– Да, – односложно подтвердил Дэр.
– Я просто мечтаю увидеть Пик, – вмешалась в разговор леди, сидевшая по другую руку от Дэра. – Из вашего поместья вы можете созерцать великолепные виды, сэр Дэриус. По-моему, прекраснее гор нет ничего на свете.
– Дэмерхем находится в сорока милях от Пика, мисс Мэнуоринг, – ответил на это Дэр, воздержавшись от сообщения, что сам он предпочитает созерцание гор на острове Мэн, так как опасался, что это вызовет серию вопросов о его родных местах.
Внешнее сходство леди Лайзы Кингсли с ее отцом бросалось в глаза, обладала она и отцовской сдержанностью. Как предполагал Дэр, леди Лайза несколько укротит эксцентричность Мэтью, и в то же время его живость прекрасно будет оттенять и дополнять ее спокойную манеру держаться. Дэр заметил некоторую отчужденность между ними, но Ориана предсказывала, что это ненадолго. Казалось, она была в этом абсолютно уверена.
Их с Орианой встречи происходили на глазах у Кингсли и их гостей за трапезами и на репетициях. Все остальное время Дэр вышагивал по бесконечным вересковым пустошам вместе с лордом Раштоном, Мэтью Пауэллом и другими джентльменами в поисках красноногих шотландских куропаток. Его ружье, купленное в Лондоне, представляло собой более облегченную модель, чем те, какими он пользовался прежде, и было хорошо сбалансировано и пристреляно, что подтверждали завистливые взгляды его компаньонов по охоте. К сожалению, Дэр был вынужден охотиться с самым старым сеттером хозяина, сукой, не утратившей энтузиазма по отношению к своим обязанностям, но из-за преклонного возраста не имеющей сил, чтобы работать как следует. Дэр добывал не меньше птиц, чем прочие участники охотничьих вылазок, но меньше, чем лорд Раштон, и старался не огорчаться по этому поводу.
Мужчины оставались в поле с восьми утра до двух часов дня. Вернувшись домой, освежались кларетом или бренди в библиотеке, потом переодевались к обеду. Вечером те из них, кто участвовал в пьесе, собирались на репетиции в оранжерее.
Чем ближе был день постановки, тем больше нервничали и чаще ссорились ее участники, главным образом из-за костюмов и реквизита. Харриот Меллон вела себя прекрасно и проявляла неистощимое терпение. Ориана проводила почти все время за клавесином и благодаря этому могла держаться в стороне от стычек, однако Дэр из будки суфлера часто замечал, что она крепко сжимает губы, подавляя раздражение.
– Как ты считаешь, будут они готовы? – спросил он у Орианы после одной душераздирающей ссоры.
– Это не имеет значения. Ведь зрители в основном их родственники и соседи, они простят исполнителям любые ошибки, если вообще их заметят.
Они вдвоем последними покинули оранжерею. Густой туман окутывал парк, и освещенные окна казались более далекими, чем на самом деле.
– Ты не жалеешь, что я затащила тебя в это захолустье в Чешире? – спросила Ориана.
– Я совершенно счастлив, что ты заманила меня сюда, и жалею только о том, что мы не можем уединиться. Я отпросился с завтрашней охоты. Моя бедная собака просто надорвалась, служа мне, ей необходим отдых, а мне пора разобраться со своей почтой. Мне надо написать Мелтону и знакомым в Дербишире. И еще я намерен встретиться с тобой где-нибудь в укромном местечке. Как насчет того места, где у нас был пикник? В рощице, довольно далеко от парка?
– Предполагается, что завтра я буду помогать леди приводить в законченный вид их костюмы. Но я легко могла бы улизнуть ненадолго.
– Лучше бы надолго. За неделю у меня накопился огромный запас нерастраченных поцелуев.
– Это звучит просто божественно.
– Перестань смеяться надо мной, не то я пожалую тебе один из них прямо сейчас.
Ориана остановилась и протянула руку:
– Дай мне суфлерский экземпляр пьесы.
– Зачем?
– Сейчас увидишь. – Дэр протянул ей книжку, она взяла ее и с возгласом «О Боже!» бросила на землю. – Куда же она упала? Ты не поможешь мне найти ее? – Они оба опустились на колени, Дэр обнял Орйану за плечи, притянул к себе, и губы их соединились. Поцелуй был коротким, но жарким и возбудил в обоих желание большего.
– Вот она, – произнесла Ориана, отыскав книжку и возвращая ее Дэру. – Извините меня, сэр.
Следуя ее примеру, Дэр бросил книжку еще раз.
– Неловкость имеет свои преимущества, – заявил он и сорвал еще один поцелуй.
На следующий день, написав письма, Дэр посетил конюшню графа, чтобы осмотреть лошадей, и находился там до тех пор, пока не увидел, что Ориана вышла из дома. Побродив по парку, он нашел Орйану в той самой рощице, о которой они говорили накануне.
Лицо ее горело, а глаза отражали все краски окружающего их леса – зеленую, коричневую и золотую.
– Никогда не занималась любовью на свежем воздухе, – произнесла Ориана с застенчивостью, несвойственной любовницам и совершенно чарующей.
Они заключили друг друга в объятия и упали на траву, источающую запах свежести. И Дэр, неистово лаская Орйану, чувствовал себя так, словно очутился в Глен-Олдине, и невидимое отсюда, скрытое ветвями деревьев высокое небо осеняло зеленый шатер для двоих.
Глава 26
Предвкушение и всеобщее возбуждение царили в Раш-тон-Холле в день спектакля. Слуги метались по дому, приводя в надлежащий вид комнаты для приема гостей, а кухонная команда готовила грандиозный обед для приглашенных. Молодые джентльмены оставили занятия спортом, чтобы успеть порепетировать еще разочек. Только Дэр, пропустивший вчерашний день, отправился с графом на вересковую пустошь. Ориана видела из окна своей комнаты, как они вдвоем, в сопровождении слуг и собак, двинулись в путь.
Сама она, желая быть полезной, помогала Сьюк пришивать последние ленточки, бантики и кружева на костюмы леди, участвующих в спектакле. Обе они проворно орудовали иголками, однако Ориана вскоре заметила, что ее умелую служанку что-то тревожит.
– Не случилось ли чего-нибудь дома, Сьюк? – поинтересовалась Ориана. – Мне кажется, тебя что-то беспокоит.
Горничная сделала еще несколько стежков, прежде чем поднять хорошенькое личико и взглянуть на хозяйку.
– Ничего плохого не случилось. Произошла одна удивительная вещь, вернее, может произойти. Я хотела рассказать вам об этом, но не знала, как начать. Мистер Уингейт ездил со мной к моим родителям. Он хотел познакомиться с ними.
Руки Орианы упали на колени, смяв шелковое платье, к которому она пришивала оборку.
– Он ухаживает за тобой?
– Да, мэм.
Разоблачение тайны принесло Ориане облегчение и огорчение одновременно.
– Значит, ты скоро напишешь мне уведомление об уходе?
– Я предпочла бы остаться в услужении, если бы мы с Джонатаном – с мистером Уингейтом – могли работать в одном доме. Но у вас уже есть мистер Ламли, и вам не нужен дворецкий.
Чета Ламли служила матери Орианы, а затем и ей самой, оба они до конца жизни останутся в этом доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82