Но Розали привыкла быстро переодеваться для спектаклей и ощутила порыв вдохновения, облачившись в подвенечное платье. Она принялась изучать себя в зеркале и решила, что в таком виде лучше идти на бал, чем в церковь. Серебряные кружева и переливающийся шелк при ясном утреннем свете выглядели довольно странно.
Она уже была готова, когда Парри явился, чтобы отвести ее вниз и усадить в поджидавшую у дома карету лорда Элстона.
– Все слуги собрались в холле, чтобы посмотреть, как вы будете проходить. Таков обычай в семье его светлости.
Она спустилась по лестнице и робко улыбнулась слугам. Несколько женщин сентиментально всплакнули, на лицах мужчин застыло сдержанное любопытство. Розали с изумлением заметила двух лакеев, втащивших в дом большой и тяжелый ящик. Когда она приблизилась к парадному входу, то была вынуждена остановиться и пропустить еще двух слуг с такой же ношей.
– Маркиз прислал вам в подарок портвейн, – извиняющимся тоном пояснил Парри. – Если бы он сам не привез его, ящики внесли бы по черному ходу.
Розали вышла из особняка через ту же дверь, в которую постучалась две ночи назад, и направилась к великолепному экипажу герцога. Парри помог ей сесть, а потом захлопнул дверцу за ней и лордом Элстоном.
– Восхитительный день для обручения, мадемуазель де Барант, – проговорил ее красивый спутник, когда карета отъехала от особняка Солуэй. – Само солнце радуется вашему счастью.
Она не нашлась, что ответить, и кивнула головой.
– Какое очаровательное платье. Вам очень идет белый цвет.
– Боюсь, что я воспользовалась чужим нарядом, – призналась она. – Надеюсь, леди Кавендер не станет возражать, если я обвенчаюсь в ненужном ей платье.
– Я прекрасно знаю Миранду и могу уверить вас, что она будет в восторге, – успокоил он Розали и ослепительно улыбнулся. – Да вы и сами скажете ей, когда увидитесь. – Какое-то время они ехали молча, затем он произнес: – Не надо тревожиться о будущем. Для этого у вас нет никаких оснований. Джервас давно и преданно вас любит. Он полюбил вас гораздо раньше, чем признался мне, а я его самый близкий друг.
– Думаю, что он так же близок со своей матерью. А она вряд ли обрадуется его выбору, милорд.
– Вас это не должно тревожить. Она давно мечтала, чтобы Джервас женился, и будет благодарна судьбе, узнав, что он нашел себе невесту, в равной мере красивую и добродетельную.
Попытка маркиза смягчить ее настороженность показалась Розали не слишком удачной и откровенно грубоватой.
– Дай Бог, чтобы ваши предсказания оправдались, – пробормотала она.
Он похлопал ее по руке.
– Когда вы со мной подружитесь, то узнаете, что они всегда оправдываются. Ну что ж, дорогая, вот мы и приехали. Видите, у входа в церковь стоит Руперт Харбертон.
Она уже где-то слышала это имя и, когда он представил ее невысокому хорошо одетому человеку, сразу вспомнила его.
– Мы снова встретились, мадемуазель, – приветствовал он ее. – Но чем меньше будет сказано о ваших переживаниях в ту ночь, тем лучше, не правда ли? Идемте, вас ждет жених.
Она вместе с двумя джентльменами направилась в церковь. Джервас отвернулся от священника в черной сутане, стоявшего перед алтарем, и вышел в боковой придел навстречу Розали. Он был одет в темно-синий сюртук с большими золотыми пуговицами, белый атласный жилет и светло-серые бриджи.
– Ты совершенно очаровательна, – сказал он, крепко сжав ее руки.
На мгновение все, что вот-вот должно произойти, – обряд венчания, поздравления друзей герцога – показалось ей нереальным.
– Ты уверен, что хочешь на мне жениться, Джервас?
– Хочу, – ответил он. – Я всегда желал этого и всегда буду желать.
Тишина раннего вечера окутала городок Овертон в Хемпшире, расположенный в пятидесяти двух милях и семи фарлонгах от угла Гайд-Парка. Задолго до того, как дорожная карета герцога Солуэй подъехала к гостинице «Павлин», слуга его светлости заказал в ней большую приемную комнату, две лучших спальни и обед.
– Молодец, Уэбстер, – похвалил его Джервас, подойдя вместе со своей новобрачной к порогу гостиницы.
Приемная на верхнем этаже была уютно обставлена и безукоризненно чиста. Там Розали ждала горничная, готовясь распаковать ее дорожные вещи. Розали очень устала от шумного утра и долгого дневного путешествия. Она испытала облегчение, когда владелец гостиницы, мистер Ричарде, сообщил ей, что этой ночью здесь больше никто не остановится.
– Я покину тебя на некоторое время, – сказал ей Джервас. – Постарайся отдохнуть после обеда, если сможешь.
– Попытаюсь, – пообещала она.
Служанка помогла ей снять дорожное платье и унесла гладить его и розовое шелковое. Розали растянулась на кровати и закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и безмолвием после езды в карете, тряски по ухабистым дорогам и топота конских копыт.
Свадебный завтрак был великолепен и превзошел ее ожидания. Экспансивность развеселившегося лорда Элстона словно уравновешивалась доброжелательностью и мягкостью манер мистера Харбертона. Оба они с симпатией отнеслись к Розали в новой роли жены Джерваса и развеяли все ее опасения. В том, как они держались с ней, не было и тени пренебрежения. Слугам в доме герцога по случаю торжества и свадебного путешествия господ разрешили отдохнуть. Они тоже вволю попировали у себя внизу. Джервас подарил им всем, начиная с мальчишки-посыльного и кончая экономкой, по золотой полугинеи.
День доставил Розали удовольствие, однако будущее, как и прежде, казалось ей неопределенным. Она не могла отделаться от гнетущих мыслей. Лежа в постели, она размышляла, как примет ее свекровь, вдовствующая герцогиня, письмо от Джерваса, которое должна будет получить завтра или через день. Ее реакцию легко предугадать.
Бенджамен Бекман узнает о свадьбе от стряпчего герцога. Заодно тот пришлет ему письменное предупреждение держаться от молодой четы подальше.
Потом сообщение об их браке появится в лондонских газетах и, несомненно, вызовет массу злобных сплетен и пересудов. Возможно, известие рассердит принца-регента, как бы ни уверял ее Джервас, что его королевское высочество отнюдь не волнуют разговоры о замужестве принцессы Шарлотты.
Для Розали свадьба стала счастливейшим событием в жизни, но многие, услышав о ней, ощутят досаду, боль и презрение. Она желала бы другого, но следует смотреть суровой правде в глаза.
С той минуты, когда священник спросил, хочет ли она быть женой Джерваса, и началось ее путешествие в неведомую ранее действительность. Правила и ритуалы, которыми руководствовалась ее мать, да и она сама, танцуя на сцене, больше ей не пригодятся. Теперь ей не придется общаться с актерами Седлерз-Уэллз и оперного театра, хотя она надеется сохранить дружбу с Мери Гримальди и миссис Хьюз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Она уже была готова, когда Парри явился, чтобы отвести ее вниз и усадить в поджидавшую у дома карету лорда Элстона.
– Все слуги собрались в холле, чтобы посмотреть, как вы будете проходить. Таков обычай в семье его светлости.
Она спустилась по лестнице и робко улыбнулась слугам. Несколько женщин сентиментально всплакнули, на лицах мужчин застыло сдержанное любопытство. Розали с изумлением заметила двух лакеев, втащивших в дом большой и тяжелый ящик. Когда она приблизилась к парадному входу, то была вынуждена остановиться и пропустить еще двух слуг с такой же ношей.
– Маркиз прислал вам в подарок портвейн, – извиняющимся тоном пояснил Парри. – Если бы он сам не привез его, ящики внесли бы по черному ходу.
Розали вышла из особняка через ту же дверь, в которую постучалась две ночи назад, и направилась к великолепному экипажу герцога. Парри помог ей сесть, а потом захлопнул дверцу за ней и лордом Элстоном.
– Восхитительный день для обручения, мадемуазель де Барант, – проговорил ее красивый спутник, когда карета отъехала от особняка Солуэй. – Само солнце радуется вашему счастью.
Она не нашлась, что ответить, и кивнула головой.
– Какое очаровательное платье. Вам очень идет белый цвет.
– Боюсь, что я воспользовалась чужим нарядом, – призналась она. – Надеюсь, леди Кавендер не станет возражать, если я обвенчаюсь в ненужном ей платье.
– Я прекрасно знаю Миранду и могу уверить вас, что она будет в восторге, – успокоил он Розали и ослепительно улыбнулся. – Да вы и сами скажете ей, когда увидитесь. – Какое-то время они ехали молча, затем он произнес: – Не надо тревожиться о будущем. Для этого у вас нет никаких оснований. Джервас давно и преданно вас любит. Он полюбил вас гораздо раньше, чем признался мне, а я его самый близкий друг.
– Думаю, что он так же близок со своей матерью. А она вряд ли обрадуется его выбору, милорд.
– Вас это не должно тревожить. Она давно мечтала, чтобы Джервас женился, и будет благодарна судьбе, узнав, что он нашел себе невесту, в равной мере красивую и добродетельную.
Попытка маркиза смягчить ее настороженность показалась Розали не слишком удачной и откровенно грубоватой.
– Дай Бог, чтобы ваши предсказания оправдались, – пробормотала она.
Он похлопал ее по руке.
– Когда вы со мной подружитесь, то узнаете, что они всегда оправдываются. Ну что ж, дорогая, вот мы и приехали. Видите, у входа в церковь стоит Руперт Харбертон.
Она уже где-то слышала это имя и, когда он представил ее невысокому хорошо одетому человеку, сразу вспомнила его.
– Мы снова встретились, мадемуазель, – приветствовал он ее. – Но чем меньше будет сказано о ваших переживаниях в ту ночь, тем лучше, не правда ли? Идемте, вас ждет жених.
Она вместе с двумя джентльменами направилась в церковь. Джервас отвернулся от священника в черной сутане, стоявшего перед алтарем, и вышел в боковой придел навстречу Розали. Он был одет в темно-синий сюртук с большими золотыми пуговицами, белый атласный жилет и светло-серые бриджи.
– Ты совершенно очаровательна, – сказал он, крепко сжав ее руки.
На мгновение все, что вот-вот должно произойти, – обряд венчания, поздравления друзей герцога – показалось ей нереальным.
– Ты уверен, что хочешь на мне жениться, Джервас?
– Хочу, – ответил он. – Я всегда желал этого и всегда буду желать.
Тишина раннего вечера окутала городок Овертон в Хемпшире, расположенный в пятидесяти двух милях и семи фарлонгах от угла Гайд-Парка. Задолго до того, как дорожная карета герцога Солуэй подъехала к гостинице «Павлин», слуга его светлости заказал в ней большую приемную комнату, две лучших спальни и обед.
– Молодец, Уэбстер, – похвалил его Джервас, подойдя вместе со своей новобрачной к порогу гостиницы.
Приемная на верхнем этаже была уютно обставлена и безукоризненно чиста. Там Розали ждала горничная, готовясь распаковать ее дорожные вещи. Розали очень устала от шумного утра и долгого дневного путешествия. Она испытала облегчение, когда владелец гостиницы, мистер Ричарде, сообщил ей, что этой ночью здесь больше никто не остановится.
– Я покину тебя на некоторое время, – сказал ей Джервас. – Постарайся отдохнуть после обеда, если сможешь.
– Попытаюсь, – пообещала она.
Служанка помогла ей снять дорожное платье и унесла гладить его и розовое шелковое. Розали растянулась на кровати и закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и безмолвием после езды в карете, тряски по ухабистым дорогам и топота конских копыт.
Свадебный завтрак был великолепен и превзошел ее ожидания. Экспансивность развеселившегося лорда Элстона словно уравновешивалась доброжелательностью и мягкостью манер мистера Харбертона. Оба они с симпатией отнеслись к Розали в новой роли жены Джерваса и развеяли все ее опасения. В том, как они держались с ней, не было и тени пренебрежения. Слугам в доме герцога по случаю торжества и свадебного путешествия господ разрешили отдохнуть. Они тоже вволю попировали у себя внизу. Джервас подарил им всем, начиная с мальчишки-посыльного и кончая экономкой, по золотой полугинеи.
День доставил Розали удовольствие, однако будущее, как и прежде, казалось ей неопределенным. Она не могла отделаться от гнетущих мыслей. Лежа в постели, она размышляла, как примет ее свекровь, вдовствующая герцогиня, письмо от Джерваса, которое должна будет получить завтра или через день. Ее реакцию легко предугадать.
Бенджамен Бекман узнает о свадьбе от стряпчего герцога. Заодно тот пришлет ему письменное предупреждение держаться от молодой четы подальше.
Потом сообщение об их браке появится в лондонских газетах и, несомненно, вызовет массу злобных сплетен и пересудов. Возможно, известие рассердит принца-регента, как бы ни уверял ее Джервас, что его королевское высочество отнюдь не волнуют разговоры о замужестве принцессы Шарлотты.
Для Розали свадьба стала счастливейшим событием в жизни, но многие, услышав о ней, ощутят досаду, боль и презрение. Она желала бы другого, но следует смотреть суровой правде в глаза.
С той минуты, когда священник спросил, хочет ли она быть женой Джерваса, и началось ее путешествие в неведомую ранее действительность. Правила и ритуалы, которыми руководствовалась ее мать, да и она сама, танцуя на сцене, больше ей не пригодятся. Теперь ей не придется общаться с актерами Седлерз-Уэллз и оперного театра, хотя она надеется сохранить дружбу с Мери Гримальди и миссис Хьюз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63