— Еще целых три часа!
— Это ваш первый ребенок, — продолжал Сент, слегка поглаживая руку Чонси. — Теперь уже скоро.
А теперь дышите так, как я вас учил. Вот так, глубже, и не боритесь с болью. — Сент встал и отошел от кровати, чтобы еще раз вымыть руки в тазу с горячей водой, которую принесла Лин. — Давайте, — сказал он подходя к изножью кровати, — посмотрим, где теперь этот парень.
Чонси почувствовала его пальцы в тот самый момент, когда от новой схватки ей показалось, что ее разрывают на части.
— Дышите глубже, Чонси!
Примерно через час в гостиную вернулась Агата.
— Успокойтесь, пожалуйста, — сказала она, оглядывая уставившихся на нее гостей. — С Чонси все в порядке. Жив и Делани, точнее, чуть живой. Хорас, налей-ка всем виски. Байрони, пойдемте со мной на минуточку. Мне нужно кое-что вам сказать.
Байрони последовала за Агатой из гостиной в вестибюль.
— С ней действительно все в порядке?
— Да, дорогая. Уверяю вас. Сент отвлекает ее разными смешными историями. Она улыбается, а вот бедный Делани выглядит как перед казнью. Я хотела сказать вам, что с облегчением услышала о вашем с Брентом отъезде из Сан-Франциско. В конце недели, да? — Байрони молча кивнула, и Агата продолжала:
— Все дело в Ирен, разумеется. Она сплетен не изобретает, но и не делает ничего, чтобы их пресекать.
Надо сказать, она не притворяется жертвой, но Сэлли Стивенсон со своей противной дочкой не унимаются.
Будьте уверены, за время вашего отсутствия мы с Чонси сделаем все для того, чтобы остановить отвратительные намеки и толки. Думаю, что к вашему возвращению все развеется. Как знать? Может быть, найдется какой-нибудь умный человек, который сумеет обуздать Пенелопу.
— Благодарю вас, Агата.
Пожилая женщина ласково улыбнулась и похлопала Байрони по руке:
— Все образуется, дорогая, увидите. Ну а теперь пойду наверх. Нельзя, чтобы роженицу окружали мужчины! Господи, что они понимают?
Чонси почувствовала, как пальцы Сента массировали ей живот.
— Подойдите к нам, Дел, почувствуйте своего ребенка.
Делани осторожно приложил к животу ладонь, ощутил начало схватки и содрогнулся.
— Неужели ты не можешь облегчить ей боль, Сент?
Сент покачал головой:
— Пока нет. Схватки нельзя ни замедлять, ни останавливать. Надо, чтобы ребенок родился как можно скорее. Когда придет время, я дам ей хлороформ.
Чонси снова закричала высоким, пронзительным голосом, от которого Делани пробрала дрожь.
— О Боже, — беспомощно простонал он.
— Похоже, мы дождались, — сказал Сент. — Ребенок пошел, Чонси. Тужьтесь, Чонси. Вот так.
Дел, помоги мне и не падай в обморок. Сейчас не время ее волновать.
Делани увидел светлую головку. Сент быстро отошел в сторону и с радостной улыбкой смотрел, как крошечная девочка выскользнула в ожидавшие ее отцовские руки.
— О Бог мой!
— Настоящая красавица, не правда ли? — Сент быстро обрезал пуповину. — А теперь, Дел, отдай ее Агате и Лин.
Делани Сэкстон чувствовал себя так, словно пробежал целую милю. Он стоял без движения, пока Сент, разговаривая с Чонси, обжимал ей живот, чтобы удалить плаценту, и поглядывал на Агату с Лин, которые, вымыв девочку, заворачивали ее в мягкое одеяло.
Часы внизу пробили двенадцать.
— Вы никогда не ошибаетесь, Сент? — слабо улыбнувшись, спросила Чонси.
— В отношении времени рождения младенцев — никогда. А теперь поговорите со своим несчастным мужем. У него такой вид, словно он готов испустить дух.
Но Чонси вместо этого обиженно посмотрела на Сента:
— Все забываю спросить, откуда у вас такое прозвище. А теперь-то вы, вероятно, вообще никогда этого не скажете.
Именно Сент понес Александру Аврору Сэкстон вниз, в гостиную, чтобы представить ее гостям.
* * *
— Я так рада, — говорила Байрони мужу, укладываясь рядом с ним в постель. — Такая красивая девочка. Вылитый Дел в женском образе.
— Роды у Чонси были короткими, — удивленно заметил Брент. — Разумеется, с нею были врач и муж, — добавил он, как ей показалось, с мелькнувшим в его глазах сожалением.
Он повернулся и обнял Байрони.
— Что я вижу? Молодая жена в ночной рубашке?
— Здесь холодно.
— Обещаю, очень скоро ты начнешь обливаться потом.
— Стало быть, жеребец готов оседлать свою кобылу?
Рука, гладившая затылок Байрони, замерла. «Я хочу наполнить ее своим семенем, — думал Брент. — И не могу». Он резко выпустил ее из объятий и повернулся на спину, подложив под голову руки.
— Что случилось? — спросила Байрони, поднявшись над мужем на локтях. — Или ты хочешь, чтобы кобыла оседлала жеребца?
— Я устал, — не глядя на жену, ответил Брент. — Давай спать. Завтра нас ждет много дел, если мы намерены выехать в пятницу в Новый Орлеан.
Она придвинулась к нему ближе, и он почувствовал грудью ее мягкую грудь. Брент скрипнул зубами.
— Нет, Байрони.
Байрони в замешательстве смотрела на мужа.
Потом поняла, в чем дело. Его охватывал ужас при мысли о том, что она могла забеременеть. Он боялся, что она может умереть и что в этом будет виноват он.
Она с облегчением осознала, что его желание не допустить ее беременности объяснялось его ужасным прошлым воспоминанием и ничем иным.
— Прекрасно, — тихо проговорила Байрони. Она медленно и нежно гладила пальцами его грудь. — Ты такой.., пушистый… — Брент не шелохнулся под ее рукой. Ее пальцы спустились ниже, и у него перехватило дыхание.
— Нет, Байрони. — Даже в собственных ушах его голос прозвучал как крик утопающего.
— Почему, Брент? Если тебя беспокоит, что я могу забеременеть, то знай, я согласна. Но почему я не могу доставить тебе удовольствие?
Пальцы Байрони плотно сомкнулись вокруг него, и, потрясенный, Брент затрепетал.
— Фелиция говорила мне, что это нравится мужчинам, — проговорила она, согревая своим дыханием его живот.
Он чувствовал, как ее длинные волосы щекотали ему грудь и пах, а потом понял, что она взяла его в рот, плотно обхватив губами. Брент едва не слетел с кровати.
Он застонал, выгибаясь вверх.
— Фелиция говорила также, что мужчины ужасно.., восприимчивы. Ты такой большой, Брент, такой теплый и твердый, мне нравится чувствовать тебя на ощупь и на вкус…
Брент запустил пальцы в ее волосы, думая о том, что вот-вот взорвется. Ее неопытность и явный интерес к тому, что она с ним делала, сочетались в опьяняющей комбинации.
— Байрони, — снова простонал он, — о Боже! — Стискивая зубы, Брент заставлял себя сдерживаться. Он весь пылал от страсти. — Перестань, Байрони, прекрати немедленно!
Грудь Брента напряженно поднималась и опускалась, когда он освободился от ее рта и положил ее на спину. Он чувствовал, как плотно прижимались ноги Байрони к его бедрам, как она затрепетала.
— Ты заставишь даже святого забыть обо всем на свете! — воскликнул Брент, погружаясь в ее маленькое теплое лоно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Это ваш первый ребенок, — продолжал Сент, слегка поглаживая руку Чонси. — Теперь уже скоро.
А теперь дышите так, как я вас учил. Вот так, глубже, и не боритесь с болью. — Сент встал и отошел от кровати, чтобы еще раз вымыть руки в тазу с горячей водой, которую принесла Лин. — Давайте, — сказал он подходя к изножью кровати, — посмотрим, где теперь этот парень.
Чонси почувствовала его пальцы в тот самый момент, когда от новой схватки ей показалось, что ее разрывают на части.
— Дышите глубже, Чонси!
Примерно через час в гостиную вернулась Агата.
— Успокойтесь, пожалуйста, — сказала она, оглядывая уставившихся на нее гостей. — С Чонси все в порядке. Жив и Делани, точнее, чуть живой. Хорас, налей-ка всем виски. Байрони, пойдемте со мной на минуточку. Мне нужно кое-что вам сказать.
Байрони последовала за Агатой из гостиной в вестибюль.
— С ней действительно все в порядке?
— Да, дорогая. Уверяю вас. Сент отвлекает ее разными смешными историями. Она улыбается, а вот бедный Делани выглядит как перед казнью. Я хотела сказать вам, что с облегчением услышала о вашем с Брентом отъезде из Сан-Франциско. В конце недели, да? — Байрони молча кивнула, и Агата продолжала:
— Все дело в Ирен, разумеется. Она сплетен не изобретает, но и не делает ничего, чтобы их пресекать.
Надо сказать, она не притворяется жертвой, но Сэлли Стивенсон со своей противной дочкой не унимаются.
Будьте уверены, за время вашего отсутствия мы с Чонси сделаем все для того, чтобы остановить отвратительные намеки и толки. Думаю, что к вашему возвращению все развеется. Как знать? Может быть, найдется какой-нибудь умный человек, который сумеет обуздать Пенелопу.
— Благодарю вас, Агата.
Пожилая женщина ласково улыбнулась и похлопала Байрони по руке:
— Все образуется, дорогая, увидите. Ну а теперь пойду наверх. Нельзя, чтобы роженицу окружали мужчины! Господи, что они понимают?
Чонси почувствовала, как пальцы Сента массировали ей живот.
— Подойдите к нам, Дел, почувствуйте своего ребенка.
Делани осторожно приложил к животу ладонь, ощутил начало схватки и содрогнулся.
— Неужели ты не можешь облегчить ей боль, Сент?
Сент покачал головой:
— Пока нет. Схватки нельзя ни замедлять, ни останавливать. Надо, чтобы ребенок родился как можно скорее. Когда придет время, я дам ей хлороформ.
Чонси снова закричала высоким, пронзительным голосом, от которого Делани пробрала дрожь.
— О Боже, — беспомощно простонал он.
— Похоже, мы дождались, — сказал Сент. — Ребенок пошел, Чонси. Тужьтесь, Чонси. Вот так.
Дел, помоги мне и не падай в обморок. Сейчас не время ее волновать.
Делани увидел светлую головку. Сент быстро отошел в сторону и с радостной улыбкой смотрел, как крошечная девочка выскользнула в ожидавшие ее отцовские руки.
— О Бог мой!
— Настоящая красавица, не правда ли? — Сент быстро обрезал пуповину. — А теперь, Дел, отдай ее Агате и Лин.
Делани Сэкстон чувствовал себя так, словно пробежал целую милю. Он стоял без движения, пока Сент, разговаривая с Чонси, обжимал ей живот, чтобы удалить плаценту, и поглядывал на Агату с Лин, которые, вымыв девочку, заворачивали ее в мягкое одеяло.
Часы внизу пробили двенадцать.
— Вы никогда не ошибаетесь, Сент? — слабо улыбнувшись, спросила Чонси.
— В отношении времени рождения младенцев — никогда. А теперь поговорите со своим несчастным мужем. У него такой вид, словно он готов испустить дух.
Но Чонси вместо этого обиженно посмотрела на Сента:
— Все забываю спросить, откуда у вас такое прозвище. А теперь-то вы, вероятно, вообще никогда этого не скажете.
Именно Сент понес Александру Аврору Сэкстон вниз, в гостиную, чтобы представить ее гостям.
* * *
— Я так рада, — говорила Байрони мужу, укладываясь рядом с ним в постель. — Такая красивая девочка. Вылитый Дел в женском образе.
— Роды у Чонси были короткими, — удивленно заметил Брент. — Разумеется, с нею были врач и муж, — добавил он, как ей показалось, с мелькнувшим в его глазах сожалением.
Он повернулся и обнял Байрони.
— Что я вижу? Молодая жена в ночной рубашке?
— Здесь холодно.
— Обещаю, очень скоро ты начнешь обливаться потом.
— Стало быть, жеребец готов оседлать свою кобылу?
Рука, гладившая затылок Байрони, замерла. «Я хочу наполнить ее своим семенем, — думал Брент. — И не могу». Он резко выпустил ее из объятий и повернулся на спину, подложив под голову руки.
— Что случилось? — спросила Байрони, поднявшись над мужем на локтях. — Или ты хочешь, чтобы кобыла оседлала жеребца?
— Я устал, — не глядя на жену, ответил Брент. — Давай спать. Завтра нас ждет много дел, если мы намерены выехать в пятницу в Новый Орлеан.
Она придвинулась к нему ближе, и он почувствовал грудью ее мягкую грудь. Брент скрипнул зубами.
— Нет, Байрони.
Байрони в замешательстве смотрела на мужа.
Потом поняла, в чем дело. Его охватывал ужас при мысли о том, что она могла забеременеть. Он боялся, что она может умереть и что в этом будет виноват он.
Она с облегчением осознала, что его желание не допустить ее беременности объяснялось его ужасным прошлым воспоминанием и ничем иным.
— Прекрасно, — тихо проговорила Байрони. Она медленно и нежно гладила пальцами его грудь. — Ты такой.., пушистый… — Брент не шелохнулся под ее рукой. Ее пальцы спустились ниже, и у него перехватило дыхание.
— Нет, Байрони. — Даже в собственных ушах его голос прозвучал как крик утопающего.
— Почему, Брент? Если тебя беспокоит, что я могу забеременеть, то знай, я согласна. Но почему я не могу доставить тебе удовольствие?
Пальцы Байрони плотно сомкнулись вокруг него, и, потрясенный, Брент затрепетал.
— Фелиция говорила мне, что это нравится мужчинам, — проговорила она, согревая своим дыханием его живот.
Он чувствовал, как ее длинные волосы щекотали ему грудь и пах, а потом понял, что она взяла его в рот, плотно обхватив губами. Брент едва не слетел с кровати.
Он застонал, выгибаясь вверх.
— Фелиция говорила также, что мужчины ужасно.., восприимчивы. Ты такой большой, Брент, такой теплый и твердый, мне нравится чувствовать тебя на ощупь и на вкус…
Брент запустил пальцы в ее волосы, думая о том, что вот-вот взорвется. Ее неопытность и явный интерес к тому, что она с ним делала, сочетались в опьяняющей комбинации.
— Байрони, — снова простонал он, — о Боже! — Стискивая зубы, Брент заставлял себя сдерживаться. Он весь пылал от страсти. — Перестань, Байрони, прекрати немедленно!
Грудь Брента напряженно поднималась и опускалась, когда он освободился от ее рта и положил ее на спину. Он чувствовал, как плотно прижимались ноги Байрони к его бедрам, как она затрепетала.
— Ты заставишь даже святого забыть обо всем на свете! — воскликнул Брент, погружаясь в ее маленькое теплое лоно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100