Хозяин… он очень хороший. Не из тех, что суют нос во всякую щель. Таких я терпеть не могу. Он понимает, что мы знаем свое дело, и не связывает нам руки. А дом, сами видите, прекрасный, старинный.
Переезду детей она была очень рада.
— Если чего и не хватало нашему старому дому, так это детишек, — продолжила она, — А то вон сколько детских комнат пустует наверху. Эта Ли, кажется, тихоня. Она будет большей частью находиться в детской. Мисс Стрингер… ну, с гувернантками всегда проблемы.
— Я думаю, она будет обедать у себя в комнате.
— Во всяком случае, так положено.
Миссис Эмери была большим знатоком порядков в домах, подобных этому, и желала, чтобы все делалось, как положено.
Я услышала, что девочки смеются в детской, и пошла туда. С ними была Ли, которая выглядела менее напряженной, чем в Лондоне.
— Тебе здесь нравится, Ли? — спросила я.
— Да, мисс Ребекка, — ответила она, — Не городской я человек. Да и детишкам здесь лучше. Тут у них щечки порозовеют.
— Я бы не сказала, что сюда они приехали очень бледными.
— Ну, вы же понимаете, что я имею в виду, мисс.
«Да, — подумала я, — это звучит, что ты здесь будешь более счастлива». Что ж, я была рада за нее.
Мисс Стрингер казалась не столь довольной. Ей не хотелось покидать Лондон; впрочем Мэйнорли находился не так далеко от столицы, как Корнуолл, и я предполагала, что она собирается время от времени посещать город.
В общем, складывалось впечатление, что все удовлетворены.
Миссис Эмери, вопросительно глядя на меня, сообщила, что для меня подготовлена прежняя комната.
— Я подумала, вам этого захочется, мисс Ребекка.
Если же нет, то мы быстренько приготовим другую, в другом крыле дома.
Я понимала ее сомнения. Эту комнату я занимала, когда жива была моя мама. Не пробудит ли она во мне слишком много воспоминаний?
Естественно, воспоминания будут оживать, но, поскольку с момента смерти моей матери прошло шесть лет, для таких людей, как миссис Эмери, она стала фигурой из прошлого. Однако для меня все обстояло иначе.
Я сказала, что предпочту занять старую комнату.
Эта первая ночь в Мэйнорли была особенно волнующей для меня. Я даже трусовато подумала о том, что лучше было бы занять другую комнату. Я долго сидела у окна, глядя на пруд, где Гермес при лунном свете продолжал готовиться к полету. Скамья под деревом, на которой я так любила сидеть с мамой, стояла на том же месте. Я вспомнила, как возле этого пруда она просила меня по заботиться о еще не родившемся ребенке, как будто уже знала, что произойдет с ней.
Я провела беспокойную ночь. Во сне мне явилась мама. Мне снилось, что я сижу на скамье в саду и она подходит ко мне…
Вернувшись в этот дом, я могла ждать чего-нибудь подобного, но, как мудро советовала мне бабушка, надо было оставить прошлое позади и жить настоящим.
Как много событий произошло после смерти мамы!
Я повторила себе, что прошло шесть лет. Но слишком многое напоминало мне о маме в этом доме, и временами мне казалось, что я ощущаю ее незримое присутствие.
Несомненно, детям понравился Мэйнорли. К нашему облегчению, они сразу почувствовали себя здесь как дома. Ли повеселела: это место было ей по вкусу.
Пони вызвали у детей восторг, и теперь ежедневно конюх Томас занимался с ними на лужайках. Этого удовольствия им явно недоставало в Лондоне.
Томас заявил, что обе девочки неплохо справляются. Я была рада этому. Люси изменилась. Она перестала постоянно жаться ко мне, хотя я чувствовала, что остаюсь главным человеком в ее жизни. Но теперь она стала увереннее в себе и держалась наравне с Белиндой. Они по-своему любили друг друга, и, хотя время от времени и ссорились, когда Белинда желала подчеркнуть свое превосходство — превосходство дочери великого человека, все же их устраивала компания друг друга.
Несколько беспокоила меня неприязнь Белинды к своему отцу. Мне были явны его чувства к ребенку.
Он не принадлежал к тем мужчинам, которые способны понимать детей, и к тому же никак не мог забыть о том, что именно рождение Белинды привело к смерти ее матери. Чем больше я узнавала его, тем больше понимала, какую зияющую пропасть в его жизни вызвала эта потеря.
Мне следовало бы пожалеть его. В наших чувствах было так много общего. Но мне мешала память о том, как я была счастлива до тех пор, пока он не вторгся в нашу жизнь, полностью изменив ее. В свое время их общие с мамой комнаты располагались на третьем этаже. Раньше я старалась не заходить туда. Это были лучшие помещения в доме — спальня с небольшой гардеробной и гостиная, обставленные, насколько я помнила, в сине-белых тонах.
Я почувствовала непреодолимое желание заглянуть туда и на второй день после приезда подошла к этим комнатам. Но, когда я повернула дверную ручку, оказалось, что дверь заперта.
Я пошла в гостиную миссис Эмери. Мне было известно, что как раз сейчас она должна приготовить себе чашечку чая, присесть у огня и почитать либо «Лорну Дун», либо «Ист Линн», если, конечно, у нее не изменились привычки. В былые времена она читала только эти две книги и, завершив одну, бралась за другую. Она говорила, что ей этого вполне хватает.
Книги были очень интересные, и ей всегда было любопытно, что же произойдет дальше.
Я постучалась в дверь и немедленно услышала повелительное:
— Войдите.
Вероятно, миссис Эмери решила, что кто-то из слуг хочет помешать ей наслаждаться приключениями Джейн Рид или леди Изабелл.
Узнав меня, она тут же сменила гнев на милость:
— Ой, заходите, мисс Ребекка. Как раз сейчас должна закипеть вода.
Она отложила в сторону «Лорну Дун»и взглянула на меня сквозь очки.
— Простите, что я мешаю вам отдыхать, миссис Эмери, — начала я.
— Да нет… ничего подобного. Вам, наверное, что-нибудь понадобилось, мисс Ребекка?
— Я по поводу этих комнат на третьем этаже… Я пыталась открыть дверь, но она заперта.
— О да, мисс Ребекка. Значит, вы хотите зайти?
— Да, пожалуй.
Миссис Эмери встала, направилась к столу и достала оттуда связку ключей.
— Я провожу вас, — сказала она.
— Есть какая-нибудь причина, по которой эти комнаты заперли?
— О да, причина есть. Вы же знаете, Я не решилась бы на такое.
Мне показалось, что она изъясняется несколько загадочно, но к этому времени мы как раз подошли к двери. Она отперла замок, и я вошла в комнату.
Для меня это стало потрясением., потому что все здесь выглядело так же, как при маме. Повсюду были видны ее вещи: зеркало в эмалевой рамке на туалетном столике, на обратной стороне которого выгравированы ее инициалы, щетки для волос… Я взглянула на большую двухспальную кровать, на которой они спали с Бенедиктом, на большой белый шкаф с позолоченными ручками. Подойдя к шкафу и открыв его, я заранее знала, что там висит ее одежда в том самом порядке, в каком она сама развесила ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Переезду детей она была очень рада.
— Если чего и не хватало нашему старому дому, так это детишек, — продолжила она, — А то вон сколько детских комнат пустует наверху. Эта Ли, кажется, тихоня. Она будет большей частью находиться в детской. Мисс Стрингер… ну, с гувернантками всегда проблемы.
— Я думаю, она будет обедать у себя в комнате.
— Во всяком случае, так положено.
Миссис Эмери была большим знатоком порядков в домах, подобных этому, и желала, чтобы все делалось, как положено.
Я услышала, что девочки смеются в детской, и пошла туда. С ними была Ли, которая выглядела менее напряженной, чем в Лондоне.
— Тебе здесь нравится, Ли? — спросила я.
— Да, мисс Ребекка, — ответила она, — Не городской я человек. Да и детишкам здесь лучше. Тут у них щечки порозовеют.
— Я бы не сказала, что сюда они приехали очень бледными.
— Ну, вы же понимаете, что я имею в виду, мисс.
«Да, — подумала я, — это звучит, что ты здесь будешь более счастлива». Что ж, я была рада за нее.
Мисс Стрингер казалась не столь довольной. Ей не хотелось покидать Лондон; впрочем Мэйнорли находился не так далеко от столицы, как Корнуолл, и я предполагала, что она собирается время от времени посещать город.
В общем, складывалось впечатление, что все удовлетворены.
Миссис Эмери, вопросительно глядя на меня, сообщила, что для меня подготовлена прежняя комната.
— Я подумала, вам этого захочется, мисс Ребекка.
Если же нет, то мы быстренько приготовим другую, в другом крыле дома.
Я понимала ее сомнения. Эту комнату я занимала, когда жива была моя мама. Не пробудит ли она во мне слишком много воспоминаний?
Естественно, воспоминания будут оживать, но, поскольку с момента смерти моей матери прошло шесть лет, для таких людей, как миссис Эмери, она стала фигурой из прошлого. Однако для меня все обстояло иначе.
Я сказала, что предпочту занять старую комнату.
Эта первая ночь в Мэйнорли была особенно волнующей для меня. Я даже трусовато подумала о том, что лучше было бы занять другую комнату. Я долго сидела у окна, глядя на пруд, где Гермес при лунном свете продолжал готовиться к полету. Скамья под деревом, на которой я так любила сидеть с мамой, стояла на том же месте. Я вспомнила, как возле этого пруда она просила меня по заботиться о еще не родившемся ребенке, как будто уже знала, что произойдет с ней.
Я провела беспокойную ночь. Во сне мне явилась мама. Мне снилось, что я сижу на скамье в саду и она подходит ко мне…
Вернувшись в этот дом, я могла ждать чего-нибудь подобного, но, как мудро советовала мне бабушка, надо было оставить прошлое позади и жить настоящим.
Как много событий произошло после смерти мамы!
Я повторила себе, что прошло шесть лет. Но слишком многое напоминало мне о маме в этом доме, и временами мне казалось, что я ощущаю ее незримое присутствие.
Несомненно, детям понравился Мэйнорли. К нашему облегчению, они сразу почувствовали себя здесь как дома. Ли повеселела: это место было ей по вкусу.
Пони вызвали у детей восторг, и теперь ежедневно конюх Томас занимался с ними на лужайках. Этого удовольствия им явно недоставало в Лондоне.
Томас заявил, что обе девочки неплохо справляются. Я была рада этому. Люси изменилась. Она перестала постоянно жаться ко мне, хотя я чувствовала, что остаюсь главным человеком в ее жизни. Но теперь она стала увереннее в себе и держалась наравне с Белиндой. Они по-своему любили друг друга, и, хотя время от времени и ссорились, когда Белинда желала подчеркнуть свое превосходство — превосходство дочери великого человека, все же их устраивала компания друг друга.
Несколько беспокоила меня неприязнь Белинды к своему отцу. Мне были явны его чувства к ребенку.
Он не принадлежал к тем мужчинам, которые способны понимать детей, и к тому же никак не мог забыть о том, что именно рождение Белинды привело к смерти ее матери. Чем больше я узнавала его, тем больше понимала, какую зияющую пропасть в его жизни вызвала эта потеря.
Мне следовало бы пожалеть его. В наших чувствах было так много общего. Но мне мешала память о том, как я была счастлива до тех пор, пока он не вторгся в нашу жизнь, полностью изменив ее. В свое время их общие с мамой комнаты располагались на третьем этаже. Раньше я старалась не заходить туда. Это были лучшие помещения в доме — спальня с небольшой гардеробной и гостиная, обставленные, насколько я помнила, в сине-белых тонах.
Я почувствовала непреодолимое желание заглянуть туда и на второй день после приезда подошла к этим комнатам. Но, когда я повернула дверную ручку, оказалось, что дверь заперта.
Я пошла в гостиную миссис Эмери. Мне было известно, что как раз сейчас она должна приготовить себе чашечку чая, присесть у огня и почитать либо «Лорну Дун», либо «Ист Линн», если, конечно, у нее не изменились привычки. В былые времена она читала только эти две книги и, завершив одну, бралась за другую. Она говорила, что ей этого вполне хватает.
Книги были очень интересные, и ей всегда было любопытно, что же произойдет дальше.
Я постучалась в дверь и немедленно услышала повелительное:
— Войдите.
Вероятно, миссис Эмери решила, что кто-то из слуг хочет помешать ей наслаждаться приключениями Джейн Рид или леди Изабелл.
Узнав меня, она тут же сменила гнев на милость:
— Ой, заходите, мисс Ребекка. Как раз сейчас должна закипеть вода.
Она отложила в сторону «Лорну Дун»и взглянула на меня сквозь очки.
— Простите, что я мешаю вам отдыхать, миссис Эмери, — начала я.
— Да нет… ничего подобного. Вам, наверное, что-нибудь понадобилось, мисс Ребекка?
— Я по поводу этих комнат на третьем этаже… Я пыталась открыть дверь, но она заперта.
— О да, мисс Ребекка. Значит, вы хотите зайти?
— Да, пожалуй.
Миссис Эмери встала, направилась к столу и достала оттуда связку ключей.
— Я провожу вас, — сказала она.
— Есть какая-нибудь причина, по которой эти комнаты заперли?
— О да, причина есть. Вы же знаете, Я не решилась бы на такое.
Мне показалось, что она изъясняется несколько загадочно, но к этому времени мы как раз подошли к двери. Она отперла замок, и я вошла в комнату.
Для меня это стало потрясением., потому что все здесь выглядело так же, как при маме. Повсюду были видны ее вещи: зеркало в эмалевой рамке на туалетном столике, на обратной стороне которого выгравированы ее инициалы, щетки для волос… Я взглянула на большую двухспальную кровать, на которой они спали с Бенедиктом, на большой белый шкаф с позолоченными ручками. Подойдя к шкафу и открыв его, я заранее знала, что там висит ее одежда в том самом порядке, в каком она сама развесила ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101