Она чувствовала на себе пристальный взгляд Эллиота, пока он пробирался сквозь толпу собравшихся. Со всех сторон ее окружал гул голосов, но все равно она отчетливо слышала его голос, когда он заводил разговор то с одним, то с другим посетителем. Либерти видела, что никто из присутствующих не утратил интереса к ее особе. Проходя мимо нее, все до единого с бесстыдным любопытством рассматривали ее. Из-за распахнутых вееров по-прежнему долетал осуждающий шепоток. Но постепенно Либерти обрела смелость и, позабыв о том, что невольно стала предметом всеобщего внимания, поведала хозяйке дома все, что накопилось в душе.
— О Боже! — воскликнула леди Эстерли, выслушав ее историю до конца. — Какой кошмар! То есть Ховард не оставил вам ничего другого, как выйти замуж за его племянника!
— Похоже, да. Мне самой хотелось бы верить, что он сделал это исходя из самых лучших побуждений. И все же наверняка он знал, что я не смогу взять на себя бремя по управлению его собственностью, не имея твердой руки мужа.
— Ах, Либерти, я на вашем месте не стала бы недооценивать коварность Ренделла! — возразила, презрительно фыркнув, леди Эстерли.
Либерти недоуменно уставилась на нее:
— Но, ваша милость, я полагала, что вы и Ховард…
— Разумеется, — не дала ей договорить хозяйка дома. — Нашей с ним дружбе было около тридцати лет. Мне казалось, я знаю его лучше, чем кто-либо другой. И вы можете положиться на мое слово, дорогая, когда я говорю, что этот человек даже на смертном одре не переставал строить свои коварные планы. Ум Ховарда был так устроен, что работал даже тогда, когда тело уже фактически ему не принадлежало.
Словно почувствовав, как напряглась при этом Либерти, леди Эстерли участливо взяла ее за руку:
— Моя милая девочка, только не надо расстраиваться. Право, для этого нет причин. Ховард питал к вам безграничное доверие. Он ценил ваши трезвые суждения и советы, точно так же, как ценил вашу преданность. И он понимал, что окончательный выбор останется за вами.
— И вы считаете, что я именно так и поступила, приняв предложение Эллиота?
Леди Эстерли взглядом отыскала среди гостей темную шевелюру Дэрвуда.
— На вашем месте я призадумалась бы о том, что заставило Эллиота Мосса со столь завидным упорством добиваться вашей руки.
— Ему нужен Арагонский крест. Я же не вполне уверена в том, что Ховард обладал им. Вернее сказать, я почти уверена, что его нет.
— Моя милая, вы на редкость проницательная женщина. Надеюсь, вы сказали Моссу, что не в состоянии добыть для него крест?
— Разумеется!
— И он тем не менее не отказался от вас? Скажите мне — почему, по-вашему?
— Я… — Либерти растерянно обернулась на Эллиота и встретилась с ним глазами. — Не знаю. Я как-то об этом не задумывалась.
— Это потому, что вы слишком сильно переживали из-за кончины Ховарда, — произнесла леди Эстерли и кивнула в сторону Дэрвуда. — Уверяю вас, этот человек гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Он чрезвычайно загадочная личность, и потому если он решил, что непременно должен вами обладать, то не остановится ни перед чем.
— Мне не слишком приятно ощущать себя чем-то вроде очередного приобретения в его коллекцию.
— Будь даже так, вам нет никаких причин отказываться от столь выгодного предложения.
Либерти задумалась над смыслом только что услышанных слов, и сердце в ее груди испуганно затрепетало. В течение последнего часа она почти не спускала с Эллиота глаз, наблюдая за тем, как он бродил среди гостей. Казалось, избранная публика была рада встрече с ним. Либерти уже сбилась со счета, сколько красавиц успели нежно взять его под руку, вопрошающе заглядывая ему в глаза. Дэрвуд буквально приковывал к себе взоры окружающих. Начиная с того момента, как они вошли в зал, он был в центре всеобщего внимания. И вместе с тем Либерти определила в нем чудовищное одиночество, которое было сродни ее собственному, и это ощущение сыграло с ней злую шутку. Она почувствовала, как ее тянет к нему, как ей не хватает его присутствия рядом с ней, ведь именно его близость дарила ей внутреннее спокойствие, осязаемую защищенность. Рядом с Эллиотом она чувствовала себя нужной, а может быть, даже любимой. Он прислушивался к ней. Он с ней разговаривал, а не выговаривал ей. Он уважал ее мнение. При виде его сердце Либерти бешено билось в груди от восторга, а по коже словно мурашки пробегали, пусть даже она сама отказывалась себе в этом признаться.
— Мосс — удивительный человек, сила в нем недюжинная, — продолжала тем временем леди Эстерли. — Только не говорите мне, будто вы этого не заметили.
— Разумеется, заметила. Такое не скроется ни от кого.
— Но в любом случае сегодня он всецело принадлежит вам.
Либерти почувствовала, как у нее перехватило горло.
— Надеюсь, вы понимаете, что сегодня за последние полчаса он буквально затерроризировал моих гостей, и все с одной целью — чтобы они приняли вас в свой круг.
— Я этого опасалась, — пробормотала Либерти, ощущая, как Дэрвуд с другого конца зала сверлит ее взглядом. Не в силах удержаться, она повернулась, чтобы отыскать его глазами. Дэрвуд стоял, одиноко прислонясь к стене и наблюдая за ней. У Либерти екнуло сердце. Как завороженная она смотрела на него, не в силах отвести взгляд.
— Готова поспорить, что к настоящему моменту Мосс положил себе в карман состояние по меньшей мере десятка моих гостей. Одно его слово — и привычного благополучия не будет и в помине. Они ни за что не посмеют перейти ему дорогу. Он же дал им однозначно понять, что не потерпит с их стороны ничего, кроме безоговорочного уважения к вам. — Леди Эстерли откинулась на спинку кресла. — Моя дорогая, подумайте еще раз, хотите ли вы видеть рядом с собой человека, наделенного такой железной волей.
Но прежде чем Либерти успела ответить, дворецкий леди Эстерли позвонил в гонг, и волна шелка и атласа тотчас покатилась к обеденному столу. Либерти сидела, боясь шелохнуться, пока лакей катил хозяйку дома к ее месту во главе стола.
Эллиот налетел на нее, как ястреб на жертву.
— Надеюсь, вы мило побеседовали? Холодок в его голосе заставил ее поежиться.
— Да-да, конечно. Спасибо, что вы это спросили…
— Я рад. — Дэрвуд придержал ее стул, чтобы она встала, после чего вернул его на прежнее место.
— А вы закончили все свои дела? — поинтересовалась Либерти и мгновенно почувствовала, как он внутренне напрягся.
— Полагаю, что да. Буду точно знать к концу вечера.
Либерти машинально взяла его под руку. От этого прикосновения между ними словно искра проскочила. Эллиот тотчас перевел взгляд туда, где на фоне его темного рукава покоились ее побелевшие пальцы. Сквозь ткань Либерти ощутила исходящий от его тела жар, и от этого дыхание ее стало учащенным и прерывистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— О Боже! — воскликнула леди Эстерли, выслушав ее историю до конца. — Какой кошмар! То есть Ховард не оставил вам ничего другого, как выйти замуж за его племянника!
— Похоже, да. Мне самой хотелось бы верить, что он сделал это исходя из самых лучших побуждений. И все же наверняка он знал, что я не смогу взять на себя бремя по управлению его собственностью, не имея твердой руки мужа.
— Ах, Либерти, я на вашем месте не стала бы недооценивать коварность Ренделла! — возразила, презрительно фыркнув, леди Эстерли.
Либерти недоуменно уставилась на нее:
— Но, ваша милость, я полагала, что вы и Ховард…
— Разумеется, — не дала ей договорить хозяйка дома. — Нашей с ним дружбе было около тридцати лет. Мне казалось, я знаю его лучше, чем кто-либо другой. И вы можете положиться на мое слово, дорогая, когда я говорю, что этот человек даже на смертном одре не переставал строить свои коварные планы. Ум Ховарда был так устроен, что работал даже тогда, когда тело уже фактически ему не принадлежало.
Словно почувствовав, как напряглась при этом Либерти, леди Эстерли участливо взяла ее за руку:
— Моя милая девочка, только не надо расстраиваться. Право, для этого нет причин. Ховард питал к вам безграничное доверие. Он ценил ваши трезвые суждения и советы, точно так же, как ценил вашу преданность. И он понимал, что окончательный выбор останется за вами.
— И вы считаете, что я именно так и поступила, приняв предложение Эллиота?
Леди Эстерли взглядом отыскала среди гостей темную шевелюру Дэрвуда.
— На вашем месте я призадумалась бы о том, что заставило Эллиота Мосса со столь завидным упорством добиваться вашей руки.
— Ему нужен Арагонский крест. Я же не вполне уверена в том, что Ховард обладал им. Вернее сказать, я почти уверена, что его нет.
— Моя милая, вы на редкость проницательная женщина. Надеюсь, вы сказали Моссу, что не в состоянии добыть для него крест?
— Разумеется!
— И он тем не менее не отказался от вас? Скажите мне — почему, по-вашему?
— Я… — Либерти растерянно обернулась на Эллиота и встретилась с ним глазами. — Не знаю. Я как-то об этом не задумывалась.
— Это потому, что вы слишком сильно переживали из-за кончины Ховарда, — произнесла леди Эстерли и кивнула в сторону Дэрвуда. — Уверяю вас, этот человек гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Он чрезвычайно загадочная личность, и потому если он решил, что непременно должен вами обладать, то не остановится ни перед чем.
— Мне не слишком приятно ощущать себя чем-то вроде очередного приобретения в его коллекцию.
— Будь даже так, вам нет никаких причин отказываться от столь выгодного предложения.
Либерти задумалась над смыслом только что услышанных слов, и сердце в ее груди испуганно затрепетало. В течение последнего часа она почти не спускала с Эллиота глаз, наблюдая за тем, как он бродил среди гостей. Казалось, избранная публика была рада встрече с ним. Либерти уже сбилась со счета, сколько красавиц успели нежно взять его под руку, вопрошающе заглядывая ему в глаза. Дэрвуд буквально приковывал к себе взоры окружающих. Начиная с того момента, как они вошли в зал, он был в центре всеобщего внимания. И вместе с тем Либерти определила в нем чудовищное одиночество, которое было сродни ее собственному, и это ощущение сыграло с ней злую шутку. Она почувствовала, как ее тянет к нему, как ей не хватает его присутствия рядом с ней, ведь именно его близость дарила ей внутреннее спокойствие, осязаемую защищенность. Рядом с Эллиотом она чувствовала себя нужной, а может быть, даже любимой. Он прислушивался к ней. Он с ней разговаривал, а не выговаривал ей. Он уважал ее мнение. При виде его сердце Либерти бешено билось в груди от восторга, а по коже словно мурашки пробегали, пусть даже она сама отказывалась себе в этом признаться.
— Мосс — удивительный человек, сила в нем недюжинная, — продолжала тем временем леди Эстерли. — Только не говорите мне, будто вы этого не заметили.
— Разумеется, заметила. Такое не скроется ни от кого.
— Но в любом случае сегодня он всецело принадлежит вам.
Либерти почувствовала, как у нее перехватило горло.
— Надеюсь, вы понимаете, что сегодня за последние полчаса он буквально затерроризировал моих гостей, и все с одной целью — чтобы они приняли вас в свой круг.
— Я этого опасалась, — пробормотала Либерти, ощущая, как Дэрвуд с другого конца зала сверлит ее взглядом. Не в силах удержаться, она повернулась, чтобы отыскать его глазами. Дэрвуд стоял, одиноко прислонясь к стене и наблюдая за ней. У Либерти екнуло сердце. Как завороженная она смотрела на него, не в силах отвести взгляд.
— Готова поспорить, что к настоящему моменту Мосс положил себе в карман состояние по меньшей мере десятка моих гостей. Одно его слово — и привычного благополучия не будет и в помине. Они ни за что не посмеют перейти ему дорогу. Он же дал им однозначно понять, что не потерпит с их стороны ничего, кроме безоговорочного уважения к вам. — Леди Эстерли откинулась на спинку кресла. — Моя дорогая, подумайте еще раз, хотите ли вы видеть рядом с собой человека, наделенного такой железной волей.
Но прежде чем Либерти успела ответить, дворецкий леди Эстерли позвонил в гонг, и волна шелка и атласа тотчас покатилась к обеденному столу. Либерти сидела, боясь шелохнуться, пока лакей катил хозяйку дома к ее месту во главе стола.
Эллиот налетел на нее, как ястреб на жертву.
— Надеюсь, вы мило побеседовали? Холодок в его голосе заставил ее поежиться.
— Да-да, конечно. Спасибо, что вы это спросили…
— Я рад. — Дэрвуд придержал ее стул, чтобы она встала, после чего вернул его на прежнее место.
— А вы закончили все свои дела? — поинтересовалась Либерти и мгновенно почувствовала, как он внутренне напрягся.
— Полагаю, что да. Буду точно знать к концу вечера.
Либерти машинально взяла его под руку. От этого прикосновения между ними словно искра проскочила. Эллиот тотчас перевел взгляд туда, где на фоне его темного рукава покоились ее побелевшие пальцы. Сквозь ткань Либерти ощутила исходящий от его тела жар, и от этого дыхание ее стало учащенным и прерывистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71