Лайэн отступила на шаг.
– …и быстрый к тому же.
– Младшему брату приходится быть быстрым и ловким. Иначе его в порошок сотрут.
Она взглянула на высокого крупного человека, стоявшего перед ней, пытаясь представить его мальчишкой.
– Сколько у вас братьев?
– Трое. Все старше меня. И две младшие сестры. Лайэн мечтательно улыбнулась:
– Шестеро братьев и сестер… Как это, должно быть, весело!
– Это точно, – подтвердил Кайл. – Постоянный цирк из шести участников!
Несмотря на сухой тон, губы его непроизвольно раздвинулись в улыбке. Он постоянно вступал в конфликты с братьями, упрямые и независимые сестры доводили его до белого каления, и все же ни от кого из них он не отказался бы в обмен на тишину и покой.
Правда, время от времени Кайл чувствовал потребность отдохнуть от всех, в том числе и от родни. Так, после поражения в Калининграде и кражи янтаря ему понадобилось удалиться далеко и надолго, чтобы зализать раны и все обдумать. Сколько глупостей он натворил! Никогда больше он не совершит ничего подобного… если только это будет зависеть от него…
– Ваша семья живет здесь? – поинтересовалась Лайэн.
– Кое-кто, но не все время. Вообще мы переезжаем то туда, то сюда. Мы же занимаемся международным импортно-экспортным бизнесом.
– «Донован интернэшнл».
– В моем случае – «Драгоценные камни и минералы Донован». Четыре брата собрались вместе и поделили бизнес между собой. Теперь мы представляем независимые филиалы компании отца.
– Но все еще тесно с ним связанные.
– С этим ничего не поделаешь. От Донована так легко не избавишься.
– От Донована?
– Так мы называем отца между собой. Иногда. Лайэн наморщила лоб.
– Вы разве не ладите между собой?
– Разумеется, ладим. До хрипоты. Пока не вмешивается Сьюза – это наша мать. Льет бальзам, а бывает, всыплет всем как следует, пока снова не восстанавливается мир и спокойствие.
Лайэн попыталась представить себе, каково это – быть членом шумной и любящей семьи. И не смогла. Память рисовала почти сонные картины детства, эпизоды жизни размеренной и спокойной – ни сверстников, ни шумных игр. Мать изо всех сил старалась превратить их дом в оазис уюта для своего любовника. Не то чтобы девочка чувствовала, что ею пренебрегают. Мать никогда ею не пренебрегала. Напротив, всю жизнь они были очень близки – скорее подруги, чем мать и дочь.
Лайэн медленно последовала за Кайлом к другому стенду. Здесь был представлен нефрит эпохи Западная Чжоу. Очень тонкая работа, зеленоватый камень кажется прозрачным, как стекло. Основной мотив гравировки – изображения драконов или птиц. Казалось, эти вещи излучают едва уловимый внутренний свет, характерный лишь для нефрита очень высокого качества.
– Должно быть, чудесно иметь такую семью, – негромко проговорила Лайэн.
– Не всегда. – Мимолетная улыбка Кайла сказала больше, чем его слова. – Думаю, у всех нас бывали моменты, когда каждому хотелось бы быть единственным ребенком в семье. Что вы думаете об этих вещах?
Она нехотя отвернулась от его заразительной улыбки к стенду.
– Если их можно рассматривать как образцы, думаю, «Санко» владеет очень неплохой коллекцией этого периода. Рисунки выполнены весьма четко и тщательно. А знаете, почему в ту эпоху предпочитали изображать птиц и драконов?
Кайл покачал головой:
– Я достаточно долго изучал нефрит эпохи неолита. На другие периоды, увы, не осталось времени.
– Птицы считались символами нежности, драконы олицетворяли умеренность.
Он удивленно вскинул брови:
– Драконы?!
– Китайцы смотрели на драконов по-иному, чем кельты, видевшие в этих сказочных существах лишь злую силу, опасность и неминуемую смерть для человека. На Востоке же драконы – существа бессмертные, терпеливые, мудрые, бесконечно утонченные.
– Для меня в этом тоже кроется опасность. Особенно в бесконечной утонченности. Сатана у христиан тоже бессмертен, достаточно терпелив, а уж утонченности хватает на десять тысяч различных уровней грехопадения!
– Зато умеренным его никак не назовешь, – улыбнулась Лайэн.
– Нет, – согласился Кайл. – Вы будете подавать заявку на эти вещи?
– В настоящий момент ни один из моих клиентов не проявил интереса к экспонатам эпохи Западная Чжоу.
– А кому из ваших клиентов понадобился клинок эпохи неолита?
– С моей стороны было бы неэтично обсуждать это с вами.
– Почему же? Я ведь не клиент и не конкурент. Всего лишь чучело слона.
– Чучело, питающее страсть к нефритовым предметам эпохи неолита.
– В данный момент я являюсь чучелом слона, испытывающим облегчение.
– Облегчение?
– Когда вы сказали, что хотите купить клинок из личного интереса, я побоялся, что вы меня возненавидите, если я тоже приму участие в аукционе и выиграю. Но теперь… если вы собираетесь сделать это для клиента… – Кайл улыбнулся, развел руками. – Бизнес есть бизнес. Побеждает сильнейший.
Лайэн поняла, что сама загнала себя в угол. Крепче сжала рукой тонкий ремешок сумочки. Если сейчас признаться, что никакого клиента нет, Кайл наверняка захочет узнать, почему она решила купить клинок эпохи неолита, если ее личные интересы лежат совсем в другой сфере. Если признаться, что этот клинок как две капли воды похож на хорошо известный ей – из коллекции Вэнь Чжитана, – неминуемо последует поток вопросов, ни на один из которых невозможно дать однозначный ответ.
Чем больше она об этом размышляла, тем больше тревожилась, терялась в догадках. Скорее всего клинок продали компании «Санко», только этим можно объяснить его появление на стенде. Но Лайэн не могла даже представить себе, чтобы лучший из коллекции древних нефритовых клинков ее деда мог быть продан без ее ведома. Хотя официально об этом никогда не говорилось, но с тех пор как зрение и руки Вэня стали слабеть, ответственность за уникальную коллекцию и все заботы о ней перешли к Лайэн. Накануне, отбирая нефрит для сегодняшней выставки, она не заметила в хранилище никаких изменений. Правда, она и не осматривала все вещи обширного собрания – в этом не было необходимости. Обычно такая необходимость возникала в тех редких случаях, когда нефрит брали для каких-либо выставок. В остальное время сокровища, принадлежащие семье Тан, оставались за толстыми стальными дверями со сложной комбинацией замков. Нефрит представлял собой не только значительную часть личного состояния Вэня, но и являлся предметом гордости всего клана.
Простейшее объяснение появления этого клинка на сегодняшней выставке могло состоять в том, что Лайэн ошиблась – он не принадлежит ее деду. Иными словами, память, образование, опыт подвели ее. Сокрушительный провал.
Нет, такое объяснение не устраивало Лайэн. Единственный способ подтвердить или опровергнуть свои подозрения – получить клинок в свое распоряжение, принести в хранилище Танов и посмотреть, есть ли там, в коллекции Вэня, точно такой же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– …и быстрый к тому же.
– Младшему брату приходится быть быстрым и ловким. Иначе его в порошок сотрут.
Она взглянула на высокого крупного человека, стоявшего перед ней, пытаясь представить его мальчишкой.
– Сколько у вас братьев?
– Трое. Все старше меня. И две младшие сестры. Лайэн мечтательно улыбнулась:
– Шестеро братьев и сестер… Как это, должно быть, весело!
– Это точно, – подтвердил Кайл. – Постоянный цирк из шести участников!
Несмотря на сухой тон, губы его непроизвольно раздвинулись в улыбке. Он постоянно вступал в конфликты с братьями, упрямые и независимые сестры доводили его до белого каления, и все же ни от кого из них он не отказался бы в обмен на тишину и покой.
Правда, время от времени Кайл чувствовал потребность отдохнуть от всех, в том числе и от родни. Так, после поражения в Калининграде и кражи янтаря ему понадобилось удалиться далеко и надолго, чтобы зализать раны и все обдумать. Сколько глупостей он натворил! Никогда больше он не совершит ничего подобного… если только это будет зависеть от него…
– Ваша семья живет здесь? – поинтересовалась Лайэн.
– Кое-кто, но не все время. Вообще мы переезжаем то туда, то сюда. Мы же занимаемся международным импортно-экспортным бизнесом.
– «Донован интернэшнл».
– В моем случае – «Драгоценные камни и минералы Донован». Четыре брата собрались вместе и поделили бизнес между собой. Теперь мы представляем независимые филиалы компании отца.
– Но все еще тесно с ним связанные.
– С этим ничего не поделаешь. От Донована так легко не избавишься.
– От Донована?
– Так мы называем отца между собой. Иногда. Лайэн наморщила лоб.
– Вы разве не ладите между собой?
– Разумеется, ладим. До хрипоты. Пока не вмешивается Сьюза – это наша мать. Льет бальзам, а бывает, всыплет всем как следует, пока снова не восстанавливается мир и спокойствие.
Лайэн попыталась представить себе, каково это – быть членом шумной и любящей семьи. И не смогла. Память рисовала почти сонные картины детства, эпизоды жизни размеренной и спокойной – ни сверстников, ни шумных игр. Мать изо всех сил старалась превратить их дом в оазис уюта для своего любовника. Не то чтобы девочка чувствовала, что ею пренебрегают. Мать никогда ею не пренебрегала. Напротив, всю жизнь они были очень близки – скорее подруги, чем мать и дочь.
Лайэн медленно последовала за Кайлом к другому стенду. Здесь был представлен нефрит эпохи Западная Чжоу. Очень тонкая работа, зеленоватый камень кажется прозрачным, как стекло. Основной мотив гравировки – изображения драконов или птиц. Казалось, эти вещи излучают едва уловимый внутренний свет, характерный лишь для нефрита очень высокого качества.
– Должно быть, чудесно иметь такую семью, – негромко проговорила Лайэн.
– Не всегда. – Мимолетная улыбка Кайла сказала больше, чем его слова. – Думаю, у всех нас бывали моменты, когда каждому хотелось бы быть единственным ребенком в семье. Что вы думаете об этих вещах?
Она нехотя отвернулась от его заразительной улыбки к стенду.
– Если их можно рассматривать как образцы, думаю, «Санко» владеет очень неплохой коллекцией этого периода. Рисунки выполнены весьма четко и тщательно. А знаете, почему в ту эпоху предпочитали изображать птиц и драконов?
Кайл покачал головой:
– Я достаточно долго изучал нефрит эпохи неолита. На другие периоды, увы, не осталось времени.
– Птицы считались символами нежности, драконы олицетворяли умеренность.
Он удивленно вскинул брови:
– Драконы?!
– Китайцы смотрели на драконов по-иному, чем кельты, видевшие в этих сказочных существах лишь злую силу, опасность и неминуемую смерть для человека. На Востоке же драконы – существа бессмертные, терпеливые, мудрые, бесконечно утонченные.
– Для меня в этом тоже кроется опасность. Особенно в бесконечной утонченности. Сатана у христиан тоже бессмертен, достаточно терпелив, а уж утонченности хватает на десять тысяч различных уровней грехопадения!
– Зато умеренным его никак не назовешь, – улыбнулась Лайэн.
– Нет, – согласился Кайл. – Вы будете подавать заявку на эти вещи?
– В настоящий момент ни один из моих клиентов не проявил интереса к экспонатам эпохи Западная Чжоу.
– А кому из ваших клиентов понадобился клинок эпохи неолита?
– С моей стороны было бы неэтично обсуждать это с вами.
– Почему же? Я ведь не клиент и не конкурент. Всего лишь чучело слона.
– Чучело, питающее страсть к нефритовым предметам эпохи неолита.
– В данный момент я являюсь чучелом слона, испытывающим облегчение.
– Облегчение?
– Когда вы сказали, что хотите купить клинок из личного интереса, я побоялся, что вы меня возненавидите, если я тоже приму участие в аукционе и выиграю. Но теперь… если вы собираетесь сделать это для клиента… – Кайл улыбнулся, развел руками. – Бизнес есть бизнес. Побеждает сильнейший.
Лайэн поняла, что сама загнала себя в угол. Крепче сжала рукой тонкий ремешок сумочки. Если сейчас признаться, что никакого клиента нет, Кайл наверняка захочет узнать, почему она решила купить клинок эпохи неолита, если ее личные интересы лежат совсем в другой сфере. Если признаться, что этот клинок как две капли воды похож на хорошо известный ей – из коллекции Вэнь Чжитана, – неминуемо последует поток вопросов, ни на один из которых невозможно дать однозначный ответ.
Чем больше она об этом размышляла, тем больше тревожилась, терялась в догадках. Скорее всего клинок продали компании «Санко», только этим можно объяснить его появление на стенде. Но Лайэн не могла даже представить себе, чтобы лучший из коллекции древних нефритовых клинков ее деда мог быть продан без ее ведома. Хотя официально об этом никогда не говорилось, но с тех пор как зрение и руки Вэня стали слабеть, ответственность за уникальную коллекцию и все заботы о ней перешли к Лайэн. Накануне, отбирая нефрит для сегодняшней выставки, она не заметила в хранилище никаких изменений. Правда, она и не осматривала все вещи обширного собрания – в этом не было необходимости. Обычно такая необходимость возникала в тех редких случаях, когда нефрит брали для каких-либо выставок. В остальное время сокровища, принадлежащие семье Тан, оставались за толстыми стальными дверями со сложной комбинацией замков. Нефрит представлял собой не только значительную часть личного состояния Вэня, но и являлся предметом гордости всего клана.
Простейшее объяснение появления этого клинка на сегодняшней выставке могло состоять в том, что Лайэн ошиблась – он не принадлежит ее деду. Иными словами, память, образование, опыт подвели ее. Сокрушительный провал.
Нет, такое объяснение не устраивало Лайэн. Единственный способ подтвердить или опровергнуть свои подозрения – получить клинок в свое распоряжение, принести в хранилище Танов и посмотреть, есть ли там, в коллекции Вэня, точно такой же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96