— Поверь мне, ты сгущаешь краски.
— Нет! И еще раз нет! Ну почему я не поняла это сразу? — Либерти даже побарабанила пальцами ему по груди, словно пытаясь достучаться до его понимания. — Скажи мне, что тебе известно о древних персах? — наконец спросила она.
— Скажем так, ровно столько, чтобы сегодня снова с удовольствием заняться с тобой любовью, вместо того чтобы выслушивать из твоих уст урок истории.
Либерти проигнорировала его колкость.
— У персов белый слон считался священным. Закон запрещал его убивать или вообще допустить его гибель. Священного слона полагалось только кормить, поить и ухаживать за ним.
— И что из этого следует? — поинтересовался Дэрвуд.
— То, что когда персидский царь хотел погубить своего врага, он мог сделать это тонко и со вкусом, подарив ему белого слона. Поскольку дурное обращение с этим животным считалось величайшим преступлением, а передать подарок кому-то — страшным кощунством, то новому владельцу ничего не оставалось, как взвалить на себя тяжкую обузу — расходы по его содержанию. А расходы были столь велики, что тот, кто был «обласкан» царской милостью, разорялся. У Ховарда в его библиотеке была книга, в которой рассказывается эта история.
— Надо почитать на досуге.
— Теперь понимаешь? Именно это и сделал с тобой Ховард. Он все подстроил таким образом, чтобы ты женился на мне и тем самым оказался на краю гибели.
Дэрвуд глубоко вздохнул и нежно убрал волосы с ее заплаканного лица.
— У меня никогда не получится сказать тебе, — негромко произнес он, — как мне больно от того, что Ховард заставил тебя так жестоко страдать.
— Не стоит из-за меня переживать.
— Почему же? Стоит, и еще как! — Эллиот подхватил ее на руки и понес на кровать. — Либерти, пойми одну простую вещь — никогда Ховард не смог бы заставить меня сделать что-то против моей воли.
— Но…
Эллиот приложил к ее губам палец.
— И он не единственный, кто способен делать прогнозы. Я отдавал себе отчет, что вершу. И как бы тщательно ни планировал Ренделл, даже лежа в могиле, мое крушение, победа будет за мной.
Либерти отвела от лица его руку. Нет, он просто обязан ее выслушать.
— Но финансовые дела Ховарда совсем плохи. Ты же, как мой законный супруг, несешь теперь всю ответственность по его долгам. Пойми, рассчитаться тебе просто не по карману. Тебе не хватит средств. Ты обанкротишься.
— Согласен, Ховард именно на это и рассчитывал. Однако при некотором содействии Фуллертона и Константина это будет нетрудно сделать.
— Эллиот, я не понимаю…
— И не надо, моя дорогая. Я сам все это плохо понимал еще накануне, — ответил Дэрвуд, поудобнее располагаясь в постели. — Когда ты разговаривала с Фуллертоном, я понял одну вещь, которая постоянно от меня ускользала.
— И какую же?
— Угрозы, — пояснил он. — Ведь если хорошенько задуматься, то первое, что приходит в голову, будто они исходят от меня.
— Но ведь это не так!
— Нет, конечно. Но тот, кто их посылал, рассчитывал на то, что в первую очередь ты заподозришь меня. Либерти задумчиво сморщила носик:
— Нет, это полная бессмыслица!
— Ошибаешься. Подумай сама. Если бы ты поверила, что автор пресловутых посланий я, разве это не привело бы нас с тобой к выяснению отношений?
— Разумеется. А как же иначе?
— И я бы легко доказал тебе, что их автор не я. Кто же тогда по логике вещей следующий кандидат?
— Карлтон, наверное.
— Совершенно верно. Мне кажется, тот, кто посылал тебе эти записки, хотел, чтобы ты поверила, что они дело рук Карлтона. И он пытался заставить себя принять решение. Поскольку мы с тобой уже установили, что к запискам я не имел отношения, то именно ко мне ты обратилась бы за помощью.
— Но кому надо, чтобы я обратилась именно к тебе?
— Тому, кто от этого больше всего выигрывает. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Ховарду!
Либерти села в постели и в изумлении уставилась на Дэрвуда:
— Ховарду?
— Подумай сама, — сказал он. — Сначала послал мне предсмертное письмо, в котором без обиняков утверждал, что я постараюсь заполучить тебя и Арагонский крест. Затем, на тот случай, если план провалится, сделал так, чтобы ты получила несколько записок и принялась действовать.
— О Боже!
— Он предвидел, что, как только мы поженимся, Брэкстон и вся их честная компания начнут приставать к тебе, чтобы ты вернула им экземпляр «Сокровища».
— А им известно про крест?
— Нет. Потому что зашифровать текст «Сокровища» — это целиком и полностью идея Ховарда. Единственное, чего он не мог предвидеть, что мой отец использует в качестве ключа Арагонский крест и тем самым застрахует себя от возможных последствий.
— Предусмотрительный человек был твой отец. А поскольку практически никто не видел этот крест, значит, никто не мог найти ключ к шифру. Потому что для этого нужно было иметь в своих руках крест.
— Верно. Ведь его рисунков тоже не существует.
— Что же тогда Ховард сказал всем остальным?
— Ему ничего не стоило сказать им, что их чудный план не сработал. Чтобы как-то объяснить неполноту каждого экземпляра «Сокровища», он сказал, что каждый том сам по себе не представляет никакой ценности, а для цельной информации следует обладать всеми экземплярами. Причем никто из их компании не знал, что один экземпляр мой отец оставил себе.
У Либерти появилось неясное чувство, будто она вот-вот нащупает важное недостающее звено. Только какое? Ей казалось, она вплотную подошла к разгадке, которая все время от нее ускользала.
— И об этом экземпляре было известно тебе одному? — спросила она у Эллиота в надежде, что он вспомнит что-то еще.
— И еще я знал, что без креста он совершенно бесполезен.
— И тогда тебе понадобилась я?
— Да, и ты сделала вывод, что записки шлет Брэкстон. Тебе казалось, именно он окажется в выигрыше. Признаюсь, поначалу и я склонялся к тому же мнению, особенно после того, как Карлтон проговорился, что Брэкстон приезжал к Ховарду за несколько дней до смерти графа.
— Но ведь ты ему не поверил? — рассеянно спросила Либерти. Каким-то образом ей казалось, что истина промелькнула в ее разговоре с Уиллисом Брэкстоном и Питером Шейкером. Верно! Брэкстон навестил графа за три дня до смерти последнего. Он увез с собой второй комплект бухгалтерских книг, из которых ей потом удалось заполучить том с уликами против старого виконта Дэрвуда. Однако Брэкстон так и не заполучил «Сокровище». Почему она раньше не обратила на это внимания?
— Нет, — продолжал тем временем Эллиот, — я знал, что Брэкстон, Фуллертон и Константин не станут особенно суетиться, пытаясь заполучить «Сокровище», потому что каждый полагал, что без остальных экземпляров имеющийся у любого из них том мало что значит. К чему тратить понапрасну время и нервы, пытаясь получить в свои руки злополучный том, если остальные не вытребовать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71