выщипанное перо, глиняная бутылочка с чернилами и два или три листка бумаги. С тех пор как Ричард обосновался в Блайт-Холле, он ни разу не прикоснулся к ним, и Элисса питала надежду, что с писательской деятельностью, недостойной истинного джентльмена, покончено навсегда.
Вместо того чтобы марать бумагу, Ричард, к удовольствию Элиссы, проводил теперь время с толком. Он играл с Уилом, помогал ей вести документацию и составлять деловые письма.
Прежде, до этого брака, Элисса не думала о том, что она, в сущности, женщина несчастная и одинокая. Теперь же, с воцарением в Блайт-Холле Ричарда, она стала понимать, что в значительной степени так оно и было. Общение с Блайтом самым благотворным образом сказывалось не только на ней, но и на ее сыне, который обрел в отчиме старшего друга и наставника.
Элисса тихонько вздохнула: в очередной раз ей в голову пришла мысль, как ей и Уилу повезло, что на их горизонте появился этот человек.
После первого неудачного брака Элисса не верила, что сможет когда-либо испытывать к мужчине то всепоглощающее чувство, которое называют коротким, но емким словом «любовь». Тем не менее она полюбила Ричарда и с каждым днем, млея от восторга и счастья, все больше и больше в этом убеждалась.
Элисса всмотрелась в лицо Ричарда. Когда он бодрствовал, у него на губах частенько появлялась ироническая улыбка, а в глазах — насмешливый блеск, но когда он спал, скептические складки в уголках его рта разглаживались, и лицо приобретало невинное безмятежное выражение. Впрочем, к чувственным губам Ричарда понятие «невинность» подходило плохо: даже во сне он едва заметно вытягивал их вперед, словно готовясь к поцелую.
Элисса положила руку себе на живот. Завтра, сказала она себе. Еще один день, и сомнений в том, что она беременна, не останется. Элисса решила ничего не рассказывать мужу, пока не убедится окончательно.
Ричард шевельнулся и открыл глаза, щурясь отлившегося в комнату яркого солнечного света.
— Кто это тут бродит? Наемный убийца? — пробормотал он и, поймав Элиссу за запястье, с силой потянул на себя.
Элисса обрушилась на него всей тяжестью своего тела, на что Ричард ответил довольным урчанием разжившегося пропитанием людоеда.
— Ну вот, — жалобно протянула Элисса, — теперь у меня вся рука будет в синяках.
— А мы ее сейчас поцелуем, и все пройдет, — сказал Ричард, целуя ей руку. — Ну как, полегчало?
— Полегчало.
— Похоже, сегодня отличная погода, — произнес Ричард, отпуская Элиссу и усаживаясь на постели.
— Да, — коротко сказала она, испытывая разочарование от того, что он слишком быстро от нее отодвинулся. — И к тому же уже почти десять часов.
— Никак не могу отделаться от пагубной привычки придворного театрала просыпаться ближе к полудню.
— Ты давно уже не был ни в театре, ни при дворе.
— Давно — понятие растяжимое. В сельской местности я провел всего несколько недель, а при дворе — годы! — В глазах Ричарда заплясали веселые бесенята. — Чтобы раньше уснуть и соответственно раньше проснуться, мне нужно полностью истощить свои силы, занимаясь каким-нибудь приятным делом.
— И какое же это должно быть дело? — с самым невинным видом спросила Элисса.
— Ты отлично знаешь какое, о моя распутная жена. — Ричард наклонился к ней и поцеловал в щеку.
— Если я и распутная, то такой меня сделал ты.
— Рассматриваю это как комплимент, — сказал Ричарде довольной улыбкой.
— Хотя после моих слов ты можешь загордиться, хочу тем не менее тебе сказать, что любовник ты замечательный, — произнесла Элисса, вспоминая, какие штуки они вытворяли в постели.
Ричард небрежно махнул рукой.
— Это все опыт, дорогая моя, который, как известно, отец всех открытий.
— Да, в этом деле ты поднаторел, тут уж сомнений быть не может.
Ричард отбросил легкомысленный тон:
— Заверяю тебя, Элисса, что ни одна женщина не волновала меня так, как ты.
— Должно быть, временами я кажусь тебе неумехой, — тихо сказала она, пряча от него взгляд.
Он взял ее за подбородок и в упор на нее посмотрел.
— Поверь, Элисса, ты покоряешь меня именно своей неопытностью. Меня устраивает в тебе абсолютно все, и я ничего не хотел бы в тебе изменить — ни единой черточки.
Чуть наклонив голову, он некоторое время внимательно ее рассматривал.
— Нет, все-таки одну вещь я бы в твоей внешности изменил. Твою прическу.
Элисса невольно дотронулась до пучка у себя на затылке.
— Она у тебя слишком строгая. Мне бы хотелось, чтобы .ты распустила волосы. Пусть они свободно струятся по твоим плечам. — Ричард протянул руку, чтобы коснуться ее волос.
Элисса отпрянула.
— Не надо! — запротестовала она. — Я давно ношу пучок и не желаю ничего менять. Не хватало еще, чтобы соседи увидели меня с распущенными волосами! Да они невесть что обо мне подумают!
Ричард отвернулся.
— Ну вот, ты на меня обиделся.
— Ничего подобного.
— Нет, обиделся. Надулся как индюк!
— Черт побери, женщина! — вскричал Ричард, протягивая к ней руки и заключая ее в объятия. — Ты понимаешь, что говоришь? «Надулся как индюк»! Я вызывал на дуэль за оскорбления во сто крат меньшие, чем это.
— Я очень рада, что здесь нет Уила и он тебя не слышит.
Он-то считает тебя мудрецом, великим воином и вторым человеком в Англии после короля. Интересно, что бы он сказал, если бы услышал, как ты рассуждаешь о таком несерьезном, с его точки зрения, предмете, как женские прически?
Оба рассмеялись. Ричард поцеловал жену, и смех сразу уступил место страсти. Они целовались до тех пор, пока Элисса не отодвинулась от Ричарда.
— Уфф! — Она с трудом перевела дух. — Я едва не задохнулась в твоих объятиях. Так, знаешь ли, можно и ребра сломать.
— Вот это мило! Теперь ты надулась!
— Ничего я не надулась. Я едва не задохнулась!
— Я тоже едва не задохнулся, — хрипло произнес Ричард. — От желания.
Элисса подняла руку, пытаясь его остановить.
— Прошу тебя, не сейчас. Не можем же мы весь день… — Она замолчала, пытаясь подобрать нужное слово.
— Кувыркаться в постели? Ласкаться? Целоваться? Заниматься любовью? — посыпались на нее, как из рога изобилия, всевозможные варианты окончания ее же собственной фразы.
— Ричард, прошу тебя! — слабо запротестовала Элисса.
— Ладно, — сказал он, — я, так и быть, оставлю тебя в покое и выберусь наконец из постели. Но не думай, женушка, что я такой уж лежебока. Просто мне никак не удается выспаться. Кстати, по той еще причине, что я до сих пор не могу привыкнуть к здешней тишине. Чтобы заснуть, мне необходимо слышать вопли пьяных моряков, звон ведер водоноса и цокот копыт по мостовой — другими словами, шум большого города.
— Так вот почему ты бродишь по ночам?
Ричард внимательно на нее посмотрел.
— А я и не знал, что мои шаги не дают тебе спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81