Вряд ли саксы питали теплые чувства к нормандским завоевателям. По правде говоря, из всех саксов, с коими она сейчас путешествовала, лишь сэр Дроган был с ней добр. Остальные просто терпели ее присутствие. И только Дроган разговаривал с ней и заботился о ней. Взглянув на воинов с мечами и топорами, Кэтрин припомнила ужасные рассказы о саксах и их варварских обычаях. Ей следовало проявлять бдительность, пока она не попадет в монастырь.
Покосившись на Эдрика, она увидела, что тот мастерил над костром деревянную раму для приготовления мяса. На лице же совершенно никаких чувств; похоже, он даже не удостоверился, вернулась ли она в лагерь. То есть он вел себя так, как будто и не было их встречи у реки. Но Кэтрин все еще ощущала его сильные руки на своих плечах.
– Сэр Дроган…
– Я не сэр, – поправил он ее. – Просто Дроган. Хотя некоторые зовут меня Дроган Белый. Воины саксов отличаются от ваших нормандских рыцарей. В замке Эдрика я командую отрядом. Я стал воином с тех пор, как научился держать меч.
– Ох, простите, – пробормотала Кэтрин – Значит, называть Эдрика лордом тоже неверно?
Дроган улыбнулся:
– Можно называть его и так. Милостью вашего короля он является хозяином всех окрестных земель. А его жена – леди Сесиль.
– Его жена?.. – переспросила девушка.
– Да, жена. Леди Сесиль.
ГЛАВА 4
Поглощенный тревожными мыслями о брате и сладострастными мечтами о нормандке, Эдрик въехал в деревню и направился по неширокому лужку к воротам замка. По приказу Вильгельма здесь была возведена крепость из дерева и камня, а отцовский дом по-прежнему стоял на территории древнего поселения саксов. Новая крепость представляла собой высоченное трехуровневое сооружение с башнями и зубчатыми стенами, а на самой высокой башне развевалось знамя древнего рода Эдрика – доказательство его господства над этими землями.
Высокая стена окружала значительную часть деревни, хотя некоторые жилища остались за ее пределами. Но даже столь внушительная стена не смогла защитить Бракстон-Фелл от нападения Фергюсонов. Эдрик с Брайсом были вынуждены отправиться в Йорк, дабы присоединиться к армии Вильгельма, и именно в это время проклятые скотты опустошили их земли.
В прошлом году над обитателями Бракстона нависла угроза голода, и многие не пережили бы зиму, если бы в наследство Сесиль не входило зерно, а также бобы, капуста, лук и сотня кур-несушек. А в этом году отец Сесиль отказал им в содействии. Управляющий Освин стоически монотонным голосом зачитал послание лорда Ги – зачитал так, будто отказ нормандца никак не влиял на ситуацию в Бракстоне.
Но Эдрик не привык молить о помощи. Что ж, если Ги решил попридержать свое богатство, от этого пострадают не только саксы. Дочь проклятого нормандца тоже умрет с голоду.
Подъезжая со своими воинами к замку, Эдрик даже не удосужился взглянуть на окошко в спальне своей жены, где она постоянно находилась в последние недели беременности. Конечно же, Сесиль не обрадуется его возвращению и не проявит ни малейшего интереса к здоровью Брайса. Она бы с радостью вернулась к отцу, прихватив с собой свою нянюшку Берту, если бы тот принял ее обратно. Но лорд Ги, как и прежде, снова ответил отказом на слезные мольбы дочери.
Если Сесиль подарит Эдрику сына, у него появится наследник, и ему уже больше не потребуется такая жена – даже для того, чтобы поддерживать мир между Бракстон-Фелл и нормандскими поместьями. Она может провести остаток дней, преклоняя колени в монастыре. Пусть молит Бога, чтобы даровал ей покорность и смирение.
Конюхи поспешили взять у Эдрика поводья, а Дроган помог нормандке спешиться. Вокруг повозки Брайса сразу же собралась толпа; каждый был готов на руках отнести юного господина в крепость, но Эдрик послал за носилками.
Раздраженный тем вниманием, которое Дроган проявлял к девушке, Эдрик отправил его на поиски управляющего Освина. Все воины прекрасно знали: Брайса ранили только из-за презренной француженки, притягивавшей к себе несчастья.
А теперь она ко всему прочему станет нескончаемым источником его, Эдрика, бед – стоит только Сесиль увидеть ее. Жена непременно придет к выводу, что он рисковал жизнью ради милого личика. Сесиль никогда не упускала возможности обвинить его в неверности, тогда как он свято хранил ей верность. Именно поэтому он решил даже не смотреть в сторону Кейт, чтобы не выдать своего влечения к нормандской деве.
Во дворе царила неестественная тишина, все с беспокойством поглядывали на повозку, где лежал раненый.
Наконец появился управляющий, он сразу же направился к Эдрику.
– Рад видеть вас, милорд… – проговорил еще не старый управляющий дребезжащим голосом древнего старца. Он заглянул в повозку и смертельно побледнел, тотчас же вспомнив тот день, когда его сыновей привезли домой мертвыми. Оба они пали в бою с нормандцами. – Боже мой! Как же… Только не Брайс!
– Он жив, – успокоил Освина Эдрик. – Но рана тяжелая. Нам срочно нужна Лора.
Тут слуги доставили носилки и переложили на них Брайса. Затем осторожно подняли носилки и направились в главный зал. Эдрик последовал за ними, беседуя на ходу с управляющим.
– Мы наткнулись на Ферпосонов и сразились с ними. Я убил Леода, но Роберт ранил Брайса, а потом сбежал с оставшимися людьми. – Мысленно Эдрик все еще находился на поле боя и ясно видел перед собой Леода, Роберта и всех остальных скоттов. И крики Кейт по-прежнему звучали у него в ушах.
Эдрик заверил себя, что именно это он и должен помнить, а не искорки интереса, вспыхивавшие в ее глазах, когда она смотрела на него. Ему вообще не следовало о ней думать, ведь она нормандка. А он по опыту знал, что все нормандцы – люди без стыда и без чести. Бездушные создания.
– Милорд… – Управляющий вел себя слишком неуверенно для человека, который долгие годы был советником лорда Эйдана, отца Эдрика.
– Пошлите кого-нибудь за Лорой. И приведите священника, – добавил Эдрик, хотя и не горел желанием встречаться со слугой Господа. Отец Алгар скорее всего скажет, что Брайс с Эдриком сами виноваты в постигшем их несчастье, мол, братья большие грешники, вот Господь и покарал их. И все же Эдрик мирился со стариком, поскольку тот жил здесь, сколько Эдрик себя помнил. Обычно Алгар неплохо исполнял свои обязанности и не вмешивался в дела господ.
Поднимаясь по ступенькам, Эдрик не замечал ничего, кроме носилок, на которых лежал Брайс. Но тут вдруг раздался чей-то отчаянный крик, походивший на крик зверя, попавшего в ловушку.
– Милорд, – пробормотал Освин, – я должен поговорить с вами, прежде чем…
– Что это?.. – Страх сдавил сердце Эдрика, когда он понял, что крик доносился из спальни Сесиль. Он уже привык к ее злобным воплям, но сейчас кричали совсем иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Покосившись на Эдрика, она увидела, что тот мастерил над костром деревянную раму для приготовления мяса. На лице же совершенно никаких чувств; похоже, он даже не удостоверился, вернулась ли она в лагерь. То есть он вел себя так, как будто и не было их встречи у реки. Но Кэтрин все еще ощущала его сильные руки на своих плечах.
– Сэр Дроган…
– Я не сэр, – поправил он ее. – Просто Дроган. Хотя некоторые зовут меня Дроган Белый. Воины саксов отличаются от ваших нормандских рыцарей. В замке Эдрика я командую отрядом. Я стал воином с тех пор, как научился держать меч.
– Ох, простите, – пробормотала Кэтрин – Значит, называть Эдрика лордом тоже неверно?
Дроган улыбнулся:
– Можно называть его и так. Милостью вашего короля он является хозяином всех окрестных земель. А его жена – леди Сесиль.
– Его жена?.. – переспросила девушка.
– Да, жена. Леди Сесиль.
ГЛАВА 4
Поглощенный тревожными мыслями о брате и сладострастными мечтами о нормандке, Эдрик въехал в деревню и направился по неширокому лужку к воротам замка. По приказу Вильгельма здесь была возведена крепость из дерева и камня, а отцовский дом по-прежнему стоял на территории древнего поселения саксов. Новая крепость представляла собой высоченное трехуровневое сооружение с башнями и зубчатыми стенами, а на самой высокой башне развевалось знамя древнего рода Эдрика – доказательство его господства над этими землями.
Высокая стена окружала значительную часть деревни, хотя некоторые жилища остались за ее пределами. Но даже столь внушительная стена не смогла защитить Бракстон-Фелл от нападения Фергюсонов. Эдрик с Брайсом были вынуждены отправиться в Йорк, дабы присоединиться к армии Вильгельма, и именно в это время проклятые скотты опустошили их земли.
В прошлом году над обитателями Бракстона нависла угроза голода, и многие не пережили бы зиму, если бы в наследство Сесиль не входило зерно, а также бобы, капуста, лук и сотня кур-несушек. А в этом году отец Сесиль отказал им в содействии. Управляющий Освин стоически монотонным голосом зачитал послание лорда Ги – зачитал так, будто отказ нормандца никак не влиял на ситуацию в Бракстоне.
Но Эдрик не привык молить о помощи. Что ж, если Ги решил попридержать свое богатство, от этого пострадают не только саксы. Дочь проклятого нормандца тоже умрет с голоду.
Подъезжая со своими воинами к замку, Эдрик даже не удосужился взглянуть на окошко в спальне своей жены, где она постоянно находилась в последние недели беременности. Конечно же, Сесиль не обрадуется его возвращению и не проявит ни малейшего интереса к здоровью Брайса. Она бы с радостью вернулась к отцу, прихватив с собой свою нянюшку Берту, если бы тот принял ее обратно. Но лорд Ги, как и прежде, снова ответил отказом на слезные мольбы дочери.
Если Сесиль подарит Эдрику сына, у него появится наследник, и ему уже больше не потребуется такая жена – даже для того, чтобы поддерживать мир между Бракстон-Фелл и нормандскими поместьями. Она может провести остаток дней, преклоняя колени в монастыре. Пусть молит Бога, чтобы даровал ей покорность и смирение.
Конюхи поспешили взять у Эдрика поводья, а Дроган помог нормандке спешиться. Вокруг повозки Брайса сразу же собралась толпа; каждый был готов на руках отнести юного господина в крепость, но Эдрик послал за носилками.
Раздраженный тем вниманием, которое Дроган проявлял к девушке, Эдрик отправил его на поиски управляющего Освина. Все воины прекрасно знали: Брайса ранили только из-за презренной француженки, притягивавшей к себе несчастья.
А теперь она ко всему прочему станет нескончаемым источником его, Эдрика, бед – стоит только Сесиль увидеть ее. Жена непременно придет к выводу, что он рисковал жизнью ради милого личика. Сесиль никогда не упускала возможности обвинить его в неверности, тогда как он свято хранил ей верность. Именно поэтому он решил даже не смотреть в сторону Кейт, чтобы не выдать своего влечения к нормандской деве.
Во дворе царила неестественная тишина, все с беспокойством поглядывали на повозку, где лежал раненый.
Наконец появился управляющий, он сразу же направился к Эдрику.
– Рад видеть вас, милорд… – проговорил еще не старый управляющий дребезжащим голосом древнего старца. Он заглянул в повозку и смертельно побледнел, тотчас же вспомнив тот день, когда его сыновей привезли домой мертвыми. Оба они пали в бою с нормандцами. – Боже мой! Как же… Только не Брайс!
– Он жив, – успокоил Освина Эдрик. – Но рана тяжелая. Нам срочно нужна Лора.
Тут слуги доставили носилки и переложили на них Брайса. Затем осторожно подняли носилки и направились в главный зал. Эдрик последовал за ними, беседуя на ходу с управляющим.
– Мы наткнулись на Ферпосонов и сразились с ними. Я убил Леода, но Роберт ранил Брайса, а потом сбежал с оставшимися людьми. – Мысленно Эдрик все еще находился на поле боя и ясно видел перед собой Леода, Роберта и всех остальных скоттов. И крики Кейт по-прежнему звучали у него в ушах.
Эдрик заверил себя, что именно это он и должен помнить, а не искорки интереса, вспыхивавшие в ее глазах, когда она смотрела на него. Ему вообще не следовало о ней думать, ведь она нормандка. А он по опыту знал, что все нормандцы – люди без стыда и без чести. Бездушные создания.
– Милорд… – Управляющий вел себя слишком неуверенно для человека, который долгие годы был советником лорда Эйдана, отца Эдрика.
– Пошлите кого-нибудь за Лорой. И приведите священника, – добавил Эдрик, хотя и не горел желанием встречаться со слугой Господа. Отец Алгар скорее всего скажет, что Брайс с Эдриком сами виноваты в постигшем их несчастье, мол, братья большие грешники, вот Господь и покарал их. И все же Эдрик мирился со стариком, поскольку тот жил здесь, сколько Эдрик себя помнил. Обычно Алгар неплохо исполнял свои обязанности и не вмешивался в дела господ.
Поднимаясь по ступенькам, Эдрик не замечал ничего, кроме носилок, на которых лежал Брайс. Но тут вдруг раздался чей-то отчаянный крик, походивший на крик зверя, попавшего в ловушку.
– Милорд, – пробормотал Освин, – я должен поговорить с вами, прежде чем…
– Что это?.. – Страх сдавил сердце Эдрика, когда он понял, что крик доносился из спальни Сесиль. Он уже привык к ее злобным воплям, но сейчас кричали совсем иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55