Она племянница миссис Элинор и только что узнала, что ее тетю убили.
— О Господи! — охнул мистер Кум, — она мне ничего не сказала, просто целилась из пистолета, и вид у нее при этом был самый злобный. Я и подумал, что она не в себе.
— Жаль, конечно, — покачал головой Триджигл, — подобной новости достаточно, чтобы вызвать истерику у любой женщины, что, как я понимаю, гораздо чаще встречается у представительниц ее пола, чем мы даже можем представить.
— Но она, несомненно, будет счастливее чувствовать себя в Скриледжи Холл, — вставил Полгрейн. — Там полно женщин, которые присмотрят за ней и утешат. Кроме того, я слышал, что там превосходно кормят.
— Во всяком случае, лучше, чем твой ужин, — рассерженно бросил Норт. — Иисусе, Полгрейн, да брось я в тебя этой булочкой, наверняка убил бы! Тверже, чем чертов камень! Ну хватит об этом, иначе я поверю, что вы не кто иные, как гнусное трио высохших старых женоненавистников. Неважно, что я уже давно знаю это, но все равно, поймите же, мисс Деруэнт-Джонс очень молода и никого, кроме меня, не знает здесь. Она устала и нуждается в отдыхе. Слишком поздно везти ее в Скриледжи Холл. Так что готовь спальню, Триджигл, и не смей больше ворчать!
— Конечно, милорд, — невозмутимо согласился Триджигл, — Думаю, можно поместить ее в Осенней комнате.
— Там слишком темно и сыро, — возразил Норт, обрадованный, что помнит эту спальню. — Она наверняка подхватит горячку, если проведет там ночь. Кроме того, комнату нужно проветрить.
Трое стариков переглянулись. Наконец Кум медленно сказал.
— Если она заболеет, значит, очень долго пробудет здесь.
— Вот именно, — кивнул Норт. — Если вы поместите ее в плохо проветренную, холодную спальню, девушка наверняка простудится. Тогда ей придется прожить здесь не одну неделю!
— Весьма уместное замечание, милорд, — согласился Кум, деликатно откашлявшись. — Думаю, Розовая Овальная комната лучше всего. В конце концов она женщина, а все знают, что розовое наиболее подходит для совершено непонятного темперамента, присущего их полу.
— Да, это подойдет, — поразмыслив, заключил мистер Триджигл. — Вчера окна были открыты весь день, поскольку Тимми, наша новая горничная, убирал там, для практики, как вы понимаете, милорд, а дождя не было. Да, это то, что нужно. Кум.
Норт только покачал головой. Он все еще был благодарен старикам за то, что тепло встретили его — ведь после смерти его отца Маунт Хок фактически принадлежал им. Интересно, неужели, будь Норт женщиной, они захлопнули бы дверь перед его носом? Да, вполне вероятно, если учесть их поведение с мисс Деруэнт-Джонс. Хорошо еще, что она собирается утром уезжать, иначе эта троица могла бы попросту ее отравить.
Норт кивнул, чувствуя на себе взгляды Кума и Триджигла, явно ожидавших одобрения, что казалось совершенно глупым, поскольку оба всю жизнь делали, что хотели, и сказал:
— Розовая Овальная комната очень мила, или по крайней мере неплохо бы, чтобы такой и оказалась.
Кэролайн крепко спала, когда Норт отнес ее наверх, в прелестную угловую комнату, окна которой выходили в яблоневый сад, посаженный более полувека назад. У него просто слюнки текли при мысли о сочных яблоках, запасов которых хватало жителям деревни почти на всю зиму. Сад украшал почти весь склон холма, до самой нитки ручья, вьющегося по трем акрам земли Маунт Хок.
Комната когда-то принадлежала женщине, неизвестной Норту. Он не знал, кто обставил ее в светло-розовых и кремовых тонах. Вероятно, женщины жили здесь по несколько месяцев в году — ведь рожал же кто-то наследников Маунт Хок по мужской линии! Но сам Норт жил здесь с дедом и отцом, а не с матерью. Посещала ли она когда-нибудь имение?
Норт покачал головой, прогоняя грустные воспоминания и вызванную ими мимолетную боль. Нет, в этом веке ни одна женщина не жила в Маунт Хок! Мебель казалась старой и ветхой, но была чистой и натертой лимонным воском, запах которого витал в воздухе. И хотя Норт ненавидел этот каменный мавзолей, ему нравилось, что слуги так заботились о доме. Да, Тимми, новая горничная, вполне прилежен и трудолюбив. Холостяцкое хозяйство не такая уж плохая вещь, пока мужчин не принуждают выказывать уважение первой попавшейся женщине.
Норт снял только ее обшарпанные башмаки со сбитыми каблуками. На левой пятке в чулке зияла дыра. Натертая кожа покраснела, и вид ее Норту вовсе не понравился. Прикрыв девушку одеялом, он задул единственную свечу. Кум ожидал его за дверью:
— С юной леди все в порядке, милорд?
— Она спит. Посмотрим, как будет чувствовать себя завтра.
— Э-э-эа…надеюсь, в ее глазах Маунт Хок выглядит как подобает?
— Да, горничная Тимми прекрасно справился. Кстати, Кум, надеюсь, ты проследишь, чтобы завтрак, сервированный Полгрейном, был великолепен, выберешь тарелки и чашки без единой трещины и безукоризненно чистые. Стол накроете белоснежной скатертью. И, пожалуйста, льняные салфетки. Надеюсь, ты меня понял?
— Да, милорд. Несомненно. Мы вовсе не так уж глупы. И поскольку она уезжает сразу же после завтрака, мы решили, что наша обязанность позаботиться о том, чтобы молодая леди плотно поела перед путешествием в родной дом.
"И где, — задался вопросом Норт, — ее родной дом? И когда появится мистер Ффолкс, а он, без сомнения, появится и притащит за собой несчастного Оуэна? Поскольку она так молода, долг Норта позаботиться о том, чтобы защитить Кэролайн от бывшего опекуна”. Но как сделать это, Норт не имел ни малейшего представления. Нахмурившись, он тихо прикрыл дверь…
— Вам понадобятся мои услуги, милорд? — осведомился Кум.
— О, нет. Просто она.., нет, ничего важного. Доброй ночи. Кум.
— Доброй ночи, милорд. Надеюсь, мы это переживем.
— Переживем что? Кратковременный визит одинокой женщины?
— Вы забываете, что она была вооружена, милорд.
— Идите спать. Кум.
— Но от нее всего можно ожидать, милорд! Она была вполне способна выстрелить в меня.
— И ты этого вполне заслуживал. Иди в постель.
— Да, милорд.
Когда Норт среди ночи пробудился от ужасного вопля, на мгновение ему показалось, что он вновь сражается при Тулузе в окружении вражеских пушек, плюющихся смертью, и французских солдат, не щадивших никого, даже себя: ведь им ничего не оставалось, кроме как умереть со славой… Какая бессмыслица погибать — с воплем, сжимая руками вспоротый живот, из которого вываливаются внутренности, — за Наполеона, заслужившего место в истории, но готового пожертвовать сотнями жизней ради своего обреченного дела. В ушах все еще отдавались крики французов: “La gloire! La gloire!” Даже когда их товарищи падали, французы переступали через мертвые тела и продолжали наступать с теми же оглушительными криками.
Норт молниеносно сел в постели, совершенно не понимая, где находится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— О Господи! — охнул мистер Кум, — она мне ничего не сказала, просто целилась из пистолета, и вид у нее при этом был самый злобный. Я и подумал, что она не в себе.
— Жаль, конечно, — покачал головой Триджигл, — подобной новости достаточно, чтобы вызвать истерику у любой женщины, что, как я понимаю, гораздо чаще встречается у представительниц ее пола, чем мы даже можем представить.
— Но она, несомненно, будет счастливее чувствовать себя в Скриледжи Холл, — вставил Полгрейн. — Там полно женщин, которые присмотрят за ней и утешат. Кроме того, я слышал, что там превосходно кормят.
— Во всяком случае, лучше, чем твой ужин, — рассерженно бросил Норт. — Иисусе, Полгрейн, да брось я в тебя этой булочкой, наверняка убил бы! Тверже, чем чертов камень! Ну хватит об этом, иначе я поверю, что вы не кто иные, как гнусное трио высохших старых женоненавистников. Неважно, что я уже давно знаю это, но все равно, поймите же, мисс Деруэнт-Джонс очень молода и никого, кроме меня, не знает здесь. Она устала и нуждается в отдыхе. Слишком поздно везти ее в Скриледжи Холл. Так что готовь спальню, Триджигл, и не смей больше ворчать!
— Конечно, милорд, — невозмутимо согласился Триджигл, — Думаю, можно поместить ее в Осенней комнате.
— Там слишком темно и сыро, — возразил Норт, обрадованный, что помнит эту спальню. — Она наверняка подхватит горячку, если проведет там ночь. Кроме того, комнату нужно проветрить.
Трое стариков переглянулись. Наконец Кум медленно сказал.
— Если она заболеет, значит, очень долго пробудет здесь.
— Вот именно, — кивнул Норт. — Если вы поместите ее в плохо проветренную, холодную спальню, девушка наверняка простудится. Тогда ей придется прожить здесь не одну неделю!
— Весьма уместное замечание, милорд, — согласился Кум, деликатно откашлявшись. — Думаю, Розовая Овальная комната лучше всего. В конце концов она женщина, а все знают, что розовое наиболее подходит для совершено непонятного темперамента, присущего их полу.
— Да, это подойдет, — поразмыслив, заключил мистер Триджигл. — Вчера окна были открыты весь день, поскольку Тимми, наша новая горничная, убирал там, для практики, как вы понимаете, милорд, а дождя не было. Да, это то, что нужно. Кум.
Норт только покачал головой. Он все еще был благодарен старикам за то, что тепло встретили его — ведь после смерти его отца Маунт Хок фактически принадлежал им. Интересно, неужели, будь Норт женщиной, они захлопнули бы дверь перед его носом? Да, вполне вероятно, если учесть их поведение с мисс Деруэнт-Джонс. Хорошо еще, что она собирается утром уезжать, иначе эта троица могла бы попросту ее отравить.
Норт кивнул, чувствуя на себе взгляды Кума и Триджигла, явно ожидавших одобрения, что казалось совершенно глупым, поскольку оба всю жизнь делали, что хотели, и сказал:
— Розовая Овальная комната очень мила, или по крайней мере неплохо бы, чтобы такой и оказалась.
Кэролайн крепко спала, когда Норт отнес ее наверх, в прелестную угловую комнату, окна которой выходили в яблоневый сад, посаженный более полувека назад. У него просто слюнки текли при мысли о сочных яблоках, запасов которых хватало жителям деревни почти на всю зиму. Сад украшал почти весь склон холма, до самой нитки ручья, вьющегося по трем акрам земли Маунт Хок.
Комната когда-то принадлежала женщине, неизвестной Норту. Он не знал, кто обставил ее в светло-розовых и кремовых тонах. Вероятно, женщины жили здесь по несколько месяцев в году — ведь рожал же кто-то наследников Маунт Хок по мужской линии! Но сам Норт жил здесь с дедом и отцом, а не с матерью. Посещала ли она когда-нибудь имение?
Норт покачал головой, прогоняя грустные воспоминания и вызванную ими мимолетную боль. Нет, в этом веке ни одна женщина не жила в Маунт Хок! Мебель казалась старой и ветхой, но была чистой и натертой лимонным воском, запах которого витал в воздухе. И хотя Норт ненавидел этот каменный мавзолей, ему нравилось, что слуги так заботились о доме. Да, Тимми, новая горничная, вполне прилежен и трудолюбив. Холостяцкое хозяйство не такая уж плохая вещь, пока мужчин не принуждают выказывать уважение первой попавшейся женщине.
Норт снял только ее обшарпанные башмаки со сбитыми каблуками. На левой пятке в чулке зияла дыра. Натертая кожа покраснела, и вид ее Норту вовсе не понравился. Прикрыв девушку одеялом, он задул единственную свечу. Кум ожидал его за дверью:
— С юной леди все в порядке, милорд?
— Она спит. Посмотрим, как будет чувствовать себя завтра.
— Э-э-эа…надеюсь, в ее глазах Маунт Хок выглядит как подобает?
— Да, горничная Тимми прекрасно справился. Кстати, Кум, надеюсь, ты проследишь, чтобы завтрак, сервированный Полгрейном, был великолепен, выберешь тарелки и чашки без единой трещины и безукоризненно чистые. Стол накроете белоснежной скатертью. И, пожалуйста, льняные салфетки. Надеюсь, ты меня понял?
— Да, милорд. Несомненно. Мы вовсе не так уж глупы. И поскольку она уезжает сразу же после завтрака, мы решили, что наша обязанность позаботиться о том, чтобы молодая леди плотно поела перед путешествием в родной дом.
"И где, — задался вопросом Норт, — ее родной дом? И когда появится мистер Ффолкс, а он, без сомнения, появится и притащит за собой несчастного Оуэна? Поскольку она так молода, долг Норта позаботиться о том, чтобы защитить Кэролайн от бывшего опекуна”. Но как сделать это, Норт не имел ни малейшего представления. Нахмурившись, он тихо прикрыл дверь…
— Вам понадобятся мои услуги, милорд? — осведомился Кум.
— О, нет. Просто она.., нет, ничего важного. Доброй ночи. Кум.
— Доброй ночи, милорд. Надеюсь, мы это переживем.
— Переживем что? Кратковременный визит одинокой женщины?
— Вы забываете, что она была вооружена, милорд.
— Идите спать. Кум.
— Но от нее всего можно ожидать, милорд! Она была вполне способна выстрелить в меня.
— И ты этого вполне заслуживал. Иди в постель.
— Да, милорд.
Когда Норт среди ночи пробудился от ужасного вопля, на мгновение ему показалось, что он вновь сражается при Тулузе в окружении вражеских пушек, плюющихся смертью, и французских солдат, не щадивших никого, даже себя: ведь им ничего не оставалось, кроме как умереть со славой… Какая бессмыслица погибать — с воплем, сжимая руками вспоротый живот, из которого вываливаются внутренности, — за Наполеона, заслужившего место в истории, но готового пожертвовать сотнями жизней ради своего обреченного дела. В ушах все еще отдавались крики французов: “La gloire! La gloire!” Даже когда их товарищи падали, французы переступали через мертвые тела и продолжали наступать с теми же оглушительными криками.
Норт молниеносно сел в постели, совершенно не понимая, где находится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108