Дев повернул голову, пытаясь увидеть ее.
Рука Корда сжимала веревку, предупреждая своенравные движения лошади.
– Иди сюда, – сказал он своим сказочным голосом и, вытянув левую руку, крепко схватил Рейн, чтобы помочь подняться. – Стоять босиком рядом с этим гнедым очень опасно.
Рейн уцепилась за крепкую мужскую руку, а нога Корда ей послужила стременем. Он легко усадил ее себе за спину. Дев был озадачен непривычным весом, но быстро успокоился, почуяв знакомый запах Рейн и услышав ее голос.
Он фыркал, прядал ушами, пританцовывал на месте, ожидая команду от наездников.
Повинуясь внезапному порыву, Рейн обвила руками талию Корда и прижалась губами к его голой шее. Даже в эту минуту она не могла поверить, что Корд оседлал Дева и теперь ехал на нем. И мужчина, и лошадь были целы и невредимы и тяжело дышали после краткой схватки.
Услышав сигнал портативной рации, которая была у Торна в руках. Дев встал как вкопанный. И Рейн, и Корд удержались на месте, словно были с жеребцом единым целым. Из «уоки-токи» неслось бормотание, голоса перекрывали друг друга.
Торн послушал, потом спокойно сказал Корду:
– Это была дымовая шашка. Какой-то ублюдок решил пошутить. Наверное, он где-нибудь умирает со смеху.
Напускное спокойствие Торна никого не могло ввести в заблуждение: он сгорал от нетерпения заполучить того шутника и побеседовать с ним по-мужски.
– Дев побудет здесь, пока не проверят все конюшни и пока все не уберутся со двора, – сказал Корд. – Я не хочу, чтобы он снова испугался чего-нибудь.
– Вы видели капитана Джона? – взволнованно спросила Рейн. – Все ли с ним в порядке?
– Я ободрал себе руки, – сказал капитан Джон, который шел следом за Торном. – Но больше никаких повреждений.
– Надо было подождать меня, – заявила Рейн. – Дев мог вас убить.
– Я не знал, разрешит ли тебе Корд прийти в конюшню, – сухо ответил капитан Джон. – Это была бы прекрасная ловушка, да и дымовая завеса как нельзя кстати. Я решил попытаться вывести Дева, а не то он поджарился бы в деннике, как рождественский гусь.
Рейн потрясение молчала. Она все еще не могла осознать тот факт, что и капитан Джон знает, что она – мишень, а Корд – ее охранник. Она хотела спросить, давно ли капитан узнал об этом. Но он снова заговорил, медленно подходя к ним.
– Настоящий дьявол, а не жеребец. – Капитан Джон качал головой, глядя на Корда, спокойно сидящего на спине Дева. – Удивительное создание.
Дев смутился и потянулся к капитану.
– У меня хорошая практика верховой езды, – заметил Корд.
Капитан Джон что-то пробормотал себе под нос.
– Не иначе король родео, – расслышала Рейн и тихо засмеялась, вспомнив рассказ Корда о своем детстве, – Я ушел из дома после того, как выиграл серебряный хомут в соревнованиях на полудикой лошади без седла, – признался тот с улыбкой. – Так что мои навыки всегда со мной.
Капитан Джон засмеялся, а потом пошел обратно к конюшням. Как бы ему хотелось еще поспать сегодня ночью! Но надо проверить слишком многое, прежде чем конники выйдут завтра на выездку.
Над конюшнями мягко прошелестел ветерок. Остатки дыма поднялись в звездное небо. Протяжно вздохнув, Рейн потрясла руками, чтобы расслабить их. Но не отпустила Корда. Она не могла не думать о том, что случилось бы, если бы Корд не справился с разбушевавшимся Девом.
– Давай прогуляем Дева, – сказала она. – Он должен быть готов к завтрашней выездке.
Она осеклась, словно только сейчас произошедшее дошло до нее и потрясло до глубины души. Ее участие в Летних Олимпийских играх чуть не сорвалось.
Рейн обняла Корда. Она почувствовала дикое напряжение, сходное с тем, которое испытала предыдущей ночью.
Дев помотал головой и отвлек ее.
– Подумай о чем-нибудь другом, кроме выездки, – пробормотал Корд. – Деву передается твое напряжение.
Она отрывисто засмеялась и, прижавшись щекой к спине Корда, попробовала думать о чем-то ином, не имеющем отношения к Олимпийским играм.
Корд снова повернулся к Торну, который немного отстал.
– Мы собираемся прогулять Дева, сделать кружок по двору.
– Да, сэр.
Больше Торн не произнес ни слова, но Рейн знала, что он будет следовать за ними тенью, не упуская из виду ни малейшей мелочи.
Корд направил Дева в пустынную часть двора. Дорожка, которую он выбрал, была свободна и от людей, и от лошадей – все уже вернулись на свои места. Не было никакого смысла прогуливать Дева в присутствии других лошадей, которые все еще нервничали и испуганно били копытами.
– Ты думаешь, дымовая шашка была чем-то более серьезным, чем дурацкая шутка? – спросила Рейн через несколько минут.
– Сомневаюсь.
– Почему?
– Слишком рискованно, вокруг полно людей. Если бы кто-то хотел убить тебя, то шутка могла сработать. Но чего они действительно хотят – так это использовать тебя, чтобы добраться до твоего отца. Для этого ты должна оставаться живой.
Она вздрогнула от такого откровенного заявления.
– А что с остальными членами нашей семьи?
– Их надежно охраняют.
Корд умолчал о том, что нет надежного способа предотвратить убийство.
Пока Барракуда больше заинтересован жить и ходить гоголем, чем умереть мучительной смертью, истекая кровью. Он прошел долгий путь насилия и террора.
Но этот путь должен скоро завершиться.
В часы тишины, когда Рейн спала в его объятиях, Корд составлял план поимки Барракуды в бурных международных водах. Это был бы персональный подарок Джастину Чандлер-Смиту, которого Корд искренне уважал.
Это был бы также вклад Корда в светлое будущее. Он не хотел провести остаток жизни в поисках Барракуды.
– Не волнуйся о своей семье, – сказал он, сняв руку Рейн с талии и поднеся к губам. – Я обо всем позабочусь.
– Как? – прошептала она.
Он не ответил.
Она больше не спрашивала.
Они катались верхом на Деве, пока тот окончательно не успокоился. Все остальные лошади были снова на своих местах. Кроме горстки любопытствующих, которые горели желанием выяснить, что за человек едет на Ватерлоо Девлина, Корд никого больше не заметил в прошедшие полчаса. Зная, что Кентукки все еще наблюдает за окрестностями, оставаясь совершенно невидимым для посторонних глаз, Корд удовлетворенно улыбнулся. Кентукки – хороший парень.
Корд испытывал огромное удовольствие, сидя на прекрасной лошади и ощущая доверчиво прижавшуюся к нему Рейн.
– Поворачивай обратно, – сказала она наконец.
– Боишься, что от моей тяжести Дев сильно устанет?
Она захихикала.
– Он может пробежать с нами обоими пять миль, и ничего с ним не случится.
– Я люблю вот так, медленно и лениво, – сказал Корд и, чувствуя ее напряженность, добавил:
– Ну что ж, едем к конюшне.
Услышав мягкий топот копыт в пустом проходе между рядами денников, другие лошади тихо заржали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Рука Корда сжимала веревку, предупреждая своенравные движения лошади.
– Иди сюда, – сказал он своим сказочным голосом и, вытянув левую руку, крепко схватил Рейн, чтобы помочь подняться. – Стоять босиком рядом с этим гнедым очень опасно.
Рейн уцепилась за крепкую мужскую руку, а нога Корда ей послужила стременем. Он легко усадил ее себе за спину. Дев был озадачен непривычным весом, но быстро успокоился, почуяв знакомый запах Рейн и услышав ее голос.
Он фыркал, прядал ушами, пританцовывал на месте, ожидая команду от наездников.
Повинуясь внезапному порыву, Рейн обвила руками талию Корда и прижалась губами к его голой шее. Даже в эту минуту она не могла поверить, что Корд оседлал Дева и теперь ехал на нем. И мужчина, и лошадь были целы и невредимы и тяжело дышали после краткой схватки.
Услышав сигнал портативной рации, которая была у Торна в руках. Дев встал как вкопанный. И Рейн, и Корд удержались на месте, словно были с жеребцом единым целым. Из «уоки-токи» неслось бормотание, голоса перекрывали друг друга.
Торн послушал, потом спокойно сказал Корду:
– Это была дымовая шашка. Какой-то ублюдок решил пошутить. Наверное, он где-нибудь умирает со смеху.
Напускное спокойствие Торна никого не могло ввести в заблуждение: он сгорал от нетерпения заполучить того шутника и побеседовать с ним по-мужски.
– Дев побудет здесь, пока не проверят все конюшни и пока все не уберутся со двора, – сказал Корд. – Я не хочу, чтобы он снова испугался чего-нибудь.
– Вы видели капитана Джона? – взволнованно спросила Рейн. – Все ли с ним в порядке?
– Я ободрал себе руки, – сказал капитан Джон, который шел следом за Торном. – Но больше никаких повреждений.
– Надо было подождать меня, – заявила Рейн. – Дев мог вас убить.
– Я не знал, разрешит ли тебе Корд прийти в конюшню, – сухо ответил капитан Джон. – Это была бы прекрасная ловушка, да и дымовая завеса как нельзя кстати. Я решил попытаться вывести Дева, а не то он поджарился бы в деннике, как рождественский гусь.
Рейн потрясение молчала. Она все еще не могла осознать тот факт, что и капитан Джон знает, что она – мишень, а Корд – ее охранник. Она хотела спросить, давно ли капитан узнал об этом. Но он снова заговорил, медленно подходя к ним.
– Настоящий дьявол, а не жеребец. – Капитан Джон качал головой, глядя на Корда, спокойно сидящего на спине Дева. – Удивительное создание.
Дев смутился и потянулся к капитану.
– У меня хорошая практика верховой езды, – заметил Корд.
Капитан Джон что-то пробормотал себе под нос.
– Не иначе король родео, – расслышала Рейн и тихо засмеялась, вспомнив рассказ Корда о своем детстве, – Я ушел из дома после того, как выиграл серебряный хомут в соревнованиях на полудикой лошади без седла, – признался тот с улыбкой. – Так что мои навыки всегда со мной.
Капитан Джон засмеялся, а потом пошел обратно к конюшням. Как бы ему хотелось еще поспать сегодня ночью! Но надо проверить слишком многое, прежде чем конники выйдут завтра на выездку.
Над конюшнями мягко прошелестел ветерок. Остатки дыма поднялись в звездное небо. Протяжно вздохнув, Рейн потрясла руками, чтобы расслабить их. Но не отпустила Корда. Она не могла не думать о том, что случилось бы, если бы Корд не справился с разбушевавшимся Девом.
– Давай прогуляем Дева, – сказала она. – Он должен быть готов к завтрашней выездке.
Она осеклась, словно только сейчас произошедшее дошло до нее и потрясло до глубины души. Ее участие в Летних Олимпийских играх чуть не сорвалось.
Рейн обняла Корда. Она почувствовала дикое напряжение, сходное с тем, которое испытала предыдущей ночью.
Дев помотал головой и отвлек ее.
– Подумай о чем-нибудь другом, кроме выездки, – пробормотал Корд. – Деву передается твое напряжение.
Она отрывисто засмеялась и, прижавшись щекой к спине Корда, попробовала думать о чем-то ином, не имеющем отношения к Олимпийским играм.
Корд снова повернулся к Торну, который немного отстал.
– Мы собираемся прогулять Дева, сделать кружок по двору.
– Да, сэр.
Больше Торн не произнес ни слова, но Рейн знала, что он будет следовать за ними тенью, не упуская из виду ни малейшей мелочи.
Корд направил Дева в пустынную часть двора. Дорожка, которую он выбрал, была свободна и от людей, и от лошадей – все уже вернулись на свои места. Не было никакого смысла прогуливать Дева в присутствии других лошадей, которые все еще нервничали и испуганно били копытами.
– Ты думаешь, дымовая шашка была чем-то более серьезным, чем дурацкая шутка? – спросила Рейн через несколько минут.
– Сомневаюсь.
– Почему?
– Слишком рискованно, вокруг полно людей. Если бы кто-то хотел убить тебя, то шутка могла сработать. Но чего они действительно хотят – так это использовать тебя, чтобы добраться до твоего отца. Для этого ты должна оставаться живой.
Она вздрогнула от такого откровенного заявления.
– А что с остальными членами нашей семьи?
– Их надежно охраняют.
Корд умолчал о том, что нет надежного способа предотвратить убийство.
Пока Барракуда больше заинтересован жить и ходить гоголем, чем умереть мучительной смертью, истекая кровью. Он прошел долгий путь насилия и террора.
Но этот путь должен скоро завершиться.
В часы тишины, когда Рейн спала в его объятиях, Корд составлял план поимки Барракуды в бурных международных водах. Это был бы персональный подарок Джастину Чандлер-Смиту, которого Корд искренне уважал.
Это был бы также вклад Корда в светлое будущее. Он не хотел провести остаток жизни в поисках Барракуды.
– Не волнуйся о своей семье, – сказал он, сняв руку Рейн с талии и поднеся к губам. – Я обо всем позабочусь.
– Как? – прошептала она.
Он не ответил.
Она больше не спрашивала.
Они катались верхом на Деве, пока тот окончательно не успокоился. Все остальные лошади были снова на своих местах. Кроме горстки любопытствующих, которые горели желанием выяснить, что за человек едет на Ватерлоо Девлина, Корд никого больше не заметил в прошедшие полчаса. Зная, что Кентукки все еще наблюдает за окрестностями, оставаясь совершенно невидимым для посторонних глаз, Корд удовлетворенно улыбнулся. Кентукки – хороший парень.
Корд испытывал огромное удовольствие, сидя на прекрасной лошади и ощущая доверчиво прижавшуюся к нему Рейн.
– Поворачивай обратно, – сказала она наконец.
– Боишься, что от моей тяжести Дев сильно устанет?
Она захихикала.
– Он может пробежать с нами обоими пять миль, и ничего с ним не случится.
– Я люблю вот так, медленно и лениво, – сказал Корд и, чувствуя ее напряженность, добавил:
– Ну что ж, едем к конюшне.
Услышав мягкий топот копыт в пустом проходе между рядами денников, другие лошади тихо заржали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61