Лишили бы они ее наследства, как это сделали Гаунеры, оттого что не одобряли ее выбор? Или в конце концов приехали к ней и пожелали счастья?
И тут внезапно и в первый раз ей открылось, что едва ли возможно, что один Сэм виноват в том, что столько лет было потрачено ею зря. Можно было бы поспорить о том, что ее потребность в родительском благословении была сильнее любви к молодому мужу. Она смущенно заерзала на стуле.
– Не знаю, известно ли вам что-нибудь о моих отношениях с мистером Холландом.
Миссис Гаунер выпрямилась. Лицо ее выразило гадливость.
– Мистер Холланд нанес нам визит вскоре после того, как Лора разбила нам сердце и лишила нас доброго имени. Он объяснил, что у вас никогда не было настоящих супружеских отношений, вы остались в Чикаго по собственному выбору и доброй воле, и он ожидал, что вы потребуете развода.
– Это верно, – ответила Энджи, кивая. – Ваша дочь не украла моего мужа вопреки тому, что вы сказали.
Это Энджи отвергла его. Если бы она могла найти способ сказать, что Сэм был невостребованным мужем, когда Лора получила его, она бы так и сказала. В этом отношении он был все равно что холост. Но кольцо Сэма все еще было на пальце Энджи, и именно это беспокоило миссис Гаунер.
– Сэм и я никогда не были по-настоящему мужем и женой. Нам следовало бы развестись много лет назад.
– В таком случае почему вы приехали сюда? – Миссис Гаунер уставилась на нее с нескрываемой неприязнью. – Если бы вы не приехали в Уиллоу– Крик, никто никогда не узнал бы, что Лора не была порядочной женщиной. И наше имя осталось бы незапятнанным.
Энджи почувствовала, что в ней зарождается необъяснимое сочувствие к Лоре.
– Насколько я слышала, ваша дочь была честной и хорошей женщиной. Она сделала несчастный выбор, но это ничего не меняет.
Что произошло в этом мире? Энджи защищала женщину, к которой до этой минуты питала искреннее отвращение. По правде говоря, до этого дня она разделяла мнение миссис Гаунер относительно ее дочери. Но ей отчего-то стало больно, что мать Лоры не признавала теперь никаких достоинств в своей дочери.
– Меня шокирует то, что вы защищаете женщину, открыто жившую с вашим мужем, миссис Холланд. Вас совершенно не заботит репутация моих внучек.
Энджи мгновенно выпрямилась, и глаза ее широко раскрылись:
– Прошу прощения?
– Если вы считаете женщину, способную жить в безбожной связи с женатым мужчиной, порядочной и честной, вы никак не годитесь на роль матери для моих внучек! Да защитит их Господь от вашего влияния!
Энджи, кипя от негодования, опустилась на стул, опираясь на его спинку.
– И не думайте, что вы можете кого-нибудь провести! Мистер Гаунер и я знаем, зачем вы сюда явились.
– Я приехала в надежде получить долгожданный развод.
– Мы понимаем подлинную причину вашего приезда. И обещаю, что ваши уловки ни к чему не приведут. Если Сэм не сможет найти средства для операции Дейзи, суд решит дело в нашу пользу и мы станем опекунами девочек. И напрасно Сэм воображает, что, привезя сюда жену, изменит решение суда. Он заблуждается. Ваше присутствие и призыв к прощению и примирению ничего не значат. Все равно Сэм Холланд был и остается безнравственным человеком.
Энджи почувствовала, как сильно бьется сердце, биение пульса она ощущала где-то у горла.
– Сэм совершил свою меру ошибок, возможно, даже превысил ее, но его нельзя назвать безнравственным! Я здесь недавно, но уже говорила со многими владельцами лавок и горожанами, чтобы понять, что Сэма здесь любят и уважают.
– То, что у вас настоящая крепкая семья, – фальшь и притворство. Я пробыла в Уиллоу-Крик не больше трех часов, нр уже узнала, что Сэм ночует на заднем дворе.
– Я не собираюсь обсуждать вопрос о том, кто из нас где спит, ни с вами и ни с кем другим. – Возмущение окрасило щеки Энджи ярким румянцем. – Но могу вас заверить, что приехала в Уиллоу-Крик вовсе не из-за вашего с Сэмом процесса по поводу опекунства над детьми. – Ее голос дрожал от гнева. – До своего приезда я и не подозревала о существовании Лоры и девочек.
– Сомневаюсь, что судья сочтет ваше объяснение более убедительным, чем я.
– Неужели судья поверит, что после десяти лет, когда мы с Сэмом совсем не общались, он попросил моей помощи, чтобы выиграть процесс против родителей своей любовницы, и я сказала: «Да, конечно, я тебе помогу». Это же нелепо!
– В любом случае мистер Холланд никогда не найдет средств, чтобы обеспечить операцию для Дейзи за то время, что суд отвел ему. А мы не потерпим апелляции, основанной на странном появлении его жены и не менее странном семейном благополучии.
Энджи встала. Она не была Лорой и не нуждалась в одобрении этой женщины. Если миссис Гаунер предпочитала резать правду-матку, то она получит желаемое.
– Я приехала в Уиллоу-Крик не для того, чтобы воздействовать на суд в случае необходимости. Но теперь, когда я здесь, я стану помогать Сэму всеми возможными средствами, чтобы девочек оставили на попечении отца. Он хороший отец и любит своих дочерей. Будет большой несправедливостью и судебной ошибкой, если он потеряет их, а они его. Люси и Дейзи должны жить с отцом.
– Мы их кровные родственники и должны их воспитывать! – Миссис Гаунер тоже поднялась с места. Они смотрели друг на друга поверх разделявшего их кухонного стола. – Оглянитесь, миссис Холланд. Мои внучки живут в лачуге. Они посещают третьеразрядную школу. Каждый день своей жизни они видят пьяные стычки и падших женщин. Их отец, как вы его называете, всем известный распутник. А мистер Гаунер и я можем дать им приличную жизнь. У меня дух захватывает от вашей слепоты и узости!
Энджи не сводила с нее глаз.
– Если вы так заботитесь о благополучии своих внучек, почему вы не предложили оплатить операцию Дейзи без всяких условий? Заплатите за ее операцию просто потому, что она в ней нуждается. Потому что жизнь Дейзи будет намного лучше, если ее увечье будет устранено!
– Как вы смеете!
– Вы знаете, что другие дети смеются над ней и дразнят ее? Что люди на улице пялятся на нее? Вы представляете, какая мука для нее заказать новые башмаки? Вы когда-нибудь видели ее искалеченную ногу? Вам известно, что она старается прятать ее? – Энджи охватила ярость. Кровь бросилась ей в голову. Глаза ее сверкали, руки дрожали. – Разве вы действительно беспокоитесь о Дейзи? Я думаю, что вы используете ее несчастье и свои деньги, чтобы показать свою власть. Сначала над Лорой, теперь над Сэмом. Если вам небезразлична судьба Дейзи, эта операция была бы сделана давным-давно!
Миссис Гаунер, бледная и дрожащая, оцепенела.
– Вы сами не понимаете, о чем говорите. Дейзи давным-давно сделали бы эту операцию, если бы Лора вернулась домой. Это все, что от нее требовалось.
– И вы наказали Дейзи, потому что Лора хотела счастья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
И тут внезапно и в первый раз ей открылось, что едва ли возможно, что один Сэм виноват в том, что столько лет было потрачено ею зря. Можно было бы поспорить о том, что ее потребность в родительском благословении была сильнее любви к молодому мужу. Она смущенно заерзала на стуле.
– Не знаю, известно ли вам что-нибудь о моих отношениях с мистером Холландом.
Миссис Гаунер выпрямилась. Лицо ее выразило гадливость.
– Мистер Холланд нанес нам визит вскоре после того, как Лора разбила нам сердце и лишила нас доброго имени. Он объяснил, что у вас никогда не было настоящих супружеских отношений, вы остались в Чикаго по собственному выбору и доброй воле, и он ожидал, что вы потребуете развода.
– Это верно, – ответила Энджи, кивая. – Ваша дочь не украла моего мужа вопреки тому, что вы сказали.
Это Энджи отвергла его. Если бы она могла найти способ сказать, что Сэм был невостребованным мужем, когда Лора получила его, она бы так и сказала. В этом отношении он был все равно что холост. Но кольцо Сэма все еще было на пальце Энджи, и именно это беспокоило миссис Гаунер.
– Сэм и я никогда не были по-настоящему мужем и женой. Нам следовало бы развестись много лет назад.
– В таком случае почему вы приехали сюда? – Миссис Гаунер уставилась на нее с нескрываемой неприязнью. – Если бы вы не приехали в Уиллоу– Крик, никто никогда не узнал бы, что Лора не была порядочной женщиной. И наше имя осталось бы незапятнанным.
Энджи почувствовала, что в ней зарождается необъяснимое сочувствие к Лоре.
– Насколько я слышала, ваша дочь была честной и хорошей женщиной. Она сделала несчастный выбор, но это ничего не меняет.
Что произошло в этом мире? Энджи защищала женщину, к которой до этой минуты питала искреннее отвращение. По правде говоря, до этого дня она разделяла мнение миссис Гаунер относительно ее дочери. Но ей отчего-то стало больно, что мать Лоры не признавала теперь никаких достоинств в своей дочери.
– Меня шокирует то, что вы защищаете женщину, открыто жившую с вашим мужем, миссис Холланд. Вас совершенно не заботит репутация моих внучек.
Энджи мгновенно выпрямилась, и глаза ее широко раскрылись:
– Прошу прощения?
– Если вы считаете женщину, способную жить в безбожной связи с женатым мужчиной, порядочной и честной, вы никак не годитесь на роль матери для моих внучек! Да защитит их Господь от вашего влияния!
Энджи, кипя от негодования, опустилась на стул, опираясь на его спинку.
– И не думайте, что вы можете кого-нибудь провести! Мистер Гаунер и я знаем, зачем вы сюда явились.
– Я приехала в надежде получить долгожданный развод.
– Мы понимаем подлинную причину вашего приезда. И обещаю, что ваши уловки ни к чему не приведут. Если Сэм не сможет найти средства для операции Дейзи, суд решит дело в нашу пользу и мы станем опекунами девочек. И напрасно Сэм воображает, что, привезя сюда жену, изменит решение суда. Он заблуждается. Ваше присутствие и призыв к прощению и примирению ничего не значат. Все равно Сэм Холланд был и остается безнравственным человеком.
Энджи почувствовала, как сильно бьется сердце, биение пульса она ощущала где-то у горла.
– Сэм совершил свою меру ошибок, возможно, даже превысил ее, но его нельзя назвать безнравственным! Я здесь недавно, но уже говорила со многими владельцами лавок и горожанами, чтобы понять, что Сэма здесь любят и уважают.
– То, что у вас настоящая крепкая семья, – фальшь и притворство. Я пробыла в Уиллоу-Крик не больше трех часов, нр уже узнала, что Сэм ночует на заднем дворе.
– Я не собираюсь обсуждать вопрос о том, кто из нас где спит, ни с вами и ни с кем другим. – Возмущение окрасило щеки Энджи ярким румянцем. – Но могу вас заверить, что приехала в Уиллоу-Крик вовсе не из-за вашего с Сэмом процесса по поводу опекунства над детьми. – Ее голос дрожал от гнева. – До своего приезда я и не подозревала о существовании Лоры и девочек.
– Сомневаюсь, что судья сочтет ваше объяснение более убедительным, чем я.
– Неужели судья поверит, что после десяти лет, когда мы с Сэмом совсем не общались, он попросил моей помощи, чтобы выиграть процесс против родителей своей любовницы, и я сказала: «Да, конечно, я тебе помогу». Это же нелепо!
– В любом случае мистер Холланд никогда не найдет средств, чтобы обеспечить операцию для Дейзи за то время, что суд отвел ему. А мы не потерпим апелляции, основанной на странном появлении его жены и не менее странном семейном благополучии.
Энджи встала. Она не была Лорой и не нуждалась в одобрении этой женщины. Если миссис Гаунер предпочитала резать правду-матку, то она получит желаемое.
– Я приехала в Уиллоу-Крик не для того, чтобы воздействовать на суд в случае необходимости. Но теперь, когда я здесь, я стану помогать Сэму всеми возможными средствами, чтобы девочек оставили на попечении отца. Он хороший отец и любит своих дочерей. Будет большой несправедливостью и судебной ошибкой, если он потеряет их, а они его. Люси и Дейзи должны жить с отцом.
– Мы их кровные родственники и должны их воспитывать! – Миссис Гаунер тоже поднялась с места. Они смотрели друг на друга поверх разделявшего их кухонного стола. – Оглянитесь, миссис Холланд. Мои внучки живут в лачуге. Они посещают третьеразрядную школу. Каждый день своей жизни они видят пьяные стычки и падших женщин. Их отец, как вы его называете, всем известный распутник. А мистер Гаунер и я можем дать им приличную жизнь. У меня дух захватывает от вашей слепоты и узости!
Энджи не сводила с нее глаз.
– Если вы так заботитесь о благополучии своих внучек, почему вы не предложили оплатить операцию Дейзи без всяких условий? Заплатите за ее операцию просто потому, что она в ней нуждается. Потому что жизнь Дейзи будет намного лучше, если ее увечье будет устранено!
– Как вы смеете!
– Вы знаете, что другие дети смеются над ней и дразнят ее? Что люди на улице пялятся на нее? Вы представляете, какая мука для нее заказать новые башмаки? Вы когда-нибудь видели ее искалеченную ногу? Вам известно, что она старается прятать ее? – Энджи охватила ярость. Кровь бросилась ей в голову. Глаза ее сверкали, руки дрожали. – Разве вы действительно беспокоитесь о Дейзи? Я думаю, что вы используете ее несчастье и свои деньги, чтобы показать свою власть. Сначала над Лорой, теперь над Сэмом. Если вам небезразлична судьба Дейзи, эта операция была бы сделана давным-давно!
Миссис Гаунер, бледная и дрожащая, оцепенела.
– Вы сами не понимаете, о чем говорите. Дейзи давным-давно сделали бы эту операцию, если бы Лора вернулась домой. Это все, что от нее требовалось.
– И вы наказали Дейзи, потому что Лора хотела счастья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87