— Да, — тихо сказала Элис, — дом теперь выглядит лучше, не правда ли? Деньги от твоего му.., от Айры Батлера приходят исправно каждый месяц…
— И ваш муж не растрачивает их до копейки, — закончила за нее Байрони, не в силах совладать с задрожавшим от гнева голосом.
— Да, — согласилась Элис, привлекая к себе дочь. — А где мистер Хаммонд?
— Он пока в Начизе, — довольно спокойно ответила Байрони, — на Миссисипи, управляет плантацией. Скоро присоединится ко мне в Сан-Франциско.
А если нет, я пошлю за ним наемных головорезов!
— Мне бы хотелось с ним познакомиться. Муж хорошо к тебе относится? Как он с тобой обращается?
— Не бьет, если вы это имеете в виду.
Элис вздохнула:
— Твой отец пережил столько разочарований, Байрони, и, право же, ты не должна…
— Любой человек сталкивается в жизни с разочарованиями, мама. Но большинство не бьют других, неспособных за себя постоять.
— Прошу тебя, Байрони…
— Простите, мама!
Господи, неужели ее мать так и будет до могилы защищать этого человека?
— А где Чарли? — резко спросила она.
— По-моему, в Мехико. Иногда нам пишет. А чем занимается, я толком не знаю.
«Пишет, вероятно, когда нуждается в деньгах», — подумала Байрони, но ничего не сказала.
— А ваш муж?
— В городе. Скоро будет дома.
Байрони стиснула натруженные руки матери.
— Неужели у вас недостаточно денег, чтобы нанять кого-то вам в помощь?
— Пока нет, — бодро ответила та. — Но у отца, знаешь ли, есть планы.
— Да уж знаю, — заметила Байрони.
«Здесь ничего не изменилось, — подумала она. — Мать ничего не может себе позволить». Она уселась за кухонный столик, глядя, как мать чистит картофель.
— Я беременна, — сказала Байрони.
Элис с живостью повернулась к ней, и ее усталые глаза засветились. «Ты когда-то была красивая, — подумала Байрони с болью. — Бывает ли жизнь когда-нибудь справедлива?»
— Прекрасно! О доченька, дай-ка я напою тебя чаем! И когда же? Ты хорошо себя чувствуешь?
Байрони рассмеялась:
— Чувствую себя отвратительно здоровой. Только однажды сильно тошнило, во время шторма у берегов Панамы, но тогда все пассажиры перегнулись через перила. Я чувствую себя отлично, мама. Правда, переезд сюда был утомительным из-за шторма. Ребенку, наверное, около пяти с половиной месяцев, — добавила она, отвечая на другой вопрос, прочитанный в глазах матери.
— Значит, скоро я стану бабушкой, — с удовольствием заметила Элис. — Чудесно! Может быть, ты останешься здесь, Байрони, до рождения ребенка?
Байрони хотелось воскликнуть, что она не может долго находиться под крышей отцовского дома, но она прикусила язык, видя возбуждение матери, и сказала:
— Очень жаль, мама, но я должна вернуться в Сан-Франциско. Там живет мой превосходный друг, доктор Сент Моррис. Он отлично позаботится обо мне, не сомневайся. Там у меня много и других добрых друзей. У одной женщины, ее зовут Чонси, маленькая девочка, и, я уверена, она тоже мне поможет.
— А что с Айрой? — вырвалось у Элис.
— Они с Ирен меня не беспокоят. Держатся на почтительном расстоянии. Правда, — продолжала она, — судьба Айры достойна сожаления. Он оказался в ужасном положении, хотя, я полагаю, он сделал все, чтобы спасти репутацию свою и своей сводной сестры. Видишь ли, он любит ее.
— Как я тебе уже сказала, деньги он присылает ежемесячно.
— И будет присылать. Это условие нашего соглашения.
— Так, значит, ты уедешь?
Обе женщины обернулись на звук насмешливого голоса. На пороге кухни стоял, скрестив на груди руки, Мэдисон Девит. Он растолстел, отметила Байрони, взглянув на отца, и ему не мешало бы принять ванну.
— Уж не вышвырнул ли тебя пинком под зад твой драгоценный муж? — спросил отец, которого разозлило выражение отвращения, появившееся на лице Байрони.
Она увидела, как мать в умоляющем жесте подняла руки, и холодно проговорила:
— Которого драгоценного мужа вы имеете в виду?
— Не хами мне, девочка!
— Мэдисон, прошу тебя…
— Помалкивай, Элис! Что тебе здесь нужно?
— Проведать мать.
— Пока ты находишься в моем доме, потаскуха ты этакая, будешь разговаривать уважительно.
— Она беременна, Мэдисон!
Байрони молча выдержала окинувший ее взгляд отца.
— Чей это ребенок?
— Право, затрудняюсь сказать, — непринужденно отвечала Байрони. — Ведь у потаскухи бывает так много мужчин… Придется подождать, чтобы взглянуть, на кого будет похож.
Отец Байрони зарычал, и она улыбнулась.
— Как жаль, что он не может быть ребенком Габриеля. Вам было бы так приятно иметь внука наполовину калифорнийца, не правда ли? Возможно, даже удалось бы выбить еще какие-то деньги у его отца.
— Байрони! — выдохнула Элис Девит.
— Простите меня, мама, — проговорила она. — Если бы ваш муж был вежлив, я готова ответить тем же.
— Ты, видно, считаешь себя выше нас, девочка?
— Не выше моей матери.
— И где же теперь твой муж?
— Я встречусь с ним в Сан-Франциско.
Мэдисон опустил взгляд на свои руки, но Байрони заметила алчный блеск в его глазах. Ее передернуло, прежде чем он заговорил, — так хорошо она понимала его мысли.
— А не собирается ли этот парень посылать деньги твоим родителям?
Байрони посмотрела прямо в глаза отцу:
— Если бы я была уверена, что они достанутся маме, я посылала бы их сама. Но ведь вы никогда не давали ей даже взглянуть на получаемые деньги, не так ли?
— Ты неблагодарная дочь, — проговорил Мэдисон плаксиво. — Я пытаюсь изменить ход дел в пользу вашей матери.
«Ах вот как, — подумала Байрони. — Видно, готовишь какую-то новую хитрость».
— Могу я помочь вам, мама? — спросила Байрони, не слушая отца.
— Да, пожалуйста, — согласилась Элис Девит, бросив тревожный взгляд на мужа.
— Что мне делать с этой твоей лошадью? Ведь, ты знаешь, у нас нет помощников.
— О, я сама позабочусь о кобыле. Я вовсе не хочу утруждать вас, особенно после всей той тяжелой работы, которую вы сегодня уже, наверное, переделали. Я вернусь через несколько минут. Вы не возражаете, если я пристрою ее в конюшню?
Мэдисон Девит пожал плечами, повернулся и вышел из дома.
Как может мать, думала Байрони, снимая седло со спины лошади, терпеть этого невыносимого человека?
Судя по его виду, он стал еще более беспутным и неопрятным, чем год назад. А мать казалась совершенно изможденной и высохшей. Слава Богу, хоть Чарли здесь нет. Она пыталась отыскать в своем сердце хотя бы какое-то чувство к брату, но ничего подобного не было. Вот уж действительно сын своего отца!
Внезапно Байрони почувствовала, как шевельнулся ребенок, и испуганно насторожилась. Она медленно распрямилась, и на ее лице появилась широкая улыбка.
Она подумала, что сказала бы Мэгги, услышав, что она станет управлять салуном Брента. «Не Брента, — молча поправила она себя. — Нашим салуном. Он принадлежит нам троим».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100