Раненый вскрикнул от боли, повернувшись в кровати. Движение причинило сильные страдания, и он снова застонал, потом лихорадочно зашептал хриплым отчаянным голосом. Женские имена слетали с горячих сухих губ, и Ариэль стало интересно, сколько женщин разделяли его жизнь, его постель.
Осмотрев комнату, она нашла чистое полотенце, обмакнула один конец в воду и подвинула стул к кровати. Ласково протирая его лицо, она нахмурилась, когда он отвернул голову.
— Черт возьми. Я ухаживаю за вами не ради собственного развлечения, мой дорогой господин, лежите смирно.
Ариэль осторожно откинула со лба длинные черные волосы и заметила голубые жилки на его виске. Густые блестящие волосы красиво контрастировали с нежным рисунком на подушке.;
Шрам пересекал бровь, придавая удивленный и даже свирепый вид всему лицу. Другой маленький шрам рассекал нижнюю губу. Прямые черные ресницы, казалось, отбрасывали тень на щеки, и внезапно Ариэль поняла, что смотрит в ясные серые глаза.
— Я на небесах, — произнес Люк благоговейно, прежде чем снова опустить веки. — Или Сиам, нашел моего ангела.
Отшатнувшись назад, Ариэль положила руку на сердце, словно чтобы успокоить биение.
— Проклятье, — прошептала она дрожащим, голосом.
Осторожно наблюдая за Люком, Ариэль накрутила золотисто-рыжий локон вокруг пальца и задумчиво поглаживала его. Глубокий хриплый мужской голос удивил ее незнакомым акцентом. Очевидно, он подумал, что какая-то его давняя любовь, другая женщина, а не она, ухаживает за ним. Ариэль внимательно изучала напряженное лицо, проследила глазами за капелькой пота, скатившейся со лба. Люк беспомощно шевельнулся, казалось, хотел дотянуться до чего-то, но только коснулся рукой перебинтованной раны. Он негромко вскрикнул, и Ариэль с удивлением обнаружила, что ее ладонь мягко опустилась на крепкое плечо. Горячая рука скользнула по пальцам Ариэль и сжала ее запястье.
— Ангел, останься.
Несмотря на лихорадку, в его голосе послышался своенравный оттенок, скорее приказа, чем просьбы. Пальцы Люка поглаживали и вместе с тем крепко держали руку незнакомки.
— Ты не сон. Ты не покинешь меня. Ангел. Ты моя.
Властный тон обжег Ариэль, казалось, мурашки побежали по телу.
Раскаты грома смешались с шумом дождя, Коконные стекла задрожали. Буря снова набирала силу.
Мужчина притянул ее руку к себе на грудь, и Ариэль почувствовала тяжелый медальон и жаркое тело. Темные влажные волосы щекотали ее ладонь.
— Останьтесь, — прохрипел Люк, глубокий голос стал вдруг неуверенным и уязвимым. Ариэль сглотнула, сухой ком, казалось, застрял в ее горле. Мужчине требовалась забота, и в данный момент она была его сиделкой. Или ангелом, если он нуждался в нем, чтобы выжить.
— Мистер Люк, вы должны отдохнуть.
— Вы останетесь, — он настаивал на сей раз более настойчиво. Под длинными ресницами Ариэль, казалось, уловила ярость, на светлые глаза легла свинцовая тень. Или все дело в лихорадке?
— Сэр, у меня нет выбора, — ответила она мягко. Ариэль старалась быть доброй, не замечать приказной тон. — Но вы позволите мне положить холодный компресс на ваш лоб? У вас страшный жар. Ваш друг ищет врача…
— Вы замужем? У вас есть дети? — Люк спрашивал в темпе перекрестного допроса. У него был явный акцент, возникший под влиянием французского и других языков. Высокомерие и привычки повелевать слышались в низком голосе, в тоне человека, которому повинуются.
Напуганная его настойчивостью, Ариэль покраснела и задрожала.
— Нет.
— Тогда вы моя… Мой ангел, — лихорадочно настаивал Люк, его пальцы почти до боли опять сжали хрупкое запястье. Он быстро зашептал низким, неровным, безнадежным голосом: — Моя жизнь ускользает… Прилягте рядом со мной. Позвольте мне приклонить уставшую голову на вашу мягкую грудь…
— Отпустите меня! — Ариэль сопротивлялась длинным сильным пальцам, державшим ее и привлекшим маленькую ладонь к своим губам.
— Мужчины умирали без женщины, которую могли бы обнять, утешить. Теперь, когда вы рядом, я не стану одним из них.
Горячие и сухие губы благоговейно ласкали тонкую кожу.
— Такая прохладная и мягкая. Ваши глаза подобны горному лесу… прохладному, зеленому, орекрасному. Я знаю, вы будете великолепны.
— Господи, мистер… мистер Люк, вы ведете себя не как джентльмен, — запинаясь, отбивалась она, боясь, что он затащит ее в постель.
— Иди ко мне, mi mujer. Тогда я усну… Быстрым движением Люк нагнулся, скользнул рукой к ее коленям и поднял на кровать. Он прижал Ариэль к себе, одной рукой крепко обнимая, а другой ища грудь.
Борьбу Ариэль затрудняли рассыпавшиеся волнистым водопадом волосы и стеснявшие движения юбки. Несмотря на болезнь, мужчина был невероятно силен, его руки оплели ее. Он тихо застонал, когда нога Ариэль задела больное бедро. Большое тело напряглось, неровное горячее дыхание опалило нежную шею.
— Мистер… мистер Люк… Вы сейчас же отпустите меня, — процедила Ариэль сквозь зубы.
Никогда в жизни ни один мужчина не обнимал Ариэль так. Люк целовал мочку маленького уха, глубокое дыхание шевелило золотистые завитки на затылке.
— Chere… Ангел… спи рядом со мной.
— Проклятье! Прекратите это сейчас же. Люк. Вы пугаете меня… — начала Ариэль.
Теплые мужские пальцы коснулись груди, бережно погладили упругие округлости. Его тон урезонивал, словно успокаивая воинственного ребенка:
— Ангел, тсс. Это только на время, ненадолго, так нужно, неужели ты не видишь? У меня нет сейчас никого, кроме тебя. Ты пришла, когда я нуждался в тебе.
Он вздрогнул, внезапно похолодел.
— Мои сестры, мать, отец — все ушли. Я не хочу встретить смерть в одиночестве. Это просто. Мужчине нужна женщина, когда он умирает… Я всего лишь мужчина, сраженный красотой, которая ухаживает за мной. Ты мой ангел. Я больше ни о чем не прошу. Рядом с тобой я обрел немного покоя. Отдых…
В следующее мгновение дыхание Люка замедлилось, тело расслабилось, он уснул.
— Проклятье, — снова тихо произнесла Ариэль, не желая разбудить мужчину, который обнимал ее, как свою единственную драгоценность.
Дождь монотонно стучал по стеклу, причудливые тени шевелились на белых стенах. Ариэль неподвижно лежала в сильных мужских объятиях, прислушиваясь к тому, как ровно бьется его сердце, чувствуя горячее дыхание на своей щеке. Он был в жару; от близости к потному телу больного на шелковой блузке выступило влажное пятно.
— Chere, — вдруг неожиданно» еле слышно проговорил он и прижался губами к ее уху. Переполненный нежностью, мечтательный, чувственный звук низкого голоса заставил приподнять брови Ариэль. — Ммм…
Его рука ласково прижалась к затянутой в шелк груди.
— Ты богиня, mi mujer, — голос был медленным, сонным и очень спокойным. — Мой ангел… Прекрасная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96