Его прозвали при дворе «королевский пуританин»: он был сдержан, молчалив, любил читать и играть в шахматы. А теперь он встретил женщину, которой хочет признаться в любви. Как она к этому отнесется? Высмеет его или может подумать, что он стремится через жену обзавестись знатной родней?
Совсем недалеко послышался раскат грома.
– Надо скорее вернуться домой! – испуганно воскликнула Брайенна.
Джейми, не выпуская ее руки, повел ее к дому, но до большого дома они дойти не успели – хлынул дождь. Джейми быстро свернул на боковую тропинку, и они с Брайенной укрылись в летнем домике.
– Побудем здесь, пока дождь не утихнет – сказал Джейми, отбрасывая со лба влажные волосы.
Они сели на мраморную скамью. Брайенна промокла, и черное платье облепило ее худенькое тело. «Я выгляжу словно мокрая ворона, а он привык видеть при дворе нарядных красавиц с пышными формами», – подумала она. Ей стало холодно, она вздрогнула.
– Прошу вас, наденьте это, – сказал Джейми, снимая камзол и накидывая его на плечи Брайенны. Она благодарно кивнула, – толстая ткань отсырела только сверху, и ей сразу стало теплее.
Дождь барабанил по земле вокруг летнего домика, в воздухе сгустился аромат оплетавших его роз. Они сидели рядом на скамье, касаясь друг друга, и Брайен – не хотелось, чтобы дождь не переставал – рядом с этим человеком ей было хорошо, спокойно.
Джейми протянул руку и отодвинул с шеи Брайен – иы мокрые пряди волос; сжав одну прядь в кулаке, он поднес ее к губам.
– Что вы делаете? – обернувшись к Джейми, в замешательстве воскликнула Брайенна.
Поглядев прямо в ее удивленные золотисто – карие глаза, он выпустил из руки мокрую прядь, нагнулся к ее губам и поцеловал. Брайенна не отстранилась, прикосновение губ Джейми было так ласково. Когда он наклонился к ней, она замерла от ужаса, ожидая жадного, стремительного поцелуя, – так целовал ее Донал, искусывая ей в кровь губы, – а обычно и не целовал, а просто насиловал.
. Но поцелуй Джейми был нежен, он обнял ее, и она тихо вздохнула, чувствуя себя надежно и уютно. Джейми, не веря самому себе, что держит в объятиях любимую женщину, крепче сжал талию Брайенны и теснее прижался губами к ее губам.
Вдруг она словно опомнилась, почувствовав, что слабеет и покоряется объятиям Джейми, резко оттолкнула его, и с криком: «Прости меня. Божья Матерь!» – выбежала из беседки, уронив на землю камзол Джейми.
Он смотрел ей вслед, обескураженный и расстроенный.
Кэм услышал, как дождь застучал по крыше коттеджа. Он открыл дверь и начал высматривать Маризу. Дождь смочил его рубашку, и он вернулся в дом. Может быть, она не приедет из-за непогоды? А может быть, не захочет внять его призыву?
Стоя перед очагом, он осмотрел комнату. Кендолл выскреб добела полы, обмахнул паутину со стен и с потолка. Когда Кэм наткнулся на этот коттедж, все было в запустении. Надо наградить слугу за работу.
У стены стояла большая кровать, застеленная чистыми простынями, с двумя подушками в изголовье.
Подушки и мягкий матрац были набиты птичьим пером. На одной из подушек лежал сложенный кусок ткани. Кэм развернул его и понюхал. Это был клетчатый шерстяной плед, цветов рода Бьюкенен. Шотландская ткань пахла вереском, запахом родины. Хотя Кэм давно жил в Англии, Шотландию он вспоминал как милый край своего детства и юности, подлинную родину.
Кэм примерил – плед словно по мерке покрывал кровать. Такое покрывало как раз подходит для свадебной ночи Бьюкенена. Шотландская ткань напоминала Кэму о его предках. Глубокие корни, связывающие его с родиной, не должны ослабнуть, и его дети, хотя и родятся в Англии, будут помнить, что они – Бьюкенены.
Он налил себе в один из двух кубков, стоящих на столе, вина с пряностями, подогретого на очаге в широкой медной чаше, и отпил глоток.
На сосновом столе стоял большой холщовый ранец; Кэм открыл его и вынул длинный шарф из шотландки такой же расцветки, как плед, который он постелил на кровать. Кэм ласково погладил мягкую ворсистую ткань, достал из ранца кинжал, острым, как бритва, лезвием сделал на шарфе разрез и, потянув, разорвал его на две полоски.
Теперь у него есть то, что нужно.
Мариза скакала на белом жеребце, одетая в костюм мальчика. Дорога шла через темный высокий лес, воздух был насыщен влагой. Возбуждение все росло; Мариза чувствовала нереальными и окружающий мир, и себя самое в костюме мальчика. Она увидела сквозь деревья каменный коттедж с дымком над крышей; в доме должно быть сухо и тепло. Мариза остановила коня. Что она хочет найти в этом доме – только убежище от дождя и холода? И зачем она здесь?
Она может еще повернуть назад, пока он ее не увидел. Вернуться в Грейвуд. Забыть о его призыве, как будто и не было никакой записки. Рэм стукнул копытом по земле и нетерпеливо потряс головой. Мариза натянула поводья и дала коню стремена. Она поступит так, как велит ей сердце.
Не для короля, который устроил их брак, не во имя долга, для продолжения своего рода. Не во имя обетов, данных перед алтарем. Не ради удовлетворения страсти.
Во имя любви, только во имя любви. Она любит Кэмерона Бьюкенена, любит всей душой. Всем своим существом. Это ее мужчина. Она поняла это не сразу, но теперь знает, что это – нерушимая истина. Любовь ее к Кэмерону сильна и глубока, она нашла любовь всей своей жизни.
Он услышал стук копыт. Она приехала, наконец. Наступил миг, которого он ожидал так долго.
Кэм встал из-за стола, открыл дверь и увидел хрупкую фигурку в плаще и мужской шляпе с пером. Юноша или мальчик, выйдя из конюшни, направлялся к дверям коттеджа. Какой-то путник, решивший укрыться в коттедже от дождя, который хлынул с новой силой.
Мальчик приподнял шляпу одетой в перчатку рукой, поклонился Кэму и вошел в дом, не обращая внимания на хмурый взгляд хозяина. Кэм остался стоять в дверном проеме..
Незнакомец, повернувшись к Кэму спиной, стоял у камина и стряхивал мокрый плащ.
– Вы бы лучше закрыли дверь, не то нас здесь затопит. Дождь так и льет, – сказал он Кэму, не поворачиваясь к нему. В голосе слышался ирландский акцент.
– Вы привезли мне письмо от жены? – мрачно спросил Кэм. Проклятье! Все его планы рухнули.
Юноша снял шляпу» тряхнул головой, и волны каштановых волос рассыпались по плечам. – Это я, – весело сказала Мариза.
– Как! – изумленно воскликнул Кэм.
– Я самая, милорд, будьте уверены, – Мариза грациозно поклонилась Кэму и встала перед ним, подбоченясь.
Намокшая ткань рубашки обтягивала высокую грудь, шерстяные бриджи до колен плотно облегали ноги, белые шерстяные чулки были заляпаны грязью.
Она уселась на овечью шкуру у камина, сняла промокшие черные туфли, и уставилась в огонь, перебирая пальцем крутые завитки меха.
Кровь Кэма прихлынула к сердцу – ему представилось, что Мариза ласкает кудрявые волоски на его груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Совсем недалеко послышался раскат грома.
– Надо скорее вернуться домой! – испуганно воскликнула Брайенна.
Джейми, не выпуская ее руки, повел ее к дому, но до большого дома они дойти не успели – хлынул дождь. Джейми быстро свернул на боковую тропинку, и они с Брайенной укрылись в летнем домике.
– Побудем здесь, пока дождь не утихнет – сказал Джейми, отбрасывая со лба влажные волосы.
Они сели на мраморную скамью. Брайенна промокла, и черное платье облепило ее худенькое тело. «Я выгляжу словно мокрая ворона, а он привык видеть при дворе нарядных красавиц с пышными формами», – подумала она. Ей стало холодно, она вздрогнула.
– Прошу вас, наденьте это, – сказал Джейми, снимая камзол и накидывая его на плечи Брайенны. Она благодарно кивнула, – толстая ткань отсырела только сверху, и ей сразу стало теплее.
Дождь барабанил по земле вокруг летнего домика, в воздухе сгустился аромат оплетавших его роз. Они сидели рядом на скамье, касаясь друг друга, и Брайен – не хотелось, чтобы дождь не переставал – рядом с этим человеком ей было хорошо, спокойно.
Джейми протянул руку и отодвинул с шеи Брайен – иы мокрые пряди волос; сжав одну прядь в кулаке, он поднес ее к губам.
– Что вы делаете? – обернувшись к Джейми, в замешательстве воскликнула Брайенна.
Поглядев прямо в ее удивленные золотисто – карие глаза, он выпустил из руки мокрую прядь, нагнулся к ее губам и поцеловал. Брайенна не отстранилась, прикосновение губ Джейми было так ласково. Когда он наклонился к ней, она замерла от ужаса, ожидая жадного, стремительного поцелуя, – так целовал ее Донал, искусывая ей в кровь губы, – а обычно и не целовал, а просто насиловал.
. Но поцелуй Джейми был нежен, он обнял ее, и она тихо вздохнула, чувствуя себя надежно и уютно. Джейми, не веря самому себе, что держит в объятиях любимую женщину, крепче сжал талию Брайенны и теснее прижался губами к ее губам.
Вдруг она словно опомнилась, почувствовав, что слабеет и покоряется объятиям Джейми, резко оттолкнула его, и с криком: «Прости меня. Божья Матерь!» – выбежала из беседки, уронив на землю камзол Джейми.
Он смотрел ей вслед, обескураженный и расстроенный.
Кэм услышал, как дождь застучал по крыше коттеджа. Он открыл дверь и начал высматривать Маризу. Дождь смочил его рубашку, и он вернулся в дом. Может быть, она не приедет из-за непогоды? А может быть, не захочет внять его призыву?
Стоя перед очагом, он осмотрел комнату. Кендолл выскреб добела полы, обмахнул паутину со стен и с потолка. Когда Кэм наткнулся на этот коттедж, все было в запустении. Надо наградить слугу за работу.
У стены стояла большая кровать, застеленная чистыми простынями, с двумя подушками в изголовье.
Подушки и мягкий матрац были набиты птичьим пером. На одной из подушек лежал сложенный кусок ткани. Кэм развернул его и понюхал. Это был клетчатый шерстяной плед, цветов рода Бьюкенен. Шотландская ткань пахла вереском, запахом родины. Хотя Кэм давно жил в Англии, Шотландию он вспоминал как милый край своего детства и юности, подлинную родину.
Кэм примерил – плед словно по мерке покрывал кровать. Такое покрывало как раз подходит для свадебной ночи Бьюкенена. Шотландская ткань напоминала Кэму о его предках. Глубокие корни, связывающие его с родиной, не должны ослабнуть, и его дети, хотя и родятся в Англии, будут помнить, что они – Бьюкенены.
Он налил себе в один из двух кубков, стоящих на столе, вина с пряностями, подогретого на очаге в широкой медной чаше, и отпил глоток.
На сосновом столе стоял большой холщовый ранец; Кэм открыл его и вынул длинный шарф из шотландки такой же расцветки, как плед, который он постелил на кровать. Кэм ласково погладил мягкую ворсистую ткань, достал из ранца кинжал, острым, как бритва, лезвием сделал на шарфе разрез и, потянув, разорвал его на две полоски.
Теперь у него есть то, что нужно.
Мариза скакала на белом жеребце, одетая в костюм мальчика. Дорога шла через темный высокий лес, воздух был насыщен влагой. Возбуждение все росло; Мариза чувствовала нереальными и окружающий мир, и себя самое в костюме мальчика. Она увидела сквозь деревья каменный коттедж с дымком над крышей; в доме должно быть сухо и тепло. Мариза остановила коня. Что она хочет найти в этом доме – только убежище от дождя и холода? И зачем она здесь?
Она может еще повернуть назад, пока он ее не увидел. Вернуться в Грейвуд. Забыть о его призыве, как будто и не было никакой записки. Рэм стукнул копытом по земле и нетерпеливо потряс головой. Мариза натянула поводья и дала коню стремена. Она поступит так, как велит ей сердце.
Не для короля, который устроил их брак, не во имя долга, для продолжения своего рода. Не во имя обетов, данных перед алтарем. Не ради удовлетворения страсти.
Во имя любви, только во имя любви. Она любит Кэмерона Бьюкенена, любит всей душой. Всем своим существом. Это ее мужчина. Она поняла это не сразу, но теперь знает, что это – нерушимая истина. Любовь ее к Кэмерону сильна и глубока, она нашла любовь всей своей жизни.
Он услышал стук копыт. Она приехала, наконец. Наступил миг, которого он ожидал так долго.
Кэм встал из-за стола, открыл дверь и увидел хрупкую фигурку в плаще и мужской шляпе с пером. Юноша или мальчик, выйдя из конюшни, направлялся к дверям коттеджа. Какой-то путник, решивший укрыться в коттедже от дождя, который хлынул с новой силой.
Мальчик приподнял шляпу одетой в перчатку рукой, поклонился Кэму и вошел в дом, не обращая внимания на хмурый взгляд хозяина. Кэм остался стоять в дверном проеме..
Незнакомец, повернувшись к Кэму спиной, стоял у камина и стряхивал мокрый плащ.
– Вы бы лучше закрыли дверь, не то нас здесь затопит. Дождь так и льет, – сказал он Кэму, не поворачиваясь к нему. В голосе слышался ирландский акцент.
– Вы привезли мне письмо от жены? – мрачно спросил Кэм. Проклятье! Все его планы рухнули.
Юноша снял шляпу» тряхнул головой, и волны каштановых волос рассыпались по плечам. – Это я, – весело сказала Мариза.
– Как! – изумленно воскликнул Кэм.
– Я самая, милорд, будьте уверены, – Мариза грациозно поклонилась Кэму и встала перед ним, подбоченясь.
Намокшая ткань рубашки обтягивала высокую грудь, шерстяные бриджи до колен плотно облегали ноги, белые шерстяные чулки были заляпаны грязью.
Она уселась на овечью шкуру у камина, сняла промокшие черные туфли, и уставилась в огонь, перебирая пальцем крутые завитки меха.
Кровь Кэма прихлынула к сердцу – ему представилось, что Мариза ласкает кудрявые волоски на его груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74