Наверно, сначала она будет разочарована, но потом все же порадуется за свою дочь.
– Зато я не нарадуюсь на тебя. Вы с Греем просто созданы друг для друга! Но мне кажется, дорогая… – она пристально посмотрела ей в глаза, – ты чем-то опечалена?
– Ах да. Только что я столкнулась в коридоре с Миллисент. И странно – она показалась мне такой холодной, такой отчужденной. Сквозь зубы процедила поздравления, а потом ее как ветром сдуло…
– Странно, – протянула Дейзи, неотрывно глядя в одну точку. – Когда сегодня утром за завтраком Грей сообщил ей о помолвке, она была любезной и сдержанной, как обычно, но…
– Кажется, кто-кто, а уж Миллисент должна бы порадоваться за своего хозяина.
– Она и вправду довольно странная особа. По правде говоря, мне так и не удалось узнать ее поближе, сколько я ни старалась. Она слишком замкнута, и все наше общение обычно ограничивалось десятком учтивых фраз. Я не знаю иной Миллисент, кроме как секретаря Грея.
Лалла невольно вспомнила тот вечер, когда застала ее примеряющей «Огненный изумруд». То была совсем другая Миллисент, горделиво откидывающая голову с копной каштановых волос, кокетливо опускающая большие карие глаза, словом, обычная молодая женщина, желающая стать объектом мужского восхищения.
Дейзи задумалась:
– Мне казалось, они были хорошими подругами с Джейн, и, возможно, столь скорое после смерти жены решение Грея о женитьбе ее покоробило. Но знаешь, что-то мне не хочется говорить о Миллисент. Лучше давай поболтаем о будущем празднике. Кого пригласим на обед? Ведь все знакомые уже вернулись в город после летнего отдыха.
Следующие несколько часов были посвящены составлению подробного списка гостей, и Лалла вновь воспряла духом, забыв об угрюмой Миллисент Пейс. Потом перешли к обсуждению оформления столовой и меню праздничного обеда, проспорив добрых полчаса о том, что все-таки лучше: воспользоваться услугами нового повара француза или заказать блюда в ресторане. Неожиданно в самый разгар дискуссии Дейзи взволнованно воскликнула:
– Господи! Как же мы могли позабыть о Миранде! Впрочем, – ее радость мгновенно погасла, – сможет ли твоя гениальная сестра оставить хоть на день врачебную практику? Сомневаюсь.
– Ох, ты же прекрасно знаешь Миранду. Все, что я могу, – это только послать ей приглашение.
– Но она же твоя родная сестра! Пусть она не согласилась погостить в Диких Ветрах, но хотя бы для обеда в честь твоей помолвки обязана выкроить пару дней? Ну если она посмеет отказаться, то я сама поеду в Бостон и пригоню ее вот этой палкой! – И Дейзи яростно помахала в воздухе своей тростью.
– Ах, она такая своенравная! Что хочет, то и делает и не любит, чтобы на нее давили.
– Все вы, сестры Хантер, такие! – засмеялась Дейзи.
– Страшные эгоистки! – Лалла улыбнулась в ответ.
Дейзи поднялась и посмотрела на часы.
– Да, забот у нас еще полно, но пора спускаться вниз. Думаю, все уже пьют чай.
* * *
В просторном, со стеклянной крышей и стенами, зале Центрального вокзала в ожидании прибывающего поезда собралась большая толпа, и Лалла то и дело вытягивала шею и поднималась на цыпочки, чтобы не пропустить среди выходящих из вагонов людей Миранду.
Наконец среди множества пассажиров она заметила знакомую своеобразную решительную походку, и у нее сразу отлегло от сердца.
– Миранда! Миранда! – взволнованно выкрикивала она, протискиваясь сквозь толпу навстречу сестре, не обращая внимания на гневные взгляды со всех сторон. – Как же я счастлива, что ты приехала!
Сестры обнялись, и Миранда, слегка прищурившись, окинула Лаллу с головы до ног взглядом опытного доктора:
– А ты прекрасно выглядишь. Крепкая, здоровая.
О самой Миранде, к сожалению, нельзя было сказать ничего похожего. Посмотрев на ее коричневый дорожный костюм, который набрасывал к ее двадцати девяти еще лет пять, темные мешки под усталыми зелеными глазами и осунувшееся, изможденное лицо, Лалла обеспокоенно взяла сестру за руку.
– Боже, да ты совсем не отдыхаешь, Миранда! Посмотри: ты как выжатый лимон!
– Я врач, – холодно ответила она. – И в любой час дня или ночи должна быть готова прийти людям на помощь. Не всегда мне удается регулярно спать и питаться.
Да, она совсем не изменилась, вздохнула Лалла. Это была все та же вспыльчивая темпераментная натура с довольно острым язычком. Особенно доставалось тем, кто в ее присутствии проявлял невежество, будь то даже самые близкие люди. Не решившись вступать в бесполезный спор, тем более в первые минуты встречи, Лалла решила промолчать и, взяв Миранду под руку, повела ее к выходу на площадь.
– Знаешь, твое решение выйти замуж за Грея Четвина стало для меня сюрпризом. Я-то думала, в Париже ты начала новую жизнь.
– Я хотела, но спустя годы поняла, что так и не переставала любить его, сколько ни пыталась.
– Что ж, по крайней мере звучит искренне. Но вообще-то я надеялась, что ты, Лалла, подобно мне или Порции, добьешься чего-то значительного в жизни. – Миранда выглядела разочарованной.
Вместо того чтобы съязвить, как обычно случалось в детстве, Лалла лишь безмятежно улыбнулась:
– Я и так уже сделала ужасно важную вещь. А если честно, то с некоторых пор меня совершенно не волнует, что думаешь ты, Миранда, или Порция и даже «императрица». Да и никто на свете.
Не произнося ни слова, Миранда вдруг резко остановилась, вне себя от возмущения, вызвав недовольство и гул в толпе выходящих на улицу пассажиров, освободила свою руку и уставилась на сестру. Однако Лалла вновь уверенно взяла ее под руку и слегка подтолкнула вперед.
– И перестань разговаривать со мной как с маленькой девочкой! Я достаточно взрослая, чтобы распоряжаться своей жизнью. И никто не имеет права осуждать меня за то, что я не оправдала чьих-либо надежд.
Миранда смущенно опустила глаза.
– Я не осуждаю тебя. Просто все думали, что, глядя на старших сестер, ты попытаешься пойти по их пути.
– Я и пыталась, – призналась Лалла. – Но что делать, если у меня не оказалось того таланта, что достался вам с Порцией. Думаю, что судьба моя – просто быть женой, женой Грея Четвина.
– Знаешь, я всегда хотела от жизни чего-то большего, – взмахнув густыми ресницами, вполголоса произнесла Миранда.
Не найдя достаточных аргументов для спора, Лалла промолчала. Между тем они вышли на площадь и увидели ждущую неподалеку коляску Хантеров. Лалла распорядилась доставить к коляске багаж сестры. Они уселись друг против друга.
– Если бы Грей смог предоставить мне на время свой экипаж, я была бы ему весьма благодарна. В Нью-Йорке у меня есть кое-какие дела по работе.
– А как твоя практика? Процветает?
Лицо Миранды засветилось гордостью.
– Да. Но самое большое удовлетворение от своего труда возникает у меня тогда, когда удается прийти на помощь бедным и немощным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Зато я не нарадуюсь на тебя. Вы с Греем просто созданы друг для друга! Но мне кажется, дорогая… – она пристально посмотрела ей в глаза, – ты чем-то опечалена?
– Ах да. Только что я столкнулась в коридоре с Миллисент. И странно – она показалась мне такой холодной, такой отчужденной. Сквозь зубы процедила поздравления, а потом ее как ветром сдуло…
– Странно, – протянула Дейзи, неотрывно глядя в одну точку. – Когда сегодня утром за завтраком Грей сообщил ей о помолвке, она была любезной и сдержанной, как обычно, но…
– Кажется, кто-кто, а уж Миллисент должна бы порадоваться за своего хозяина.
– Она и вправду довольно странная особа. По правде говоря, мне так и не удалось узнать ее поближе, сколько я ни старалась. Она слишком замкнута, и все наше общение обычно ограничивалось десятком учтивых фраз. Я не знаю иной Миллисент, кроме как секретаря Грея.
Лалла невольно вспомнила тот вечер, когда застала ее примеряющей «Огненный изумруд». То была совсем другая Миллисент, горделиво откидывающая голову с копной каштановых волос, кокетливо опускающая большие карие глаза, словом, обычная молодая женщина, желающая стать объектом мужского восхищения.
Дейзи задумалась:
– Мне казалось, они были хорошими подругами с Джейн, и, возможно, столь скорое после смерти жены решение Грея о женитьбе ее покоробило. Но знаешь, что-то мне не хочется говорить о Миллисент. Лучше давай поболтаем о будущем празднике. Кого пригласим на обед? Ведь все знакомые уже вернулись в город после летнего отдыха.
Следующие несколько часов были посвящены составлению подробного списка гостей, и Лалла вновь воспряла духом, забыв об угрюмой Миллисент Пейс. Потом перешли к обсуждению оформления столовой и меню праздничного обеда, проспорив добрых полчаса о том, что все-таки лучше: воспользоваться услугами нового повара француза или заказать блюда в ресторане. Неожиданно в самый разгар дискуссии Дейзи взволнованно воскликнула:
– Господи! Как же мы могли позабыть о Миранде! Впрочем, – ее радость мгновенно погасла, – сможет ли твоя гениальная сестра оставить хоть на день врачебную практику? Сомневаюсь.
– Ох, ты же прекрасно знаешь Миранду. Все, что я могу, – это только послать ей приглашение.
– Но она же твоя родная сестра! Пусть она не согласилась погостить в Диких Ветрах, но хотя бы для обеда в честь твоей помолвки обязана выкроить пару дней? Ну если она посмеет отказаться, то я сама поеду в Бостон и пригоню ее вот этой палкой! – И Дейзи яростно помахала в воздухе своей тростью.
– Ах, она такая своенравная! Что хочет, то и делает и не любит, чтобы на нее давили.
– Все вы, сестры Хантер, такие! – засмеялась Дейзи.
– Страшные эгоистки! – Лалла улыбнулась в ответ.
Дейзи поднялась и посмотрела на часы.
– Да, забот у нас еще полно, но пора спускаться вниз. Думаю, все уже пьют чай.
* * *
В просторном, со стеклянной крышей и стенами, зале Центрального вокзала в ожидании прибывающего поезда собралась большая толпа, и Лалла то и дело вытягивала шею и поднималась на цыпочки, чтобы не пропустить среди выходящих из вагонов людей Миранду.
Наконец среди множества пассажиров она заметила знакомую своеобразную решительную походку, и у нее сразу отлегло от сердца.
– Миранда! Миранда! – взволнованно выкрикивала она, протискиваясь сквозь толпу навстречу сестре, не обращая внимания на гневные взгляды со всех сторон. – Как же я счастлива, что ты приехала!
Сестры обнялись, и Миранда, слегка прищурившись, окинула Лаллу с головы до ног взглядом опытного доктора:
– А ты прекрасно выглядишь. Крепкая, здоровая.
О самой Миранде, к сожалению, нельзя было сказать ничего похожего. Посмотрев на ее коричневый дорожный костюм, который набрасывал к ее двадцати девяти еще лет пять, темные мешки под усталыми зелеными глазами и осунувшееся, изможденное лицо, Лалла обеспокоенно взяла сестру за руку.
– Боже, да ты совсем не отдыхаешь, Миранда! Посмотри: ты как выжатый лимон!
– Я врач, – холодно ответила она. – И в любой час дня или ночи должна быть готова прийти людям на помощь. Не всегда мне удается регулярно спать и питаться.
Да, она совсем не изменилась, вздохнула Лалла. Это была все та же вспыльчивая темпераментная натура с довольно острым язычком. Особенно доставалось тем, кто в ее присутствии проявлял невежество, будь то даже самые близкие люди. Не решившись вступать в бесполезный спор, тем более в первые минуты встречи, Лалла решила промолчать и, взяв Миранду под руку, повела ее к выходу на площадь.
– Знаешь, твое решение выйти замуж за Грея Четвина стало для меня сюрпризом. Я-то думала, в Париже ты начала новую жизнь.
– Я хотела, но спустя годы поняла, что так и не переставала любить его, сколько ни пыталась.
– Что ж, по крайней мере звучит искренне. Но вообще-то я надеялась, что ты, Лалла, подобно мне или Порции, добьешься чего-то значительного в жизни. – Миранда выглядела разочарованной.
Вместо того чтобы съязвить, как обычно случалось в детстве, Лалла лишь безмятежно улыбнулась:
– Я и так уже сделала ужасно важную вещь. А если честно, то с некоторых пор меня совершенно не волнует, что думаешь ты, Миранда, или Порция и даже «императрица». Да и никто на свете.
Не произнося ни слова, Миранда вдруг резко остановилась, вне себя от возмущения, вызвав недовольство и гул в толпе выходящих на улицу пассажиров, освободила свою руку и уставилась на сестру. Однако Лалла вновь уверенно взяла ее под руку и слегка подтолкнула вперед.
– И перестань разговаривать со мной как с маленькой девочкой! Я достаточно взрослая, чтобы распоряжаться своей жизнью. И никто не имеет права осуждать меня за то, что я не оправдала чьих-либо надежд.
Миранда смущенно опустила глаза.
– Я не осуждаю тебя. Просто все думали, что, глядя на старших сестер, ты попытаешься пойти по их пути.
– Я и пыталась, – призналась Лалла. – Но что делать, если у меня не оказалось того таланта, что достался вам с Порцией. Думаю, что судьба моя – просто быть женой, женой Грея Четвина.
– Знаешь, я всегда хотела от жизни чего-то большего, – взмахнув густыми ресницами, вполголоса произнесла Миранда.
Не найдя достаточных аргументов для спора, Лалла промолчала. Между тем они вышли на площадь и увидели ждущую неподалеку коляску Хантеров. Лалла распорядилась доставить к коляске багаж сестры. Они уселись друг против друга.
– Если бы Грей смог предоставить мне на время свой экипаж, я была бы ему весьма благодарна. В Нью-Йорке у меня есть кое-какие дела по работе.
– А как твоя практика? Процветает?
Лицо Миранды засветилось гордостью.
– Да. Но самое большое удовлетворение от своего труда возникает у меня тогда, когда удается прийти на помощь бедным и немощным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70