Стоунлей вернулся к своему кабинету и, прежде чем войти, немного помедлил перед дверью. Он прошептал заранее заготовленную речь. «Понимаешь, Шарлотта, я испытывал тебя потому, что очень давно ищу женщину, которая могла бы… о, черт побери, Эмили, ты была права. Она никогда меня не простит».
Но делать нечего — надо как-то начать. Сделав глубокий вдох, лорд распахнул дверь. То, что он увидел, заставило его застыть на месте. На столе сидела, почти полностью выставив из-под голубого газа ножки, не Шарлотта, а леди Перселл.
— Твоя птичка улетела, моя любовь, — сладко промурлыкала зеленоглазая красавица. — Но я здесь.
34.
— Что вы здесь делаете? — закричал Стоунлей. — Где Шарлотта?
Леди Перселл сбросила шелковые туфельки, подняла согнутые в коленях ноги на стол и обхватила их руками.
— Я вам скажу. Она уехала. Я искала ее в надежде помочь, увидев, что в вашем доме началась знакомая неразбериха. Я сообщила ей, что подобные затруднения случались в вашем доме и раньше, но Шарлотта решила стать исключением и решила уехать. Покраснев, она невероятно быстро покинула дом. Только скажите мне, Стоунлей, что она провалила последнее испытание. Тогда я могла бы успокоиться.
Лорд Стоунлей посмотрел на баронессу — ее зеленые глаза яростно сверкали, — и ему стало нехорошо.
— Вы все еще злитесь на меня, после стольких-то лет. У вас есть муж, который вас обожает, состояние, титул, дом, дети и зависть всего высшего света.
— У нас, женщин, долгая память. Спросите миссис Уиндем, если не верите мне, или миссис Найт, или хотя бы бедную малышку Селину и ее подругу Мод. И все мы скажем вам одно и то же — вы обошлись с нами премерзко. Единственное, что смягчало мою боль, — так это мысль, что после меня ни одна дама не прошла ваши испытания. Так что сделайте мне одолжение, расскажите, каким образом провалилась Шарлотта. Насколько помню, я представляла собой на кухне фурию, выбранив вашу бедную экономку. С того дня она, едва я переступаю порог вашего дома, бросает в мою сторону презрительные взгляды. Я оказалась настолько глупа, что приказала ни в чем не повинному повару убираться из вашего дома. Надеюсь, Шарлотта сделала то же самое?
Стоунлей только сейчас осознал всю жестокость своих действий, которые станут тяготить его на протяжении многих лет, а не только в этот день. Леди Перселл страдала, и об этих муках он никогда не подозревал — оказывается, женская гордость хрупка, как и мужская. Причем женщина не могла достойно ответить. Мужчина мог вызвать другого джентльмена на дуэль за оскорбление. А женщина? За ней оставалось право только плакать, прикрывшись веером, кусать губы и ждать возможности отомстить.
— Шарлотта отчитала меня за небрежное отношение к своим слугам, за то, что не ценю их по достоинству.
Леди Перселл нахмурилась.
— Не понимаю. Она устроила вам головомойку? Вы хотите сказать, что она не бросилась на кухню, как сделали миссис Уиндем и я, чтобы привести все в порядок?
Стоунлей покачал головой.
— Не знаю, чего я ожидал, когда подвергал всех вас этому испытанию, но в ту самую секунду, когда Шарлотта отнеслась со всем уважением к экономке, показав себя истинной леди, я понял, что именно это и хотел услышать.
Леди Перселл моментально покраснела и, свесив ноги со стола, захлопала в ладоши.
— Умная девочка. Видимо, если бы я говорила с вами резко, как она, вы оценили бы меня немного выше. Может, даже полюбили бы меня.
— Я не должен был так обращаться с вами. Теперь я это вижу, но причина моей слепоты в отношении вас осталась. Я не верю, что вы когда-нибудь действительно любили меня.
Баронесса легко спрыгнула на пол, подбежала к лорду и стиснула его руки своими затянутыми в перчатки ладонями.
— Как вы можете так считать, когда я всегда была от вас без ума? Вы ничего не понимаете! Как вы можете говорить, что я никогда вас не любила?
— А разве это любовь — говорить всем своим подругам, что собираетесь свести меня с ума к концу лондонского сезона? Добиваться моего внимания, оттолкнуть от меня Эмили Гастингс? Говорить книготорговцам на Нью-Бонд-стрит, что меня легко можно обвести вокруг пальца и, попав к вам в руки, я приобрету нужные качества?
Леди Перселл хватала ртом воздух.
— Кто вам это сказал?
— Как я понимаю, вы недооценили любимую привычку к сплетням нашего небольшого круга. Вы станете отрицать эти инсинуации?
Глаза леди Перселл затуманились, и по щеке скатилась слеза.
— Но со мной вы бы стали еще более утонченным джентльменом.
— Вы любили идеал, Антея. Не меня. Возможно, именно поэтому я хочу жениться на Шарлотте Эмберли, если она согласится. Она не видит во мне непогрешимого бога, но и не собирается изменить меня.
— Жениться на ней? — потрясение спросила леди Перселл. — Значит, она выдержала ваше испытание?
— Она доказала мне, каким глупым было мое поведение. Я в большом долгу перед ней и только надеюсь, что не слишком далеко зашел сегодня.
— Жениться на Шарлотте Эмберли? — Леди Перселл резко расхохоталась. — Как, однако, мило, что вы сделали все, чтобы погубить ее отца.
— Он сам себя погубил.
— Попытайтесь объяснить это своей невесте. И вот еще что. Вы знаете, зачем она приехала в Брайтон?
— Сделайте одолжение, Антея, — смиренно произнес Стоунлей.
— Селина Бошем сообщила мне, что единственная цель Шарлотты — разбить ваше сердце. Что теперь вы думаете о вашей несравненной избраннице?
— Вы не сказали мне ничего нового, Антея. Жаль, что вы слишком долго занимались моими делами, теряя время. Позвольте же и мне кое-что сказать вам. Перселл — хороший человек. Но его сердечное чувство может угаснуть, как это бывает с большинством мужчин, получающих в ответ безразличие. Не следует ли вам навести порядок в своем доме, а не разрушать мой?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — высокомерно ответила баронесса. — Я хорошая жена Перселлу.
— Разве «хорошая жена» признается в любви другому мужчине?
Вернувшись домой раньше времени, Шарлотта несколько минут постояла в передней. Она еще не опомнилась от случившегося. Так поразил ее рассказ леди Перселл о коварстве лорда. Двухчасовая поездка из Эшеста укротила ее злость. Неслышно вошла в душу и заполнила ее непередаваемая печаль, боль, как от утраты, когда смерть уносит любимое существо.
Шарлотта поняла, что Стоунлей полностью завладел ее сердцем. Он обошелся с ней жестоко, но мысль о том, что она навеки лишилась его общества, казалась ей нестерпимой. Даже если он не хотел бросить ее, как утверждала леди Перселл, его действия непростительны. Без ее ведома он выставлял ее на посмешище в глазах света, испытывая ее, как испытывал бы новую лошадь.
Шарлотту душили слезы, она сглотнула, загоняя их внутрь. Еще будет время поплакать, но не сейчас, бессвязно подумала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64