На шее, руках и в ушах женщины сияли старинные рубины, а платье из бронзового цвета тафты блестело в пламени свечей. «Оказывается, она настоящая красавица», – подумал Джейми, и направился в угол зала, где сидела Брайенна. Еще в Лондоне, где он впервые встретился с Брайенной, он почувствовал тяготение к спокойной милой женщине; что-то притягивало его к ней. В Брайенне чувствовалась ясная гармоническая душа, хотя и омраченная непонятной грустью.
– Леди Брайенна, – обратился Джейми к молодой женщине.
Брайенна видела, как Джейми пробирается к ней через зал, и была немного раздосадована тем, что ее одиночество будет нарушено. Но посмотрев в мягкие глаза Джейми, она вдруг обрадовалась, кивнула и приветливо поздоровалась:
– Добрый вечер, мистер Кавинтон.
– Джейми, пожалуйста!
– Ну, хорошо, Джейми, – кивнула Брайенна, с удовольствием оглядев скромный костюм Кавинтона, – у большинства мужчин в зале излишества французской моды просто били в глаза.
– Какой сюрприз – увидеть вас в Дорсете, – сказала она. Пальцы Брайенны беспокойно играли веером. – Увидеть дружеское лицо всегда приятно. Наверное, граф Дерран очень обрадовался вам.
С неожиданной ясностью Джейми понял, что хочет иметь эту женщину своей женой. Спутницей жизни. Она что-то тронула в его сердце, как ни одна из женщин, которых он знал прежде.
Джейми улыбнулся Брайенне и сказал:
– Я был счастлив, получив приглашение графини Дерран.
– Мариза пригласила вас? – удивленно спросила Брайенна. – Я думала, что приглашение послал ваш друг. Но я очень рада, что вы были приглашены и приехали сюда.
– Не уделите ли вы мне один из танцев, леди Брайенна? – спросил Джейми.
Брайенна покраснела и опустила глаза.
– Но я не танцую.
– Боже, как я неловок, – извинился Джейми. – Ведь ваш траур по мужу еще не кончился. Извините меня.
Брайенна подумала, что сказал бы Джейми, если бы знал правду – что она счастлива, что ее муж в могиле, а не принуждает ее по ночам к отвратительному сожительству. Она должна была бы оставить мужа, и трагедия не произошла бы. Но она не могла. Ведь католическая религия, запрещая развод, утверждает, что долг жены – оставаться с мужем, каков бы он ни был. И она терпела. Донал вел себя в браке как животное. Никогда он не коснулся ее с нежностью, не было между ними нежных милых ласк, которые она украдкой наблюдала у своего брата и его жены. Поцелуи, нежные прикосновения… А как они глядели друг на друга!
Брайенна чувствовала, что она хотела бы танцевать с Джейми; не приличия, но чувство вины сковывало ее.
– Мне очень жаль, Джейми, – сказала она грустно. – И не к чему извиняться – я благодарна за ваше приглашение. Если бы не траур, я бы с радостью танцевала с вами.
Но Джейми был огорчен, он решил, что вел себя неучтиво.
– Еще раз прошу прощения, – повторил он. Перед этой женщиной ему хотелось извиняться снова и снова, хотя он насмотрелся при дворе в Лондоне на вдов, сразу после смерти мужа заводивших богатых покровителей или сменявших любовников одного за другим. Многие, конечно, выходили опять замуж, обычно не по любви, а из необходимости устроить свою жизнь. А эта женщина, должно быть, так любила своего мужа, что в глазах ее затаилась глубокая постоянная печаль. Вряд ли она захочет снова выйти замуж…
Между тем Брайенна лукаво улыбнулась ему:
– Вы прощены, конечно, – и продолжала, небрежным движением веера показав на толпящихся в зале людей:
– Как вы считаете, что они думают о моей кузине и ее муже?
Джейми взял два бокала вина с подноса, который проносил мимо них лакей в ливрее, и передал один бокал Брайенне. Пальцы их слегка соприкоснулись на миг, и оба почувствовали словно какой-то легкий электрический разряд, искру симпатии, возникшую при этом прикосновении.
– Право, не знаю, – ответил Джейми, отпивая глоток вина. – Думаю, что большинство из них озадачены.
– Вы думаете, они удивляются тому, что моя кузина вышла замуж за Бьюкенена? – спросила Брайенна.
– Да, они удивляются, – согласился он, – и делают неверные умозаключения.
Брайенна склонила головку к плечу, глядя на собеседника. Ей нравилось, что Джейми – худой – и стройный, среднего роста, а не массивный великан, каким был Донал.
– – Ну, а вы, сами, – спросила она, – вы сделали правильные умозаключения? – Во взгляде ее блестел интерес. – Джейми почувствовал, что для нее важно, как он ответит.
– Я думаю, что это – союз чести, основанный на верности. – Он снова поднял стакан к губам. – Если только…
– Если что?..
– Если она не увидела за его внешностью, его душу.
– Но Мариза увидела! – воскликнула Брайенна.
– Вы так думаете? Я был бы этому очень рад. Но я сомневаюсь…
Брайенна покачала головкой.
– Почему вы думаете, что Мариза лишена способности к сочувствию, сопереживанию? Я видела, как она смотрит на своего мужа. В этом взгляде нет ни отвращения, ни страха.
Музыканты прекратили играть, в зале поднялось оживление, все взгляды устремились на широкую лестницу: с верхней площадки спускались рука об руку Кэм и Мариза. У подножья лестницы стояла Барбара, вдовствующая графиня Дерран; зеленые глаза ее сияли над сияющими зелеными камнями. Она надела – в честь празднества свой знаменитый изумрудный убор: ожерелье, серьги, браслеты; гребень, воткнутый в узел волос, тоже блестел изумрудами. Платье было цвета золота, – гостьи бросали на него восхищенные взгляды.
– Я прошу вас всех приветствовать графа и графиню Дерран, – сказала Барбара ясным, звучным, вовсе не старческим голосом. – Я ждала этого дня и, наконец, дожила до него. Моя внучка вернулась из изгнания, утверждена в правах наследства, и мой новый сын будет управлять поместьями. Я делала все, что могла, в отсутствие внучки, старалась вести хозяйство так, как вел его мой покойный муж, но сейчас после возвращения моей внучки и ее свадьбы я могу отдохнуть. – Часы пробили час ночи.
– Я слишком долго была в разлуке с любимой внучкой; проклинаю за это нечестивца Кромвеля, да пошлет Господь Бог в ад его гнусную душу!
– Но я отвлеклась, – продолжала Барбара, – и потому снова напомню присутствующим, что мы собрались здесь поздравить новобрачных – мою внучку Маризу Фицджеральд и ее супруга Кэмерона Алистера Бьюкенена. – Она кивнула музыкантам, и зал снова залили волны мелодий, исполняемых на виолах и спинетах. Под звуки музыки Мариза и Кэмерон начали спускаться по широкой лестнице, у подножья которой стояла старая графиня. Мариза, подойдя к бабушке, нежно поцеловала ее щеки; Кэм, к удивлению и Маризы, и самой Барбары, последовал ее примеру.
– Я прошу всех присутствующих выпить за брак лорда и леди Дерран, – Барбара сделала знак слугам налить бокалы гостей. – Выпьем за графа и графиню! – она подняла свой кубок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Леди Брайенна, – обратился Джейми к молодой женщине.
Брайенна видела, как Джейми пробирается к ней через зал, и была немного раздосадована тем, что ее одиночество будет нарушено. Но посмотрев в мягкие глаза Джейми, она вдруг обрадовалась, кивнула и приветливо поздоровалась:
– Добрый вечер, мистер Кавинтон.
– Джейми, пожалуйста!
– Ну, хорошо, Джейми, – кивнула Брайенна, с удовольствием оглядев скромный костюм Кавинтона, – у большинства мужчин в зале излишества французской моды просто били в глаза.
– Какой сюрприз – увидеть вас в Дорсете, – сказала она. Пальцы Брайенны беспокойно играли веером. – Увидеть дружеское лицо всегда приятно. Наверное, граф Дерран очень обрадовался вам.
С неожиданной ясностью Джейми понял, что хочет иметь эту женщину своей женой. Спутницей жизни. Она что-то тронула в его сердце, как ни одна из женщин, которых он знал прежде.
Джейми улыбнулся Брайенне и сказал:
– Я был счастлив, получив приглашение графини Дерран.
– Мариза пригласила вас? – удивленно спросила Брайенна. – Я думала, что приглашение послал ваш друг. Но я очень рада, что вы были приглашены и приехали сюда.
– Не уделите ли вы мне один из танцев, леди Брайенна? – спросил Джейми.
Брайенна покраснела и опустила глаза.
– Но я не танцую.
– Боже, как я неловок, – извинился Джейми. – Ведь ваш траур по мужу еще не кончился. Извините меня.
Брайенна подумала, что сказал бы Джейми, если бы знал правду – что она счастлива, что ее муж в могиле, а не принуждает ее по ночам к отвратительному сожительству. Она должна была бы оставить мужа, и трагедия не произошла бы. Но она не могла. Ведь католическая религия, запрещая развод, утверждает, что долг жены – оставаться с мужем, каков бы он ни был. И она терпела. Донал вел себя в браке как животное. Никогда он не коснулся ее с нежностью, не было между ними нежных милых ласк, которые она украдкой наблюдала у своего брата и его жены. Поцелуи, нежные прикосновения… А как они глядели друг на друга!
Брайенна чувствовала, что она хотела бы танцевать с Джейми; не приличия, но чувство вины сковывало ее.
– Мне очень жаль, Джейми, – сказала она грустно. – И не к чему извиняться – я благодарна за ваше приглашение. Если бы не траур, я бы с радостью танцевала с вами.
Но Джейми был огорчен, он решил, что вел себя неучтиво.
– Еще раз прошу прощения, – повторил он. Перед этой женщиной ему хотелось извиняться снова и снова, хотя он насмотрелся при дворе в Лондоне на вдов, сразу после смерти мужа заводивших богатых покровителей или сменявших любовников одного за другим. Многие, конечно, выходили опять замуж, обычно не по любви, а из необходимости устроить свою жизнь. А эта женщина, должно быть, так любила своего мужа, что в глазах ее затаилась глубокая постоянная печаль. Вряд ли она захочет снова выйти замуж…
Между тем Брайенна лукаво улыбнулась ему:
– Вы прощены, конечно, – и продолжала, небрежным движением веера показав на толпящихся в зале людей:
– Как вы считаете, что они думают о моей кузине и ее муже?
Джейми взял два бокала вина с подноса, который проносил мимо них лакей в ливрее, и передал один бокал Брайенне. Пальцы их слегка соприкоснулись на миг, и оба почувствовали словно какой-то легкий электрический разряд, искру симпатии, возникшую при этом прикосновении.
– Право, не знаю, – ответил Джейми, отпивая глоток вина. – Думаю, что большинство из них озадачены.
– Вы думаете, они удивляются тому, что моя кузина вышла замуж за Бьюкенена? – спросила Брайенна.
– Да, они удивляются, – согласился он, – и делают неверные умозаключения.
Брайенна склонила головку к плечу, глядя на собеседника. Ей нравилось, что Джейми – худой – и стройный, среднего роста, а не массивный великан, каким был Донал.
– – Ну, а вы, сами, – спросила она, – вы сделали правильные умозаключения? – Во взгляде ее блестел интерес. – Джейми почувствовал, что для нее важно, как он ответит.
– Я думаю, что это – союз чести, основанный на верности. – Он снова поднял стакан к губам. – Если только…
– Если что?..
– Если она не увидела за его внешностью, его душу.
– Но Мариза увидела! – воскликнула Брайенна.
– Вы так думаете? Я был бы этому очень рад. Но я сомневаюсь…
Брайенна покачала головкой.
– Почему вы думаете, что Мариза лишена способности к сочувствию, сопереживанию? Я видела, как она смотрит на своего мужа. В этом взгляде нет ни отвращения, ни страха.
Музыканты прекратили играть, в зале поднялось оживление, все взгляды устремились на широкую лестницу: с верхней площадки спускались рука об руку Кэм и Мариза. У подножья лестницы стояла Барбара, вдовствующая графиня Дерран; зеленые глаза ее сияли над сияющими зелеными камнями. Она надела – в честь празднества свой знаменитый изумрудный убор: ожерелье, серьги, браслеты; гребень, воткнутый в узел волос, тоже блестел изумрудами. Платье было цвета золота, – гостьи бросали на него восхищенные взгляды.
– Я прошу вас всех приветствовать графа и графиню Дерран, – сказала Барбара ясным, звучным, вовсе не старческим голосом. – Я ждала этого дня и, наконец, дожила до него. Моя внучка вернулась из изгнания, утверждена в правах наследства, и мой новый сын будет управлять поместьями. Я делала все, что могла, в отсутствие внучки, старалась вести хозяйство так, как вел его мой покойный муж, но сейчас после возвращения моей внучки и ее свадьбы я могу отдохнуть. – Часы пробили час ночи.
– Я слишком долго была в разлуке с любимой внучкой; проклинаю за это нечестивца Кромвеля, да пошлет Господь Бог в ад его гнусную душу!
– Но я отвлеклась, – продолжала Барбара, – и потому снова напомню присутствующим, что мы собрались здесь поздравить новобрачных – мою внучку Маризу Фицджеральд и ее супруга Кэмерона Алистера Бьюкенена. – Она кивнула музыкантам, и зал снова залили волны мелодий, исполняемых на виолах и спинетах. Под звуки музыки Мариза и Кэмерон начали спускаться по широкой лестнице, у подножья которой стояла старая графиня. Мариза, подойдя к бабушке, нежно поцеловала ее щеки; Кэм, к удивлению и Маризы, и самой Барбары, последовал ее примеру.
– Я прошу всех присутствующих выпить за брак лорда и леди Дерран, – Барбара сделала знак слугам налить бокалы гостей. – Выпьем за графа и графиню! – она подняла свой кубок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74