– Сабина! Кажется, что весь Париж пожаловал сегодня к нам. Обрадует ли это Мари?
– Конечно. Особенно, если сам король Людовик почтит своим присутствием наше жилище. А я думаю, что это произойдет.
Изабель вернулась к Сабине и принялась зашнуровывать на ней платье. Это был пышный наряд с широкими белоснежными лентами из атласа, обильно украшенный жемчугом на груди и рукавах. Высокий воротник достаточно скромно прикрывал шею, с которой спадал на золотой цепочке драгоценный материнский медальон, выкупленный Жаком по поручению Сабины у добросердечного ювелира из Дувра.
– Пожалуйста, Изабель, спускайся вниз и встречай гостей, а я загляну к Ричарду пожелать ему спокойной ночи.
Старуха кивнула.
– Только не оставляй меня надолго одну в обществе столь красивых молодых людей… Они явились, чтобы увидеть тебя, а не мою сморщенную физиономию.
Сабина в последний раз оглядела свою прическу.
– Больше всех радуется празднику Мари. Она волнуется, как ребенок.
Сабина вышла из гардеробной и направилась в комнату Ричарда. Свернувшись калачиком на постели, он читал при свете одинокой свечи массивный фолиант. Сабина забрала у него книгу и взглянула на заглавие – «История Англии».
– Это так интересно! – воскликнул он. Его глаза горели от возбуждения. – Оказывается, я и так много знаю про нашу Англию. И многое помню.
Она улыбнулась и присела рядом на краешек кровати.
– Ты был так мал, когда мы покинули страну. Вряд ли у тебя сохранились какие-то воспоминания.
– Запахи! Например, запах дождя весенним утром. Или вид холмов, покрытых цветами. А еще запах конюшни и кожаной сбруи…
В девять лет Ричард рос очень быстро и становился все более похожим на своего отца. Во всяком случае внешне, а не по характеру. Он не был суров и настойчив, как его отец. В нем, наоборот, ощущались мягкость, доброта и открытость всем радостям жизни. Можно было только пожалеть, что он проводит столько времени в уединении, без друзей и свойственных мальчикам его возраста развлечений.
Сердце Сабины больно защемило, когда он произнес печально:
– Я пытался вспомнить, как выглядел мой отец, но его облик так неясен, так зыбок. Я как-то услышал, что ты говорила о моей няне – Tea. Ее я совсем не помню. Это плохо?
Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Ты не виноват. Просто тебе было слишком мало лет. Когда-нибудь я расскажу тебе все о нашей жизни в Англии.
Сабина поднялась, прошла по комнате и плотно задвинула занавеси на окнах.
– Не читай долго при таком свете. Это вредно для глаз.
Она усмехнулась про себя, вспомнив, что то же самое не раз говорила ей Tea. Ричард вновь погрузился в книгу. Сабина тихонько удалилась, прикрыв за собой дверь.
Ричард заставил ее обратить свои мысли в этот вечер к далекой Англии и почувствовать тоску по родному дому.
Она все бы отдала, чтобы вдохнуть аромат цветущих лугов возле Вудбриджа и подняться по мраморным ступеням в главный холл любимого ею замка. Но сейчас она заставила себя не думать об Англии. Зачем размышлять о несбыточном? Вудбридж превратился в призрак и населен теперь только призраками, которые никогда не оживут.
16
Музыка волнами захлестывала весь дом, все лестницы, галереи и гостиные. У выхода из спальни Ричарда две принадлежавшие ему золотистые афганские борзые, ласкаясь, чуть не сбили Сабину с ног. Она погладила их и успокоила, взяла каждую за ошейник и, в сопровождении великолепных животных, стала спускаться по парадной лестнице.
Гаррет расхаживал по залу с выражением скуки на лице. Франция была так непохожа на Англию. Здесь самые знатные вельможи смешались в одну общую говорливую толпу с актерами и актрисами. В этой толчее трудно было определить, кто есть кто. Хозяйка, которая еще не соизволила предстать перед гостями, видимо, затеяла старую как мир игру, готовя для себя самое эффектное появление. Он ощутил некоторое разочарование – значит, и она подвержена тщеславию. Конечно, ей это простительно. Все-таки она актриса и вынуждена играть не только на сцене, но и в жизни.
Он заметил радостно возбужденного Стивена, который переходил от одной группы гостей к другой и со всеми затевал оживленную беседу. Гаррет миновал столы, уставленные яствами, с намерением выйти из зала на свежий воздух. Он уже жалел, что поддался на уговоры друга и приехал на этот праздник.
Гаррет прошел по пустынному холлу, наслаждаясь относительным покоем, царящим здесь. Говор толпы сюда доносился издалека и не был так раздражающе назойлив. Он слишком долго прожил в деревенской глуши, привык к простору пустошей и болот, чтобы получать удовольствие от тесного общения с представителями рода человеческого.
Некое движение на верху плавно изгибающейся лестницы привлекло его внимание. Перед его взором предстало белоснежное видение, словно плывущее по воздуху облако. Это была Пламенная. Две огромные собаки с обеих сторон как бы оберегали ее. Он не мог оторвать глаз от этой волшебной красоты картины, а она как бы не замечала его, не нарушая ничем своего движения.
Гаррет отступил в затемненное пространство под лестницей. Пламенная прошла над ним, шурша подолом пышного платья, потом миновала его и, забавляясь, отправила собак царственным жестом сквозь распахнутые двери в сад. Она последовала за ними, а Гаррет в свою очередь, сам того не желая, словно притягиваемый магнитом, шагнул вслед за нею.
Звезды усеяли ночное небо над садом, будто серебряным шитьем. Сабина шла по аллее, а впереди нее собаки продолжали свою возню. Их могучие тела кувыркались в воздухе, они добродушно рычали, лязгали зубами, взвизгивали, но все это проделывали именно шутя, наслаждаясь игрой и свободой. Сабина лишь однажды строго окликнула их, когда они стали кататься по цветочной клумбе.
– Погуляйте в саду, прежде чем вернетесь к Ричарду. И не задерживайтесь долго, ведь я должна уже быть с гостями.
Она разговаривала с собаками, словно это были шаловливые, но смышленые дети. И чувствовалось, что выполнять ее приказы, отданные нежным мелодичным голосом, доставляет им радость… Собаки скрылись за углом дома.
Зная, что они скоро вернутся, набегавшись вдоволь, Сабина спокойно поджидала их. Ее взгляд медленно скользнул по кронам подстриженных деревьев, потом устремился в небо, где мерцали мириады звезд. Она отыскала среди этих скоплений Полярную звезду и мысленно определила направление, где, по ее расчетам, должна находиться ее родная страна.
– О Англия! Какой ты мне кажешься далекой, особенно в эту ночь, – тихо произнесла она.
Сабина вздрогнула, когда кто-то позади нее сказал по-английски:
– Мадемуазель, ваш английский просто великолепен для француженки.
Сабина застыла – ей был так хорошо знаком этот голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79