Джонни пренебрежительно махнул рукой, как бы отметая все ее знания и вкус.
– Таны хорошо известны китайцам. Теперь нам следует добиваться признания американцев, особенно учитывая, что Гонконг потерял свою независимость. Кстати, о признании…
– Кайл, – перебила отца Лайэн, – это Джонни Тан. Джонни, познакомься. Кайл Донован.
На секунду лицо китайца словно разгладилось. На нем промелькнуло облегчение. Однако когда Джонни обернулся к Кайлу, взгляд его не выражал ничего, кроме вежливого интереса. Он протянул руку:
– Мистер Донован…
Лайэн взяла у Кайла тарелку, чтобы мужчины смогли пожать друг другу руки.
– Вэнь тоже приехал? – не удержалась Лайэн.
– Нет, он экономит силы для сегодняшнего вечера.
– Ах да, собрание всей семьи.
Кайл отметил, что Лайэн выделила слово «семьи», как уловил и горечь в ее голосе. Возможно, Джонни тоже обратил на это внимание, однако остался непроницаемым.
– Мой отец, разумеется, хотел бы видеть и тебя на нашем небольшом семейном вечере после аукциона. И пожалуйста, пригласи с собой мистера Донована. – Он обернулся к Кайлу:
– Мы, Таны, восхищаемся семьей Донован. Думаю, у нас найдется о чем поговорить.
Лайэн изо всех сил старалась не выдать своих чувств. Когда-то она гадала, что надо совершить, чтобы удостоиться приглашения на семейный вечер к Танам. Теперь она знала ответ. И он ей совсем не понравился.
– Благодарю, – небрежно отозвался Кайл. – Но я предоставляю Лайэн решить, куда мы пойдем после аукциона.
– В таком случае не сомневаюсь, что мы с вами увидимся. Лайэн, конечно, не станет огорчать Вэня.
Через несколько минут Джонни извинился и скрылся в толпе гостей, которая постепенно перемещалась в направлении аукционного зала.
– Закончили? – мягко спросил Кайл.
Лайэн взглянула на свою тарелку и обнаружила, что она абсолютно пуста. Странно, она не могла припомнить, чтобы съела хоть что-нибудь.
– А вы? Это гораздо важнее.
– На вечере у Танов будут кормить?
– Да, еды будет полно. Они придают угощению большое значение.
– Там вкусно готовят?
– Это зависит от вашего вкуса. Вы любите традиционную азиатскую кухню так же, как высокотемпературную стряпню?
– Куриный эмбрион, пролежавший в земле сто лет, я бы есть не стал, а вот отварные цыплячьи пальцы попробовал бы.
– Прекрасно. Отдам вам свою порцию.
– А как насчет яиц, пролежавших в земле сто лет?
– Могу ответить одним словом: фу! Зато все остальное достаточно вкусно.
– Ладно, тогда я, пожалуй, продержусь до конца аукциона. Кайл сложил пустые тарелки на поднос, взял свою спутницу под руку, и они двинулись к выходу из буфета.
– Вам совсем необязательно туда идти, – тихо проговорила Лайэн.
– Смотреть нефрит?
– Нет. На вечер к Танам.
– Вы же сами сказали, что угощение там первоклассное, а кроме того, вам не хочется огорчать своих лучших клиентов, ведь так?
Клиентов…
Лайэн попыталась найти простой и достойный ответ для объяснения своих сложных взаимоотношений с семейством Тан. Ничего не приходило в голову. Наступил один из тех неловких моментов, которые ей уже столько раз приходилось переживать. Незаконнорожденная дочь Джонни Тана…
– Вы правы, мне не хотелось бы их огорчать.
Она печально улыбнулась. Какая ирония судьбы!.. Она их огорчила уже самим своим появлением на свет: живое свидетельство связи Джонни Тана с иностранкой.
– Можно задать вам вопрос? – Кайл, наверное, почувствовал, как напряглась ее рука. – Нет, не личный. Профессиональный.
– О семье Тан?
– Нет, вот об этой вашей сумочке.
Лайэн опустила глаза на крошечную белую сумочку, свисавшую с плеча на длинном узком ремешке. Сумочка совсем ничего не весила, так что хозяйка почти забыла про нее.
– И что же вы хотите спросить?
– Она слишком мала даже для записной книжки. А вот мини-магнитофон высокого качества там вполне мог бы поместиться. Надиктовать впечатления, скажем так.
– Мог бы, но его там нет. Только ключи от машины и визитные карточки.
Она умолчала о газовом баллончике, спрятанном в сумочке.
– Это значит, что вы несерьезно относитесь к торговым операциям?
– Нет. Это значит, что у меня фотографическая память.
– Отлично. Тогда вы легко сможете описать парня, который за вами следит.
Глава 5
Возразить, что это чушь, никто ее не преследует? Именно так Лайэн и собралась сделать. Однако мгновение спустя представила себе, что Кайл сейчас уйдет, а она останется одна.
– Кавказец, ростом пять футов и десять дюймов. – Она старалась говорить ровным тоном. – Средней упитанности, чисто выбрит, темный шатен, в белой рубашке и смокинге, который не очень хорошо сидит, особенно на животе. Обувь, похоже, уличная. У него поразительная способность мгновенно смешиваться с толпой.
Кайл тихонько присвистнул.
– Похоже, у вас была возможность очень хорошо его рассмотреть.
– Я видела его всего один раз, сегодня вечером, в течение нескольких секунд, когда вы подняли меня над толпой.
– Да… действительно фотографическая память.
– Я же вам говорила.
– И как долго он за вами следит?
– Не знаю. Но за прошедшие две недели у меня несколько раз возникало ощущение, что за мной кто-то наблюдает.
– Почему?
– Не знаю.
Кайл внимательно взглянул на нее. Лайэн шла рядом, упрямо вздернув подбородок. Бедра соблазнительно покачивались, нефритовое ожерелье мерцало на фоне белого шелка, как весна на фоне зимы.
– Попробуйте еще раз.
Подбородок поднялся еще выше, однако Лайэн не сумела скрыть напряженность, сковавшую все ее тело.
– Я действительно не знаю, почему за мной следят.
– Попробуйте догадаться.
– Может быть, из-за этих драгоценностей? – Она коснулась пальцами ожерелья и браслета.
– А раньше вы их носили?
– Нет.
– Тогда попытайтесь еще раз.
Вместо ответа Лайэн, которую Кайл крепко держал под руку, попыталась вырваться. Не получилось.
– У меня нет настроения играть в «Двадцать вопросов».
– Не расстались ли вы в последнее время с любовником? Может быть, бросили кого-нибудь?
Лайэн опустила ресницы, чтобы скрыть блеск глаз. Она вспомнила Ли Циня, который теперь носил фамилию Тан. Но последние два года их свидания были лишь мимолетными. И потом, она его не бросала. Только отказалась продолжать отношения после того, как он женился на одной из двоюродных сестер Тан и взял ее фамилию.
– Нет, – ответила Лайэн. – Я в последнее время ни с кем не встречалась и никого не бросала.
– Может быть, кто-нибудь из разъяренных поклонников?
– У меня их нет.
– А как насчет вашей семьи? Не попали ли ваши родственники в чей-нибудь «черный список»?
– В последнее время? – Она пожала плечами. – Нет, все как обычно.
– А что значит «как обычно»?
– Моя мать – любовница Джонни Тана, – бесстрастно сообщила Лайэн. – Уже больше тридцати лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96