Я буду твоим защитником.
– Я этого не заслуживаю.
– Ты заслуживаешь даже большего.
И он поступил так, как давно мечтал: вытащил из ее волос шпильки с изумрудами, и волосы тяжелыми волнами легли ей на плечи, окутав ее подобно рыжему облаку. Он жадно провел по ним рукой.
– Твои волосы напоминают пламя, – прошептал он. Он до сих пор не мог поверить, что эта неземная красота теперь принадлежала ему.
Она не сводила с него настороженного взгляда. Бренн приподнял ее подбородок.
– Тебе нечего меня бояться, Тэсс. Твой секрет останется между нами. В горе и радости, – напомнил он ей нежным тоном.
Он поцеловал ее, перехватив ее губы в тот момент, когда она икала.
Он не мог не рассмеяться. Он бы не смог представить себе такую брачную ночь даже в самом страшном сне.
Она в удивлении уставилась на него, а потом на ее губах появилась легкая улыбка:
– Ты самый потрясающий мужчина.
– А ты самая великолепная женщина, – ответил он. Черт побери, такого с ним еще не было! Он хотел ее так сильно, что ему было абсолютно все равно, сколько мужчин побывало в ее постели и что толкало ее на романы с ними.
Он снова поцеловал ее, на этот раз, вкладывая в поцелуй все больше страсти. Ее губы разомкнулись. Приглашая его, она снова начала икать, и до его слуха донесся стон.
Бренн увлек ее за собой, ни на минуту не прекращая целовать. Он пустил в ход изысканные ласки языком. И она отвечала ему, повторяя его движения!
О, милая, милая Тэсс!
Он испытывал небывалое возбуждение. Его поцелуи становились все требовательнее.
Он провел рукой по ее шее, задержался на груди и ощутил, как набухли ее соски. Он начал лихорадочно развязывать кружевные завязки на ее платье.
Тэсс отстранилась от него:
– О, у меня кружится голова. – Она выглядела полусонной, веки ее закрывались.
– Я сумею разбудить тебя, – пообещал он ей, поцеловав нежную кожу как раз над воротом ее платья.
Она охнула от удивления. Он не отпускал ее и провел острым кончиком языка по ее шее. Она попыталась остановить его, но он ласково отстранил ее руку. Наконец его настойчивые пальцы нашли то, что искали, и он начал расшнуровывать тугой корсет.
Тэсс хотела подняться:
– Я не знаю...
Он не дал ей договорить и запечатлел на ее губах еще один страстный поцелуй. Он целовал ее, не давая опомниться, и при этом понемногу освобождал ее плечи от платья.
– О, Бог ты мой, как же сильно я хочу тебя, – прошептал он, зарываясь в ее волосы.
Она поежилась и сказала:
– Прошу тебя, Бренн, я боюсь. Я не знаю, что мне надо делать.
– Доверься мне.
– Но твой прут? Мне не будет больно? Скажи!
– Прут? – Бренн нахмурился и приподнялся на локте. – Кто-то прохаживался по тебе прутом?
– Нет! – быстро нашлась она. – Пока нет, но...
– Я никогда не причинял боль женщине и никогда тебе не причиню, уверяю тебя. Но если Дрейкотт выказывал тебе такое отношение, я уничтожу его.
– Почему ты все время говоришь о Дрейкотте? – потребовала она ответа, пытаясь присесть на кровати.
Он легонько подтолкнул ее:
– Потому что я презираю мужчин, которые позволяют себе использовать женщин для своих низменных нужд, а потом не хотят нести ответственность за последствия своих поступков. Женщина заслуживает того, чтобы ей дарили удовольствие.
Он знал, что еще до того, как наступит ночь, он заставит свою жену забыть этого негодяя.
– Брак – это союз двух сердец, Тэсс. Муж и жена должны поддерживать друг друга, чтобы вместе построить свое счастье! Ты понимаешь, о чем я говорю?
Она кивнула, а затем потерла нос. Этот жест шокировал бы великосветских дам, если бы им пришлось лицезреть великолепную Тэсс Хемлин в таком состоянии. Бренн решил, что, когда она была трезвой, она производила впечатление редкой красавицы. Хмель же заставил ее проявить себя по-новому: она стала еще непринужденней и очаровательней.
– Тэсс, я сделаю тебя счастливой. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Она снова кивнула, и на ее лице застыло детское выражение искреннего восхищения. Он перекатился на живот:
– О Тэсс! Каждое утро мы будем просыпаться в объятиях друг друга. Я уже вижу, чем будут заполнены наши дни и ночи. Я вижу, какими чудесными будут наши дети. У нас родятся девочки, и у них будут твои голубые глаза и медово-рыжие волосы. А мальчики, наверное, будут похожи на меня. Хотя я не против, если у них тоже будут твои голубые глаза, а не мои карие, как у всех уэльсцев. Но я знаю, что они будут сильными, смелыми и высокими. Я уже слышу их смех. Они вырастут и отправятся на поиски своего счастья, но они будут знать, что двери Эрвин-Кип всегда открыты для них, потому что нет ничего отраднее, чем возвращаться домой. О, это будет рай на земле. Место, достойное того, чтобы о нем слагали легенды. Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за того младенца, которого уже носишь под сердцем. Конечно, если это парень, то я не смогу передать ему титул, но во всем остальном он не будет знать отказа.
Бренн не привык произносить такие долгие речи. Он боялся даже взглянуть на нее. Он терпеливо ждал, когда она ответит ему, надеясь услышать слова благодарности. Она хранила молчание, и он продолжил:
– Ты понимаешь, о чем я говорю? Тэсс, я готов принять твоего ребенка, как своего собственного.
Она все еще хранила молчание. Он изливал ей душу, был готов на поступки, которые бы вызвали насмешку и недоумение в обществе, а она молчала?
Бренн подавил раздражение и повернулся к ней:
– Тэсс, тебе нечего мне сказать?
Волосы скрывали ее лицо, но рот был открыт: она тихонько посапывала.
Бренн уставился на нее, не в силах поверить, что она вот так заснула. Он начал ее легонько трясти.
– Тэсс?
Она даже не пошевелилась.
Она не проснется, потому что выпила слишком много шампанского. Она останется в таком состоянии несколько часов.
Какой же он болван! Он присел на кровати, невольно задумавшись, стоили ли его мечты об Эрвин-Кип таких усилий. У него не было ни малейшего желания стать жертвой легкомысленной женщины.
Если она думала, что таким образом ей удастся избежать исполнения супружеского долга, то она глубоко заблуждалась.
Тэсс проснулась не сразу. Сначала она заметила свет и подумала, что уже наступило утро, но потом осознала, что это лишь пламя четырех свечей, которые стояли на столе в углу комнаты. Она поморщилась и отвернулась.
Во рту у нее пересохло. Ей хотелось воды, чистой свежей воды. Чего угодно, лишь бы прогнать эту противную сухость.
Интересно, сколько сейчас времени?
Она начала вспоминать события прошедшего дня. Свадьба. Ее свадьба. Она так нервничала. Они обвенчались, а потом отправились домой. Она пила шампанское. Она ни разу в жизни не позволяла себе столько возлияний. Конечно, вино ударило ей в голову.
Она все еще была в платье, но кружевные завязки были расшнурованы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Я этого не заслуживаю.
– Ты заслуживаешь даже большего.
И он поступил так, как давно мечтал: вытащил из ее волос шпильки с изумрудами, и волосы тяжелыми волнами легли ей на плечи, окутав ее подобно рыжему облаку. Он жадно провел по ним рукой.
– Твои волосы напоминают пламя, – прошептал он. Он до сих пор не мог поверить, что эта неземная красота теперь принадлежала ему.
Она не сводила с него настороженного взгляда. Бренн приподнял ее подбородок.
– Тебе нечего меня бояться, Тэсс. Твой секрет останется между нами. В горе и радости, – напомнил он ей нежным тоном.
Он поцеловал ее, перехватив ее губы в тот момент, когда она икала.
Он не мог не рассмеяться. Он бы не смог представить себе такую брачную ночь даже в самом страшном сне.
Она в удивлении уставилась на него, а потом на ее губах появилась легкая улыбка:
– Ты самый потрясающий мужчина.
– А ты самая великолепная женщина, – ответил он. Черт побери, такого с ним еще не было! Он хотел ее так сильно, что ему было абсолютно все равно, сколько мужчин побывало в ее постели и что толкало ее на романы с ними.
Он снова поцеловал ее, на этот раз, вкладывая в поцелуй все больше страсти. Ее губы разомкнулись. Приглашая его, она снова начала икать, и до его слуха донесся стон.
Бренн увлек ее за собой, ни на минуту не прекращая целовать. Он пустил в ход изысканные ласки языком. И она отвечала ему, повторяя его движения!
О, милая, милая Тэсс!
Он испытывал небывалое возбуждение. Его поцелуи становились все требовательнее.
Он провел рукой по ее шее, задержался на груди и ощутил, как набухли ее соски. Он начал лихорадочно развязывать кружевные завязки на ее платье.
Тэсс отстранилась от него:
– О, у меня кружится голова. – Она выглядела полусонной, веки ее закрывались.
– Я сумею разбудить тебя, – пообещал он ей, поцеловав нежную кожу как раз над воротом ее платья.
Она охнула от удивления. Он не отпускал ее и провел острым кончиком языка по ее шее. Она попыталась остановить его, но он ласково отстранил ее руку. Наконец его настойчивые пальцы нашли то, что искали, и он начал расшнуровывать тугой корсет.
Тэсс хотела подняться:
– Я не знаю...
Он не дал ей договорить и запечатлел на ее губах еще один страстный поцелуй. Он целовал ее, не давая опомниться, и при этом понемногу освобождал ее плечи от платья.
– О, Бог ты мой, как же сильно я хочу тебя, – прошептал он, зарываясь в ее волосы.
Она поежилась и сказала:
– Прошу тебя, Бренн, я боюсь. Я не знаю, что мне надо делать.
– Доверься мне.
– Но твой прут? Мне не будет больно? Скажи!
– Прут? – Бренн нахмурился и приподнялся на локте. – Кто-то прохаживался по тебе прутом?
– Нет! – быстро нашлась она. – Пока нет, но...
– Я никогда не причинял боль женщине и никогда тебе не причиню, уверяю тебя. Но если Дрейкотт выказывал тебе такое отношение, я уничтожу его.
– Почему ты все время говоришь о Дрейкотте? – потребовала она ответа, пытаясь присесть на кровати.
Он легонько подтолкнул ее:
– Потому что я презираю мужчин, которые позволяют себе использовать женщин для своих низменных нужд, а потом не хотят нести ответственность за последствия своих поступков. Женщина заслуживает того, чтобы ей дарили удовольствие.
Он знал, что еще до того, как наступит ночь, он заставит свою жену забыть этого негодяя.
– Брак – это союз двух сердец, Тэсс. Муж и жена должны поддерживать друг друга, чтобы вместе построить свое счастье! Ты понимаешь, о чем я говорю?
Она кивнула, а затем потерла нос. Этот жест шокировал бы великосветских дам, если бы им пришлось лицезреть великолепную Тэсс Хемлин в таком состоянии. Бренн решил, что, когда она была трезвой, она производила впечатление редкой красавицы. Хмель же заставил ее проявить себя по-новому: она стала еще непринужденней и очаровательней.
– Тэсс, я сделаю тебя счастливой. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Она снова кивнула, и на ее лице застыло детское выражение искреннего восхищения. Он перекатился на живот:
– О Тэсс! Каждое утро мы будем просыпаться в объятиях друг друга. Я уже вижу, чем будут заполнены наши дни и ночи. Я вижу, какими чудесными будут наши дети. У нас родятся девочки, и у них будут твои голубые глаза и медово-рыжие волосы. А мальчики, наверное, будут похожи на меня. Хотя я не против, если у них тоже будут твои голубые глаза, а не мои карие, как у всех уэльсцев. Но я знаю, что они будут сильными, смелыми и высокими. Я уже слышу их смех. Они вырастут и отправятся на поиски своего счастья, но они будут знать, что двери Эрвин-Кип всегда открыты для них, потому что нет ничего отраднее, чем возвращаться домой. О, это будет рай на земле. Место, достойное того, чтобы о нем слагали легенды. Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за того младенца, которого уже носишь под сердцем. Конечно, если это парень, то я не смогу передать ему титул, но во всем остальном он не будет знать отказа.
Бренн не привык произносить такие долгие речи. Он боялся даже взглянуть на нее. Он терпеливо ждал, когда она ответит ему, надеясь услышать слова благодарности. Она хранила молчание, и он продолжил:
– Ты понимаешь, о чем я говорю? Тэсс, я готов принять твоего ребенка, как своего собственного.
Она все еще хранила молчание. Он изливал ей душу, был готов на поступки, которые бы вызвали насмешку и недоумение в обществе, а она молчала?
Бренн подавил раздражение и повернулся к ней:
– Тэсс, тебе нечего мне сказать?
Волосы скрывали ее лицо, но рот был открыт: она тихонько посапывала.
Бренн уставился на нее, не в силах поверить, что она вот так заснула. Он начал ее легонько трясти.
– Тэсс?
Она даже не пошевелилась.
Она не проснется, потому что выпила слишком много шампанского. Она останется в таком состоянии несколько часов.
Какой же он болван! Он присел на кровати, невольно задумавшись, стоили ли его мечты об Эрвин-Кип таких усилий. У него не было ни малейшего желания стать жертвой легкомысленной женщины.
Если она думала, что таким образом ей удастся избежать исполнения супружеского долга, то она глубоко заблуждалась.
Тэсс проснулась не сразу. Сначала она заметила свет и подумала, что уже наступило утро, но потом осознала, что это лишь пламя четырех свечей, которые стояли на столе в углу комнаты. Она поморщилась и отвернулась.
Во рту у нее пересохло. Ей хотелось воды, чистой свежей воды. Чего угодно, лишь бы прогнать эту противную сухость.
Интересно, сколько сейчас времени?
Она начала вспоминать события прошедшего дня. Свадьба. Ее свадьба. Она так нервничала. Они обвенчались, а потом отправились домой. Она пила шампанское. Она ни разу в жизни не позволяла себе столько возлияний. Конечно, вино ударило ей в голову.
Она все еще была в платье, но кружевные завязки были расшнурованы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74