Ты ведь с самого начала скептически отнесся к тем странным явлениям, которые так напугали Сэмюеля Грэйсона.
— Разумеется, Софи. Как еще я должен был к ним отнестись?
— И ты на самом деле вовсе и не хотел соблазнять меня, правда?
— Да. Или нет. Не знаю.
— Что ты собираешься предпринять, Райдер?
— Посмотрим, торопиться некуда. Скажи, Оливер Сассон сообщит о Кимберли-холле моему брату только тогда, когда будет на то разрешение твоего дяди?
София кивнула.
— А Джереми? Он знает об этом?
— Нет, я ему ничего не говорила. Зачем? Дядя Тео обращается с ним хорошо, а если на людях — то и со мной тоже. Все считают, что нам с братом крупно повезло, потому что мы обрели опекуна и защитника в лице такого замечательного человека, как Теодор Берджес. Более того, молва приписывает моему дяде такую чувствительность, такое добросердечие, что его считают слишком наивным и простодушным, чтобы осознать правду о своей племяннице. Чтобы понять, что я — развратная и бессовестная шлюха.
— Да, именно в таком духе мне о нем и говорили. Ладно, Софи, давай закончим этот разговор; ты устала, и тебе пора спать, а я должен побыть в одиночестве и как следует все обдумать.
Райдер попрощался и ушел, а София еще долго лежала без сна, раздумывая о своем будущем, которое не сулило ей ничего хорошего.
Глава 8
Спустившись по ступенькам на первый этаж Кимберли-холла, София прошла по коридору к двери, ведущей в комнату брата, тихонько вошла, стараясь не шуметь и не разбудить Джереми. Ей хотелось поговорить с ним, успокоить, заверить его, что их ждет впереди только самое хорошее, и она молила Бога, чтобы он помог ей исполнить это довольно сомнительное обещание.
Комната, где спал Джереми, была небольшой; деревянные ставни-двери, выходившие на балкон, были, как и обычно, распахнуты настежь. Мальчика в кровати не оказалось, и слегка обеспокоенная София прошла на балкон, где часто спал Джереми; там она его тоже не нашла. Улыбка застыла на ее лице; вдруг София вспомнила, что днем брат выглядел взволнованным, словно что-то не давало ему покоя, и она не спросила Джереми о причине его тревоги только потому, что в тот момент в комнату вошел Райдер.
Итак, мальчик исчез. И София догадалась, где он: вероятнее всего, Джереми отправился в Кэмил-холл разбираться с дядей. Тео Берджес наверняка изобьет его, может быть, даже убьет, теперь у дяди нет ни малейших причин притворяться, изображая заботливого родственника. От волнения и ужаса София начала дышать глубоко и нервно, от чего избитое тело сразу напомнило о себе, и от боли она согнулась, обхватив себя руками, и долго стояла так, не двигаясь. Когда боль утихла, она, не видя красоты ночного неба и моря, медленно повернулась и направилась к себе в спальню. В глубине платяного шкафа София нашла свою одежду, измятую и грязную, быстро оделась, стараясь не думать о боли, появлявшейся всякий раз, когда она делала какое-нибудь движение. Туфель своих она не нашла, не важно, можно идти и босиком. Она осторожно, словно вор, прокралась в библиотеку, где, как она знала, находилось оружие, она заметила его раньше в большом деревянном шкафу со стеклянными дверцами. К счастью, шкаф не был заперт, и София, открыв его, выбрала себе небольшой пистолет. Дело касалось благополучия Джереми, и она готова была пристрелить любого, кто собирался причинить мальчику хоть малейший вред.
Невидимкой выскользнула София из дома и торопливо пошла по усыпанной гравием дорожке через сад. Свежий ночной ветерок развевал ее распущенные волосы, то и дело под ноги ей попадались мелкие острые камешки, но она не обращала на них внимания, спеша на выручку брату. София была спокойна, хотя и немного побаивалась: что ждет ее? Сидеть сложа руки она не хотела и не могла; наступило время самой позаботиться о себе и о Джереми, она считала, что справится со всеми трудностями сама и просила Бога помочь ей.
Через двадцать минут София уже подходила к Кэмил-холлу, прячась по возможности в тени деревьев. Окна нижнего этажа были освещены, она тихо и осторожно подошла к дому и заглянула в каждое из них, но не увидела ни дяди, ни Томаса, ни Джереми. Со стороны веранды, где находился кабинет Тео Берджеса, внезапно послышались голоса, и София подкралась туда и прислушалась. Говорил дядя, и, судя по голосу, он был изрядно пьян.
— Ты заявился сюда, чтобы отшлепать меня, не так ли, щенок? Решил высказать мне свое негодование? Маленький ублюдок.
— Да. И я не щенок. И не ублюдок. Моя мама была вашей сестрой и замужней женщиной. Я родился в законном браке. Я пришел к вам, чтобы поговорить о Софии. Я не могу позволить вам избивать мою сестру. Как вы посмели сделать это!
— А она заслужила побои, и, уверяю тебя, как только она попадется мне в руки, я отлуплю ее снова и буду бить до тех пор, пока упрямая девчонка не запросит пощады.
— Я вам не позволю! И Райдер вам не позволит! А-а, Райдер Шербрук! Тео Берджес с удовольствием убил бы его, будь он рядом. Но ничего. Этот глупый мальчишка сам полез на рожон и поплатится за это.
— И как же ты собираешься остановить меня, щенок? — зло спросил дядя у племянника. — Ты и кнут-то в руках не удержишь. Да у тебя его и нет. А вот у меня есть.
— Я что-нибудь придумаю.
В следующее мгновение София услышала свист кнута и крик Джереми. Вне себя от ярости, она быстро прошла через веранду и толкнула незапертую дверь кабинета дяди. Перед ее глазами предстала ужасная картина: Тео Берджес склонился над мальчиком и замахнулся для второго удара; кнут он держал в здоровой руке, другая рука была перебинтована и висела плетью вдоль тела.
София выступила вперед.
— Только попробуйте ударить Джереми, — крикнула она дяде, — и я выстрелю. А чтобы вы подольше помучились, негодяй, я пущу пулю в живот, и вы будете корчиться на полу в судорогах, вопить от боли и медленно умирать.
Медленно, очень медленно Тео Берджес опустил руку, державшую кнут, и обернулся к племяннице.
— Я вижу, ты поторопилась. Обнаружила, что твоего калеки-братца нет в комнате, и прибежала сюда. Быстро же ты бегаешь, голубушка.
— Джереми, иди ко мне, — не обращая внимания на дядю, сказала София. — И держись подальше от этого человека. Вот так, хорошо.
Джереми подошел и виновато взглянул на сестру. Ему было и стыдно от своей неудачи, и больно, потому что Берджес сильно ударил его. София поняла чувства брата и постаралась успокоить его:
— Все в порядке, Джереми, на этот раз мы выиграли. Ты храбрый мальчик и держался молодцом. А теперь дай мне руку и пошли отсюда.
— А не слишком ли ты уверена в себе, мерзавка? — спросил Тео. — Мне стоит лишь позвать слуг, и они схватят тебя и этого щенка.
— Мне на это наплевать, — ответила София, — потому что прежде чем они это сделают, вы будете валяться с простреленным животом, обещаю вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Разумеется, Софи. Как еще я должен был к ним отнестись?
— И ты на самом деле вовсе и не хотел соблазнять меня, правда?
— Да. Или нет. Не знаю.
— Что ты собираешься предпринять, Райдер?
— Посмотрим, торопиться некуда. Скажи, Оливер Сассон сообщит о Кимберли-холле моему брату только тогда, когда будет на то разрешение твоего дяди?
София кивнула.
— А Джереми? Он знает об этом?
— Нет, я ему ничего не говорила. Зачем? Дядя Тео обращается с ним хорошо, а если на людях — то и со мной тоже. Все считают, что нам с братом крупно повезло, потому что мы обрели опекуна и защитника в лице такого замечательного человека, как Теодор Берджес. Более того, молва приписывает моему дяде такую чувствительность, такое добросердечие, что его считают слишком наивным и простодушным, чтобы осознать правду о своей племяннице. Чтобы понять, что я — развратная и бессовестная шлюха.
— Да, именно в таком духе мне о нем и говорили. Ладно, Софи, давай закончим этот разговор; ты устала, и тебе пора спать, а я должен побыть в одиночестве и как следует все обдумать.
Райдер попрощался и ушел, а София еще долго лежала без сна, раздумывая о своем будущем, которое не сулило ей ничего хорошего.
Глава 8
Спустившись по ступенькам на первый этаж Кимберли-холла, София прошла по коридору к двери, ведущей в комнату брата, тихонько вошла, стараясь не шуметь и не разбудить Джереми. Ей хотелось поговорить с ним, успокоить, заверить его, что их ждет впереди только самое хорошее, и она молила Бога, чтобы он помог ей исполнить это довольно сомнительное обещание.
Комната, где спал Джереми, была небольшой; деревянные ставни-двери, выходившие на балкон, были, как и обычно, распахнуты настежь. Мальчика в кровати не оказалось, и слегка обеспокоенная София прошла на балкон, где часто спал Джереми; там она его тоже не нашла. Улыбка застыла на ее лице; вдруг София вспомнила, что днем брат выглядел взволнованным, словно что-то не давало ему покоя, и она не спросила Джереми о причине его тревоги только потому, что в тот момент в комнату вошел Райдер.
Итак, мальчик исчез. И София догадалась, где он: вероятнее всего, Джереми отправился в Кэмил-холл разбираться с дядей. Тео Берджес наверняка изобьет его, может быть, даже убьет, теперь у дяди нет ни малейших причин притворяться, изображая заботливого родственника. От волнения и ужаса София начала дышать глубоко и нервно, от чего избитое тело сразу напомнило о себе, и от боли она согнулась, обхватив себя руками, и долго стояла так, не двигаясь. Когда боль утихла, она, не видя красоты ночного неба и моря, медленно повернулась и направилась к себе в спальню. В глубине платяного шкафа София нашла свою одежду, измятую и грязную, быстро оделась, стараясь не думать о боли, появлявшейся всякий раз, когда она делала какое-нибудь движение. Туфель своих она не нашла, не важно, можно идти и босиком. Она осторожно, словно вор, прокралась в библиотеку, где, как она знала, находилось оружие, она заметила его раньше в большом деревянном шкафу со стеклянными дверцами. К счастью, шкаф не был заперт, и София, открыв его, выбрала себе небольшой пистолет. Дело касалось благополучия Джереми, и она готова была пристрелить любого, кто собирался причинить мальчику хоть малейший вред.
Невидимкой выскользнула София из дома и торопливо пошла по усыпанной гравием дорожке через сад. Свежий ночной ветерок развевал ее распущенные волосы, то и дело под ноги ей попадались мелкие острые камешки, но она не обращала на них внимания, спеша на выручку брату. София была спокойна, хотя и немного побаивалась: что ждет ее? Сидеть сложа руки она не хотела и не могла; наступило время самой позаботиться о себе и о Джереми, она считала, что справится со всеми трудностями сама и просила Бога помочь ей.
Через двадцать минут София уже подходила к Кэмил-холлу, прячась по возможности в тени деревьев. Окна нижнего этажа были освещены, она тихо и осторожно подошла к дому и заглянула в каждое из них, но не увидела ни дяди, ни Томаса, ни Джереми. Со стороны веранды, где находился кабинет Тео Берджеса, внезапно послышались голоса, и София подкралась туда и прислушалась. Говорил дядя, и, судя по голосу, он был изрядно пьян.
— Ты заявился сюда, чтобы отшлепать меня, не так ли, щенок? Решил высказать мне свое негодование? Маленький ублюдок.
— Да. И я не щенок. И не ублюдок. Моя мама была вашей сестрой и замужней женщиной. Я родился в законном браке. Я пришел к вам, чтобы поговорить о Софии. Я не могу позволить вам избивать мою сестру. Как вы посмели сделать это!
— А она заслужила побои, и, уверяю тебя, как только она попадется мне в руки, я отлуплю ее снова и буду бить до тех пор, пока упрямая девчонка не запросит пощады.
— Я вам не позволю! И Райдер вам не позволит! А-а, Райдер Шербрук! Тео Берджес с удовольствием убил бы его, будь он рядом. Но ничего. Этот глупый мальчишка сам полез на рожон и поплатится за это.
— И как же ты собираешься остановить меня, щенок? — зло спросил дядя у племянника. — Ты и кнут-то в руках не удержишь. Да у тебя его и нет. А вот у меня есть.
— Я что-нибудь придумаю.
В следующее мгновение София услышала свист кнута и крик Джереми. Вне себя от ярости, она быстро прошла через веранду и толкнула незапертую дверь кабинета дяди. Перед ее глазами предстала ужасная картина: Тео Берджес склонился над мальчиком и замахнулся для второго удара; кнут он держал в здоровой руке, другая рука была перебинтована и висела плетью вдоль тела.
София выступила вперед.
— Только попробуйте ударить Джереми, — крикнула она дяде, — и я выстрелю. А чтобы вы подольше помучились, негодяй, я пущу пулю в живот, и вы будете корчиться на полу в судорогах, вопить от боли и медленно умирать.
Медленно, очень медленно Тео Берджес опустил руку, державшую кнут, и обернулся к племяннице.
— Я вижу, ты поторопилась. Обнаружила, что твоего калеки-братца нет в комнате, и прибежала сюда. Быстро же ты бегаешь, голубушка.
— Джереми, иди ко мне, — не обращая внимания на дядю, сказала София. — И держись подальше от этого человека. Вот так, хорошо.
Джереми подошел и виновато взглянул на сестру. Ему было и стыдно от своей неудачи, и больно, потому что Берджес сильно ударил его. София поняла чувства брата и постаралась успокоить его:
— Все в порядке, Джереми, на этот раз мы выиграли. Ты храбрый мальчик и держался молодцом. А теперь дай мне руку и пошли отсюда.
— А не слишком ли ты уверена в себе, мерзавка? — спросил Тео. — Мне стоит лишь позвать слуг, и они схватят тебя и этого щенка.
— Мне на это наплевать, — ответила София, — потому что прежде чем они это сделают, вы будете валяться с простреленным животом, обещаю вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99