–Спасибо тебе.
– За что? – удивилась она.
– За то, что ты существуешь на белом свете, и сегодня здесь, рядом со мной.
Все еще не решаясь сказать “я тебя люблю”, Кэт поднялась на цыпочки и поцеловала Трэвиса так, как если бы сделала это в последний раз.
Прижавшись друг к другу, они наблюдали, как нос судна разрезает сине-зеленые волны. Вода бурлила и пенилась, ветер раздувал паруса, яхта неукротимо рвалась вперед.
Внезапно у Кэт начались тошнота и боли в животе. Это не особенно встревожило ее, поскольку приступы морской болезни обычно продолжались недолго и через несколько часов тошнота проходила.
– Ты проголодалась? – спросил Трэвис.
– Гм…
– Должна уже проголодаться, ведь ты так усердно упаковывала фотооборудование, что не доела даже свой тост.
– Может, меня мутит от голода?
Трэвис взглянул на резко побледневшую Кэт.
– Пойдем вниз и немного перекусим.
При упоминании о пище ей стало еще хуже.
– Нет, – сказала она, – я останусь на палубе.
Трэвис знал, что ограниченное пространство только усиливает морскую болезнь у некоторых людей.
– Я принесу тебе что-нибудь поесть, – предложил он. – Хочешь бутерброд с сыром?
Кэт уже хотела сказать “да”, но тошнота подступила к самому горлу.
– Нет. Ничего не надо.
– Сухарик? Яблоко?
Она замотала головой, с трудом подавив тошноту, и решила не думать о пище. Лучше уж слушать крики чаек над головой или смотреть на ярко-синюю линию горизонта.
Когда судно падало вниз с гребня большой волны, Кэт закрыла глаза. Это было ее ошибкой. Открыв их, она увидела сочувственную улыбку Трэвиса.
– Тебе плохо?
Кэт кивнула.
– Хочешь, я дам тебе что-нибудь от морской болезни?
– Нет, что бы я ни выпила, мне станет только хуже. Это пройдет само. По крайней мере раньше это всегда проходило.
На этот раз тошнота долго не отступала. Кэт несколько часов простояла, облокотившись на поручни и глубоко дыша. Сильный ветер обдувал ее. Когда приступ наконец ослабел, она попыталась взять фотоаппараты и поснимать “Повелительницу ветров” под парусами.
Это было еще одной ее ошибкой. Чтобы фотографировать, нужно постоянно смотреть в объектив, настраивать фокус и менять положение, выбирая ракурс съемки. От такой работы Кэт снова стало плохо. Когда Трэвис подошел к ней с таблеткой и стаканом воды, она без возражений приняла лекарство.
– Скоро мне станет лучше, – заверила его Кэт. – Уже несколько лет я не была в море, и мне теперь приходится привыкать к нему.
Он не раз наблюдал морскую болезнь. Кэт буквально позеленела за те несколько часов, что они были в море. Опыт подсказывал Трэвису, что такая морская болезнь быстро не проходит.
Как только лекарство подействовало, глаза у Кэт начали слипаться, веки налились свинцом. Трэвис отнес ее в свою каюту и уже спящую уложил в кровать.
Она проспала шестнадцать часов. Кэт ни разу не проснулась, когда Трэвис приходил проведать ее. Капитан садился на кровать, брал руку Кэт, внимательно смотрел ей в лицо, а потом уходил. Наконец, он прилег рядом с ней и тоже заснул. В открытый иллюминатор проникал свежий соленый воздух.
Кэт проснулась от невыносимой тошноты и с помощью Трэвиса добралась до туалета, где ее вырвало. Он заботливо обмыл ей лицо, ухаживая за Кэт, как за ребенком.
– Ну как, теперь легче? – спросил Трэвис.
– Надеюсь, да.
– Наверху тебе станет лучше.
Трэвис оказался прав: на палубе Кэт почувствовала себя лучше. И все же невероятная усталость одолевала ее, несмотря на длительный сон. Равномерное покачивание судна разрушило все замыслы Кэт. Она собиралась подняться на мачты, отойти от “Повелительницы ветров” на “Зодиаке”, спуститься на веревке с борта и использовать другие приемы из арсенала фотографа, чтобы найти наилучшие ракурсы для снимков.
Но всякий раз, когда она пыталась взглянуть на судно через объектив, к горлу подступала тошнота.
Позавтракать ей тоже не удалось. Все было хорошо, пока она не чувствовала запаха пищи или не пыталась что-нибудь съесть. Когда команда завтракала, Кэт ушла подальше и встала на носу судна, где ветер дул ей в лицо. Усталость снова одолела ее. Опустив голову на поручни, она смотрела, как яхта разрезает волны.
Трэвис подошел и встал за спиной Кэт. Она обернулась.
– Извини, я доставила тебе столько хлопот. Даже не понимаю, в чем дело, со мной никогда раньше такого не было.
Трэвис нежно улыбнулся и прижал Кэт к своей груди.
– Пойдем вниз, там ты свернешься калачиком в моих объятиях, а я буду чувствовать себя как Бог, подаривший тебе сон.
– Но я хотела поснимать судно и море.
– Море существовало до рождения нашей цивилизации и будет существовать, когда цивилизация умрет. Так что спи, дорогая, у тебя впереди еще целая вечность.
Вздохнув, Кэт прижалась к любимому, наслаждаясь его теплом, и забыла про весь мир.
На следующее утро Трэвис захотел развернуть судно и отправиться назад, но Кэт, сказала, что ей лучше. Отчасти так оно и было: ее уже не тошнило, но сонливость так и не проходила, хотя Кэт больше не принимала таблеток от морской болезни.
Совершенно разбитая, она провела оставшиеся два дня путешествия в объятиях Трэвиса.
Кэт много спала, но ее потребность в отдыхе не уменьшалась. Теперь тошнота возвращалась лишь изредка, однако есть по-прежнему не хотелось.
Отсутствие аппетита не особенно удивляло ее. Такое уже случалось и раньше, когда она, перегруженная заказами, слишком много работала и мало спала.
– Возьми. – Трэвис, подал Кэт молочный коктейль.
– Спасибо, но я не…
– Не хочу есть, – закончил капитан. – Правильно, но это и не еда, так что пей.
Но Кэт осилила лишь половину стакана. Трэвис внимательно наблюдал за Кэт, скрывая, что его тревожат ее слабость и отсутствие аппетита. Он знавал мужчин, подверженных морской болезни; те приходили в себя только на берегу. Но, судя по рассказам Кэт, ее не укачивало на яхте Харрингтона.
Трэвис не находил себе места, боясь, что она заболела чем-то более серьезным, чем морская болезнь.
– Не смотри на меня с такой тревогой. – Кэт улыбнулась. – У меня наладится аппетит, когда я окажусь на твердой земле.
– Ловлю тебя на слове.
Как только “Повелительница ветров” стала на якорь у Мыса Дана, Трэвис отвез Кэт домой, выгрузил вещи и посмотрел ей в глаза.
– Я вернусь с обедом из пяти блюд, – предупредил он. – И ты должна съесть все до последнего кусочка.
– Благодетель, – иронически заметила Кэт.
Трэвис поцеловал ее и пошел вниз по лестнице, собираясь по берегу добраться до своего дома.
Кэт стояла в кухне, наблюдая, как он, уворачиваясь от высоких волн, бежит по мокрому песку к своей лестнице. Когда она села за стол, ей вдруг захотелось отведать что-нибудь небывалое. Интересно, что принесет Трэвис? Мысль о пище внушала ей отвращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70