– Брайенна умышленно подчеркнула, что в ней самой и Маризе тоже течет кельтская кровь.
– А ты не возражаешь, если мы здесь загостимся, лесси? – Энгус обратился к Маризе, потому что знал, что, по условиям брачного контракта, граф и графиня Дерран несут совместную ответственность за управление графством, и потому он должен был обратиться за согласием не только к сыну, но и к Маризе. Молодая женщина очень понравилась тестю, и он не желал ее обидеть даже малейшим проявлением неделикатности.
Но Мариза лукаво улыбнулась и четко произнесла:
– Имение Фицхолл, согласно моей дарственной, – личное владение моего супруга, и здесь распоряжается только он один. И обращаться надо к нему.
– Как, – воскликнула с другого конца стола графиня Терн, – это все твое, Кэмерон? – На ее лице выразилось изумление.
– Да, все здесь принадлежит мне, – ответил Кэм, беря с блюда, которое поднес слуга, кусок мяса. – Дом со всей обстановкой, поля, скот, деньги, которые платят фермеры – арендаторы, и доходы с урожая полей. Все – исключительно мое. И я, как хозяин этого владения, приглашаю вас, отец и мама, гостить в этом доме, сколько угодно недель или месяцев. – Раздельно, четко произнеся последнюю фразу, Кэм понял, какая гора свалилась с его плеч. Он зачеркнул прошлое и вернул себе мать, а матери – спокойствие души.
– За будущее! – произнес он, поднимая кубок.
– За будущее! – подхватили тост гости.
Фейт осторожно прокралась лестницей черного хода. Она была в восторге – еще несколько минут, и ее месть Кэмерону Бьюкенену осуществится полностью. Несколько лет назад она уже мстила ему, и следы этой мести неизгладимы. Сейчас она нанесет последний удар, и он, перед тем как погибнет, снова испытает страшную боль, узнав о том, что стало с его ублюдком. В лице Кэмерона она уничтожит угрозу своему спокойствию, богатству и благополучию.
Ах, если бы только… Если бы только он не был проклятым роялистом…
Если бы он не проявил такого упрямства, что она вынуждена была прибегнуть к пыткам… Если бы он не был тогда повесой и распутником и проявил хоть какое-то чувство к ней, Фейт… Но нет, она была для, него лишь одной из многочисленных шлюх, о которых он забывал, выйдя из их спальни…
Если бы она не была вынуждена поднять на него руку…
Фейт ненавидела его… И знала, что где-то глубоко под этой ненавистью скрывалась любовь… Да, на свой лад она полюбила его тогда. Ни один мужчина не доводил ее до таких вершин восторга чувственной любви, не давал ей таких наслаждений…
Тогда, несколько лет назад… В разгаре любовных утех ворвались эти люди – те, которым она его предала, – и привязали его обнаженное тело к кровати. И вдруг – лишь на краткий миг – ее пронзило сознание, что она не может сделать то, на что согласилась за деньги, с этим красавцем, похожим на архангела.
Как он напрягал свои великолепные мускулы, пытаясь освободиться от пут, как блестела его кожа, и особенно член, покрытый еще влагой наслаждения – их общего наслаждения… Как разметались золотые кудри вокруг его прекрасного лица… Это был миг, только краткий миг она тогда колебалась.
Но сейчас не время сомнениям. Она должна его уничтожить, или он уничтожит ее.
Продать в бордель его дитя – достойное наказание этому жестокому красавцу, который презирал ее, Фейт, словно грязь на подошвах своих сапог. Наказание за ее бессонные ночи, за страх перед ним, который томил ее непрестанно. Но если бы тогда…
Сжав в большом кармане своего серого шерстяного передника плоский камень, она кралась по коридору, в конце которого, как она поняла из разговоров на кухне, находится детская. Камнем она пристукнет служанку, если не удастся отвести ей глаза. Может быть, и удастся – судя по разговорам слуг, эта нянька из Шотландии – просто деревенская дуреха.
«Какой удачный момент мне представился! – думала Фейт. – С родителями понаехали слуги – шотландцы, в доме суматоха, и незнакомые лица не привлекают внимание. Но вот уж поднимется суматоха, если ее замысел удастся!»
Прижавшись к стене, она проскользнула через холл и увидела в конце темного коридора полоску света под дверью. Это бодрствует нянька при маленькой светлокудрой девчонке… говорят, ребенок похож на Кэмерона.
Она спит, окруженная роскошью, эта маленькая принцесса – в мягкой кровати, на белоснежной простыне, в комнате с ворсистыми коврами, которую сухие лепестки цветов в серебряной чаше наполняют нежным ароматом… У кровати – красивая корзинка, где котенок спит рядом с клубком пряжи, которым зверек играет днем… Роскошь и довольство, нежность и забота – вокруг ублюдка этого ненавистного Фейт человека. А как росла она сама? В нищите и грязи, жалкая и голодная…
– Что вам нужно? – спросила молоденькая няня – шотландка Уна, поднимаясь с постеленного на полу еоломенного тюфяка.
– Меня послали сказать тебе, чтобы ты сейчас же спустилась вниз, на кухню, – сказала Фейт. «Ах ты невежа деревенская…» – думала она про себя.
– Почему же за мной послали молочницу? «Вот досада! Девчонка не так проста, – различает одежду служанок».
– Да, я молочница, но сегодня помогала на кухне – ведь званый обед готовили… Ну что, сказать там, что ты не хочешь идти?
Девушка колебалась.
– Ну, ладно, сейчас пойду, только взгляну на дитя. – Уна повернулась спиной к Фейт, чтобы подойти к кроватке Эльсбет. Фейт мгновенно вытащила из кармана передника плоский камень и ударила ее в затылок острым краем. Девушка упала, не издав ни звука. Кровь из раны медленно сочилась на пол. Фейт переступила через неподвижное тело и кинулась к спящему ребенку.
Мариза решила зайти перед сном в комнату своей маленькой падчерицы. Перед сном? Мариза улыбнулась про себя. Вряд ли они с Кэмероном будут мирно спать в эту ночь, лежа рядышком, как добропорядочные супруги. Забавно звучит: «они поторопились закончить обед, чтобы мирно отойти ко сну», но они действительно так спешили покинуть столовую, что роскошный десерт остался нетронутым. Судя по взглядам, которыми обменивались две другие пары – родители Кэмерона и Джейми с Брайенной, им тоже хотелось поскорее выйти из-за стола и «отойти ко сну».
Кэм сказал Маризе, что в спальне ее ждет сюрприз, но вошедший в столовую Кендолл шепнул графу, что все будет готово еще через пять минут. Тогда Мариза и решила навестить Эльсбет. А завтра они возьмут с собой девочку на верховую прогулку по поместью, Кэмерон посадит ее перед собой на седло. А потом они купят для нее пони – в какой восторг придет девчушка! Мариза сама будет учить ее ездить верхом.
Проходя через холл, Мариза думала о губах Кэмерона, о страстных взглядах, которыми они обменивались между собой за столом… о сладком вожделении, которое непрерывно томило ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– А ты не возражаешь, если мы здесь загостимся, лесси? – Энгус обратился к Маризе, потому что знал, что, по условиям брачного контракта, граф и графиня Дерран несут совместную ответственность за управление графством, и потому он должен был обратиться за согласием не только к сыну, но и к Маризе. Молодая женщина очень понравилась тестю, и он не желал ее обидеть даже малейшим проявлением неделикатности.
Но Мариза лукаво улыбнулась и четко произнесла:
– Имение Фицхолл, согласно моей дарственной, – личное владение моего супруга, и здесь распоряжается только он один. И обращаться надо к нему.
– Как, – воскликнула с другого конца стола графиня Терн, – это все твое, Кэмерон? – На ее лице выразилось изумление.
– Да, все здесь принадлежит мне, – ответил Кэм, беря с блюда, которое поднес слуга, кусок мяса. – Дом со всей обстановкой, поля, скот, деньги, которые платят фермеры – арендаторы, и доходы с урожая полей. Все – исключительно мое. И я, как хозяин этого владения, приглашаю вас, отец и мама, гостить в этом доме, сколько угодно недель или месяцев. – Раздельно, четко произнеся последнюю фразу, Кэм понял, какая гора свалилась с его плеч. Он зачеркнул прошлое и вернул себе мать, а матери – спокойствие души.
– За будущее! – произнес он, поднимая кубок.
– За будущее! – подхватили тост гости.
Фейт осторожно прокралась лестницей черного хода. Она была в восторге – еще несколько минут, и ее месть Кэмерону Бьюкенену осуществится полностью. Несколько лет назад она уже мстила ему, и следы этой мести неизгладимы. Сейчас она нанесет последний удар, и он, перед тем как погибнет, снова испытает страшную боль, узнав о том, что стало с его ублюдком. В лице Кэмерона она уничтожит угрозу своему спокойствию, богатству и благополучию.
Ах, если бы только… Если бы только он не был проклятым роялистом…
Если бы он не проявил такого упрямства, что она вынуждена была прибегнуть к пыткам… Если бы он не был тогда повесой и распутником и проявил хоть какое-то чувство к ней, Фейт… Но нет, она была для, него лишь одной из многочисленных шлюх, о которых он забывал, выйдя из их спальни…
Если бы она не была вынуждена поднять на него руку…
Фейт ненавидела его… И знала, что где-то глубоко под этой ненавистью скрывалась любовь… Да, на свой лад она полюбила его тогда. Ни один мужчина не доводил ее до таких вершин восторга чувственной любви, не давал ей таких наслаждений…
Тогда, несколько лет назад… В разгаре любовных утех ворвались эти люди – те, которым она его предала, – и привязали его обнаженное тело к кровати. И вдруг – лишь на краткий миг – ее пронзило сознание, что она не может сделать то, на что согласилась за деньги, с этим красавцем, похожим на архангела.
Как он напрягал свои великолепные мускулы, пытаясь освободиться от пут, как блестела его кожа, и особенно член, покрытый еще влагой наслаждения – их общего наслаждения… Как разметались золотые кудри вокруг его прекрасного лица… Это был миг, только краткий миг она тогда колебалась.
Но сейчас не время сомнениям. Она должна его уничтожить, или он уничтожит ее.
Продать в бордель его дитя – достойное наказание этому жестокому красавцу, который презирал ее, Фейт, словно грязь на подошвах своих сапог. Наказание за ее бессонные ночи, за страх перед ним, который томил ее непрестанно. Но если бы тогда…
Сжав в большом кармане своего серого шерстяного передника плоский камень, она кралась по коридору, в конце которого, как она поняла из разговоров на кухне, находится детская. Камнем она пристукнет служанку, если не удастся отвести ей глаза. Может быть, и удастся – судя по разговорам слуг, эта нянька из Шотландии – просто деревенская дуреха.
«Какой удачный момент мне представился! – думала Фейт. – С родителями понаехали слуги – шотландцы, в доме суматоха, и незнакомые лица не привлекают внимание. Но вот уж поднимется суматоха, если ее замысел удастся!»
Прижавшись к стене, она проскользнула через холл и увидела в конце темного коридора полоску света под дверью. Это бодрствует нянька при маленькой светлокудрой девчонке… говорят, ребенок похож на Кэмерона.
Она спит, окруженная роскошью, эта маленькая принцесса – в мягкой кровати, на белоснежной простыне, в комнате с ворсистыми коврами, которую сухие лепестки цветов в серебряной чаше наполняют нежным ароматом… У кровати – красивая корзинка, где котенок спит рядом с клубком пряжи, которым зверек играет днем… Роскошь и довольство, нежность и забота – вокруг ублюдка этого ненавистного Фейт человека. А как росла она сама? В нищите и грязи, жалкая и голодная…
– Что вам нужно? – спросила молоденькая няня – шотландка Уна, поднимаясь с постеленного на полу еоломенного тюфяка.
– Меня послали сказать тебе, чтобы ты сейчас же спустилась вниз, на кухню, – сказала Фейт. «Ах ты невежа деревенская…» – думала она про себя.
– Почему же за мной послали молочницу? «Вот досада! Девчонка не так проста, – различает одежду служанок».
– Да, я молочница, но сегодня помогала на кухне – ведь званый обед готовили… Ну что, сказать там, что ты не хочешь идти?
Девушка колебалась.
– Ну, ладно, сейчас пойду, только взгляну на дитя. – Уна повернулась спиной к Фейт, чтобы подойти к кроватке Эльсбет. Фейт мгновенно вытащила из кармана передника плоский камень и ударила ее в затылок острым краем. Девушка упала, не издав ни звука. Кровь из раны медленно сочилась на пол. Фейт переступила через неподвижное тело и кинулась к спящему ребенку.
Мариза решила зайти перед сном в комнату своей маленькой падчерицы. Перед сном? Мариза улыбнулась про себя. Вряд ли они с Кэмероном будут мирно спать в эту ночь, лежа рядышком, как добропорядочные супруги. Забавно звучит: «они поторопились закончить обед, чтобы мирно отойти ко сну», но они действительно так спешили покинуть столовую, что роскошный десерт остался нетронутым. Судя по взглядам, которыми обменивались две другие пары – родители Кэмерона и Джейми с Брайенной, им тоже хотелось поскорее выйти из-за стола и «отойти ко сну».
Кэм сказал Маризе, что в спальне ее ждет сюрприз, но вошедший в столовую Кендолл шепнул графу, что все будет готово еще через пять минут. Тогда Мариза и решила навестить Эльсбет. А завтра они возьмут с собой девочку на верховую прогулку по поместью, Кэмерон посадит ее перед собой на седло. А потом они купят для нее пони – в какой восторг придет девчушка! Мариза сама будет учить ее ездить верхом.
Проходя через холл, Мариза думала о губах Кэмерона, о страстных взглядах, которыми они обменивались между собой за столом… о сладком вожделении, которое непрерывно томило ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74