Потом Джорджи вдруг пришло в голову, что так Пирсу и надо, если он не явится вовремя и опоздает на корабль. Пусть остается без денег и сидит здесь хоть до скончания века. Джорджи этого очень хотелось.
Она надеялась, что Пирс подцепит какую-нибудь страшную болезнь, вроде проказы.
— Вот что я тебе скажу, Пирс Кингстон, — произнесла она вслух. — Даже если ты и заявишься сюда сегодня ночью, я больше не стану издеваться над своей грудью и ходить целые сутки перевязанной. Пусть все станет на свои места, и будь, что будет!
Кто-то громко постучал в стену, и Джорджи поняла, что она дала волю чувствам и произнесла свою гневную речь слишком громко.
Она пододвинулась к стенке.
— Извините, — сказала Джорджи, немного успокоившись.
Однако волнение еще не прошло. Она гордо подошла к брошенному на койку холщовому мешку и затолкала туда свои повязки. Затем Джорджи схватила рубашку, просунула руки в рукава и застегнула оставшиеся пуговицы. Кому какое дело, если кое-где выделяются округлости? К такому выводу пришла Джорджи и погасила лампу. Даже, если Пирс и вернется, от него будет за версту нести ромом и дешевыми духами местных шлюх. Он будет слишком пьян, чтобы вообще что-то заметить.
Джорджи залезла на верхнюю койку, схватила подушку и прижалась к ней, свернувшись калачиком. Ей очень хотелось выбросить из головы мерзкого изменника. В этом ей помог целительный сон без сновидений.
Время тянулось медленно, Джорджи подскакивала при каждом звуке, думая, что наконец вернулся Пирс. Наконец ее сморил сон, и она погрузилась в забытье.
Через некоторое время Джорджи разбудил какой-то шум, громкий шепот и возня за дверью.
Загремела дверная ручка.
— Заперто, — приглушенно сказал мужской голос. Раздался тихий стук в дверь.
Джорджи не сомневалась, что за дверью стоял Пирс в компании подвыпивших дружков или, еще хуже, обнаженных девиц. Она лежала неподвижно и смотрела на цверь, прислушиваясь к шуму.
Стук повторился. На сей раз он был достаточно громким, чтобы разбудить весь проклятый корабль.
Джорджи вновь охватил гнев. Она спрыгнула с верхней койки и направилась к двери. Открыв дверь, Джоржи обнаружила двух мужчин. Их можно было хорошо разглядеть в лунном свете… Между ними висел, поддерживаемый под мышки, Пирс.
Оба незнакомца с изумлением уставились на Джоржи. Тут она вспомнила, что на ней ничего не было, кроме облегающей тело рубашки, и постепенно отступилa в темноту.
После небольшой паузы один из мужчин спросил:
— Это ваш?
— Боюсь, что так.
При звуке ее голоса Пирс вдруг приподнял бессильно болтавшуюся голову.
Мужчины подтащили его ближе.
— Лак, это ты? — его голова снова упала на грудь, он снова попытался ее поднять. — Мне никогда тебя не найти, — продолжал невнятно бормотать Пирс.
— Так значит, — сказал второй мужчина, — мы всю ночь терпели его болтовню о безвозвратно потерянной Лак, а вы все это время были здесь и ждали его? Да с нами просто сыграли шутку.
— По крайней мере, — сказал первый незнакомец, разглядывая выступавшую под рубашкой грудь Джорджи, — мы теперь знаем, почему Хохотушке Мэри не далось затащить этого господина в свою постель. — Он снял руку Пирса со своей шеи и подтолкнул его к Джорджи.
— Спокойной ночи, мэм.
Джорджи согнулась под весом бесчувственного тела Пирса. Он был не в состоянии передвигаться. Джорджи попыталась втащить его в каюту. Она хотела окликнуть удалявшихся мужчин и удостовериться, что она не ослышалась, и Пирс не переспал ни с одной из местных шлюх. Но к тому времени, как ей удалось наконец прислонить Пирса к дверному косяку, оба незнакомца уже скрылись из вида.
— Каналья, — пробормотала Джорджи.
Однако ее лицо расплылось в улыбке, когда она снова взглянула на своего любимого, хранившего ей верность мужчину. Несмотря на осоловевшие от рома глаза, ему был оказан исключительно теплый прием.
— Ну, пошли. Давай уложим тебя в постель. Джорджи положила руку Пирса себе на плечи, а потом ткнула его между ребер.
— Пирс, — сказала она довольно громко, опасаясь разбудить соседей, — ступай в постель!
Пирс, как послушный щенок, осторожно попытался передвинуть ноги.
— Вот, молодец, — тут Джорджи вспомнила о двери, она сильно толкнула ее ногой, и дверь со стуком захлопнулась.
В этот момент Пирс обо что-то споткнулся. Он упал на пол, увлекая за собой Джорджи. Она очутилась у Пирса на спине и оперлась рукой о пол. Тут Джорджи обнаружила, что он зацепился о ее небрежно брошенные брюки. Что же, некого винить, кроме себя самой. Но как же поднять его с пола?
Лежавший под ней Пирс вдруг захихикал.
— Ой, я, кажется, упал. — Он был похож на маленького мальчика, которого поймали на месте преступления с вымазанным в пироге лицом. Пирс заворчал и попытался повернуться.
Джорджи отодвинулась от него и стала на колени.
— Я сегодня выпил немного лишнего.
— А, кроме этого, ты сделал еще кое-что лишнее, — сказала Джорджи, пытаясь его усадить. — Что ты скажешь о развеселых девицах, с которыми ты провел всю ночь?
— Ну, Лак, ты же знаешь, что я никогда бы… Джорджи даже не успела понять, что Пирс собирается делать, как он протянул руку и дотронулся до ее груди.
У Джорджи перехватило дыхание.
Он отпрянул.
— Лак, это правда ты?
— Я, э-э…
— Это ведь ты? — шаря руками в темноте, он нашел ее плечо.
Джорджи вскочила, потом нашла в темноте руку Пирса и попыталась его приподнять.
— Пирс, ты должен встать. Постарайся мне помочь. Внезапно Пирс почувствовал удивительную силу в ногах. Он стремительно вскочил с пола, обнял Джорджи за шею, а другую руку положил на два маленьких холмика, вырисовывавшихся под тонкой рубашкой.
Теперь ноги подкосились у Джорджи. Она вся задрожала и потянулась к Пирсу. Наконец-то он здесь, рядом, и можно к нему прикоснуться после мучительно долгой разлуки.
Пирс крепче прижал ее к себе.
— Боже мой, так это ты, — весь охваченный дрожью, он прижал ладонь к ее груди.
У Джорджи кружилась голова. Он обнимал ее все крепче. Потом он наклонился к девушке и нежно поцеловал в губы.
Когда Пирс отпустил ее, Джорджи не могла сдержать вздох.
— Лак, Лак, я думал, что потерял тебя, что ты ушла навсегда, а ты вернулась…
Он снова нашел губы Джорджи и теперь уже целовал их с жадной одержимостью. Его руки ласкали спину Джорджи, едва прикрытую тонкой рубашкой.
На мгновение у Джорджи мелькнула мысль, что она должна остановить Пирса, сказать ему правду. Но она знала, что если так сделает, то Пирс оттолкнет ее и будет потерян безвозвратно. Эта мысль пронзила ее, как острый нож.
Джорджи с отчаянием молилась про себя:
— Господи, дай мне одну последнюю ночь с ним. Пусть он любит меня сегодня, а завтра, я клянусь, что скажу ему всю правду. Клянусь!
Джорджи обняла Пирса за шею и стала перебирать пальцами его волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76