Работал круглые сутки напролет вместе со своими солдатами, сам садился за рычаги инженерной машины. Помните то страшное время: люди умирали под обломками и дорога была каждая минута...
Вот в таких войсках служил офицер Марков: если случалась где беда, они первыми приходили на помощь... Нет, не могло прошлое стрелять в майора.
О том, что случилась беда, сотрудники 15-го территориального отдела УДНП по Москве узнали не сразу. Подождал Маркова на остановке и поехал автобусом Дмитрий Леонидович, которого Володя брал с собой по пути. Валерий Александрович, заместитель начальника отдела, решил, что застрял подчиненный в "пробке". И тут звонок из милиции: "Ранили вашего сотрудника Маркова", - и успокоили, мол, врачи сказали, жить будет...
И вдруг - оглушающая весть: Володя умер.
Он прожил всего два часа. Четыре пули, выстреленные убийцей в упор, задели сердце, пробили селезенку, аорту, диафрагму...
В понедельник, 17 апреля, он отмечал с товарищами свой день рождения. Ему исполнилось тридцать два года. Друзья советовали перенести на пятницу: первый день недели - не лучшее время для празднования. Он согласился, но настоял, чтобы отметить хоть накоротке - провести "тренировочный вариант". Тем более мама, как всегда, испекла замечательные пироги... Поздравить стойкого холостяка пришли две девушки с соседнего этажа - из секретариата префектуры. Его любили в коллективе, он был бескорыстен и добр; открытое одухотворенное лицо, задумчивые глаза говорили о его глубокой, тонкой, импульсивной натуре. Его любили женщины, он всегда знал, что и когда сказать теплое и душевное, сделать, как мы говорим, приятный пустячок, да и просто улыбнуться и приободрить. Никогда не забывал поздравить с днем рождения близких, знакомых. Эльвира Сурнина, инспектор ГНИ, с которой он ходил на проверки, в свой праздничный день удивлялась: откуда ты узнал? Порой он мог проявить свой норов, не терпел бумажной работы, что порой становилось поводом для конфликтов с начальством, любил рисковые ситуации, ненавидел рутину.
И, наверное, поэтому, когда в армии пошла волна сокращений, организационных перетрясок, он оставил штабную работу и в числе многих других офицеров написал рапорт с просьбой откомандировать его в распоряжение Главного управления налоговых расследований. У истоков налоговой полиции он был в числе первых. Закончил курсы оперативной работы, изучал бухгалтерское дело, все свободные деньги тратил на специальную литературу. По собственному желанию выбрал банковскую специализацию, как известно, одну из самых сложных в оперативной работе налогового полицейского. Купил себе красивый костюм: "Я должен одеваться лучше, чем банковские служащие!" А чтобы не уступать и в профессионализме, поступил на вечернее отделение Финансовой академии при Правительстве России. Перед ним открывались блестящие перспективы. Два с половиной года работы в налоговой полиции позволили наработать хороший опыт. Многие сотрудники регулярно консультировались у него, они видели в нем профессионала.
Ему пошел тридцать третий... Но судьба в этот последний год отпустила ему всего лишь три дня. Знал ли он, опасался, оберегался, предчувствовал ли? Сейчас об этом уже никто сказать не может. Своему лучшему другу, Игорю М., с которым сидел еще за одной партой, проводил вместе все курсантские отпуска, а затем и служил до последнего, рокового, дня в 15-м отделе, как-то то ли в шутку, то ли всерьез сказал: "Зачем жениться, оставлять после себя вдову, детей-сирот?"
За год до гибели мне довелось познакомиться с Владимиром Викторовичем в связи со скандальной историей, связанной с проверкой "Континент-банка". Случай этот достаточно широко освещался в печати, впрочем, не во всех случаях объективно. Напомним, речь шла о попытках руководства банка всячески воспрепятствовать работе Маркова, как представителя налоговой полиции, и инспектора ГНИ Сурниной. Примерно в то же время на Телестудии Министерства обороны был снят и показан по телевидению небольшой фильм о налоговой полиции. Учитывая специфику профессии, оператор снимал так, чтобы не показывать лица сотрудников. Володя же, помнится, категорически отказался прятать лицо: "Мне незачем скрываться". Вовсе не собираясь дискутировать на тему - как вести себя перед телекамерой (это не корректно, да и у профессионалов давно выработаны свои правила на этот счет), все же не удержусь, чтобы не отметить однуединственную Володину черту: одержимость. Боялся ли он? В том фильме он сказал прямо: "Нет, бояться в таких ситуациях нельзя. Иначе теряется всякий смысл твоей работы..." Тогда же надиктовал на магнитофон коллеги, полковника налоговой полиции Ивана Саса, "Записки оперативника" - для газеты "Налоговая полиция". Но так сложилась ситуация, что тогда воздержались от публикации, чтобы не давать повода к возобновлению конфликтов. Но сейчас, когда Володи нет, святая память обязывает опубликовать посмертную расшифровку этой магнитофонной записи... Нашли и фотографию, сделанную во время телесъемки - одна из немногих его последних фотографий.
ЗАПИСКИ ОПЕРАТИВНИКА
"Континент-банк" систематически нарушал порядок отчетности, игнорировал многие предписания налоговой инспекции. Это и явилось поводом для его проверки.
Осуществлял ее вместе с Эльвирой Сурниной из 15-й госналогинспекции.
Понятно, что в таких случаях ни налоговых инспекторов, ни сотрудников налоговой полиции с распростертыми объятиями не встречают. Но здесь на нас прямо-таки пахнуло холодом неприязни. Наше предписание чуть ли не на свет разглядывали, что-то бесконечно согласовывали, наводили справки. На наши вежливые замечания о том, что пора бы нам и к делу приступить, следовало неизменное: "Подождите". На просьбу выделить нам место для работы даже не отреагировали.
Удивительно: вокруг тебя интеллигентные люди с высшим образованием, а ощущение такое, словно ты в глухом лесу. Задаешь вопрос одному, обещает прояснить, уходит - и не возвращается. Обращаешься к другому - результат нулевой. В отношениях с коллегами - подчеркнутая вежливость и предупредительность, а тут Эльвире Владимировне никто даже стул не предложил. Она же, надо отдать должное, держалась с достоинством и старалась не замечать изысканного хамства. Чтобы получить "разрешение сесть", то есть выбить для работы два стола, два стула и сейф, пришлось убить полдня и дойти до заместителя председателя правления банка. Мое требование предоставить для проверяющих отдельную комнату уперлось в твердое и однозначное: у нас нет свободных помещений.
...Наконец, начали работать. Вот они - первые полученные по нашему запросу документы. Вникаем. Сверяем. Сопоставляем. Очень скоро возникает ощущение, что с нами поступили, как с детьми:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107