Так что успокойся.
– Джек решил взять на воспитание сиротку? – Изумление Теда было настолько велико, что он моментально смягчился. – Быть этого не может! Леон, ты что-то напутал! Чтобы Джек нянчился с ребенком…
– Он очень переменился. Они с Кристиной вместе решились на этот шаг. И правильно сделали! – заметил Леон. – Теперь они заживут по-другому, перестанут ссориться.
– Чтоб мне провалиться! – воскликнул Тед. – Вот это новость!
Он почесал затылок. Конечно, теперь Джеку будет не до шашней с Мейвис. Покрутив головой он улыбнулся.
– Знаешь, а Берил уверяла меня, что Хемингуэй будет драться с Арни ради нее. Правда, я ей не поверил.
– Берил? – Леон наморщил лоб. – Извини, Тед, я не понимаю, при чем здесь она?
– Девчонка в него влюблена! Как только он собрался заменить Большого Джамбо, она вбила себе в голову, что она тому причиной. Мол, он хочет отомстить за маму и продемонстрировать, какой он сильный и храбрый. Берил сейчас в больнице у Мейвис. Медсестра пропускает ее туда в любое время дня и ночи.
– Это хорошо, – сказал Леон. Он усмехнулся: к Джеку в любое время суток удается пройти только Дэнни, потому что дежурная медсестра считает его не посетителем, а пациентом больницы. – Передай Мейвис от меня привет! Пусть скорее выздоравливает.
– А ты пожелай успеха Заку, – помрачнев, проговорил Тед. – Я приду посмотреть, как он будет драться.
Кейт стояла на заднем дворе и смотрела, как колышется на ветру развешанное на веревках белье. Кристина ушла час тому назад, чтобы встретиться в Гринвиче с Джудит и вместе с ней навестить Джека в больнице Святого Фомы. После этого она намеревалась проведать Мейвис и передать ей пузырек ярко-красного лака для ногтей. Кейт усмехнулась: Мейвис получила, выражаясь боксерским языком, нокдаун, но не собиралась сдаваться. Мысленно она уже представляла себя полноправной хозяйкой клуба «21».
– Придется накладывать побольше грима на лицо, – заявила она Кейт и подмигнула. – Но стиль останется прежним.
Мейвис внушала Кейт уважение и восхищение. Она никогда не падала духом. Как бы жестоко ни обошлась с ней судьба, она выкарабкивалась и продолжала жить дальше с гордо поднятой головой.
Мистер Ниббс прикрепил к магнолии в своем саду красные, белые и голубые воздушные шарики. Все вокруг окрасилось в эти цвета накануне национального праздника. Прежде чем разукрасить свою магнолию, Ниббс извинился перед Эммерсонами и так объяснил свой поступок:
– Не думайте, что я забыл о Мэтью. Но Чарли считает, что мальчик огорчится, если, вернувшись домой, не увидит на площади гирлянд, шаров и флагов. И по-моему, он прав.
Не один Ниббс думал, что Мэтью объявится в День коронации. Так считали и Гарриетта, и Хетти. Всем казалось, что, если Мэтью не объявится и в этот день, с надеждой о его возвращении можно распроститься.
Кейт не могла смириться с тем, что ее мальчик никогда не вернется. Она любила всех своих детей, но Мэтью занимал в ее сердце особое место. Он появился на свет уже после того, как его отец погиб в воздушном бою над Дюнкерком. Она вынашивала этого ребенка, превозмогая страх и боль. Он связывал ее не только с первой любовью, но и с Леоном, ведь именно Леон принял у нее роды в разбомбленном нацистами Лондоне.
Воздушные шары беззаботно покачивались на ветру, символизируя надежду мистера Ниббса на возвращение Мэтью. И внезапно Кейт поняла, как ей надо себя вести. Она испечет его любимый пирог, приготовит его любимое сладкое блюдо. Мэтью наверняка не посмеет ослушаться матери, если она мысленно прикажет ему вернуться.
– И как же мы доберемся до склада, в котором будет проводиться бой? – поинтересовалась Хетти в половине пятого. С минуту на минуту должна была прийти из школы Роза, и Мириам готовила для нее сандвичи с паштетом из сардин.
– Альберт довезет нас туда на своем драндулете, на котором он перевозит овощи и фрукты, – пояснила Мириам, прихлопнув намазанный маслом и рыбным месивом ломоть хлеба другим куском. – Не беспокойся, нам будет удобно, Альберт установил в кузове два старых кресла.
– А как быть с Нелли? – спросила Хетти. – Как мы затащим ее в кузов? Она ведь едва ходит.
– Ее отвезет на своей машине Малком Льюис.
– А что мы будем делать, когда бой закончится? – продолжала допрос Хетти, надеясь, что запах сардин не впитается в ее волосы и шляпку. – Поедем занимать места на улице Мэлл? И на что мы сядем?
– Малком одолжил мне кусок парусины, а поверх него мы положим старый коврик, – успокоила ее Мириам. – Роза тоже поедет с нами. Она взяла из школы два складных стула. Они пригодятся нам утром. Нужно запастись термосами с чаем и бутербродами.
– И Керри с нами поедет? – осведомилась Хетти, с отвращением воротя нос от необъятных сандвичей, приготовленных Мириам. Она сделает себе и Дэниелу достаточное количество нормальных аппетитных бутербродов. – В последние дни я ее почти не вижу. Однажды она случайно попалась мне на глаза, и я заметила, что вид у нее какой-то отрешенный.
– Она переживает из-за Мейвис, – сказала Мириам, не намеренная объяснять даже лучшей подруге, что в последнее время Керри сама не своя. – Стоит лишь ей подумать, что сделал этот ублюдок Арни с лицом ее сестры, как она теряет всякую трезвость мысли.
Керри подперла лицо ладонями и задалась вопросом, почему тошнота называется утренней: лично ее она мучила весь день напролет.
– Ты уверена, что не ожидаешь приятного сюрприза? – спросила знакомая рыночная торговка, мывшая рядом с ней руки в умывальной.
Керри одарила ее натянутой улыбкой, которую можно было истолковать как угодно, и вышла из общественного нужника на благодатный свежий воздух. В последние два дня она проводила больше времени, согнувшись над стульчаком в кабинке, чем стоя за прилавком. Сегодня, накануне коронации, покупателей было меньше, чем обычно: люди покупали продукты для праздничного стола, а не свежие овощи и фрукты.
– Тебе нужно провериться у врача, милочка, – проворчал хозяин соседнего лотка, приглядывавший за ее товаром. – Я продаю больше твоего латука и картофеля, чем своих яблок.
Керри снова вымучила улыбку. Малейшее движение доставляло ей страдания. Она с трудом держалась на ногах. Час назад приходил Зак. Вид у него был такой спокойный и беззаботный, будто его единственная проблема – это что лучше купить: пару фунтов яблок или столько же апельсинов.
– Возьми с собой только дорожную сумку, – напомнил ей он. – Зачем обременять себя лишним грузом? Лучше путешествовать налегке. – Покупательница, стоявшая рядом, удивленно на них покосилась. Зак пригвоздил ее к месту суровым взглядом, перекинул куртку через плечо и двинулся своей легкой походкой в направлении спортивного зала.
Сейчас, сворачивая торговлю, Керри чувствовала, что ее вот-вот снова стошнит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Джек решил взять на воспитание сиротку? – Изумление Теда было настолько велико, что он моментально смягчился. – Быть этого не может! Леон, ты что-то напутал! Чтобы Джек нянчился с ребенком…
– Он очень переменился. Они с Кристиной вместе решились на этот шаг. И правильно сделали! – заметил Леон. – Теперь они заживут по-другому, перестанут ссориться.
– Чтоб мне провалиться! – воскликнул Тед. – Вот это новость!
Он почесал затылок. Конечно, теперь Джеку будет не до шашней с Мейвис. Покрутив головой он улыбнулся.
– Знаешь, а Берил уверяла меня, что Хемингуэй будет драться с Арни ради нее. Правда, я ей не поверил.
– Берил? – Леон наморщил лоб. – Извини, Тед, я не понимаю, при чем здесь она?
– Девчонка в него влюблена! Как только он собрался заменить Большого Джамбо, она вбила себе в голову, что она тому причиной. Мол, он хочет отомстить за маму и продемонстрировать, какой он сильный и храбрый. Берил сейчас в больнице у Мейвис. Медсестра пропускает ее туда в любое время дня и ночи.
– Это хорошо, – сказал Леон. Он усмехнулся: к Джеку в любое время суток удается пройти только Дэнни, потому что дежурная медсестра считает его не посетителем, а пациентом больницы. – Передай Мейвис от меня привет! Пусть скорее выздоравливает.
– А ты пожелай успеха Заку, – помрачнев, проговорил Тед. – Я приду посмотреть, как он будет драться.
Кейт стояла на заднем дворе и смотрела, как колышется на ветру развешанное на веревках белье. Кристина ушла час тому назад, чтобы встретиться в Гринвиче с Джудит и вместе с ней навестить Джека в больнице Святого Фомы. После этого она намеревалась проведать Мейвис и передать ей пузырек ярко-красного лака для ногтей. Кейт усмехнулась: Мейвис получила, выражаясь боксерским языком, нокдаун, но не собиралась сдаваться. Мысленно она уже представляла себя полноправной хозяйкой клуба «21».
– Придется накладывать побольше грима на лицо, – заявила она Кейт и подмигнула. – Но стиль останется прежним.
Мейвис внушала Кейт уважение и восхищение. Она никогда не падала духом. Как бы жестоко ни обошлась с ней судьба, она выкарабкивалась и продолжала жить дальше с гордо поднятой головой.
Мистер Ниббс прикрепил к магнолии в своем саду красные, белые и голубые воздушные шарики. Все вокруг окрасилось в эти цвета накануне национального праздника. Прежде чем разукрасить свою магнолию, Ниббс извинился перед Эммерсонами и так объяснил свой поступок:
– Не думайте, что я забыл о Мэтью. Но Чарли считает, что мальчик огорчится, если, вернувшись домой, не увидит на площади гирлянд, шаров и флагов. И по-моему, он прав.
Не один Ниббс думал, что Мэтью объявится в День коронации. Так считали и Гарриетта, и Хетти. Всем казалось, что, если Мэтью не объявится и в этот день, с надеждой о его возвращении можно распроститься.
Кейт не могла смириться с тем, что ее мальчик никогда не вернется. Она любила всех своих детей, но Мэтью занимал в ее сердце особое место. Он появился на свет уже после того, как его отец погиб в воздушном бою над Дюнкерком. Она вынашивала этого ребенка, превозмогая страх и боль. Он связывал ее не только с первой любовью, но и с Леоном, ведь именно Леон принял у нее роды в разбомбленном нацистами Лондоне.
Воздушные шары беззаботно покачивались на ветру, символизируя надежду мистера Ниббса на возвращение Мэтью. И внезапно Кейт поняла, как ей надо себя вести. Она испечет его любимый пирог, приготовит его любимое сладкое блюдо. Мэтью наверняка не посмеет ослушаться матери, если она мысленно прикажет ему вернуться.
– И как же мы доберемся до склада, в котором будет проводиться бой? – поинтересовалась Хетти в половине пятого. С минуту на минуту должна была прийти из школы Роза, и Мириам готовила для нее сандвичи с паштетом из сардин.
– Альберт довезет нас туда на своем драндулете, на котором он перевозит овощи и фрукты, – пояснила Мириам, прихлопнув намазанный маслом и рыбным месивом ломоть хлеба другим куском. – Не беспокойся, нам будет удобно, Альберт установил в кузове два старых кресла.
– А как быть с Нелли? – спросила Хетти. – Как мы затащим ее в кузов? Она ведь едва ходит.
– Ее отвезет на своей машине Малком Льюис.
– А что мы будем делать, когда бой закончится? – продолжала допрос Хетти, надеясь, что запах сардин не впитается в ее волосы и шляпку. – Поедем занимать места на улице Мэлл? И на что мы сядем?
– Малком одолжил мне кусок парусины, а поверх него мы положим старый коврик, – успокоила ее Мириам. – Роза тоже поедет с нами. Она взяла из школы два складных стула. Они пригодятся нам утром. Нужно запастись термосами с чаем и бутербродами.
– И Керри с нами поедет? – осведомилась Хетти, с отвращением воротя нос от необъятных сандвичей, приготовленных Мириам. Она сделает себе и Дэниелу достаточное количество нормальных аппетитных бутербродов. – В последние дни я ее почти не вижу. Однажды она случайно попалась мне на глаза, и я заметила, что вид у нее какой-то отрешенный.
– Она переживает из-за Мейвис, – сказала Мириам, не намеренная объяснять даже лучшей подруге, что в последнее время Керри сама не своя. – Стоит лишь ей подумать, что сделал этот ублюдок Арни с лицом ее сестры, как она теряет всякую трезвость мысли.
Керри подперла лицо ладонями и задалась вопросом, почему тошнота называется утренней: лично ее она мучила весь день напролет.
– Ты уверена, что не ожидаешь приятного сюрприза? – спросила знакомая рыночная торговка, мывшая рядом с ней руки в умывальной.
Керри одарила ее натянутой улыбкой, которую можно было истолковать как угодно, и вышла из общественного нужника на благодатный свежий воздух. В последние два дня она проводила больше времени, согнувшись над стульчаком в кабинке, чем стоя за прилавком. Сегодня, накануне коронации, покупателей было меньше, чем обычно: люди покупали продукты для праздничного стола, а не свежие овощи и фрукты.
– Тебе нужно провериться у врача, милочка, – проворчал хозяин соседнего лотка, приглядывавший за ее товаром. – Я продаю больше твоего латука и картофеля, чем своих яблок.
Керри снова вымучила улыбку. Малейшее движение доставляло ей страдания. Она с трудом держалась на ногах. Час назад приходил Зак. Вид у него был такой спокойный и беззаботный, будто его единственная проблема – это что лучше купить: пару фунтов яблок или столько же апельсинов.
– Возьми с собой только дорожную сумку, – напомнил ей он. – Зачем обременять себя лишним грузом? Лучше путешествовать налегке. – Покупательница, стоявшая рядом, удивленно на них покосилась. Зак пригвоздил ее к месту суровым взглядом, перекинул куртку через плечо и двинулся своей легкой походкой в направлении спортивного зала.
Сейчас, сворачивая торговлю, Керри чувствовала, что ее вот-вот снова стошнит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70