Гранитный памятник обошелся бы дешевле, но он предпочел мраморный. И не сожалел об этом. Единственное, чего бы ему хотелось, – это сделать операцию Дейзи. И он знал, что сделает это, чего бы это ему ни стоило, черт бы его побрал.
– Если дела пойдут не так, как мы надеемся, – сказал Марш Коллинз, стараясь облечь свою мысль в несвойственную ему деликатную форму, – мы не сдадимся. И то, что у тебя есть жена, может помочь. Теперь, похоже, у тебя есть семья и дом, и все это стабильно. Кроме того, все в городе готовы постоять за тебя.
– Если только не сгорит дом Драйфуса, – возразил Сэм и растер сигару каблуком.
– Будем надеяться, этого не случится, – согласился Марш.
Пока все было спокойно, и Сэм начал было думать, что он напрасно заплатил своим рабочим кучу денег за дежурства в неурочные часы. И все же лучше проявить бдительность, чем потом сожалеть. Сегодня была его очередь патрулировать после полуночи. И это ничего не будет ему стоить.
Кловис Петри подошел к нему без всяких извинений за то, что прервал его разговор с поверенным.
– Имя твоей давно потерянной жены, случайно, не Анджелина Бертоли?
Прежде чем ответить Кловису, Сэм повернулся к Маршу:
– Если ты сдерешь с меня деньги за эту бесполезную короткую беседу, выключи хронометр, потому что разговор окончен.
– Я добавлю долг за сегодняшнюю консультацию к твоему счету, – усмехнулся Марш.
– Почему ты хочешь узнать имя моей жены? – спросил Сэм Кловиса.
– Если она Анджелина Бертоли, то у меня есть для нее письмо из Чикаго. Пришло обычной почтой. Я держу его уже три дня.
– Заберу его завтра, когда буду возвращаться со строительной площадки.
– Оно от мужчины. – Марш Коллинз рассмеялся:
– И что в этом письме, Кловис?
– Я не читаю чужих писем! – Оскорбленный почтальон удалился.
Сэм посмотрел через двор на Энджи. Она была самой красивой в стайке женщин. Он вспомнил ее тепло и исходивший от нее аромат, когда она оказалась рядом с ним на церковной скамье. Большую часть времени, пока читали проповедь, Сэм предавался мыслям, несовместимым с пребыванием в церкви.
Глава 7
Раннее утро понедельника было солнечным и ясным. Воздух, сухой и холодный, бодрил. По мнению Молли Джонсон, такой день вполне подходил для стирки. Энджи не могла судить, насколько это справедливо, так как она собиралась стирать на всю семью впервые в жизни.
Очень скоро она поняла, что генеральная стирка не имеет ничего общего с мытьем нескольких изящных вещиц. Это была тяжелая и утомительная работа. Энджи наполнила водой все свои котлы и поставила их на плиту, нагрела воду до кипения и налила ее в корыта. Одно корыто предназначалось для основательной стирки, второе – для полоскания и третье – для синьки белого белья. После того как Энджи, стоя на коленях, выстирала белье на стиральной доске, она развесила его, закрепив вещи на веревке с помощью прищепок. После этого она вернулась на кухню за следующей порцией.
Отойдя от бельевой веревки, Энджи помахала рукой Молли, развешивавшей белье на своем заднем дворе. Потом потерла ноющую поясницу, массируя натруженные мышцы. Ее белье было таким же белым, как у Молли, с удовлетворением отметила она. Конечно, она еще не бралась за одежду Сэма. И даже не решила, будет ли ее стирать.
Окинув взглядом долину, она заметила, что бельевые веревки в Уиллоу-Крик расцвели яркими выстиранными тряпочками, легкий ветерок полоскал и надувал их, как паруса. Было что-то умиротворяющее в том, что все женщины округи, как и она, трудились в жарких кухнях, погрузив руки в мыльную пену и проклиная упрямые пятна. Завтра они будут спрыскивать белье водой и гладить его. И Энджи по признаку пола была связана с ними и со всеми женщинами прошлого и настоящего, с теми, кто готовил, чистил и обстирывал семью и чинил одежду для мужчин и детей.
Конечно, это была не ее семья, подумала Энджи, ощутив болезненный укол в сердце. Эти маленькие нижние юбки и коленкоровые платьица не имели к ней никакого отношения. Люси и Дейзи вышли из чрева другой женщины. Если бы Сэм мог позаботиться о разводе, она бы никогда не узнала, что панталончики Люси нуждались в починке, а синий кушак Дейзи до того выцвел, что стал почти белым. Если бы у Сэма хватило средств на бракоразводный процесс, Энджи жила бы одна и отсылала бы свое белье в ближайшую китайскую прачечную, как делала это всегда.
Круто повернувшись и не глядя на бельевую веревку, Энджи шагнула к палатке Сэма, порывистым движением откинула клапан и заглянула внутрь.
На походной кровати лежал его скомканный спальный мешок. В палатке стоял красивый низкий столик, а на нем фонарь и лежала книга по геологии. Он смастерил Еешалку в виде дерева, на котором было достаточно ветвей, чтобы развесить несколько комплектов одежды.
Чувствуя себя непрошеной гостьей, Энджи посмотрела через плечо, потом нагнулась и вошла в палатку, чтобы проверить, в каком состоянии его одежда. Все его вещи нуждались в стирке. Не было ни одной пары штанов, которые не выглядели бы так, будто он в них ползал по густой грязи. Очевидно, так оно и было, раз он пропадал на своих участках.
Что-то заставило ее взять в руки мягкую фланелевую рубашку и прижать ткань к щеке. Она вдохнула специфически мужской запах. Аромат мыла. Пены для бритья. Слабый запах пота. Намек на дым сигар. Это были земные запахи, присущие Сэму: солнца, сосны, древесных стружек и опилок и вара для пропитки и проконопачивания крыши.
У нее закружилась голова, и она споткнулась, едва не свалив вешалку. Жаркая кровь прихлынула к ее лицу, сердце оборвалось. Энджи необходимо было сесть, но единственное пригодное для этого место оказалось постелью Сэма.
Боже милосердный! Что с ней творится? Выпрямившись и держась за вешалку, она захлопала глазами. Минуту назад Энджи стояла на высокогорном солнце и философствовала о почти сестринской близости женщин и их связи с минувшими поколениями. Теперь же она вдруг почувствовала странную неуверенность в себе. Запах Сэма дразнил ее ноздри, а между ее бедер медленно разгорался пожар.
Ужаснувшись, Энджи попятилась из палатки и опустила полог. С развевающимися юбками она повернулась на каблуках и помчалась на кухню. Налив кофе в чашку матери, Энджи упала на стул.
Ее пальцы дрожали только оттого, что она дотронулась до одежды Сэма и осмотрела его постель. Она не могла в это поверить. Она пришла к мрачному заключению, что если всего лишь запах его рубашки и вид постели привели ее в полуобморочное состояние, как какую-нибудь томящуюся тоской старую деву, то Бог знает, к чему может привести отстирывание его нижнего белья. И она решила повременить со стиркой его вещей.
– Энджи!
Неожиданный оклик Сэма вызвал у нее дрожь, и она, чувствуя себя виноватой, возблагодарила небо за то, что он не появился пятью минутами раньше и не застал ее в своей палатке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Если дела пойдут не так, как мы надеемся, – сказал Марш Коллинз, стараясь облечь свою мысль в несвойственную ему деликатную форму, – мы не сдадимся. И то, что у тебя есть жена, может помочь. Теперь, похоже, у тебя есть семья и дом, и все это стабильно. Кроме того, все в городе готовы постоять за тебя.
– Если только не сгорит дом Драйфуса, – возразил Сэм и растер сигару каблуком.
– Будем надеяться, этого не случится, – согласился Марш.
Пока все было спокойно, и Сэм начал было думать, что он напрасно заплатил своим рабочим кучу денег за дежурства в неурочные часы. И все же лучше проявить бдительность, чем потом сожалеть. Сегодня была его очередь патрулировать после полуночи. И это ничего не будет ему стоить.
Кловис Петри подошел к нему без всяких извинений за то, что прервал его разговор с поверенным.
– Имя твоей давно потерянной жены, случайно, не Анджелина Бертоли?
Прежде чем ответить Кловису, Сэм повернулся к Маршу:
– Если ты сдерешь с меня деньги за эту бесполезную короткую беседу, выключи хронометр, потому что разговор окончен.
– Я добавлю долг за сегодняшнюю консультацию к твоему счету, – усмехнулся Марш.
– Почему ты хочешь узнать имя моей жены? – спросил Сэм Кловиса.
– Если она Анджелина Бертоли, то у меня есть для нее письмо из Чикаго. Пришло обычной почтой. Я держу его уже три дня.
– Заберу его завтра, когда буду возвращаться со строительной площадки.
– Оно от мужчины. – Марш Коллинз рассмеялся:
– И что в этом письме, Кловис?
– Я не читаю чужих писем! – Оскорбленный почтальон удалился.
Сэм посмотрел через двор на Энджи. Она была самой красивой в стайке женщин. Он вспомнил ее тепло и исходивший от нее аромат, когда она оказалась рядом с ним на церковной скамье. Большую часть времени, пока читали проповедь, Сэм предавался мыслям, несовместимым с пребыванием в церкви.
Глава 7
Раннее утро понедельника было солнечным и ясным. Воздух, сухой и холодный, бодрил. По мнению Молли Джонсон, такой день вполне подходил для стирки. Энджи не могла судить, насколько это справедливо, так как она собиралась стирать на всю семью впервые в жизни.
Очень скоро она поняла, что генеральная стирка не имеет ничего общего с мытьем нескольких изящных вещиц. Это была тяжелая и утомительная работа. Энджи наполнила водой все свои котлы и поставила их на плиту, нагрела воду до кипения и налила ее в корыта. Одно корыто предназначалось для основательной стирки, второе – для полоскания и третье – для синьки белого белья. После того как Энджи, стоя на коленях, выстирала белье на стиральной доске, она развесила его, закрепив вещи на веревке с помощью прищепок. После этого она вернулась на кухню за следующей порцией.
Отойдя от бельевой веревки, Энджи помахала рукой Молли, развешивавшей белье на своем заднем дворе. Потом потерла ноющую поясницу, массируя натруженные мышцы. Ее белье было таким же белым, как у Молли, с удовлетворением отметила она. Конечно, она еще не бралась за одежду Сэма. И даже не решила, будет ли ее стирать.
Окинув взглядом долину, она заметила, что бельевые веревки в Уиллоу-Крик расцвели яркими выстиранными тряпочками, легкий ветерок полоскал и надувал их, как паруса. Было что-то умиротворяющее в том, что все женщины округи, как и она, трудились в жарких кухнях, погрузив руки в мыльную пену и проклиная упрямые пятна. Завтра они будут спрыскивать белье водой и гладить его. И Энджи по признаку пола была связана с ними и со всеми женщинами прошлого и настоящего, с теми, кто готовил, чистил и обстирывал семью и чинил одежду для мужчин и детей.
Конечно, это была не ее семья, подумала Энджи, ощутив болезненный укол в сердце. Эти маленькие нижние юбки и коленкоровые платьица не имели к ней никакого отношения. Люси и Дейзи вышли из чрева другой женщины. Если бы Сэм мог позаботиться о разводе, она бы никогда не узнала, что панталончики Люси нуждались в починке, а синий кушак Дейзи до того выцвел, что стал почти белым. Если бы у Сэма хватило средств на бракоразводный процесс, Энджи жила бы одна и отсылала бы свое белье в ближайшую китайскую прачечную, как делала это всегда.
Круто повернувшись и не глядя на бельевую веревку, Энджи шагнула к палатке Сэма, порывистым движением откинула клапан и заглянула внутрь.
На походной кровати лежал его скомканный спальный мешок. В палатке стоял красивый низкий столик, а на нем фонарь и лежала книга по геологии. Он смастерил Еешалку в виде дерева, на котором было достаточно ветвей, чтобы развесить несколько комплектов одежды.
Чувствуя себя непрошеной гостьей, Энджи посмотрела через плечо, потом нагнулась и вошла в палатку, чтобы проверить, в каком состоянии его одежда. Все его вещи нуждались в стирке. Не было ни одной пары штанов, которые не выглядели бы так, будто он в них ползал по густой грязи. Очевидно, так оно и было, раз он пропадал на своих участках.
Что-то заставило ее взять в руки мягкую фланелевую рубашку и прижать ткань к щеке. Она вдохнула специфически мужской запах. Аромат мыла. Пены для бритья. Слабый запах пота. Намек на дым сигар. Это были земные запахи, присущие Сэму: солнца, сосны, древесных стружек и опилок и вара для пропитки и проконопачивания крыши.
У нее закружилась голова, и она споткнулась, едва не свалив вешалку. Жаркая кровь прихлынула к ее лицу, сердце оборвалось. Энджи необходимо было сесть, но единственное пригодное для этого место оказалось постелью Сэма.
Боже милосердный! Что с ней творится? Выпрямившись и держась за вешалку, она захлопала глазами. Минуту назад Энджи стояла на высокогорном солнце и философствовала о почти сестринской близости женщин и их связи с минувшими поколениями. Теперь же она вдруг почувствовала странную неуверенность в себе. Запах Сэма дразнил ее ноздри, а между ее бедер медленно разгорался пожар.
Ужаснувшись, Энджи попятилась из палатки и опустила полог. С развевающимися юбками она повернулась на каблуках и помчалась на кухню. Налив кофе в чашку матери, Энджи упала на стул.
Ее пальцы дрожали только оттого, что она дотронулась до одежды Сэма и осмотрела его постель. Она не могла в это поверить. Она пришла к мрачному заключению, что если всего лишь запах его рубашки и вид постели привели ее в полуобморочное состояние, как какую-нибудь томящуюся тоской старую деву, то Бог знает, к чему может привести отстирывание его нижнего белья. И она решила повременить со стиркой его вещей.
– Энджи!
Неожиданный оклик Сэма вызвал у нее дрожь, и она, чувствуя себя виноватой, возблагодарила небо за то, что он не появился пятью минутами раньше и не застал ее в своей палатке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87