Губы ее искривила усмешка.
— Да, он приставал ко мне и унизил меня.
— Это было бы серьезным обвинением, леди Мол, если бы Дэвид и я не знали этого человека, — сказал Джон. Ему также слишком хорошо были известны уловки Каролины. — Кристи, по-видимому, преградил вам дорогу, когда вы попытались войти в каюту?
Каролина отвела взгляд и перебросила золотые пряди волос на спину.
— Вам не пришло в голову, что матрос просто выполняет приказ?
— Значит, любая свинья на корабле может толкнуть меня, просто выполняя ваши указания?
— Матросу приказали никого не впускать, — холодно возразил Джон. Но когда она, передернув плечами, отвернулась, сказал резче: — Вы еще не поняли, миледи, вы только гость на военном корабле. Моя команда, подобно всем солдатам, готовым к бою, приучена выполнять приказы. Для них неважно, мужчина вы или женщина, знатная дама или простолюдинка. Кристи делал свою работу. Он гордится своей преданностью королю и тем, что служит ему под моим началом.
— Я прекрасно понимаю ваши законы, сэр Джон. Но знаю и то, что ваш приказ распространялся только на меня, именно на меня. — Каролина поднялась.
— Ему приказано не пускать никого, леди Мол, вообще никого. — Джон взглянул на Дэвида. — Если только он не получит специальных указаний.
— Указаний от кого? — попыталась поймать его Каролина.
— От меня или от моего заместителя Дэвида Максвелла.
Лицо Каролины стало жестким, она повернулась к шкиперу.
— Ну, это все объясняет.
Дэвид шагнул вперед, но Джон жестом призвал молодого человека молчать.
— Что объясняет, Каролина? — спросил командующий, переключая ее внимание на себя.
— То, что, пока я торчу у каюты в ожидании, пока меня физически оскорбляет какой-то матрос, из кают испанок выходит Дженет Мол с выражением хозяйки на корабле.
Дэвид открыл рот, чтобы объяснить, но командующий вновь жестом остановил его.
— Ваш муж, леди Мол, любезно предложил свою помощь пострадавшим. И мисс Дженет, его дочь, очень помогла в уходе за больными. Если вы обладаете умением сострадать, вы поймете мотивы, которыми руководствовались ваш муж и ваша падчерица. Прекратите этот детский лепет и займитесь своими делами.
Нежное лицо Каролины залила краска.
— Я тоже умею сочувствовать и могла бы им быть полезна.
Джон кивнул.
— Ну что ж. Я запомню это, вы можете пригодиться, если мы вновь спасем кого-нибудь в море. Но сейчас я бы попросил вас…
— Для меня ваш ответ вряд ли приемлем, сэр Джон, — совершенно рассвирепела Каролина, ухватившись за край стола побелевшими костяшками пальцев. — Я не позволю вам лишить меня этой возможности.
— Лишить возможности? — спросил, безразлично глядя на нее, Джон. Но голос его стал резок, как бритва. — Позвольте вам напомнить, миледи, что только вы, когда этих людей поднимали на борт, упрашивали меня этого не делать, опасаясь, что они вам ночью перережут горло.
Каролина снова опустилась на стул.
— Ну и что? Это было до того, как…
Джон смотрел на нее выжидающе.
— До чего, миледи?
Каролина, накручивая на палец золотой локон, искала подходящие слова.
— Ну? — настаивал он.
— До того, как я увидела молодую леди, хорошо воспитанную… И до того, как узнала, что вы настолько почтительно к ним отнеслись, что поселили их в королевскую каюту.
Все так, как предполагал Джон. И то, что она сказала, полностью ее характеризовало.
— Видимо, масштаб вашего сострадания, леди Мол, зависит от размера каюты и знатности страждущих. А если бы я сказал, что это простые крестьянки и я поместил их в эту каюту, потому что другой свободной у меня нет… и я не надеялся, что вы уступите им свою. И я не могу оставить их в сыром камбузе, потому что молодая женщина хрипит и ужасно кашляет? Проявили бы вы такое же рвение, если бы поняли, что она не представляет интереса ни для вас, ни для других знатных дам и кавалеров? Что она не обладает ни красотой, ни шармом, ни воспитанием, которое вы столь высоко цените? Вы бы так же продолжали бравировать вашим чувством сострадания? И так же бы стремились нарушить их покой?
Каролина Мол, казалось, не могла найти слов для ответа.
— Думаю, что нет, — сердито сказал он. — Считаю ваш визит оконченным, миледи.
Он указал ей на дверь.
— Мои приказания остаются прежними. А до тех пор, пока я или мой помощник не сочтут возможным обременить гостей состраданием наших знатных дам, они останутся в одиночестве.
Каролина Мол какое-то время не двигалась с места, глядя на возвышающегося над ней командующего. До этого он никогда не разговаривал с ней подобным образом. Наконец она повернулась и направилась к двери.
— Я бы хотела позднее продолжить этот разговор, — бросила она через плечо. — И в более интимной обстановке. — Она угрожающе посмотрела на Дэвида.
Дэвид торопливо подскочил к двери, чтобы открыть, но, к его большому удивлению, знатная дама не сделала ни шага. Он выглянул в холл.
Там стояла Мария.
6.
Она обладала красотой, шармом, изящными манерами — всем этим и даже большим.
Джон стоял за спиной Каролины и, увидев Марию, с трудом подавил в себе желание броситься к ней. Лицо молодой женщины было холодным. Она выглядела сильной, недосягаемой.
Мария спокойно стояла, несколько удивленная тем, что загораживающая ей дорогу высокая светловолосая дама бросает на нее столь обжигающе злые взгляды. Подойдя к двери, на которую ей указали, она даже не успела постучать, как та распахнулась и перед ней, казалось, возникла львица, защищающая свое логово. Засомневавшись, туда ли она попала, Мария быстро взглянула через ее плечо и несколько успокоилась, увидев командующего и шкипера.
— Прошу прощения за вторжение, — сказала она тихо, переводя взгляд с перекошенного от ярости лица дамы на сэра Джона, как-то странно смотревшего на нее. Что выражало его лицо? Приветствие? Удивление? Облегчение? — Может, мне зайти в другой раз?
Все молчали. Первым опомнился Джон.
— Нет, конечно, вы ничему не помешали, — искренне ответил он. — Мы с леди Мол выяснили все вопросы, и она уходит. — Он слегка дотронулся до ее плеча.
— Нас не представили. — Каролина была сама любезность.
— Я Мария.
Каролина смотрела на зеленоглазую красавицу молча, и Марии пришло в голову, что ей, наверно, следовало бы присесть в реверансе.
— Мария?
— Да, Мария, — вмешался Джон, протягивая руку вновь пришедшей.
Мария не сделала никакого ответного движения и сказала, стараясь, чтобы ее голос звучал дружелюбно:
— Я только что слышала, как сэр Джон назвал вас «леди Мол». Это так?
Стальной взгляд Каролины, скользнув по протянутой руке Джона, остановился на лице Марии.
— Вы родственница мисс Дженет Мол? Мы наслаждались ее обществом сегодня утром.
— Это леди Каролина Мол, мать мисс Дженет, — сказал Джон, и, заметив удивление в глазах Марии, поправился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Да, он приставал ко мне и унизил меня.
— Это было бы серьезным обвинением, леди Мол, если бы Дэвид и я не знали этого человека, — сказал Джон. Ему также слишком хорошо были известны уловки Каролины. — Кристи, по-видимому, преградил вам дорогу, когда вы попытались войти в каюту?
Каролина отвела взгляд и перебросила золотые пряди волос на спину.
— Вам не пришло в голову, что матрос просто выполняет приказ?
— Значит, любая свинья на корабле может толкнуть меня, просто выполняя ваши указания?
— Матросу приказали никого не впускать, — холодно возразил Джон. Но когда она, передернув плечами, отвернулась, сказал резче: — Вы еще не поняли, миледи, вы только гость на военном корабле. Моя команда, подобно всем солдатам, готовым к бою, приучена выполнять приказы. Для них неважно, мужчина вы или женщина, знатная дама или простолюдинка. Кристи делал свою работу. Он гордится своей преданностью королю и тем, что служит ему под моим началом.
— Я прекрасно понимаю ваши законы, сэр Джон. Но знаю и то, что ваш приказ распространялся только на меня, именно на меня. — Каролина поднялась.
— Ему приказано не пускать никого, леди Мол, вообще никого. — Джон взглянул на Дэвида. — Если только он не получит специальных указаний.
— Указаний от кого? — попыталась поймать его Каролина.
— От меня или от моего заместителя Дэвида Максвелла.
Лицо Каролины стало жестким, она повернулась к шкиперу.
— Ну, это все объясняет.
Дэвид шагнул вперед, но Джон жестом призвал молодого человека молчать.
— Что объясняет, Каролина? — спросил командующий, переключая ее внимание на себя.
— То, что, пока я торчу у каюты в ожидании, пока меня физически оскорбляет какой-то матрос, из кают испанок выходит Дженет Мол с выражением хозяйки на корабле.
Дэвид открыл рот, чтобы объяснить, но командующий вновь жестом остановил его.
— Ваш муж, леди Мол, любезно предложил свою помощь пострадавшим. И мисс Дженет, его дочь, очень помогла в уходе за больными. Если вы обладаете умением сострадать, вы поймете мотивы, которыми руководствовались ваш муж и ваша падчерица. Прекратите этот детский лепет и займитесь своими делами.
Нежное лицо Каролины залила краска.
— Я тоже умею сочувствовать и могла бы им быть полезна.
Джон кивнул.
— Ну что ж. Я запомню это, вы можете пригодиться, если мы вновь спасем кого-нибудь в море. Но сейчас я бы попросил вас…
— Для меня ваш ответ вряд ли приемлем, сэр Джон, — совершенно рассвирепела Каролина, ухватившись за край стола побелевшими костяшками пальцев. — Я не позволю вам лишить меня этой возможности.
— Лишить возможности? — спросил, безразлично глядя на нее, Джон. Но голос его стал резок, как бритва. — Позвольте вам напомнить, миледи, что только вы, когда этих людей поднимали на борт, упрашивали меня этого не делать, опасаясь, что они вам ночью перережут горло.
Каролина снова опустилась на стул.
— Ну и что? Это было до того, как…
Джон смотрел на нее выжидающе.
— До чего, миледи?
Каролина, накручивая на палец золотой локон, искала подходящие слова.
— Ну? — настаивал он.
— До того, как я увидела молодую леди, хорошо воспитанную… И до того, как узнала, что вы настолько почтительно к ним отнеслись, что поселили их в королевскую каюту.
Все так, как предполагал Джон. И то, что она сказала, полностью ее характеризовало.
— Видимо, масштаб вашего сострадания, леди Мол, зависит от размера каюты и знатности страждущих. А если бы я сказал, что это простые крестьянки и я поместил их в эту каюту, потому что другой свободной у меня нет… и я не надеялся, что вы уступите им свою. И я не могу оставить их в сыром камбузе, потому что молодая женщина хрипит и ужасно кашляет? Проявили бы вы такое же рвение, если бы поняли, что она не представляет интереса ни для вас, ни для других знатных дам и кавалеров? Что она не обладает ни красотой, ни шармом, ни воспитанием, которое вы столь высоко цените? Вы бы так же продолжали бравировать вашим чувством сострадания? И так же бы стремились нарушить их покой?
Каролина Мол, казалось, не могла найти слов для ответа.
— Думаю, что нет, — сердито сказал он. — Считаю ваш визит оконченным, миледи.
Он указал ей на дверь.
— Мои приказания остаются прежними. А до тех пор, пока я или мой помощник не сочтут возможным обременить гостей состраданием наших знатных дам, они останутся в одиночестве.
Каролина Мол какое-то время не двигалась с места, глядя на возвышающегося над ней командующего. До этого он никогда не разговаривал с ней подобным образом. Наконец она повернулась и направилась к двери.
— Я бы хотела позднее продолжить этот разговор, — бросила она через плечо. — И в более интимной обстановке. — Она угрожающе посмотрела на Дэвида.
Дэвид торопливо подскочил к двери, чтобы открыть, но, к его большому удивлению, знатная дама не сделала ни шага. Он выглянул в холл.
Там стояла Мария.
6.
Она обладала красотой, шармом, изящными манерами — всем этим и даже большим.
Джон стоял за спиной Каролины и, увидев Марию, с трудом подавил в себе желание броситься к ней. Лицо молодой женщины было холодным. Она выглядела сильной, недосягаемой.
Мария спокойно стояла, несколько удивленная тем, что загораживающая ей дорогу высокая светловолосая дама бросает на нее столь обжигающе злые взгляды. Подойдя к двери, на которую ей указали, она даже не успела постучать, как та распахнулась и перед ней, казалось, возникла львица, защищающая свое логово. Засомневавшись, туда ли она попала, Мария быстро взглянула через ее плечо и несколько успокоилась, увидев командующего и шкипера.
— Прошу прощения за вторжение, — сказала она тихо, переводя взгляд с перекошенного от ярости лица дамы на сэра Джона, как-то странно смотревшего на нее. Что выражало его лицо? Приветствие? Удивление? Облегчение? — Может, мне зайти в другой раз?
Все молчали. Первым опомнился Джон.
— Нет, конечно, вы ничему не помешали, — искренне ответил он. — Мы с леди Мол выяснили все вопросы, и она уходит. — Он слегка дотронулся до ее плеча.
— Нас не представили. — Каролина была сама любезность.
— Я Мария.
Каролина смотрела на зеленоглазую красавицу молча, и Марии пришло в голову, что ей, наверно, следовало бы присесть в реверансе.
— Мария?
— Да, Мария, — вмешался Джон, протягивая руку вновь пришедшей.
Мария не сделала никакого ответного движения и сказала, стараясь, чтобы ее голос звучал дружелюбно:
— Я только что слышала, как сэр Джон назвал вас «леди Мол». Это так?
Стальной взгляд Каролины, скользнув по протянутой руке Джона, остановился на лице Марии.
— Вы родственница мисс Дженет Мол? Мы наслаждались ее обществом сегодня утром.
— Это леди Каролина Мол, мать мисс Дженет, — сказал Джон, и, заметив удивление в глазах Марии, поправился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78