— Мы просто без ума от них, не правда ли, Кассандра?
— Да, мама, — ответила старшая дочь миссис Бичем. — Сара Амос говорит, что ее мигрень как рукой сняло в Саратоге. Миссис Милаззо, вы выглядите немного усталой. Два стакана воды скажутся на вас самым чудесным образом
Филаделфия слабо улыбнулась. У нее раскалывалась голова, и, если бы они не зашли за ней в восемь часов утра, она все еще спала бы, совершенно забыв об условленной встрече. Четыре часа сна не могли улучшить ее настроения. Сейчас она больше, чем вчера, злилась на Эдуардо
— Вот мы и пришли, — торжественно заявила миссис Бичем, когда они подошли к стойке. — Три стакана, — сказала она раздатчику воды, мальчику, одетому в халат и берет установленного образца. Она наблюдала, как он опустил черпак в бассейн, где бил минеральный источник, зачерпнул воды и разлил ее в три стакана. Когда он поставил стаканы на стойку бара, миссис Бичем расплатилась с ним и, взяв один из стаканов, протянула его гостье.
Филаделфия взяла стакан и осторожно глотнула. Когда пахнувшая серой вода проникла ей в горло, она, сделав попытку выплюнуть ее, закашлялась и чуть не задохнулась.
— К ней надо немного привыкнуть, — спокойным тоном разъяснила миссис Бичем. — Не забывайте, что эта вода лечебная. Не мешало бы добавить в нее немного сахара, но мы здесь все взрослые и знаем, что хорошо, а что плохо. Лучше всего ее пить залпом.
Филаделфия пропустила мимо ушей этот совет и с сомнением посмотрела на прозрачную жидкость. Вода была слегка шипучая и пахла тухлыми яйцами. Неужели кто-то может пить эту гадость залпом?
Пока она с сомнением разглядывала воду, мать и дочь пили ее с удовольствием. Оглядев павильон, Филаделфия увидела, что его завсегдатай поглощают эту воду с нескрываемым наслаждением. В богато украшенном павильоне со стеклянной крышей, мозаичным полом и высокими витражными окнами собралась веселая публика в отличном настроении. Филаделфия пришла к заключению, что причиной тому является отнюдь не вода.
— Синьора Милаззо!
Филаделфия резко обернулась и встретила леденящий душу взгляд Тайрона.
— Доброе утро, синьора. — Он пристально посмотрел на нее. — Надеюсь, вы крепко спали после столь напряженного вечера.
В этом приветствии не было ничего необычного, но по злобному блеску глаз Филаделфия поняла, что он намекает на то, что видел ее вчера лежащей на ковре рядом с Эдуардо совершенно обнаженной.
Горькое чувство обиды охватило Филаделфию. Стакан выскользнул из ее дрожавших пальцев и упал на пол, разбившись на мелкие осколки; вода залила ей лиф платья.
— Боже! Какая неприятность! — услышала она словно издалека голос миссис Бичем. В ее сознание проник и встревоженный крик Кассандры, но в это время беспощадная рука схватила ее за запястье, пронзив его острой болью.
— Позвольте, — сказал Тайрон и, вытащив носовой платок, стал осушать воду с ее лифа. Этот интимный жест был столь неожиданным, что мать и дочь ахнули, но Филаделфия словно оцепенела и не могла противиться.
— Вот так гораздо лучше, — сказал Тайрон, засовывая платок в нагрудный карман. — Небольшое происшествие. Ничего страшного. — Он только сейчас заметил миссис Бичем. — Мне кажется, эта вода не для моей кузины. Прошу прощения, но мне придется отвести ее в отель.
— Кузины? Ну в таком случае… Я уверена… Если вы считаете, что так будет лучше, мистер… — Миссис Бичем осеклась и бросила на Филаделфию вопросительный взгляд. — С вами все в порядке, моя дорогая?
— Да, — ответила Филаделфия слегка охрипшим от страха голосом. — Я чувствую себя превосходно. — Она попыталась выдернуть руку, но Тайрон так крепко держал ее, что все усилия оказались напрасными.
— Не смущайтесь, кузина, за вашу минутную слабость, — сказал он суровым тоном. — Я думаю, что все вас понимают. Обопритесь о мою руку.
Это был приказ, но вместе с ним и возможность с честью выйти из неловкого положения. Кроме того, она подозревала, что если не воспользуется его предложением, то он просто вытащит ее из павильона. Она положила свою дрожавшую руку на его, моментально почувствовав исходящую от него силу. Она попыталась успокоить себя тем, что является приятельницей Эдуардо, но не знала, что ему про них известно, особенно состоят ли они в браке.
— До свидания, леди, — услышала она голос Тайрона, и он повел ее к выходу.
Филаделфия что-то невнятно пробормотала дамам. Она понимала, что ей надо как можно скорее уйти из павильона, прежде чем он начнет оскорблять ее у всех на виду.
Легкий ветерок немного развеял ее страх. По крайней мере теперь она была уверена, что Тайрон снова не поставит ее в неловкое положение, хотя от этого ужасного человека можно было ожидать чего угодно. Когда он наконец заговорил, они были уже в двух кварталах от павильона.
— Остановимся здесь. — Тайрон указал ей на ближайшую парковую скамью.
— Я не хочу садиться, — возразила Филаделфия. — Мне бы хотелось поскорее вернуться в номер.
Суровые черты его лица смягчились
— Нам лучше поговорить в общественном месте, мисс Хант, но если леди приглашает меня к себе в комнату, то я не имею привычки отказываться. — Он сухо рассмеялся, увидев, как она быстро повернула к скамейке.
Филаделфия шла по покрытой росой траве, и ее ноги дрожали в коленках. Он знал, кто она такая! Неужели Эдуардо сказал ему? Если это так, то что ему от нее надо?
Филаделфия опустилась на скамью и с испугом наблюдала, как Тайрон подходит к ней. Высокий, крепко сбитый, с упругими мышцами, он держался настороже, словно чего-то опасался и готов был в любой момент выхватить из-за пояса пистолет, как это делают ковбои. Она видела таких людей в Чикаго в сезон перегона скота Ей приходилось рассматривать дагерротипы в журналах — на них были изображены мужчины с оружием, заткнутым за пояс. Однако у этого человека вид был еще более опасный. Она внезапно поняла, что он больше похож на налетчика.
Тайрон не сел на скамейку, а поставив рядом с Филаделфией согнутую в колене ногу, положил на нее руки и склонился к девушке. Ему не надо было прибегать к такому акту запугивания. Взгляда его бесцветных глаз, контрастирующих с бронзовой, обветренной кожей лица и черными волосами, было вполне достаточно. Возможно, при других обстоятельствах Филаделфия нашла бы его даже привлекательным, но в данный момент она чувствовала себя как заключенный в ожидании приговора, и все в нем, каждая черта, вызывало у нее только страх.
— Меня всегда удивлял вкус Эдуардо относительно женщин. Вы являетесь на удивление прекрасным исключением.
Глядя прямо перед собой, Филаделфия проглотила это оскорбление. Ей словно нанесли удар ножом.
— Я приехал сюда, чтобы наставить Эдуардо на путь истинный.
— Вы имеете в виду меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83