— Вы дьявол. — Она снова поднесла чашку к губам.
— Но для того чтобы убрать вас с моей дороги…
Женщина остановилась.
— Все-таки это яд?
— Нет, я вам уже сказал, — покачал он головой. — Но мне действительно нужно поговорить с Марией наедине. Всего лишь поговорить.
Изабель молча смотрела на него. Похоже, ему тоже не довелось спать прошлой ночью.
— Поэтому вы и изображаете все утро из себя сиделку?
— Нет. Видите ли, у меня есть такая странность: мне нравится, когда меня оскорбляют, унижают и разговаривают со мной, как с малолетним идиотом.
— Рада, что мы понимаем друг друга, — удовлетворенно кивнула Изабель. — Итак, вы хотите поговорить с моей племянницей наедине. Зачем? — закричала она, чуть не опрокинув поднос с завтраком.
Джон пристально смотрел на нее.
— Леди Изабель, я не хочу повторяться, но скажите: вы всегда так милы или это рана в плече столь влияет на ваш шарм?
Изабель не обратила внимания на его слова.
— Перестаньте бросаться на меня и ответьте на вопрос.
— Это я-то бросаюсь на вас? — глаза Джона сузились. — А вам не кажется, что вам пора перестать лезть в чужие отношения?
— Вот именно — отношения, — возмутилась Изабель. — Меня не напугают угрозы какого-то там шотландского пирата.
— И тем не менее придется вам это прекратить, — ответил Джон, — Марии, слава богу, двадцать три года. Если бы она жила в Шотландии, то сейчас бы нянчила шестого ребенка и сама решала бы как свои проблемы, так и проблемы мужа и детей. А если бы была замужем за землевладельцем и помещиком, то решала бы вопросы всех жителей своей деревни.
— Минуточку, — прервала Изабель. — Вы что, называете ее старой?
— Нет, это вас я называю занудой, которая во все лезет.
Изабель с силой поставила чашку на поднос.
— Я отвечаю за Марию. Я должна заботиться о ней.
— Заботиться надо о детях, а не о взрослой женщине.
Изабель прикусила язык. Как ни велико было искушение, она не могла выложить ему правду о Марии как о королеве и сестре императора. Независимо от возраста и ситуации Мария нуждалась в заботе и защите. Ее так и подмывало сказать ему, какую опасную игру он ведет, сам того не подозревая.
— Изабель, вы показались мне умной, искушенной женщиной…
— Не заговаривайте мне зубы, — прервала она его резко.
— Хорошо, не буду, — согласился Джон. — Вы опытная, подозрительная, злая дуэнья.
— Так-то лучше. — Изабель поправила одеяло. — Можете продолжать, — спокойно добавила она, встретив его изумленный взгляд.
— Благодарю вас. Я пытаюсь вам объяснить — а вы не даете мне это сделать, — что, несмотря на весь ваш жизненный опыт и большой ум, вы не видите дальше собственного носа. И вы совершенно не понимаете Марию.
— А вы-то уж, конечно, ее уже поняли.
Джон поднял руку, умоляя ее помолчать.
— Позвольте мне закончить.
— Ну что ж. Это забавно.
— Я пришел поговорить с ней, объясниться во имя как своего, так и ее блага. Вы же не думаете, что я пришел бы к вам, если бы видел в Марии будущую любовницу. — Изабель сжала зубы, и он понял, что она наконец-то его слушает. — Я знаю Марию лишь несколько дней, но мне кажется, я увидел в ней то, что вы не сумели рассмотреть за всю совместную жизнь.
— Сомневаюсь, — возразила она.
— Неудивительно. Ведь вы не хотите видеть очевидное. — Джон не отрывал глаз от Изабель. — Мария отличается редкой красотой и чрезвычайным умом, но пуглива, как ребенок. Она чего-то боится, потерянна, не уверена в себе. Она совершенно не подготовлена к жизни, не умеет и не хочет бороться с жизненными препятствиями, бежит от них. Познакомившись с вами, с вашим желанием постоянно и во всем опекать ее, я этому больше не удивляюсь. Она бежит от проблем. От тех, которые вы не можете решить за нее.
— Это не…
— Позвольте мне закончить. Поставьте себя на ее место. Обращайтесь с ней так, как вам хотелось бы, чтобы обращались с вами в ее возрасте и в ее положении. Это все, о чем я прошу вас. Помните, что ребенок никогда не научится ходить, если его не выпускать из рук.
— Но он может упасть.
— Может. Но потом поднимется и сам научится ходить, — сказал он.
— Есть дети, которым нельзя падать.
Изабель замолчала. Ее саму никогда не защищали от жизни так, как защищали Марию. Но она была всего лишь старой теткой императора Священной Римской империи.
— Вы сказали достаточно, — спокойно прервала она его. — Но если это не мое дело, то тем более уж не ваше.
— Возможно, миледи, — продолжал он. — Но вот еще что я хочу сказать. Мария несчастна. Мы говорили с ней, и я понял, что она вообще никогда не была по-настоящему счастливой. Никогда.
— У нее был… хороший брак, — слабо защищалась Изабель, зная, что ни о счастье, ни о любви в нем не было и речи.
— Да, она была замужем. Она мне сказала об этом. Представляю, что это был за брак, если после четырех лет совместной жизни у нее в сердце нет даже скорби о погибшем муже. Видел я такие браки. Их заключают в интересах семейных кланов.
— Она вам это сказала? — удивилась Изабель. Тогда понятно, почему Мария провела бессонную ночь.
Джон кивнул:
— Ей нужен друг, Изабель! И, по крайней мере на несколько дней, я бы хотел им стать.
Изабель молчала несколько минут, глядя на него. Он старается убедить ее. Мужчина в его положении и с его внешностью мог себя этим не затруднять.
— Я понимаю, мы застряли в этом тумане, но почему вы тратите на Марию время, сэр Джон? — спросила она прямо. — Может, вы все-таки сознаетесь, что у вас на уме совсем иное?
— Что «иное»? — спокойно спросил Джон.
— Не пытайтесь обвести меня вокруг пальца, молодой человек. Я знаю, — она махнула рукой в воздухе, — что происходит между мужчиной и женщиной. Я прожила жизнь не за стенами монастыря.
— Я в этом уверен, миледи. Но тогда позвольте вас спросить, почему Мария должна прожить за этими самыми стенами?
Изабель растерялась, пытаясь найти ответ на вопрос.
— Леди Изабель, Мария во всем полагается на вас. Это совершенно ясно. Но на этот раз не вмешивайтесь, дайте ей решить все самой. Я попытаюсь уговорить ее проводить со мной больше времени. Представлю ее тем немногим порядочным людям, которые есть на корабле. Вы сами сказали, что мы застряли в этом тумане. Кому повредит, если здесь, на корабле, среди чужих людей мы будем обмениваться парой дружеских фраз?
— Она не должна разрушить свою репутацию, — прервала его Изабель. — И меня беспокоит отнюдь не пара дружеских фраз.
Джон понимал, о чем она говорит.
— Она влечет меня, но даю вам слово чести, что здесь, на борту моего корабля, я не буду пытаться заманить ее ни к себе в каюту, ни в свою постель.
Его откровенность заставила Изабель замолчать. Он сказал то, что она хотела услышать.
— Даете слово?
— Даю, — повторил он.
Старая женщина задумалась. Вглядываясь в его лицо, она не сомневалась, что он сдержит клятву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78