Тепло огня согрело ее и придало смелости. Однако, казалось, Сэм не слышал ее голоса.
Она пригладила ладонью густые, немного взъерошенные пряди золотистых волос.
— Как ты думаешь, почему я приехала за тобой сегодня?
Сэм поднял глаза.
— Я не знаю.
— Потому что безумно тревожилась за тебя и переживала, не зная, что с тобой, и еще потому, что Ли Чин рассказал мне о твоих подозрениях. Он сказал, ты считаешь меня причастной — к «авариям».
Вспышка горького сожаления промелькнула в глазах Сэма.
— Считал. Прости.
— Не извиняйся. На твоем месте, возможно, я бы подумала то же самое.
Она провела пальцем по линии его скул. Он отвернулся. Раскаяние в его глазах разрывало ей сердце.
— Почему, как ты думаешь, я наговорила судье столько лжи?
Сэм думал недолго, прежде чем ей ответить:
— Потому что хотела спасти нас.
Молли хотелось быть совершенно уверенной:
— Я надеюсь, ты в этом не сомневаешься! Он поморщился:
— Разумеется!
— Правда, Сэм? Он не ответил.
Молли никогда его не видела таким угрюмым. Ей хотелось хорошенько встряхнуть Сэма, и в то же время — притянуть в свои объятия, утешить.
— Помнишь тот день, когда я нашла записку от Лили? — спросила она.
Сэм упорно продолжал смотреть на огонь и молчать.
— Ты тогда велел мне спросить свое сердце. Я сделала это и поняла, что ты говоришь мне правду.
Она повернула к себе лицо Сэма и заставила посмотреть ей в глаза.
— Сегодня я сказала эти слова тебе, и ты остался жив, потому что послушался своего сердца. Сейчас я снова прошу тебя: спроси свое сердце.
Он пристально смотрел на нее. Молли безмолвно молила Бога, чтобы Он помог ей подыскать единственно верные слова.
— Я люблю тебя, Сэм! Я любила тебя с самого начала. Долгое время я не говорила тебе этого, только потому что боялась потерять свою независимость и еще потому что мучилась чувством вины за любовь к БРЕННИГАНУ. Ты же не хуже меня все знаешь об этой старой вражде… Я собиралась признаться тебе в своей любви в ту ночь, когда был ранен Эммит, но ты не пришел ночевать, а утром я была рада, что не призналась, и ты, конечно, догадываешься, почему.
Молли коснулась его губ в нежнейшем поцелуе.
— Я люблю тебя, Сэм. Я никогда не любила никого, кроме тебя, и никогда не полюблю.
Сэм почувствовал, что сердцу тесно в груди, сладкая боль охватила его.
— Ты уверена? — спросил он мягко.
— Я еще никогда и ни в чем в своей жизни не была так уверена.
— Боже мой, Молли! Как я люблю тебя!
Он притянул ее в свои объятия и прижал к груди. Их губы слились в поцелуе. Как обычно, между ними тотчас же вспыхнула искра желания, и поцелуй стал требовательным, а губы Сэма страстными, волнующими, обжигающими.
Не было больше у них тайн друг от друга, которые вновь могли бы разлучить их, и не было невысказанных признаний. Не было больше недоверия и подозрений. И Сэм вознамерился этой ночью не оставить у жены ни малейших сомнений относительно того, кому именно она принадлежит телом.
Не желая, чтобы хрупкой спиной Молли касалась твердого пола сторожки, он сам лег на спину и усадил ее на себя. Впервые за долгое время на сердце у него было легко, радостно, весело.
— Сегодня, миссис Бренниган, кобыла будет ехать верхом на жеребце.
Округлив глаза, Молли смущенно улыбнулась, наслаждаясь своею властью над этим мужчиною. С намеренной медлительностью она опускалась все ниже и ниже, пока не почувствовала его возбужденную плоть, прижимающуюся к ее лону, требуя вторжения.
— А я уж было подумала, что больше не привлекаю тебя, — поддразнила она.
— Еще как привлекаешь! — признался Сэм. — Особенно теперь, когда я уверен в твоей любви. Разве это по мне не заметно?
— Что не заметно?
— Что привлекаешь.
— О, да! — рассмеялась Молли. — Заметно! — Она склонилась к его уху:
— Будь уверен во мне, мой любимый, — прошептала Молли, — и никогда больше не сомневайся в моей любви.
Она опустилась еще ниже, позволив ему войти в нее, и он застонал от наслаждения. У них обоих в крови разгорался неукротимый огонь, и Молли отыскала его губы. Она улыбнулась про себя, решив, что открыла еще один способ достижения блаженства, и почувствовала жар внизу живота, перешедший вскоре в раскаленную добела страсть. Молли отдалась во власть пламенных ощущений.
Они занимались любовью долго, не замечая бушующей за окном грозы, до бесконечности наслаждаясь друг другом и ласками доводя друг друга до ярчайших высот любовного упоения.
А когда они насытились и утомились, счастливые и довольные, они заснули в объятиях друг друга, и снились им прекрасные сны. Все ужасы прошлого медленно отходили в забытье.
ГЛАВА 22
Зимние дожди остались лишь воспоминанием. Луга и пастбища уже зеленели густой летней травой, когда Молли решила окончательно расстаться с «Леди Джей». Она задумала отдать дом Хоакину и Ангелине, и с первым лучом рассвета они с Сэмом отправились на ее ранчо, чтобы начать разбирать и упаковывать вещи.
Как обычно, они оба работали с утра до вечера, к чему, впрочем, давно привыкли и не представляли себе другой жизни. Совместная поездка радовала их, потому что давала возможность побыть вместе.
— Я сама довольна своим решением, Сэм, — сказала Молли, повозка весело катилась по дороге. — Мне следовало бы сделать это сразу же после того, как уехал Фоли.
— Всему свое время, детка, — заметил ее муж. Сэм выкупил долю Джейсона сразу же после той памятной ночи, когда бушевала гроза, подобную которой не могли припомнить в округе старики.
Выкупив, он отправил его преподобие немедленно упаковывать свои вещи. Фоли переехал в Нью-Йорк, где начал строительство церкви, о которой мечтал всю жизнь. Некоторое время спустя в «Кедровую Бухту» пришло сообщение, что строительные леса рухнули под тяжестью кирпичей, раздробив Джейсону тазовые кости и сделав инвалидом на всю оставшуюся жизнь.
— «Неисповедимы пути Твои, Господи», — процитировала Молли Библию, прочитав телеграмму.
Сэму ничего не оставалось, как только согласиться с ней.
— Hola, chica! Здравствуйте, сеньор Сэм! — крикнула Ангелина, когда повозка в облаке пыли въехала во двор. — Рада вас видеть.
Молли все меньше и меньше времени проводила в родном доме, хотя по-прежнему под ее началом работали Хоакин с ковбоями и Джамбо с лесорубами.
— Где мой цыпленочек? — заворковала пожилая женщина, вытаскивая рыжеволосый кулечек из колыбельки, стоявшей в задней части повозки. Малыш Сэмьюэль Питер появился на свет весной, и с ним кануло, как не бывало, всякое чувство вины Молли за то, что она вышла замуж за Бреннигана. Да и как могла она сожалеть о том, что вышла замуж за мужчину, который подарил ей такое прелестное дитя?
— Клянусь, Ангелина, — пробормотала Молли, когда руки Сэма, чтобы поставить жену на землю, обхватили ее талию, вскоре после рождения сына ставшую вновь тоненькой, — ты ужасно балуешь этого мальчишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97