Меньше всего ей сейчас хотелось встречаться с родными и отвечать на нескончаемые вопросы.
– Надеюсь, в моей комнате все по-прежнему? – спросила она, вспомнив о великой страсти «императрицы» следовать веяниям моды.
– Ну что вы, мисс, ваша спальня – она как была. Я сейчас, мигом, только приберусь.
– Ступай, Эндрю. Да распорядись, чтобы принесли из коляски мой багаж. Да, и еще: вели подать ленч. Я умираю от голода!
– Хорошо, хорошо, мисс Лалла. Я бегом. – Он засуетился, отдавая распоряжение молодому слуге, но потом вдруг застыл на месте, и Лалла увидела, что по щекам старика текут слезы. – Мисс Лалла, как же я рад, Бог мой! Вы всегда были моей любимицей.
– Эндрю! Не вздумай сказать об этом моим сестрицам!
Он потупился.
– Пусть это будет нашей маленькой тайной!
Дворецкий скрылся на полукруглой лестнице, а Лалла не спеша отправилась бродить по дому. Она зашла в гостиную. Это была просторная, залитая солнцем комната, обставленная с изысканным вкусом дорогой мебелью. Лалла улыбнулась. Почему-то, подъезжая к родительскому дому, она трепетала от страха. Она боялась, что не почувствует себя здесь в безопасности. Но, слава Богу, дом, в котором каждый уголок был до боли знаком с детства, принимал ее с радостью. Особняк, приобретенный четой Хантеров сразу же после женитьбы, был частью ее существования, и у Лаллы полегчало на душе.
Какая-то неведомая сила потянула ее к окну, выходившему на площадь Вашингтона. Лалла выглянула на улицу, где прогуливались парочки и сновали экипажи и повозки, и ей стало так хорошо, словно это было лучшее место на земле! Ни дуновения ветра, ни тени невидимого призрака. Как здорово! Как спокойно!
– Извините, мисс… – Знакомый голос отвлек ее от размышлений.
– Да, Эндрю.
– Все приготовлено. Багаж распакован. Прошу пожаловать наверх.
– Спасибо. Я позвоню, как буду готова.
Она поднялась к себе, распахнула дверь и будто вернулась в детство. Кровать показалась ей до смешного маленькой, большой ящик с игрушками загадочно манил вырезанным окошком, старые обои, с полувыцветшими голубыми цветочками на розовом фоне… Лалла присела на краешек кровати, и старый матрац недовольно заскрипел всеми своими пружинами.
– Как чудесно! – прошептала она, вытирая слезы со щек.
Умывшись с дороги, она позвонила, чтобы принесли ленч. Лалла села на кровать и, скрестив ноги по-турецки, как любила делать в детстве, принялась за еду. Она с удовольствием уплетала холодный ростбиф, сыр и хрустящие свежие булочки и постепенно приходила в себя.
Только теперь она смогла осмыслить события последних двух дней. Поднявшись утром довольно рано, она решила зайти к Грею и была неприятно удивлена, не застав его. Правда, она и не надеялась услышать извинения. Нет, самолюбивый Грей Четвин не станет объясняться! Но Дейзи! Лучшая подруга даже не вышла с ней попрощаться!
Чемоданы и коробки были упакованы менее чем за час, и Лалла попросила отвезти ее до Холодных Весен. Там она дождалась рейса «Превосходной», которая и доставила ее в Нью-Йорк.
Лалла пила горячий чай и доедала ароматную булочку. Как хорошо, что она наконец покинула Дикие Ветры. Почему за одну ночь все так изменилось? Может, надо было сказать Грею, что она не верит ни единому слову Роллинза и автору анонимного послания? Тогда все было бы проще. Но смогла бы она спокойно жить с грузом сомнений на душе? Лалла слишком хорошо знала Грея. Он был человеком гордым, эгоистичным и довольно циничным, так что при известных обстоятельствах смог бы совершить убийство. Но не собственной же жены?
Ей вдруг стало так больно, так горько, что слезы сами собой полились из глаз. Лалла задумчиво отставила чашку с чаем. Существовал только один способ избавиться от сомнений, которые доводили ее до отчаяния, – найти настоящего убийцу Джейн Четвин. Только так они оба станут свободными.
В голове Лаллы постепенно созрел план ближайших действий. Цель была ясна – найти преступника, и Лалла прекрасно понимала, что ей придется идти к ней в одиночку, но она не сдастся, пока не добьется своего.
Она решительно спустилась с кровати и позвонила служанке, чтобы та помогла ей одеться.
Часом позже Лалла бодро шагала по роскошной Уолл-стрит, направляясь к конторе Уинстона Гейта, преуспевающего финансиста и старого приятеля семьи Хантеров, который любил сестер, будто они были его ближайшими родственницами. Девочки ласково прозвали его дядюшкой Уином.
– Лалла! – Гейт раскрыл объятия и вышел из-за большого конторского стола ей навстречу.
Он был смешным полноватым коротышкой, чьи вечно горящие здоровым румянцем щеки и ангельская улыбка скрывали хитрый нрав и железную хватку. Лалла всегда обожала Уинстона Гейта.
– Девочка моя! Что привело вас в Нью-Йорк? Папаша Хантер ни словом не обмолвился о вашем возвращении.
Он нежно обхватил ее руку своими горячими коротенькими пальцами и приблизился, чтобы поцеловать Лаллу в щеку.
– Мои родители даже не знают, что я в Америке. Я гостила у Дейзи Четвин, в Диких Ветрах, а сейчас я в Нью-Йорке, перед вами. Дядюшка Уин, вы все такой же красавец!
Он захохотал, похлопав себя по округлому животу, выпиравшему из-под коричневого жилета.
– Ах, несносная девчонка! Вечно ты поддразниваешь старого дядюшку! – Неожиданно он чуть отстранился и изумленно уставился на Лаллу своими черными, как угольки, глазами, будто увидел ее впервые. – А вы превратились в красавицу! Я-то думал, что самая очаровательная из сестер Хантер – Порция, но вы перещеголяли ее, дитя мое!
– О старый льстец! Меня не проведете. Я же знаю, что вы тайно влюблены в Порцию.
– Вы все – мои любимицы, – схитрил он. – Но что же мы стоим? Проходите, и садитесь, и поведайте старому приятелю, что в такой солнечный денек привело очаровательную юную леди в мою контору?
Лалла уселась напротив Гейта и наклонилась поближе.
– Видите ли, мне нужна кое-какая информация, и я знаю, что только вы можете мне помочь.
Его черные глазки хитро сощурились.
– Знаете, моя красавица, я человек осторожный. Поэтому прежде чем оказывать вам помощь, я должен знать, что именно вас интересует.
Поскольку Уинстон Гейт был видным членом избранного нью-йоркского общества, Лалле не пришлось долго посвящать его в подробности женитьбы Грея Четвина и трагической гибели его жены. Она только поведала ему о последних событиях в Диких Ветрах.
– Дядюшка, может, вы знаете, что у Грея есть враги? Иначе зачем постоянно распускают слухи о его причастности к смерти Джейн.
Уинстон в задумчивости потер лоб рукой.
– Конечно, любой преуспевающий человек имеет немало завистников. Но чтобы обвинять в преступлении – это уж слишком.
– Так, значит, вы не знаете, кто его враги? – Надежды Лаллы рушились на глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Надеюсь, в моей комнате все по-прежнему? – спросила она, вспомнив о великой страсти «императрицы» следовать веяниям моды.
– Ну что вы, мисс, ваша спальня – она как была. Я сейчас, мигом, только приберусь.
– Ступай, Эндрю. Да распорядись, чтобы принесли из коляски мой багаж. Да, и еще: вели подать ленч. Я умираю от голода!
– Хорошо, хорошо, мисс Лалла. Я бегом. – Он засуетился, отдавая распоряжение молодому слуге, но потом вдруг застыл на месте, и Лалла увидела, что по щекам старика текут слезы. – Мисс Лалла, как же я рад, Бог мой! Вы всегда были моей любимицей.
– Эндрю! Не вздумай сказать об этом моим сестрицам!
Он потупился.
– Пусть это будет нашей маленькой тайной!
Дворецкий скрылся на полукруглой лестнице, а Лалла не спеша отправилась бродить по дому. Она зашла в гостиную. Это была просторная, залитая солнцем комната, обставленная с изысканным вкусом дорогой мебелью. Лалла улыбнулась. Почему-то, подъезжая к родительскому дому, она трепетала от страха. Она боялась, что не почувствует себя здесь в безопасности. Но, слава Богу, дом, в котором каждый уголок был до боли знаком с детства, принимал ее с радостью. Особняк, приобретенный четой Хантеров сразу же после женитьбы, был частью ее существования, и у Лаллы полегчало на душе.
Какая-то неведомая сила потянула ее к окну, выходившему на площадь Вашингтона. Лалла выглянула на улицу, где прогуливались парочки и сновали экипажи и повозки, и ей стало так хорошо, словно это было лучшее место на земле! Ни дуновения ветра, ни тени невидимого призрака. Как здорово! Как спокойно!
– Извините, мисс… – Знакомый голос отвлек ее от размышлений.
– Да, Эндрю.
– Все приготовлено. Багаж распакован. Прошу пожаловать наверх.
– Спасибо. Я позвоню, как буду готова.
Она поднялась к себе, распахнула дверь и будто вернулась в детство. Кровать показалась ей до смешного маленькой, большой ящик с игрушками загадочно манил вырезанным окошком, старые обои, с полувыцветшими голубыми цветочками на розовом фоне… Лалла присела на краешек кровати, и старый матрац недовольно заскрипел всеми своими пружинами.
– Как чудесно! – прошептала она, вытирая слезы со щек.
Умывшись с дороги, она позвонила, чтобы принесли ленч. Лалла села на кровать и, скрестив ноги по-турецки, как любила делать в детстве, принялась за еду. Она с удовольствием уплетала холодный ростбиф, сыр и хрустящие свежие булочки и постепенно приходила в себя.
Только теперь она смогла осмыслить события последних двух дней. Поднявшись утром довольно рано, она решила зайти к Грею и была неприятно удивлена, не застав его. Правда, она и не надеялась услышать извинения. Нет, самолюбивый Грей Четвин не станет объясняться! Но Дейзи! Лучшая подруга даже не вышла с ней попрощаться!
Чемоданы и коробки были упакованы менее чем за час, и Лалла попросила отвезти ее до Холодных Весен. Там она дождалась рейса «Превосходной», которая и доставила ее в Нью-Йорк.
Лалла пила горячий чай и доедала ароматную булочку. Как хорошо, что она наконец покинула Дикие Ветры. Почему за одну ночь все так изменилось? Может, надо было сказать Грею, что она не верит ни единому слову Роллинза и автору анонимного послания? Тогда все было бы проще. Но смогла бы она спокойно жить с грузом сомнений на душе? Лалла слишком хорошо знала Грея. Он был человеком гордым, эгоистичным и довольно циничным, так что при известных обстоятельствах смог бы совершить убийство. Но не собственной же жены?
Ей вдруг стало так больно, так горько, что слезы сами собой полились из глаз. Лалла задумчиво отставила чашку с чаем. Существовал только один способ избавиться от сомнений, которые доводили ее до отчаяния, – найти настоящего убийцу Джейн Четвин. Только так они оба станут свободными.
В голове Лаллы постепенно созрел план ближайших действий. Цель была ясна – найти преступника, и Лалла прекрасно понимала, что ей придется идти к ней в одиночку, но она не сдастся, пока не добьется своего.
Она решительно спустилась с кровати и позвонила служанке, чтобы та помогла ей одеться.
Часом позже Лалла бодро шагала по роскошной Уолл-стрит, направляясь к конторе Уинстона Гейта, преуспевающего финансиста и старого приятеля семьи Хантеров, который любил сестер, будто они были его ближайшими родственницами. Девочки ласково прозвали его дядюшкой Уином.
– Лалла! – Гейт раскрыл объятия и вышел из-за большого конторского стола ей навстречу.
Он был смешным полноватым коротышкой, чьи вечно горящие здоровым румянцем щеки и ангельская улыбка скрывали хитрый нрав и железную хватку. Лалла всегда обожала Уинстона Гейта.
– Девочка моя! Что привело вас в Нью-Йорк? Папаша Хантер ни словом не обмолвился о вашем возвращении.
Он нежно обхватил ее руку своими горячими коротенькими пальцами и приблизился, чтобы поцеловать Лаллу в щеку.
– Мои родители даже не знают, что я в Америке. Я гостила у Дейзи Четвин, в Диких Ветрах, а сейчас я в Нью-Йорке, перед вами. Дядюшка Уин, вы все такой же красавец!
Он захохотал, похлопав себя по округлому животу, выпиравшему из-под коричневого жилета.
– Ах, несносная девчонка! Вечно ты поддразниваешь старого дядюшку! – Неожиданно он чуть отстранился и изумленно уставился на Лаллу своими черными, как угольки, глазами, будто увидел ее впервые. – А вы превратились в красавицу! Я-то думал, что самая очаровательная из сестер Хантер – Порция, но вы перещеголяли ее, дитя мое!
– О старый льстец! Меня не проведете. Я же знаю, что вы тайно влюблены в Порцию.
– Вы все – мои любимицы, – схитрил он. – Но что же мы стоим? Проходите, и садитесь, и поведайте старому приятелю, что в такой солнечный денек привело очаровательную юную леди в мою контору?
Лалла уселась напротив Гейта и наклонилась поближе.
– Видите ли, мне нужна кое-какая информация, и я знаю, что только вы можете мне помочь.
Его черные глазки хитро сощурились.
– Знаете, моя красавица, я человек осторожный. Поэтому прежде чем оказывать вам помощь, я должен знать, что именно вас интересует.
Поскольку Уинстон Гейт был видным членом избранного нью-йоркского общества, Лалле не пришлось долго посвящать его в подробности женитьбы Грея Четвина и трагической гибели его жены. Она только поведала ему о последних событиях в Диких Ветрах.
– Дядюшка, может, вы знаете, что у Грея есть враги? Иначе зачем постоянно распускают слухи о его причастности к смерти Джейн.
Уинстон в задумчивости потер лоб рукой.
– Конечно, любой преуспевающий человек имеет немало завистников. Но чтобы обвинять в преступлении – это уж слишком.
– Так, значит, вы не знаете, кто его враги? – Надежды Лаллы рушились на глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70