А Кэтрин теперь думала о том, как бы ей добраться до своей одежды и улизнуть побыстрее. Она оказалась редкостной дурой. Эдрик явно не разделял ее чувств, и сознание этого отдавалось болью в ее груди. Выходит, он считал, что не совершил с ней ничего особенного. Да, конечно… То же самое он проделывал с Сесиль… и другими женщинами.
Тщательно скрывая слезы и прикрывшись одеялом, Кэтрин поднялась с кровати. Нашла нижнюю рубашку и стала надевать ее, но тут Эдрик остановил ее.
– Ты очень красива без всего. – Его сильная рука сжала ее запястье.
Красивая? Но это неправда. Красавицей в семье считалась Изабель, а Эдрик просто сделал ей комплимент, дабы смягчить предыдущую грубость. Она попыталась прикрыться руками, но он не позволил ей это сделать.
– Возвращайся в постель, Кейт.
Кэтрин тяжело вздохнула. Больше всего на свете ей хотелось снова оказаться в объятиях Эдрика. Что ж, она ведь добровольно ему отдалась, так что нечего теперь лить слезы по несбывшимся мечтам.
Эдрик осторожно отвел в стороны ее руки. Какое-то время он молча любовался ее наготой, потом прошептал:
– Замечательно… Ты действительно прекрасна. – Его рука скользнула к ее лону.
Кэтрин, вцепившись в нижнюю рубашку, загородилась ею, словно щитом, и отступила на шаг. Это уже слишком! И вообще… ей нужно прийти в себя, нужно собраться с мыслями и успокоиться, в конце концов.
– Эйдан скоро проснется и захочет есть. – Ей вдруг стало стыдно за то, что она ни разу не вспомнила про ребенка с тех пор, как Эдрик привел ее в свою комнату.
– А где молоко для него? – спросил Эдрик, надевая длинную шерстяную тунику.
– В комнате лорда Брайса. – Кэтрин вспомнила, что именно там оставила кувшин с молоком.
Эдрик направился к двери, затем вернулся и поцеловал ее с такой страстью, что у нее колени подогнулись; сердце чуть не выскочило из груди.
Брайс проснулся, как только Эдрик зашел в комнату. А стражник и бровью не повел; он тихо похрапывал в кресле. Кувшин же с молоком стоял на каминной полке.
– Поздно уже, – пробурчал Брайс.
– Да, – коротко ответил Эдрик. Ему не хотелось вступать в разговор – у него имелось более интересное занятие.
– Будь осторожнее, брат, – продолжал Брайс. – Если эта нормандка – девушка благородная… Думаю, ты покушаешься на территорию, куда доступ открыт лишь мужу.
Эдрик вышел из комнаты, не удостоив брата даже взглядом. Кейт ясно дала понять, что не намерена возвращаться домой, а он, в свою очередь, не собирался отпускать ее из Бракстона. Он и представить не мог, что нормандка может быть столь страстной в постели, – Кейт превзошла все его ожидания. К сожалению, она спутала похоть с чем-то еще… С чем-то явно несбыточным.
Но он вовремя уловил в ее глазах отблеск девичьего замешательства и расставил все по своим местам. Им предстояло провести еще много подобных ночей, и он не желал, чтобы она приняла их любовные игры за нечто совсем другое.
Уже подходя к своим покоям, Эдрик услышал плач Эйдана. Кейт же в тонкой сорочке ходила из угла в угол, укачивая малыша на руках. При этом она кормила его из соски. Увидев их, Эдрик замер на мгновение, ошеломленный этой картиной. Но он не знал, как называется чувство, так ошеломившее его.
Кейт посмотрела на него и улыбнулась.
Эдрик откашлялся и, переступив порог, затворил дверь. В его отсутствие с Кейт произошли какие-то неуловимые изменения. Похоже, кончик носа чуть покраснел… Неужели она оплакивала потерянную невинность? Но ведь в ее глазах не было слез…
Взяв Кейт за локоть, Эдрик подвел ее к кровати.
– Покорми его здесь.
Сбросив с себя тунику, он сел у нее за спиной и прижал Кейт к своей груди. Кэтрин спустила одну лямку рубашки, но полностью обнажать грудь не стала. Тут малыш зачмокал, и она заговорила с ним по-французски. Эдрик приподнял ее волосы и уткнулся носом ей в затылок. О, как же ему хотелось, чтобы она говорила те же слова и для него!
– Ты никогда не сможешь оставить Эйдана, – сказал он неожиданно; в этот момент Эдрик свято верил, что его слова – чистейшая правда. – Ведь ты для него как мать. Даже в большей степени мать, чем стала бы его родительница.
Кэтрин напряглась, но тут ладони Эдрика накрыли ее груди, и она растаяла. Спустив сорочку до талии, она вновь принялась кормить малыша. Когда же Эдрик принялся теребить ее соски, она с дрожью в голосе проговорила:
– Знаешь, я теряюсь, когда ты так делаешь. Не отвлекай меня, позволь спокойно покормить Эйдана.
– Ничего не могу с собой поделать. – Он поцеловал ее в ушко. – Твои груди… они словно созданы для моих ладоней.
При этих его словах Кейт вздрогнула, и он знал: она непременно прикрылась бы в смущении руками, не будь они заняты. Ее стыдливость казалась очаровательной, но ему не хотелось, чтобы их отношения омрачала какая-нибудь неловкость.
– Он уже поел? – спросил Эдрик через некоторое время.
– Да, уже. – Кэтрин забрала у Эйдана соску и погладила малыша по спинке.
– Теперь он заснет?
– Нет, вряд ли, – улыбнулась Кэтрин. – И вообще быть няней – это не только кормить ребенка.
– Ты непременно покажешь мне, что еще.
– Да, непременно. – В ее голосе ему почудился смех. Тут Эйдан увидел отца и начал колотить его крохотным кулачком.
– Да он уже настоящий воин! – с улыбкой воскликнул Эдрик.
– Вовсе нет. Он очень милый и кроткий. Эдрик рассмеялся:
– В таком случае Эйдан просто ревнует. Поэтому и решил меня проучить.
Кэтрин тоже рассмеялась. Тут Эдрик наконец-то развернул ее к себе, и взгляды их встретились. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Потом Эдрик поцеловал ее, но на сей раз это был не поцелуй страсти, а выражение благодарности. Он действительно был очень ей благодарен за заботу о сыне, за то, как она говорила с людьми в зале, за то, что сумела справиться со своими страхами и одолеть Роберта Фергюсона. Она чуть отстранилась от него и сказала:
– Милорд, малыш хочет поиграть.
– И я тоже. – Эдрик склонил голову и легонько укусил ее грудь. Незатейливые любовные утехи – вот что ему сейчас требовалось. И чтобы ничего не усложнять, как с Фелицией.
Она села подальше от него и положила Эйдана на постель. Малыш лежал на спинке, молотя по воздуху ручками и ножками; спать он явно не собирался. Кэтрин натянула рубашку на плечи, полностью скрыв грудь от взгляда Эдрика. Затем коснулась ямочки на подбородке Эйдана.
– Посмотри, какой он хорошенький, милорд. – Она улыбнулась. – Из него получится очень красивый мужчина, помяни мое слово.
Она стала говорить ребенку какие-то ласковые французские слова, которых – Эдрик был убежден в этом – малыш никогда не услышал бы от Сесиль.
Кэтрин проснулась рано утром – ее разбудил плач младенца. Эдрик крепко спал рядом с ней, и она, стараясь не разбудить его, осторожно выбралась из постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Тщательно скрывая слезы и прикрывшись одеялом, Кэтрин поднялась с кровати. Нашла нижнюю рубашку и стала надевать ее, но тут Эдрик остановил ее.
– Ты очень красива без всего. – Его сильная рука сжала ее запястье.
Красивая? Но это неправда. Красавицей в семье считалась Изабель, а Эдрик просто сделал ей комплимент, дабы смягчить предыдущую грубость. Она попыталась прикрыться руками, но он не позволил ей это сделать.
– Возвращайся в постель, Кейт.
Кэтрин тяжело вздохнула. Больше всего на свете ей хотелось снова оказаться в объятиях Эдрика. Что ж, она ведь добровольно ему отдалась, так что нечего теперь лить слезы по несбывшимся мечтам.
Эдрик осторожно отвел в стороны ее руки. Какое-то время он молча любовался ее наготой, потом прошептал:
– Замечательно… Ты действительно прекрасна. – Его рука скользнула к ее лону.
Кэтрин, вцепившись в нижнюю рубашку, загородилась ею, словно щитом, и отступила на шаг. Это уже слишком! И вообще… ей нужно прийти в себя, нужно собраться с мыслями и успокоиться, в конце концов.
– Эйдан скоро проснется и захочет есть. – Ей вдруг стало стыдно за то, что она ни разу не вспомнила про ребенка с тех пор, как Эдрик привел ее в свою комнату.
– А где молоко для него? – спросил Эдрик, надевая длинную шерстяную тунику.
– В комнате лорда Брайса. – Кэтрин вспомнила, что именно там оставила кувшин с молоком.
Эдрик направился к двери, затем вернулся и поцеловал ее с такой страстью, что у нее колени подогнулись; сердце чуть не выскочило из груди.
Брайс проснулся, как только Эдрик зашел в комнату. А стражник и бровью не повел; он тихо похрапывал в кресле. Кувшин же с молоком стоял на каминной полке.
– Поздно уже, – пробурчал Брайс.
– Да, – коротко ответил Эдрик. Ему не хотелось вступать в разговор – у него имелось более интересное занятие.
– Будь осторожнее, брат, – продолжал Брайс. – Если эта нормандка – девушка благородная… Думаю, ты покушаешься на территорию, куда доступ открыт лишь мужу.
Эдрик вышел из комнаты, не удостоив брата даже взглядом. Кейт ясно дала понять, что не намерена возвращаться домой, а он, в свою очередь, не собирался отпускать ее из Бракстона. Он и представить не мог, что нормандка может быть столь страстной в постели, – Кейт превзошла все его ожидания. К сожалению, она спутала похоть с чем-то еще… С чем-то явно несбыточным.
Но он вовремя уловил в ее глазах отблеск девичьего замешательства и расставил все по своим местам. Им предстояло провести еще много подобных ночей, и он не желал, чтобы она приняла их любовные игры за нечто совсем другое.
Уже подходя к своим покоям, Эдрик услышал плач Эйдана. Кейт же в тонкой сорочке ходила из угла в угол, укачивая малыша на руках. При этом она кормила его из соски. Увидев их, Эдрик замер на мгновение, ошеломленный этой картиной. Но он не знал, как называется чувство, так ошеломившее его.
Кейт посмотрела на него и улыбнулась.
Эдрик откашлялся и, переступив порог, затворил дверь. В его отсутствие с Кейт произошли какие-то неуловимые изменения. Похоже, кончик носа чуть покраснел… Неужели она оплакивала потерянную невинность? Но ведь в ее глазах не было слез…
Взяв Кейт за локоть, Эдрик подвел ее к кровати.
– Покорми его здесь.
Сбросив с себя тунику, он сел у нее за спиной и прижал Кейт к своей груди. Кэтрин спустила одну лямку рубашки, но полностью обнажать грудь не стала. Тут малыш зачмокал, и она заговорила с ним по-французски. Эдрик приподнял ее волосы и уткнулся носом ей в затылок. О, как же ему хотелось, чтобы она говорила те же слова и для него!
– Ты никогда не сможешь оставить Эйдана, – сказал он неожиданно; в этот момент Эдрик свято верил, что его слова – чистейшая правда. – Ведь ты для него как мать. Даже в большей степени мать, чем стала бы его родительница.
Кэтрин напряглась, но тут ладони Эдрика накрыли ее груди, и она растаяла. Спустив сорочку до талии, она вновь принялась кормить малыша. Когда же Эдрик принялся теребить ее соски, она с дрожью в голосе проговорила:
– Знаешь, я теряюсь, когда ты так делаешь. Не отвлекай меня, позволь спокойно покормить Эйдана.
– Ничего не могу с собой поделать. – Он поцеловал ее в ушко. – Твои груди… они словно созданы для моих ладоней.
При этих его словах Кейт вздрогнула, и он знал: она непременно прикрылась бы в смущении руками, не будь они заняты. Ее стыдливость казалась очаровательной, но ему не хотелось, чтобы их отношения омрачала какая-нибудь неловкость.
– Он уже поел? – спросил Эдрик через некоторое время.
– Да, уже. – Кэтрин забрала у Эйдана соску и погладила малыша по спинке.
– Теперь он заснет?
– Нет, вряд ли, – улыбнулась Кэтрин. – И вообще быть няней – это не только кормить ребенка.
– Ты непременно покажешь мне, что еще.
– Да, непременно. – В ее голосе ему почудился смех. Тут Эйдан увидел отца и начал колотить его крохотным кулачком.
– Да он уже настоящий воин! – с улыбкой воскликнул Эдрик.
– Вовсе нет. Он очень милый и кроткий. Эдрик рассмеялся:
– В таком случае Эйдан просто ревнует. Поэтому и решил меня проучить.
Кэтрин тоже рассмеялась. Тут Эдрик наконец-то развернул ее к себе, и взгляды их встретились. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Потом Эдрик поцеловал ее, но на сей раз это был не поцелуй страсти, а выражение благодарности. Он действительно был очень ей благодарен за заботу о сыне, за то, как она говорила с людьми в зале, за то, что сумела справиться со своими страхами и одолеть Роберта Фергюсона. Она чуть отстранилась от него и сказала:
– Милорд, малыш хочет поиграть.
– И я тоже. – Эдрик склонил голову и легонько укусил ее грудь. Незатейливые любовные утехи – вот что ему сейчас требовалось. И чтобы ничего не усложнять, как с Фелицией.
Она села подальше от него и положила Эйдана на постель. Малыш лежал на спинке, молотя по воздуху ручками и ножками; спать он явно не собирался. Кэтрин натянула рубашку на плечи, полностью скрыв грудь от взгляда Эдрика. Затем коснулась ямочки на подбородке Эйдана.
– Посмотри, какой он хорошенький, милорд. – Она улыбнулась. – Из него получится очень красивый мужчина, помяни мое слово.
Она стала говорить ребенку какие-то ласковые французские слова, которых – Эдрик был убежден в этом – малыш никогда не услышал бы от Сесиль.
Кэтрин проснулась рано утром – ее разбудил плач младенца. Эдрик крепко спал рядом с ней, и она, стараясь не разбудить его, осторожно выбралась из постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55