Люк вынес Салли к костру. Завернутая в одеяло как больной ребенок, она сухими глазами смотрела на огонь, пока охотник держал ее на коленях.
Бидди Ломаке вышла из темноты, ее глаза расширились от страха. Собрав детей, она присела рядом с Люком. Бидди взглянула на Омара так, словно все ее мечты были сломаны. Прижав к себе детей, она опустошенно смотрела на огонь.
Неподалеку стоял, завернутый в свою накидку, высокий худой Омар. Он опирался на длинную остроконечную дубовую палку, вместо старых, негодных сапог на его ногах были крепкие сандалии.
Рядом с Ариэль Смитсон курил трубку и смотрел на Салли, которая маленькими глотками пила бульон, а потом задремала на руках у Люка.
— Он ужасно хромает. Держать ее на коленях не очень-то полезно для ноги. Он ни капли не бережет себя. Помогал Пирсонам менять колесо… собирал скот, распуганный индейцами. Потом ухаживал за нашей больной, — тихо проговорил Смитсон. — Хороший человек, да. Я бы сказал, что вдова, такая как вы, должна принять его предложение и побыстрее. Множество других женщин хотят такого мужчину.
Пальцы Ариэль замерли на открытой странице путевого журнала, глаза скользнули по усталому липу Люка, по отросшей за эти два дня бороде. Она хотела обнять его, позволить отдохнуть на ее груди…
Видение загорелого бородатого лица Люка у своей груди встревожило Ариэль. Она тряхнула головой, пытаясь отогнать нахлынувший образ.
Он выглядел как мальчик, нуждающийся в ласке… как мужчина, который борется со страшными призраками и страдает от глубокой боли.
Ариэль отвернулась, избегая вида Люка и растущей в себе боли. Люк забрал частицу ее души, которой она не хотела делиться даже с Тадеусом.
Глэнис пила чай. Словно читая чужие мысли, она сказала:
— Он нежный человек, разделяет горе Салли.» Как должно быть он страдал… смерть родителей, сестры, проданной в публичный дом…
— Он жил только ради мести. Теперь, я думаю, он живет ради чего-то еще, — тихо сказал Сиам, украшая бусинами маленькие мокасины, которые он сшил сам. Изящные белые мокасины из оленьей кожи. Зубами он разминал вымоченные — в воде иглы дикобраза, которыми индейцы укра — шали свою обувь. Поймав взгляд Глэнис, Сиам широко улыбнулся.
Глэнис, явно заволновавшись, сразу же вскочила на ноги. Пяльцы для вышивки упали с ее колен, и она нагнулась, чтобы поднять их. Юбки запутались вокруг ног, Глэнис пошатнулась, едва не потеряв равновесие.
Улыбка исчезла с лица Ариэль, когда она увидела, как Бидди смахнула слезу. Ариэль отвела женщину в сторону. Она заметила, что Бидди шла словно раненная, под шалью виднелся разорванный лиф платья. На шее были кровоподтеки. Ариэль отвернула на бок голову бедняжки, изучая следы четырех больших пальцев.
— Кто это сделал?
Глаза Бидди закрылись, слезы потекли из-под припухших век.
— Я упала, мэм.
— Бидди Ломакс! Ты не будешь покрывать подлеца.
— Он причинит боль моим малышам, мэм. Он сказал, что доберется до них, если я расскажу… если я не встречусь с ним завтра ночью и не дам ему снова того, что он хочет.
— Только через мой труп он получит это. Я требую его имя, сейчас же, Бидди, — приказала Ариэль, гнев вскипел в ней.
Через несколько минут она нашла Лапа Йоргенсона, огромного мужчину грубого нрава, он лениво развалился в своей палатке. Жена Йоргенсона, болезненная, забитая женщина, умерла перед отправлением каравана из Индепенденса. Смитсон предупредил Лана держаться подальше от вдов, но тот постоянно искоса поглядывал на них.
— Мистер Йоргенсон, могла бы я сказать вам пару слов? — натянуто спросила Ариэль.
— Вечерочек добрый, миссис Д’Арси, — сказал Йоргенсон, появляясь из палатки и хватая ее за локоть. Когда Ариэль попыталась вырваться, его пальцы больно сжали руку неожиданной гостьи.
— Вот так. Сегодня вечером вы отказались от прогулки с этим смешным мексиканским выродком, Навароном. Итак, вы пришли по правильному адресу, то есть к настоящему мужчине, чтобы хорошенько отдохнуть.
— Не думаю. — Ариэль ввернула каблуки в мягкую грязь и вырвала руку. — Я знаю, вы… приставали к Бидди.
Йоргенсон непристойно-грубо захохотал.
— Меньше часа назад я поймал Бидди. Задрал ей юбку и трахнул стоя, так что даже не испачкался. Теперь ваша очередь. До конца поездки у меня будет отличный гарем.
На мгновение тошнота подступила к горлу Ариэль, но вскоре была подавлена возрастающим гневом.
— Вы допустили насилие над Бидди? После всего, что она .пережила? Я увижу, как вас высекут, подлый негодяй. — Ариэль залепила ему звонкую пощечину.
Маленькие глазки Йоргенсона вспыхнули, он злобно посмотрел на нее.
— Возгордившаяся сучка, чего задрала нос? Моя жена тоже пыталась, как и остальные. Ты не лучше. Проболтаешься кому-нибудь, и я перережу глотку одному из ее ублюдков.
Он оглянулся, уловив шорох в темноте, и процедил сквозь зубы:
— Ты уже попользовался. Теперь моя очередь, Наварон.
— Мисс Д’Арси под моей защитой, Йоргенсон. Остальные вдовы тоже. Тебе лучше вернуться к нашему фургону, — ласково сказал Люк, хотя Ариэль уловила мягкий акцент, появившийся в словах. Его тихий голос дрожал от дикой, бешеной ярости, которую он едва скрывал.
Йоргенсон выхватил из-за пояса нож, и поднес его к смуглому лицу Люка.
— Люк! Проклятый мексиканец! Отхватили отменную землю у Соединенных Штатов, а теперь еще и крадете наших женщин. Думаешь, что сможете осчастливить в постели всю эту ораву шлюх, Наварон? Ты, индейский полукровка и этот черный? Здесь их навалом, хватит на всех. Улыбка Люка была ледяной, среди черной бороды блеснули белые зубы. Пока Йоргенсон ждал, для пущего эффекта размахивая ножом. Люк неспешно расстегивал рубашку.
— Вернись к фургонам, Ангел.
— Ангел? — непристойно заржал Йоргенсон, его глаза стали дикими. — Эта ведьма!
Ариэль боролась со своим печально известным темпераментом рыжеволосой забияки, пресловутая левая рука просто чесалась от ужасного желания выбить все зубы и выпотрошить поганые внутренности Йоргенсона.
— Я остаюсь, чтобы защитить свою честь и достоинство женщин под моей опекой. Люк. Пожалуйста, уйди. Уверена, мистер Йоргенсон и я сможем найти относительное взаимопонимание без твоей грубой силы.
Йоргенсон положил ладонь на лицо Ариэль в отпихнул ее.
— Так. Мы можем прелестно поболтать и без тебя, Наварон.
Провалившись по щиколотку в грязную лужу, Ариэль зашипела, поморщилась. Ее волосы растрепались, когда она замахала руками, чтобы удержать равновесие. Пока она закалывала непослушные пряди, собираясь с силами яростно накинуться на Йоргенсона, Люк наклонился и поцеловал ее. После быстрого, крепкого поцелуя последовал резкий приказ.
— Замри на этом месте, маленькая.
— Так! — прошипела она, стараясь собраться с мыслями, и скользнула глазами по упругим мускулам вдоль обнаженной спины Люка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96