Доктор не впервые слышал подобные признания, он успокаивающе похлопал Нору по руке.
— А теперь вы боитесь, что будут последствия? Нора закусила губу.
— Да… или может… — она подняла глаза.
— Может, что? — подбодрил ее врач.
— Я переболела лихорадкой после того, как меня искусали комары во время охоты в Кении, — обеспокоенно сообщила девушка. — Говорят, что черная лихорадка начинается с потери аппетита и тошноты. У меня именно эти симптомы.
— Как давно вы перенесли лихорадку? Нора сказала.
— А как давно случилась эта ваша, хм… неосторожность?
Об этом она также сказала. Доктор мягко улыбнулся девушке.
— Моя дорогая молодая леди, боюсь, что меньше всего вам нужно опасаться черной лихорадки. Мне нужно пригласить медицинскую сестру, чтобы она помогла мне провести осмотр.
— Нет, пожалуйста, — взмолилась Нора. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще знал о моем положении. Для моей семьи это… будет позором.
Доктор тяжело вздохнул.
— Что за ужасный мир, в котором мы живем, если молодая женщина, проявившая искренние чувства, считает себя преступницей? Очень хорошо. Я могу обследовать вас один, если вы позволите?
Нора кивнула.
— Конечно.
Осмотр поверг девушку в большое смущение. Когда врач закончил, то некоторое время молчал, не желая огорчать ее. Он тщательно вымыл руки в тазике, вытер их полотенцем и только тогда повернулся к Hope.
— Мне очень жаль, — тихо проговорил он. — Но у вас будет ребенок.
Нора напряженно сидела на краю постели. Сначала ее охватила паника, ей хотелось вскочить и броситься за борт… Но потом она представила себе маленькую черненькую головку, прильнувшую к ее груди, и на нее нахлынула такая волна любви и радости, что слезы выступили на глазах.
— Есть способы избежать осложнений от подобных проблем, — начал врач отеческим тоном. — Вашего ребенка могут усыновить. Я знаю очень порядочных людей и могу дать вам их адрес. Судя по вашей одежде, вы обеспеченная женщина, для вас будет несложно отправиться в путешествие на несколько месяцев.
— Но я не хочу отказываться от своего ребенка, — совершенно искренне вырвалось у Норы.
— Похвальное, благородное чувство. Но очень неблагоразумное, если только отец его не женится на вас и не даст ребенку свое имя.
Девушка стиснула зубы. Кэл, конечно, женится на ней, если она сообщит ему о ребенке. Но он беден и не сможет обеспечить семью.
А ее отец никогда не признает Кэла своим зятем, не примет без мужа и дочь в подобном положении. Мистер Марлоу немедленно лишит Нору наследства. Если она выйдет замуж за Бартона, она должна будет жить в лачуге на ранчо ее тети и дяди, там где Кэл работает, Hope придется учиться готовить и стирать, все делать самой. Это будет настоящий кошмар.
Мисс Марлоу всю жизнь прожила в роскоши, оберегаемая слугами. Разве сможет она вести хозяйство, как простая работница? Возможно, это звучит романтично — отказаться от материального благополучия ради любви, но на практике она будет страдать от непривычного окружения, а ее болезнь тяжелым грузом ляжет на плечи Кэла. Кэл может возненавидеть ее за то, что она вынудила его жениться на ней. Возможно, он совсем не хочет ребенка. Нора застонала. Кажется, все двери для нее закрыты.
— Хорошенько обдумайте свое положение, — посоветовал доктор. — Я никому ничего не скажу. Отдыхайте и не волнуйтесь. Когда мы приплывем в Нью-Йорк, я сообщу вам, как связаться со мной. Нет необходимости решать немедленно.
Нора подняла на доктора измученные глаза.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она. Врач сочувственно посмотрел на девушку.
— У меня самого две дочери. Этот человек… Вы все еще любите его? Нора опустила глаза.
— В то время я любила его больше жизни, — поколебавшись, призналась она.
— Моя дорогая, если бы вы не любили его по-прежнему, ребенок не был бы вам так дорог, — с улыбкой заключил доктор.
Нора была поражена.
— Я не могу любить человека, предавшего меня!
— Увы, ненависть неизбежно сопутствует любви. Постарайтесь не слишком волноваться. Ешьте, как следует, и побольше отдыхайте, — добавил он строго, закрывая свою медицинскую сумку, — Вам нужно сейчас беречь себя.
— А лихорадка? Врач обернулся.
— Приступ может, конечно, повториться, — задумчиво произнес он, — но даже если это случится, он не будет смертельным. Вам придется смириться, и жить так;
как живут многие люди, вернувшиеся с Панамы или с Кубы и заразившиеся там малярией. Дорогая моя, лихорадку можно подхватить даже на юге Соединенных Штатов, там тоже встречаются малярийные комары. Мне приходилось лечить очень много больных лихорадкой. Вам совсем не грозит смерть, уверяю вас. Вы принимаете хинин?
— О, да, — с несчастным видом ответила Нора. — После первых двух приступов, я вынуждена это делать. Но я плохо его переношу… Хинин… не повредит ребенку?
Доктор улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Конечно, нет. А сейчас постарайтесь хорошенько отдохнуть. Лекарство от морской болезни должно принести какое-то облегчение.
— Спасибо вам, доктор.
Он ласково похлопал девушку по плечу.
— Мне хотелось бы, чтобы вы успокоились. Спокойной ночи, мисс Марлоу.
Уставшими глазами она смотрела вслед врачу. Он добрый человек и, по крайней мере, обнадежил ее. Смерть от лихорадки ей не грозит. Но что делать с ребенком Кэла? Эту проблему Нора не смогла разрешить на протяжении всей ночи.
Эдвард Саммервиль был очень внимателен к Hope во время путешествия на пароходе и затем в поезде, который доставил их в Ричмонд. Казалось, что ему известно о ее положении, столь предупредителен и заботлив он был.
— Ты решила оставить ребенка? — прямо спросил Нору, когда на короткое время они остались наедине, ожидая автомобиль мистера Марлоу, который должен был отвезти девушку домой.
Нора помертвела, встретив понимающий взгляд Эдварда.
Он цинично улыбался.
— Неужели ты надеялась сохранить это в секрете? — спросил Саммервиль. — Доктор рассказал медсестре, а та после нескольких комплиментов и коробки шоколада стала очень покладистой, — он вскинул голову. — Он из Техаса? Это не тот мужчина, о котором ты рассказывала Эдне?
— Кто отец моего ребенка, касается только меня, — храбро заявила Нора. Ее злила навязчивость и наглость Саммервиля. Тот был негодяем.
— А что ты станешь делать, если я расскажу твоим родителям о ребенке. Нора? — внезапно повернулся к ней Эдвард, в глазах его сквозило какое-то неприятное выражение. — А что если я скажу им, что это мой ребенок?
— Мы… мы никогда не были!..
— Мы были с тобой вместе в Англии в течение двух недель, — напомнил Саммервиль. — По внешнему виду еще нельзя ничего определить. Пока.
— Ты не посмеешь это сделать! — гневно произнесла Нора.
— Мой отец промотал мое наследство в барах и за карточным столом, — холодно объяснил Эдвард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82