Хотя Лейф планировал нечто большее.
Благодарение богам, пославшим в качестве учителя профессора. Он научится всему, что необходимо для выживания в чужом мире. А со временем, в этом Лейф был уверен, он достигнет многого.
Он заработает деньги, чтобы купить корабль и уплыть на родину. Когда это произойдет, он приедет не как нищий или неудачник, а как человек, который преуспел в этом месте под названием «Англия».
Он сделает так, чтобы отец гордился им, докажет, что был вправе уехать.
Лейф повернулся на стук в дверь. Хорошо бы это был не юный проныра Генри. Он пытался объяснить этому человеку, что больше не нуждается в помощи при одевании, но тот не понял, и Лейф в конце концов выгнал его из комнаты.
Он открыл дверь, но за ней оказалась Криста, а не Генри. Она, как всегда, хорошо выглядела – соблазнительные формы и блестящие золотистые волосы.
– Мой отец хотел бы поговорить с вами в кабинете.
Лейф кивнул, взял сюртук цвета бургундского вина, который, как сказал профессор, было принято носить, и последовал за Кристой в коридор.
– А что угодно профессору? – поинтересовался Лейф.
– К сожалению, не знаю.
Казалось, она немного нервничает, и Лейфу стало интересно, в чем дело. Может быть, профессор решил, что Лейфу пора уехать, но Лейф не был в этом уверен. Пакстон казался человеком слова, а они договорились учиться друг у друга. Лейф подумал, что эти занятия были в равной степени полезны им обоим.
Когда же Лейф вошел в комнату под названием «кабинет», взяв Кристу за руку, чтобы та прошла за ним, он увидел, что профессор хмурится. Лейф ощутил тревогу: что делать, если Пакстон Харт решил, что ему пора покинуть этот дом? Лейф еще не был к этому готов. Ему нужно было больше узнать о языке и обычаях этой страны, прежде чем действовать самостоятельно.
Криста вошла за Лейфом, который ввел ее в кабинет, все еще уверенный, что имеет право идти впереди. Он отпустил ее руку, но тепло прикосновения осталось. Когда они подошли к столу, Пакстон встал и знаком предложил каждому занять свое кресло напротив.
– Я пригласил вас обоих, потому что на это была причина.
Профессор говорил на древнеисландском языке и явно тщательно подбирал слова.
– Я много думал об этом деле, а вчерашние высказывания Мэтью Карлтона дали мне новую пищу для размышлений.
Хотя Криста и Лейф сидели, он продолжал стоять, и выражение его лица было несколько угрюмым.
– Становится все очевиднее, что Лейф не вписывается в наш домашний уклад.
Криста затаила дыхание. Он же не собирается выгонять Лейфа? Лейф не сможет выжить сам по себе. Его никто не поймет. У него нет денег, ему негде жить. Он окажется в каком-нибудь ужасном месте.
– Ты ведь не собираешься выгонять Лейфа, – сказала она отцу по-английски.
– Дорогая, выслушай меня. Хотя Лейф и учится очень быстро, он еще не готов к жизни в столице. Как только приготовления будут закончены, я отвезу его в Хартленд. Там нам не помешают условности света. Я смогу уделить Лейфу все внимание и изучить его получше.
Криста ощутила облегчение.
– Что он говорит? – взволнованно поинтересовался Лейф.
– Отец увозит вас из города в наше семейное поместье в Кенте, где вы сможете учиться и учить и где вам никто не помешает.
– Так будет лучше, Лейф, – сказал профессор. – Вам понравится в Хартленде, и у вас будет сколько угодно времени для учебы и учения.
– Вы волнуетесь из-за дочери. Вы знаете, что я ее желаю.
У Кристы потеплели щеки.
– Лейф, мы об этом не говорим, – мягко заметила она. – Такие мысли держат при себе.
– Так, как это делает твой друг Мэтью? Я не буду притворяться, что ты мне не нужна.
Криста отвернулась от пристального взгляда, сердце странно трепетало.
– Хорошо, Лейф, – мягко проговорил отец. – Вы были откровенны, выразив интерес к моей дочери. Не вижу в этом ничего плохого. Если вы хотите продолжать учиться, вы поедете со мной в Хартленд.
Некоторое время Лейф молчал, потом кивнул:
– Может быть, вы и правы. Здесь меня многое отвлекает. Я поеду с вами. Мне нужно еще многое узнать, и, благодарение богам, вы согласились учить меня. – Он перевел взгляд на Кристу: – Когда я научусь всему необходимому, я вернусь.
В синих глазах было нечто, от чего по животу разлился мягкий жар. Это было нелепо. У этого человека не было ни денег, ни будущего. Он не мог читать, писать и даже говорить по-английски. И все же было в нем нечто особенное, что отличало его от всех остальных мужчин.
– Отец прав, – сказала она Лейфу, вдруг испытав благодарность за принятое решение. – Вам будет проще учиться, когда вы будете в поместье. Думаю, вам там понравится. Чистый воздух, природа. Может быть, это больше напомнит вам дом.
А ее жизнь вернется в нормальное русло, какой она была до того дня, как она встретила Лейфа с Драугра в цирке.
Криста выбежала в коридор и закрыла дверь, испытывая такое ощущение, будто гора упала с плеч. Лейф уедет. Ее жизнь снова будет принадлежать ей.
Впервые за несколько дней она сможет сосредоточиться на работе.
Глава 8
Апрель сменился маем, приближалось лето. Вечера стали теплыми, потом жаркими, когда наступил июль. Число подписчиков газеты росло каждую неделю, прибыли возрастали.
За месяцы, которые Лейф и отец отсутствовали в городе, газета «От сердца к сердцу» стала самой успешной женской газетой Лондона. С помощью Корали Криста усердно работала, чтобы увеличить число читателей, и усилия ее окупились.
Долгие часы, которые она посвящала работе, не давали скучать по отцу. Она привыкла к его обществу и советам. Даже присутствие тетушки Абигайль, вызвавшейся стать ее дуэньей на время, пока профессор работал в деревне, не могло заменить постоянного общения с ним. Только работа спасала ее.
Криста говорила себе, что ни в коей мере не скучает по Лейфу Драугру. Этот человек вел себя возмутительно. Он был прямолинейно откровенен, игнорируя хорошие манеры. Он жил в совершенно ином мире, в который со временем вернулся бы, а то, что она еще помнила жар его поцелуев, только укрепляло решимость забыть его.
Криста с нетерпением ожидала писем от отца, в которых всегда превозносились необыкновенные способности Лейфа к учебе и восхвалялись его многочисленные добродетели:
«Этот человек поразительно умен, гораздо умнее, чем я предполагал вначале. Он уже начал читать и обладает исключительным слухом на язык. Похоже, ему нравится деревенская жизнь. Он говорит, что на острове, откуда он приплыл, такой же свежий воздух, но ветер имеет привкус морской соли. Там каменистая местность, думаю, как в Шотландии, и холоднее, конечно».
В каждом письме сообщалось об успехах Лейфа, а отец изучал культуру и образ жизни на Драугре.
«Судя по тому, что рассказал Лейф, я убежден, что его соплеменники переселились с Гренландии на Драугр в начале шестнадцатого века.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Благодарение богам, пославшим в качестве учителя профессора. Он научится всему, что необходимо для выживания в чужом мире. А со временем, в этом Лейф был уверен, он достигнет многого.
Он заработает деньги, чтобы купить корабль и уплыть на родину. Когда это произойдет, он приедет не как нищий или неудачник, а как человек, который преуспел в этом месте под названием «Англия».
Он сделает так, чтобы отец гордился им, докажет, что был вправе уехать.
Лейф повернулся на стук в дверь. Хорошо бы это был не юный проныра Генри. Он пытался объяснить этому человеку, что больше не нуждается в помощи при одевании, но тот не понял, и Лейф в конце концов выгнал его из комнаты.
Он открыл дверь, но за ней оказалась Криста, а не Генри. Она, как всегда, хорошо выглядела – соблазнительные формы и блестящие золотистые волосы.
– Мой отец хотел бы поговорить с вами в кабинете.
Лейф кивнул, взял сюртук цвета бургундского вина, который, как сказал профессор, было принято носить, и последовал за Кристой в коридор.
– А что угодно профессору? – поинтересовался Лейф.
– К сожалению, не знаю.
Казалось, она немного нервничает, и Лейфу стало интересно, в чем дело. Может быть, профессор решил, что Лейфу пора уехать, но Лейф не был в этом уверен. Пакстон казался человеком слова, а они договорились учиться друг у друга. Лейф подумал, что эти занятия были в равной степени полезны им обоим.
Когда же Лейф вошел в комнату под названием «кабинет», взяв Кристу за руку, чтобы та прошла за ним, он увидел, что профессор хмурится. Лейф ощутил тревогу: что делать, если Пакстон Харт решил, что ему пора покинуть этот дом? Лейф еще не был к этому готов. Ему нужно было больше узнать о языке и обычаях этой страны, прежде чем действовать самостоятельно.
Криста вошла за Лейфом, который ввел ее в кабинет, все еще уверенный, что имеет право идти впереди. Он отпустил ее руку, но тепло прикосновения осталось. Когда они подошли к столу, Пакстон встал и знаком предложил каждому занять свое кресло напротив.
– Я пригласил вас обоих, потому что на это была причина.
Профессор говорил на древнеисландском языке и явно тщательно подбирал слова.
– Я много думал об этом деле, а вчерашние высказывания Мэтью Карлтона дали мне новую пищу для размышлений.
Хотя Криста и Лейф сидели, он продолжал стоять, и выражение его лица было несколько угрюмым.
– Становится все очевиднее, что Лейф не вписывается в наш домашний уклад.
Криста затаила дыхание. Он же не собирается выгонять Лейфа? Лейф не сможет выжить сам по себе. Его никто не поймет. У него нет денег, ему негде жить. Он окажется в каком-нибудь ужасном месте.
– Ты ведь не собираешься выгонять Лейфа, – сказала она отцу по-английски.
– Дорогая, выслушай меня. Хотя Лейф и учится очень быстро, он еще не готов к жизни в столице. Как только приготовления будут закончены, я отвезу его в Хартленд. Там нам не помешают условности света. Я смогу уделить Лейфу все внимание и изучить его получше.
Криста ощутила облегчение.
– Что он говорит? – взволнованно поинтересовался Лейф.
– Отец увозит вас из города в наше семейное поместье в Кенте, где вы сможете учиться и учить и где вам никто не помешает.
– Так будет лучше, Лейф, – сказал профессор. – Вам понравится в Хартленде, и у вас будет сколько угодно времени для учебы и учения.
– Вы волнуетесь из-за дочери. Вы знаете, что я ее желаю.
У Кристы потеплели щеки.
– Лейф, мы об этом не говорим, – мягко заметила она. – Такие мысли держат при себе.
– Так, как это делает твой друг Мэтью? Я не буду притворяться, что ты мне не нужна.
Криста отвернулась от пристального взгляда, сердце странно трепетало.
– Хорошо, Лейф, – мягко проговорил отец. – Вы были откровенны, выразив интерес к моей дочери. Не вижу в этом ничего плохого. Если вы хотите продолжать учиться, вы поедете со мной в Хартленд.
Некоторое время Лейф молчал, потом кивнул:
– Может быть, вы и правы. Здесь меня многое отвлекает. Я поеду с вами. Мне нужно еще многое узнать, и, благодарение богам, вы согласились учить меня. – Он перевел взгляд на Кристу: – Когда я научусь всему необходимому, я вернусь.
В синих глазах было нечто, от чего по животу разлился мягкий жар. Это было нелепо. У этого человека не было ни денег, ни будущего. Он не мог читать, писать и даже говорить по-английски. И все же было в нем нечто особенное, что отличало его от всех остальных мужчин.
– Отец прав, – сказала она Лейфу, вдруг испытав благодарность за принятое решение. – Вам будет проще учиться, когда вы будете в поместье. Думаю, вам там понравится. Чистый воздух, природа. Может быть, это больше напомнит вам дом.
А ее жизнь вернется в нормальное русло, какой она была до того дня, как она встретила Лейфа с Драугра в цирке.
Криста выбежала в коридор и закрыла дверь, испытывая такое ощущение, будто гора упала с плеч. Лейф уедет. Ее жизнь снова будет принадлежать ей.
Впервые за несколько дней она сможет сосредоточиться на работе.
Глава 8
Апрель сменился маем, приближалось лето. Вечера стали теплыми, потом жаркими, когда наступил июль. Число подписчиков газеты росло каждую неделю, прибыли возрастали.
За месяцы, которые Лейф и отец отсутствовали в городе, газета «От сердца к сердцу» стала самой успешной женской газетой Лондона. С помощью Корали Криста усердно работала, чтобы увеличить число читателей, и усилия ее окупились.
Долгие часы, которые она посвящала работе, не давали скучать по отцу. Она привыкла к его обществу и советам. Даже присутствие тетушки Абигайль, вызвавшейся стать ее дуэньей на время, пока профессор работал в деревне, не могло заменить постоянного общения с ним. Только работа спасала ее.
Криста говорила себе, что ни в коей мере не скучает по Лейфу Драугру. Этот человек вел себя возмутительно. Он был прямолинейно откровенен, игнорируя хорошие манеры. Он жил в совершенно ином мире, в который со временем вернулся бы, а то, что она еще помнила жар его поцелуев, только укрепляло решимость забыть его.
Криста с нетерпением ожидала писем от отца, в которых всегда превозносились необыкновенные способности Лейфа к учебе и восхвалялись его многочисленные добродетели:
«Этот человек поразительно умен, гораздо умнее, чем я предполагал вначале. Он уже начал читать и обладает исключительным слухом на язык. Похоже, ему нравится деревенская жизнь. Он говорит, что на острове, откуда он приплыл, такой же свежий воздух, но ветер имеет привкус морской соли. Там каменистая местность, думаю, как в Шотландии, и холоднее, конечно».
В каждом письме сообщалось об успехах Лейфа, а отец изучал культуру и образ жизни на Драугре.
«Судя по тому, что рассказал Лейф, я убежден, что его соплеменники переселились с Гренландии на Драугр в начале шестнадцатого века.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68