Глядя на Кэма, который разговаривал с отцом, на выразительные жесты его изящной длиннопалой левой руки, Мариза не слышала разговора, думая о том, как эти тонкие пальцы будут ласкать ее тело, вознося ее душу к райскому блаженству.
Проходя через холл, Мариза подумала, что сегодня ночью весь дом полон любовным томлением. Она и Кэмерон… Брайенна и Джейми… И отец Кэмерона с красавицей Аланной.
Мариза вошла в комнату Эльсбет и пронзительно закричала, увидев распростертое тело Уны и лужицу крови у ее головы. В следующий миг она оцепенела от страха, увидев нагнувшуюся над детской кроваткой женщину.
Когда та схватила ребенка, Мариза увидела блеснувшее в ее руке лезвие.
Кендолл уже все устроил, – на полу спальни стояла большая медная ванна, налитая молоком. Заметив лукавую искорку в глазах слуги, Кэм улыбнулся и сказал:
– Думаю, ты не понадобишься мне всю ночь. Да и утром приходи попозже… Не являйся, пока я тебя не позову. Понял?
– Надеюсь, что понял, – с добродушной усмешкой кивнул Кендолл.
Как раз, когда Кендолл собирался закрыть за собой дверь, они оба услышали пронзительный женский вопль.
– Мариза! – закричал Кэм и кинулся к лестнице. Он спустился так быстро, что от боли в правой ноге защемило сердце, но он превозмог себя – надо было спешить.
– Не подходите ко мне, леди! – взвизгнула Фейт.
– Отпусти ее! – простонала Мариза.
– Нет уж, ребенка я заберу с собой.
– Я не позволю, – Мариза преградила Фейт выход, встав перед дверью.
– Думаете, мне нужно ваше милостивое позволение? – Она держала Эльсбет одной рукой, в другой блестел нож. Эльсбет жалобно захныкала.
– Тише, мое золотко, не бойся! – Мариза успокаивала ребенка, не сводя глаз с руки, в которой блестел нож. – Все будет хорошо, только не бойся, детка.
Мариза постаралась овладеть собой – ведь у нее не было никакого оружия, чтобы защитить себя и Эльсбет. Только собственное мужество.
– Чего вы хотите? Денег? Получите сколько угодно!
– Плевала я на деньги. А тебе-то к чему этот ублюдок? Только напоминать будет о Чудовище, с которым ты повенчалась…
Мариза старалась задержать женщину разговором, надеясь, что прибежит кто-нибудь, услышавший ее крик. Пока женщина не вышла из этой комнаты, еще есть надежда спасти Эльсбет.
– У вас какая-то обида на меня или на моего мужа?
– Так оно и есть.
– Расскажите мне, в чем дело. Может быть, мы все уладим.
– Поздно! Слишком поздно… Мариза сделала небольшой шажок по направлению ж Фейт, но та сразу угрожающе подняла руку с ножом.
– Никогда не бывает слишком поздно… – мягко уговаривала Мариза.
– Да я же вам добро делаю.
– Отнимая дочь?
– Она вам не дочь. Какой-то ублюдок… «Как и я сама», – неслышно добавила Фейт.
– Нет, она мне дочь, и я не позволю вам причинить ей вред…
– Отойдите лучше, дайте мне пройти!
– Только если отдадите Эльсбет.
– Я ее убью, если вы меня не пропустите!
– Убить невинного ребенка?
– Невинного? – засмеялась Фейт. – Она – отродье дьявола!
– Вы ошибаетесь.
– Кэмерон Бьюкенен – сам дьявол! Так что ошибки нет, она – дитя сатаны.
«Помоги мне, Боже, – подумала Мариза, – ведь эта женщина безумна…» Она сделала еще шажок вперед, не спуская глаз с Фейт.
– Ни шагу дальше, графиня! Мариза остановилась.
– Что вы имеете против моего мужа?
– Я? – злобно рассмеялась Фейт. – Лучше спроси его, дурочка, что он имеет против меня.
– Вы говорите загадками.
Фейт язвительно засмеялась.
– Когда-то он был хорош как ангел. Вы его таким не знали. Это я сделала его Чудовищем.
Мариза оцепенела, а потом едва не бросилась на Фейт в порыве слепой ярости, но не двинулась с места, – ведь у нее в руках Эльсбет.
Так это она, та проклятая женщина…
Кэмерон услышал слова Фейт – он уже был в холле. Встав в дверях, он холодно приветствовал женщину:
– Миссис Беллэми?
Он узнал ее сразу, несмотря на перекрашенные волосы и одежду простолюдинки. Это – ее ненавистное лицо, которое столько раз виделось ему в ночных кошмарах.
Мариза повернула голову на голос мужа. Он здесь! Какое счастье!
– Вам не спастись, – холодно сказал Кэм.
– У меня больше шансов, чем когда-то было у вас, – засмеялась Фейт.
– Только смерть.
– Вы не убьете женщину.
– Напрасная уверенность. – Кэм стиснул губы, превозмогая боль в ноге. – Отдайте мою дочь! – потребовал он.
Фейт поняла, что ее план не удался. Если она убьет ребенка, убьют ее. Она трезво оценила положение. Можно ли положиться на благородство этих надменных аристократов? Пощадят ста ее, если она отдаст ребенка? Нет, наверное, при любом решении она погибла, и смерть ждет ее, словно нетерпеливый любовник. Она шагнула вперед, крепко держа Эльсбет. Взгляд ее не отрывался от Кэмерона, и она не увидела под ногой корзинки с котенком. Фейт наступила на нее, котенок яростно замяукал, женщина покачнулась и уронила ребенка. Эльсбет, упав на ковер, встала на четвереньки, но Фейт не успела протянуть руки к ребенку. Стоящая уже совсем близко от Фейт Мариза метнулась к ней. Фейт отступала перед ней, пятясь, но Мариза, собрав все силы, вытолкнула ее в окно. Раздался звон разбитого стекла, и женщина исчезла.
Мариза кинулась к Эльсбет, нежно обнимая, утешая. Кэм шагнул к окну. Во дворе всполошенно бегали слуги с факелами, под окном лежало тело со странно вывернутыми конечностями.
Все было кончено с Фейт Беллэми.
Кэм отвернулся, и увидел свою жену, сжимающую в объятиях его ребенка. Он подошел к ним, поднял на ноги Маризу с ребенком на руках, обвил ее руками. Так они стояли – трое, глядя друг на друга, не замечая толпившихся в дверях людей, не отвечая на расспросы.
Семья. Трое, связанные непобедимой силой любви, высшей силой человеческого сердца.
Эпилог
ТАКАЯ СВЕТЛАЯ НОЧЬ
Лондон 1663
Кэмерон держал на руках пятимесячную дочь, леди Катриону Анну Фицджеральд Бьюкенен. Его старшая дочь Эльсбет любовалась лежащим в колыбели братиком, Чарльзом Джеймсом Россом, виконтом Грейтон. Леди Кэт зевнула, прижмурив зеленые глазки.
– Вы пятеро – словно живой фамильный портрет, дорогая, – сказала Маризе ее бабушка, вдовствующая графиня, приехавшая полюбоваться на своих правнуков.
– А король уже позаботился о фамильном портрете в красках, бабушка, – сообщила Мариза. – Узнав, что у нас родились близнецы, он велел придворному художнику нарисовать портрет нашей семьи и преподнес его в подарок мне и Кэмерону.
– Ну, что ж, это очень лестно, – кивнула Барбара. Она любовалась сияющим радостью лицом внучки. Мариза уже полтора года была замужем. Старые, но зоркие глаза Барабары разглядели, что и этот шотландец со шрамами влюблен в жену, ну а уж в душе внучки бабушка читала, словно в открытой книге. Кстати, интересно, пригодилась ли французская книга, подаренная Барбарой Маризе после свадьбы, когда ее отношения с супругом еще не наладились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Проходя через холл, Мариза подумала, что сегодня ночью весь дом полон любовным томлением. Она и Кэмерон… Брайенна и Джейми… И отец Кэмерона с красавицей Аланной.
Мариза вошла в комнату Эльсбет и пронзительно закричала, увидев распростертое тело Уны и лужицу крови у ее головы. В следующий миг она оцепенела от страха, увидев нагнувшуюся над детской кроваткой женщину.
Когда та схватила ребенка, Мариза увидела блеснувшее в ее руке лезвие.
Кендолл уже все устроил, – на полу спальни стояла большая медная ванна, налитая молоком. Заметив лукавую искорку в глазах слуги, Кэм улыбнулся и сказал:
– Думаю, ты не понадобишься мне всю ночь. Да и утром приходи попозже… Не являйся, пока я тебя не позову. Понял?
– Надеюсь, что понял, – с добродушной усмешкой кивнул Кендолл.
Как раз, когда Кендолл собирался закрыть за собой дверь, они оба услышали пронзительный женский вопль.
– Мариза! – закричал Кэм и кинулся к лестнице. Он спустился так быстро, что от боли в правой ноге защемило сердце, но он превозмог себя – надо было спешить.
– Не подходите ко мне, леди! – взвизгнула Фейт.
– Отпусти ее! – простонала Мариза.
– Нет уж, ребенка я заберу с собой.
– Я не позволю, – Мариза преградила Фейт выход, встав перед дверью.
– Думаете, мне нужно ваше милостивое позволение? – Она держала Эльсбет одной рукой, в другой блестел нож. Эльсбет жалобно захныкала.
– Тише, мое золотко, не бойся! – Мариза успокаивала ребенка, не сводя глаз с руки, в которой блестел нож. – Все будет хорошо, только не бойся, детка.
Мариза постаралась овладеть собой – ведь у нее не было никакого оружия, чтобы защитить себя и Эльсбет. Только собственное мужество.
– Чего вы хотите? Денег? Получите сколько угодно!
– Плевала я на деньги. А тебе-то к чему этот ублюдок? Только напоминать будет о Чудовище, с которым ты повенчалась…
Мариза старалась задержать женщину разговором, надеясь, что прибежит кто-нибудь, услышавший ее крик. Пока женщина не вышла из этой комнаты, еще есть надежда спасти Эльсбет.
– У вас какая-то обида на меня или на моего мужа?
– Так оно и есть.
– Расскажите мне, в чем дело. Может быть, мы все уладим.
– Поздно! Слишком поздно… Мариза сделала небольшой шажок по направлению ж Фейт, но та сразу угрожающе подняла руку с ножом.
– Никогда не бывает слишком поздно… – мягко уговаривала Мариза.
– Да я же вам добро делаю.
– Отнимая дочь?
– Она вам не дочь. Какой-то ублюдок… «Как и я сама», – неслышно добавила Фейт.
– Нет, она мне дочь, и я не позволю вам причинить ей вред…
– Отойдите лучше, дайте мне пройти!
– Только если отдадите Эльсбет.
– Я ее убью, если вы меня не пропустите!
– Убить невинного ребенка?
– Невинного? – засмеялась Фейт. – Она – отродье дьявола!
– Вы ошибаетесь.
– Кэмерон Бьюкенен – сам дьявол! Так что ошибки нет, она – дитя сатаны.
«Помоги мне, Боже, – подумала Мариза, – ведь эта женщина безумна…» Она сделала еще шажок вперед, не спуская глаз с Фейт.
– Ни шагу дальше, графиня! Мариза остановилась.
– Что вы имеете против моего мужа?
– Я? – злобно рассмеялась Фейт. – Лучше спроси его, дурочка, что он имеет против меня.
– Вы говорите загадками.
Фейт язвительно засмеялась.
– Когда-то он был хорош как ангел. Вы его таким не знали. Это я сделала его Чудовищем.
Мариза оцепенела, а потом едва не бросилась на Фейт в порыве слепой ярости, но не двинулась с места, – ведь у нее в руках Эльсбет.
Так это она, та проклятая женщина…
Кэмерон услышал слова Фейт – он уже был в холле. Встав в дверях, он холодно приветствовал женщину:
– Миссис Беллэми?
Он узнал ее сразу, несмотря на перекрашенные волосы и одежду простолюдинки. Это – ее ненавистное лицо, которое столько раз виделось ему в ночных кошмарах.
Мариза повернула голову на голос мужа. Он здесь! Какое счастье!
– Вам не спастись, – холодно сказал Кэм.
– У меня больше шансов, чем когда-то было у вас, – засмеялась Фейт.
– Только смерть.
– Вы не убьете женщину.
– Напрасная уверенность. – Кэм стиснул губы, превозмогая боль в ноге. – Отдайте мою дочь! – потребовал он.
Фейт поняла, что ее план не удался. Если она убьет ребенка, убьют ее. Она трезво оценила положение. Можно ли положиться на благородство этих надменных аристократов? Пощадят ста ее, если она отдаст ребенка? Нет, наверное, при любом решении она погибла, и смерть ждет ее, словно нетерпеливый любовник. Она шагнула вперед, крепко держа Эльсбет. Взгляд ее не отрывался от Кэмерона, и она не увидела под ногой корзинки с котенком. Фейт наступила на нее, котенок яростно замяукал, женщина покачнулась и уронила ребенка. Эльсбет, упав на ковер, встала на четвереньки, но Фейт не успела протянуть руки к ребенку. Стоящая уже совсем близко от Фейт Мариза метнулась к ней. Фейт отступала перед ней, пятясь, но Мариза, собрав все силы, вытолкнула ее в окно. Раздался звон разбитого стекла, и женщина исчезла.
Мариза кинулась к Эльсбет, нежно обнимая, утешая. Кэм шагнул к окну. Во дворе всполошенно бегали слуги с факелами, под окном лежало тело со странно вывернутыми конечностями.
Все было кончено с Фейт Беллэми.
Кэм отвернулся, и увидел свою жену, сжимающую в объятиях его ребенка. Он подошел к ним, поднял на ноги Маризу с ребенком на руках, обвил ее руками. Так они стояли – трое, глядя друг на друга, не замечая толпившихся в дверях людей, не отвечая на расспросы.
Семья. Трое, связанные непобедимой силой любви, высшей силой человеческого сердца.
Эпилог
ТАКАЯ СВЕТЛАЯ НОЧЬ
Лондон 1663
Кэмерон держал на руках пятимесячную дочь, леди Катриону Анну Фицджеральд Бьюкенен. Его старшая дочь Эльсбет любовалась лежащим в колыбели братиком, Чарльзом Джеймсом Россом, виконтом Грейтон. Леди Кэт зевнула, прижмурив зеленые глазки.
– Вы пятеро – словно живой фамильный портрет, дорогая, – сказала Маризе ее бабушка, вдовствующая графиня, приехавшая полюбоваться на своих правнуков.
– А король уже позаботился о фамильном портрете в красках, бабушка, – сообщила Мариза. – Узнав, что у нас родились близнецы, он велел придворному художнику нарисовать портрет нашей семьи и преподнес его в подарок мне и Кэмерону.
– Ну, что ж, это очень лестно, – кивнула Барбара. Она любовалась сияющим радостью лицом внучки. Мариза уже полтора года была замужем. Старые, но зоркие глаза Барабары разглядели, что и этот шотландец со шрамами влюблен в жену, ну а уж в душе внучки бабушка читала, словно в открытой книге. Кстати, интересно, пригодилась ли французская книга, подаренная Барбарой Маризе после свадьбы, когда ее отношения с супругом еще не наладились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74