуждать и постоянно смеяться, держась за руки, они шли на некотором расстоянии друг от друга и вели серьезный разговор, хмурясь, жестикулируя и, кажется, споря о чем-то.
Меня осенило: это могло быть как-то связано с наследством, полученным от дяди Питера.
Мне хотелось, чтобы мама поговорила со мной об этом, но она, конечно, не решилась. Одно дело — считать меня достаточно взрослой для чтения» Джен Эйр «, другое — включать меня в дискуссию по весьма деликатным вопросам.
Судя по всему, мама была очень обеспокоена.
Мне удалось подслушать ее разговор с Френсис.
Френсис относилась к тем не совсем приятным людям, которые весьма добры и сострадательны к человечеству в целом, но менее склонны сочувствовать отдельным людям. У нее был твердый характер, и она посвятила свою жизнь благотворительности. Она говорила, что принимала деньги от дяди Питера с благодарностью, а откуда брались эти деньги, ее не касалось, так как она, вне всяких сомнений, тратила их на добрые дела — на свою миссию. Однако к дяде Питеру она всегда относилась гораздо более критически, чем остальные члены семьи. Она принимала его таким, каким он был, подобно королеве Елизавете, с благодарностью принимавшей сокровища, награбленные ее героями-пиратами, чтобы использовать эти сокровища на благо своей страны.
По-моему, это было по-своему логично, и ничего иного от Френсис не ожидали.
Она сказала моей маме.
— Бенедикт должен продать клубы. Это принесет ему целое состояние. Уж не собирается ли он управлять ими?
— Он чувствует, что дядя Питер хотел от него именно этого, — ответила ей мама. — По этой причине он и завещал их Бенедикту.
— Вздор. Питер должен был ожидать, что наследник поступит так, как сочтет нужным… как делал всегда и сам Питер.
— Тем не менее…
— Пожалуй, Бенедикту нравится представлять себя в этой роли. Что ж, мой тесть частенько держал слишком круто к ветру, но для политика это недопустимо.
— Именно это я и говорю Бенедикту.
— А он полагает, что сможет увеличить свой капитал, получая от грязных делишек. Несомненно, деньги — сильный инструмент в политике.
— Это пугает меня, Френсис.
— Что поделаешь! Каков дедушка, таков и внук.
Несомненно, Бенедикт — точная копия старикана.
— Бенедикт — удивительный человек.
Наступило молчание, которым Френсис явно выражала свое несогласие с только что высказанным утверждением.
— Что ж, — наконец сказала она, — если ты помнишь, — в свое время эти клубы чуть не прикончили моего тестя.
— Я знаю. Вот почему…
— Есть уж такие мужчины. Брось им вызов — и они, не размышляя, примут его. Это все из-за их мужской самонадеянности. Им кажется, будто ничто на земле не в состоянии остановить их, и они непременно желают доказать это.
— Но это может разрушить его жизнь — Его дедушка умел лавировать и умудрился уйти в могилу с почестями. Такие мужчины считают, что жизнь ничего не стоит без подстерегающих их опасностей, с которыми следует бороться. Ладно, не беспокойся, Анжел. В твоем положении это вредно. Подумай о себе, а Бенедикт пусть заботится о себе сам. Такие, как он, умеют выкручиваться. Я уверена, он понимает, что делает.
Значит, он собирался продолжать дела дяди Питера. Это было опасно, но, как сказала Френсис, мужчины, подобные Бенедикту и дяде Питеру, не представляют для себя иной жизни.
Тетя Амарилис заметно постарела Она стала апатичной и потеряла свой обычный моложавый вид.
Подхватив простуду, она никак не могла отделаться от нее. Похоже, что после смерти дяди Питера жизнь для нее потеряла смысл.
В Лондон приехали дедушка с бабушкой. Они были озабочены состоянием моей матери. Я подслушала их разговор.
— Не слишком-то хорошо она выглядит, — сказала бабушка. — Совсем не так, как в прошлый раз.
— Наверное, уже подходит время, — ответил дедушка.
— Нет, дело не только в этом.
Я забеспокоилась.
— Бабушка, — спросила я, — с мамой все в порядке?
Она помедлила с ответом на мгновение дольше, чем следовало бы.
— О да, — сказала она наконец. — Все будет хорошо. — Но в ее голосе не было убежденности. — Я просто думаю… — начала она и замолчала.
— Что ты думаешь? — спросила я.
— Ах, ничего, — ответила она, оборвав разговор.
Позже я поняла, что она имела в виду. Они с дедушкой хотели, чтобы мама отправилась вместе с ними в Корнуолл и рожала там. Я не думала, что мама согласится на это, ведь в этом случае ей пришлось бы оставить Бенедикта. Впрочем, сейчас между ними были уже не те отношения. Это наследство провело между ними черту. Я знала, что мама пытается убедить его бросить это дело, а он противится ей.
Дедушка имел с ним продолжительную беседу, а бабушка поговорила со мной.
— Я думаю, было бы очень неплохо, если бы ты и мама вместе с нами поехали в Корнуолл. Нужно решать поскорей, пока твоя мать еще может путешествовать. Через несколько недель все будет гораздо труднее.
— Мама не захочет уезжать, потому что он не сможет поехать с ней.
— Ты имеешь в виду своего отчима? Да, не сможет, но зато он вполне сможет иногда приезжать на уикэнды. Это не слишком далеко, а разъезды для него — привычное дело.
— Ах, бабушка, хорошо бы, она согласилась.
Бабушка сжала мою руку.
— Мы обязаны попытаться убедить ее. Видишь ли, до того, как умер дядя Питер, все было совсем иначе.
С тех пор многое изменилось. Мы думали, что о маме позаботится тетя Амарилис, но та, бедняжка, сама в ужасном состоянии. Я знаю, твой отчим постарается окружить ее заботой, но, по-моему, в такие моменты нужно, чтобы вокруг были самые близкие. Если бы она поехала к нам, то и ты была бы возле нее.
— Да, конечно, — согласилась я.
Я поговорила об этом с мамой.
— Бабушка хочет, чтобы ты переехала в Корнуолл.
— Она чересчур беспокоится.
— Но ведь ты ее дочь.
Мама улыбнулась.
— Корнуолл… Временами я думаю об этом, Бекка.
Бывает, что я чувствую себя очень усталой и мне хочется к моей маме. Наверное, это слишком детское чувство?
Я дотронулась до ее руки.
— Мне кажется, любому человеку иногда необходимо побыть возле матери.
— Ты совершенно права. Я всегда окажусь рядом, когда ты будешь нуждаться во мне. Если что-то начнет беспокоить тебя, ты ведь расскажешь мне, правда?
Я заколебалась с ответом, и мама не стала настаивать. Наверняка она знала о моей глубокой неприязни к отчиму, но, возможно, не считала это чем-то» особенным: такое случалось тысячи раз, когда чьи-то матери вновь выходили замуж.
Мне хотелось бы узнать от нее, насколько глубокой стала трещина, пролегшая между ней и ее мужем.
Временами мне казалось, что ее вообще не существует и что мама все также влюблена в него, что ее любовь останется неколебимой, как бы он ни поступал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Я видела, как они прогуливались в саду. Вместо того чтобы, как прежде, живо что-то обсуждать и постоянно смеяться, держась за руки, они шли на некотором расстоянии друг от друга и вели серьезный разговор, хмурясь, жестикулируя и, кажется, споря о чем-то.
Меня осенило: это могло быть как-то связано с наследством, полученным от дяди Питера.
Мне хотелось, чтобы мама поговорила со мной об этом, но она, конечно, не решилась. Одно дело — считать меня достаточно взрослой для чтения» Джен Эйр «, другое — включать меня в дискуссию по весьма деликатным вопросам.
Судя по всему, мама была очень обеспокоена.
Мне удалось подслушать ее разговор с Френсис.
Френсис относилась к тем не совсем приятным людям, которые весьма добры и сострадательны к человечеству в целом, но менее склонны сочувствовать отдельным людям. У нее был твердый характер, и она посвятила свою жизнь благотворительности. Она говорила, что принимала деньги от дяди Питера с благодарностью, а откуда брались эти деньги, ее не касалось, так как она, вне всяких сомнений, тратила их на добрые дела — на свою миссию. Однако к дяде Питеру она всегда относилась гораздо более критически, чем остальные члены семьи. Она принимала его таким, каким он был, подобно королеве Елизавете, с благодарностью принимавшей сокровища, награбленные ее героями-пиратами, чтобы использовать эти сокровища на благо своей страны.
По-моему, это было по-своему логично, и ничего иного от Френсис не ожидали.
Она сказала моей маме.
— Бенедикт должен продать клубы. Это принесет ему целое состояние. Уж не собирается ли он управлять ими?
— Он чувствует, что дядя Питер хотел от него именно этого, — ответила ей мама. — По этой причине он и завещал их Бенедикту.
— Вздор. Питер должен был ожидать, что наследник поступит так, как сочтет нужным… как делал всегда и сам Питер.
— Тем не менее…
— Пожалуй, Бенедикту нравится представлять себя в этой роли. Что ж, мой тесть частенько держал слишком круто к ветру, но для политика это недопустимо.
— Именно это я и говорю Бенедикту.
— А он полагает, что сможет увеличить свой капитал, получая от грязных делишек. Несомненно, деньги — сильный инструмент в политике.
— Это пугает меня, Френсис.
— Что поделаешь! Каков дедушка, таков и внук.
Несомненно, Бенедикт — точная копия старикана.
— Бенедикт — удивительный человек.
Наступило молчание, которым Френсис явно выражала свое несогласие с только что высказанным утверждением.
— Что ж, — наконец сказала она, — если ты помнишь, — в свое время эти клубы чуть не прикончили моего тестя.
— Я знаю. Вот почему…
— Есть уж такие мужчины. Брось им вызов — и они, не размышляя, примут его. Это все из-за их мужской самонадеянности. Им кажется, будто ничто на земле не в состоянии остановить их, и они непременно желают доказать это.
— Но это может разрушить его жизнь — Его дедушка умел лавировать и умудрился уйти в могилу с почестями. Такие мужчины считают, что жизнь ничего не стоит без подстерегающих их опасностей, с которыми следует бороться. Ладно, не беспокойся, Анжел. В твоем положении это вредно. Подумай о себе, а Бенедикт пусть заботится о себе сам. Такие, как он, умеют выкручиваться. Я уверена, он понимает, что делает.
Значит, он собирался продолжать дела дяди Питера. Это было опасно, но, как сказала Френсис, мужчины, подобные Бенедикту и дяде Питеру, не представляют для себя иной жизни.
Тетя Амарилис заметно постарела Она стала апатичной и потеряла свой обычный моложавый вид.
Подхватив простуду, она никак не могла отделаться от нее. Похоже, что после смерти дяди Питера жизнь для нее потеряла смысл.
В Лондон приехали дедушка с бабушкой. Они были озабочены состоянием моей матери. Я подслушала их разговор.
— Не слишком-то хорошо она выглядит, — сказала бабушка. — Совсем не так, как в прошлый раз.
— Наверное, уже подходит время, — ответил дедушка.
— Нет, дело не только в этом.
Я забеспокоилась.
— Бабушка, — спросила я, — с мамой все в порядке?
Она помедлила с ответом на мгновение дольше, чем следовало бы.
— О да, — сказала она наконец. — Все будет хорошо. — Но в ее голосе не было убежденности. — Я просто думаю… — начала она и замолчала.
— Что ты думаешь? — спросила я.
— Ах, ничего, — ответила она, оборвав разговор.
Позже я поняла, что она имела в виду. Они с дедушкой хотели, чтобы мама отправилась вместе с ними в Корнуолл и рожала там. Я не думала, что мама согласится на это, ведь в этом случае ей пришлось бы оставить Бенедикта. Впрочем, сейчас между ними были уже не те отношения. Это наследство провело между ними черту. Я знала, что мама пытается убедить его бросить это дело, а он противится ей.
Дедушка имел с ним продолжительную беседу, а бабушка поговорила со мной.
— Я думаю, было бы очень неплохо, если бы ты и мама вместе с нами поехали в Корнуолл. Нужно решать поскорей, пока твоя мать еще может путешествовать. Через несколько недель все будет гораздо труднее.
— Мама не захочет уезжать, потому что он не сможет поехать с ней.
— Ты имеешь в виду своего отчима? Да, не сможет, но зато он вполне сможет иногда приезжать на уикэнды. Это не слишком далеко, а разъезды для него — привычное дело.
— Ах, бабушка, хорошо бы, она согласилась.
Бабушка сжала мою руку.
— Мы обязаны попытаться убедить ее. Видишь ли, до того, как умер дядя Питер, все было совсем иначе.
С тех пор многое изменилось. Мы думали, что о маме позаботится тетя Амарилис, но та, бедняжка, сама в ужасном состоянии. Я знаю, твой отчим постарается окружить ее заботой, но, по-моему, в такие моменты нужно, чтобы вокруг были самые близкие. Если бы она поехала к нам, то и ты была бы возле нее.
— Да, конечно, — согласилась я.
Я поговорила об этом с мамой.
— Бабушка хочет, чтобы ты переехала в Корнуолл.
— Она чересчур беспокоится.
— Но ведь ты ее дочь.
Мама улыбнулась.
— Корнуолл… Временами я думаю об этом, Бекка.
Бывает, что я чувствую себя очень усталой и мне хочется к моей маме. Наверное, это слишком детское чувство?
Я дотронулась до ее руки.
— Мне кажется, любому человеку иногда необходимо побыть возле матери.
— Ты совершенно права. Я всегда окажусь рядом, когда ты будешь нуждаться во мне. Если что-то начнет беспокоить тебя, ты ведь расскажешь мне, правда?
Я заколебалась с ответом, и мама не стала настаивать. Наверняка она знала о моей глубокой неприязни к отчиму, но, возможно, не считала это чем-то» особенным: такое случалось тысячи раз, когда чьи-то матери вновь выходили замуж.
Мне хотелось бы узнать от нее, насколько глубокой стала трещина, пролегшая между ней и ее мужем.
Временами мне казалось, что ее вообще не существует и что мама все также влюблена в него, что ее любовь останется неколебимой, как бы он ни поступал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101