— признался Сэм.
— Что?
— Я не могу оставить тебя в покое, потому что слишком сильно люблю, — повторил он.
— О, Боже, Сэм! — Молли снова расплакалась. Сэм зажмурил глаза, она была просто женщиной сейчас, трогательной и нежной. Как же он любит свою маленькую рыжеволосую жену!
Молли шмыгнула носом и взглянула на Сэма. Видеть боль в ее глазах было ему невыносимо.
— Если бы ты любил меня, Сэм, ты бы не причинял мне боли!
— Я не хотел этого, прости. Иногда все так сложно запутывается. Любить, оказывается, совсем не легко и… очень больно.
— Нелегко, — согласилась Молли, — и больно. — Она выпрямилась у него на коленях, но шею не отпустила. Он сделал ей признание, которого она ждала так долго! Но действительно ли Сэм ее любит? Как долго будет он продолжать сомневаться в ней? Немного она понимала его сомнения. Ведь к нему самому она тоже испытывала порой довольно противоречивые чувства, и до сих пор Молли все еще не была уверена, сможет ли когда-нибудь доверять Сэму совершенно — особенно после того, как он вел себя сегодня!
— Ты на самом деле мог ударить меня?
Сэм крепче прижал Молли к себе. Он поцеловал ей глаза, щеки, нос.
— Я бы ни за что не ударил тебя, детка. Если я когда-нибудь еще вздумаю угрожать тебе, то огрей меня хорошенько и напомни, что я сам просил тебя об этом.
Молли улыбнулась, поверив, что он ни за что не ударил бы ее на самом деле. Она чувствовала себя сейчас очень уютно и в безопасности — в его объятиях. На сердце у нее впервые со времени возвращения в «Кедровую Бухту» стало легко и спокойно.
— Но это не в первый раз, когда ты угрожаешь мне, что ударишь! Забыл?
Он не смог вспомнить.
— Когда же?
— Когда я разбивала тарелки!
Впервые за этот тяжелый вечер Сэр улыбнулся, в лунном свете сверкнули белой вспышкой его зубы. Где-то вдалеке завыл койот, ветер зашелестел листвой у них над головою.
— Ну, эту угрозу я взаправду осуществил! Твоя очаровательная попка давно меня привлекает. Поверь, я бы постарался не повредить ее очень уж сильно, но должен же муж, в конце концов, иметь на жену хоть какие-то права!
Молли тихо рассмеялась и уткнулась ему в плечо.
— Сэм?
— Да, детка?
— Ты уверен?.. Я хочу спросить… ты на самом деле полагаешь, что любишь меня?
— Я совершенно в этом уверен.
— Тогда… покажи мне, как сильно ты любишь… я имею в виду…
— Молли?.. Здесь?
— Да! Здесь!
Сэм приподнял ее лицо за подбородок и охватил ртом губы. Поцелуй был нежным, как сама любовь. Он искупит свою вину перед ней и сделает жену счастливой, даже если на это уйдет вся жизнь. Он ее любит. Как бы ему хотелось, чтобы и Молли сейчас призналась ему в любви! Но после того, как он повел себя сегодня, едва ли у него было право требовать ответного признания.
— Не шевелись-ка, — попросил он.
Сэм прислонил Молли к дереву, выпустив из объятий, а сам встал и подошел к Эль Труэно. Вытащив одеяло из седельной сумки Молли, он расстелил его под сосной на мягком ложе из хвои.
Молли пересела на одеяло.
— Я помню, ты была в этой же одежде, когда вытаскивала из болота быка, — сказал Сэм, указывая на ее бриджи и красную рубашку.
Его большие руки проворно расстегивали пуговицы. Они сидели на одеяле лицом друг к другу.
— Мне страшно хотелось тогда сделать именно то, что делаю я сейчас.
Молли улыбнулась. Она расстегивала рубашку Сэма и вытаскивала ее из брюк. С наслаждением Молли коснулась пальцами шелковистых волос на его груди.
— Продолжай, — прошептала она.
Сэм почувствовал жгучий огонь в паху.
— Мне хотелось снять с тебя рубашку и заполнить ладони твоей грудью. Твоя рубашка была мокрой, и я видел твои груди даже через ткань.
— Сэм!
— Ты была прекрасна, словно какая-то нимфа. — Он поцеловал Молли в ямочку на шее и расстегнул пуговицы на бриджах. Вытащив рубашку, он спустил ее с плеч и залюбовался обнаженным телом.
Лунный свет играл на блестящих рыжих волосах и атласной коже, темные тени ложились под каждой из грудей.
— Боже, как я люблю смотреть на тебя!
Молли сняла с Сэма рубашку. Его широкие плечи и узкая талия казались совершенными. Мускулы на торсе сжимались и напрягались при каждом движении. Молли ощутила трепет ожидания.
Когда Сэм склонил голову, чтобы захватить губами ее сосок, она громко застонала, бессознательно выгибая спину навстречу наслаждению. Приятное тепло растекалось по всему телу. Ладони Сэма ласкали ее грудь, пальцы Молли пробегали по мускулистому торсу.
Когда он прервал свои нежные ласки, она отдалась во власть сладостной боли, которую только Сэм мог успокоить.
Он остановился на мгновение, чтобы сбросить с себя остававшуюся еще одежду и окончательно обнажить Молли.
Его губы, теплые, влажные, ищущие, вновь сомкнулись с ее губами. Руки ласкали ей грудь, живот, бедра, и как бы случайно один из пальцев скользнул внутрь лона. Молли простонала имя Сэма. Она коснулась его возбужденной плоти, и на этот раз застонал Сэм.
Молли жаждала доставить ему как можно больше наслаждения, она играла своими пальцами, касаясь ими тонкой кожи, легко скользящей вдоль напрягшейся тверди члена, выросшего до невероятных размеров.
Сэм мягко вдавил ее в одеяло, сдерживая себя, казалось, огромным усилием воли.
— Я безумно люблю тебя, Молли.
Он раздвинул ей бедра коленом и вошел в ее тело, и последняя капля переполнила чашу: Сэм не ощущал больше ничего, кроме горячей влажности женского естества.
Молли приподнималась навстречу каждому его движению и выгибалась, извивалась под ним каждый раз, когда он заполнял ее плоть.
Сэм овладевал Молли требовательно и властно. Она обхватила его за шею, возжаждав его всего и принимая все, что он давал ей, и отдавая всю себя в ответ. Она не слышала ничего, кроме нежных звуков мелодичных слов любви, и не видела ничего, кроме расплывающихся перед глазами красно-черных кругов страсти, и не чувствовала ничего, кроме властных движений Сэма у нее внутри.
Вознесясь к новым, не ведомым ранее высотам, Молли парила в облаках блаженства, увлекая за собой Сэма.
Наконец ее дыхание, частое и прерывисто, перешло в неторопливое и сдержанное. Она что-то замурлыкала, когда Сэм стал уютно устраивать ее голову на сгибе своей руки.
Следующая неделя в жизни Молли была самой счастливой. Сэм не скрывал своего обожания, Она понимала, он пытается загладить свою вину, казня себя за подозрительность и грубые слова. Молли купалась в роскоши его внимания.
Одно лишь беспокоило ее: она все еще не сказала Сэму, что испытывает к нему. Он не спрашивал, но шестое чувство подсказывало ей, что вопрос вертится у него на языке.
Молли хотела открыться ему и непременно сделала бы это, если бы, сказав, как сильно она его любит, не лишилась бы окончательно своей независимости. Но, сказав, она окажется во власти Сэма совершенно — как раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97