Раньше молитвы никогда не помогали ни ему, ни тем, кого он любил. Ни Терренсу, который был забит плетьми до смерти за то, что напал на охранника, избивавшего Квинна. Ни отцу и старшему брату, которые умерли из-за того, что не хотели уезжать из Нового Орлеана в разгар эпидемии; они с нетерпением ждали от Квинна известий. А теперь и Кэму. Все они погибли, пытаясь помочь Квинну.
Он закричал, борясь с темнотой, с рекой, с мраком, и его крик потонул в реве реки. Ноги стали неметь от холода, и тело сводило от усталости и боли. Он подумал — не сдаться ли, не отдаться ли на милость реки, пока он не убил еще кого-нибудь, пока из-за него не погибла Мередит.
В это время Кэм в его руках пошевелился и слабо застонал, и Квинн удвоил усилия, стремясь к берегу. Уже не было видно ни “Лаки Леди”, ни, слава Богу, языков пламени. Квинн понимал, что даже после того, как пламя будет погашено, внимание людей еще долго будет приковано к пароходу. Опасность нового возгорания была по-прежнему очень велика. У них с Кэмом был шанс.
Квинн медленно двигался к отмели, каждое движение требовало от него чудовищного напряжения. Как он устал! Силы покинули его, и только решимость двигала его вперед, решимость, что Кэм не должен умереть из-за него.
Наконец его ноги коснулись дна и он вытащил Кэма на берег. Он перевернул Кэма лицом вниз, изо рта у него хлынула вода, он судорожно вздохнул и закашлялся. Потом Квинн потащил Кэма дальше от реки, пока они не оказались под защитой деревьев. И только тогда Квинн упал на землю рядом со своим другом. Кэм застонал, и Квинн понял, что он еще жив.
Но как долго он проживет?
Со злостью, от которой к нему вернулись силы, он наклонился над Кэмом и принялся ругаться — отчаяние и боль слышались в его голосе.
— Черт тебя возьми, Кэм, зачем ты пошел? Зачем? И он опять упал рядом с Кэмом, его слезы смешивались с грязной речной водой, текущей по лицу.
Тяжелое дыхание Кэма вернуло Квинна к действительности.
Квинн проклинал темноту, пытаясь выяснить, велика ли рана Кэма. Он слышал его судорожное тяжелое дыхание, ощущал натужное движение грудной клетки. Наконец Квинн нашел прореху на штанине, точнее, две прорехи — спереди и сзади. Пуля прошла навылет через бедро, и Квинн забеспокоился, не задета ли кость. Последствия падения Кэма в воду могли привести к сотрясению мозга. Квинн был готов к прыжку, раненый Кэм — нет.
Заморосил дождь. Квинн, начавший дрожать, потрогал холодную кожу Кэма.
— Не умирай из-за меня, — прошептал он, — пожалуйста, не умирай из-за меня.
Он понимал, что холод смертельно опасен для Кэма. Нужно было отыскать какое-нибудь укрытие, какое-нибудь место, где можно будет хоть немного согреться.
Как далеко они оказались от той хижины, где оставалась Мередит?
То место располагалось вниз по течению от Каира, а их протащило по течению примерно с милю. Не так уж и близко. Ему обязательно надо отыскать укрытие, иначе они оба погибнут. Квинн уже почувствовал подступавшую от сильного холода слабость, и теперь ему надо изо всех сил стараться не уснуть. Провалиться в сон, как ему хотелось, означало погибнуть.
Квинн огляделся. Он увидел только деревья, нигде не было проблесков света или каких-нибудь других признаков фермы или рыбачьего домика. Но на земле он увидел тропинку. Тропинку, которая куда-то вела.
Он встал и пошел по тропинке. Он споткнулся о корень и упал, его рука коснулась чего-то твердого, круглого — в зарослях было что-то спрятано.
Он пошарил на ощупь и догадался, что это лодка с веслом. Из-за большого количества беглых рабов на Миссисипи был принят закон, обязывавший владельцев прятать или привязывать лодки. Владелец этой лодки надежно ее спрятал, и Квинн, ощупав носовую часть, выяснил, что она не привязана. Он нашел длинную веревку, привязанную к носу, а также весло и клеенку. Судьба была к нему благосклонна.
Он волок лодку к берегу, пробираясь сквозь кусты, не обращая внимания на ветки, царапавшие его руки, и на холод, донимавший его. Теперь ему надо только перетащить Кэма к реке, и лодка сама доставит их к хижине.
Он спустил лодку на воду и привязал ее к дереву. Дрожа от холода, он вернулся к Кэму, зажав под мышкой клеенку. В небе начало светать, но было по-прежнему темно, день обещал быть пасмурным, судя по рассвету. Однако, этого света им будет достаточно, чтобы не пропустить излучину реки, у которой стоит домик.
Квинн подошел к Кэму и осторожно тронул его.
— Кэм…
— Кэп.. — голос Кэма был слаб, но четок, и Квинн вздохнул с облегчением.
— Ты можешь сесть?
Рот Кэма плотно сжался, и он попытался сесть, а потом, напрягая до дрожи все тело, — и встать. Квинн обернул его клеенкой.
— Я нашел лодку. Ты можешь дойти до берега?
Кэму стоило большого труда стоять на ногах, но он кивнул. Квинн протянул руку и почувствовал внезапный прилив тепла, когда их пальцы встретились. Сила отчаяния и решимости поставила Кэма на ноги, хотя и казалось, что в любую секунду он может упасть. Он попытался ступить на раненую ногу, но не удержался, и Квинн подхватил его.
Они попробовали сдвинуться с места еще раз, теперь Кэм опирался на Квинна. Здоровая нога, на которой стоял Кэм, была как раз изувечена у лодыжки, так что теперь обе ноги Кэма были повреждены. Живот его болел от речной воды, голова кружилась. Он замерзал даже под клеенкой, его большое тело сотрясала дрожь. Только мысли о Дафне заставляли его идти.
Милая маленькая Дафна, которая с таким благоговением смотрела на него. Никто не смотрел на него так раньше. Никто не мог заставить его смеяться и плакать от любви. Он попытался отвлечься от теперешнего бедственного положения, от муки, причиняемой каждым шагом, и вспомнить тот день, когда они кружились на берегу, и Дафна смеялась от счастья. Сейчас он пытался расслышать ее смех сквозь барабанную дробь, выбиваемую дождем на прошлогодних листьях, на земле, на клеенке. Он споткнулся и ощутил твердую руку Квинна. Его взгляд встретился со взглядом друга. Взглядом, который говорил, что не позволит ему остановиться.
Кэму хотелось закрыть глаза, остановиться, но он понимал, что не имеет права. Если он остановится, то уже больше не двинется с места. Шаг одной ногой, шаг другой, и боль пронзает ее огнем. Наконец они достигли берега. Кэм прислонился к дереву, ожидая, пока Квинн отвяжет лодку. Держась за веревку одной рукой, Квинн протянул другую руку Кэму. Кое-как Кэм сделал несколько шагов навстречу Квинну и упал в лодку. Лодка сильно качнулась, и он испугался, что опять окажется в холодной темной воде. Но вот она выровнялась, и он улегся на одном конце, не в силах ничем больше помочь Квинну; все, что он мог сделать — не шевелиться, чтобы не раскачивать лодку.
Лодка еще раз качнулась, когда в нее забрался Квинн, а потом ее подхватило течение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Он закричал, борясь с темнотой, с рекой, с мраком, и его крик потонул в реве реки. Ноги стали неметь от холода, и тело сводило от усталости и боли. Он подумал — не сдаться ли, не отдаться ли на милость реки, пока он не убил еще кого-нибудь, пока из-за него не погибла Мередит.
В это время Кэм в его руках пошевелился и слабо застонал, и Квинн удвоил усилия, стремясь к берегу. Уже не было видно ни “Лаки Леди”, ни, слава Богу, языков пламени. Квинн понимал, что даже после того, как пламя будет погашено, внимание людей еще долго будет приковано к пароходу. Опасность нового возгорания была по-прежнему очень велика. У них с Кэмом был шанс.
Квинн медленно двигался к отмели, каждое движение требовало от него чудовищного напряжения. Как он устал! Силы покинули его, и только решимость двигала его вперед, решимость, что Кэм не должен умереть из-за него.
Наконец его ноги коснулись дна и он вытащил Кэма на берег. Он перевернул Кэма лицом вниз, изо рта у него хлынула вода, он судорожно вздохнул и закашлялся. Потом Квинн потащил Кэма дальше от реки, пока они не оказались под защитой деревьев. И только тогда Квинн упал на землю рядом со своим другом. Кэм застонал, и Квинн понял, что он еще жив.
Но как долго он проживет?
Со злостью, от которой к нему вернулись силы, он наклонился над Кэмом и принялся ругаться — отчаяние и боль слышались в его голосе.
— Черт тебя возьми, Кэм, зачем ты пошел? Зачем? И он опять упал рядом с Кэмом, его слезы смешивались с грязной речной водой, текущей по лицу.
Тяжелое дыхание Кэма вернуло Квинна к действительности.
Квинн проклинал темноту, пытаясь выяснить, велика ли рана Кэма. Он слышал его судорожное тяжелое дыхание, ощущал натужное движение грудной клетки. Наконец Квинн нашел прореху на штанине, точнее, две прорехи — спереди и сзади. Пуля прошла навылет через бедро, и Квинн забеспокоился, не задета ли кость. Последствия падения Кэма в воду могли привести к сотрясению мозга. Квинн был готов к прыжку, раненый Кэм — нет.
Заморосил дождь. Квинн, начавший дрожать, потрогал холодную кожу Кэма.
— Не умирай из-за меня, — прошептал он, — пожалуйста, не умирай из-за меня.
Он понимал, что холод смертельно опасен для Кэма. Нужно было отыскать какое-нибудь укрытие, какое-нибудь место, где можно будет хоть немного согреться.
Как далеко они оказались от той хижины, где оставалась Мередит?
То место располагалось вниз по течению от Каира, а их протащило по течению примерно с милю. Не так уж и близко. Ему обязательно надо отыскать укрытие, иначе они оба погибнут. Квинн уже почувствовал подступавшую от сильного холода слабость, и теперь ему надо изо всех сил стараться не уснуть. Провалиться в сон, как ему хотелось, означало погибнуть.
Квинн огляделся. Он увидел только деревья, нигде не было проблесков света или каких-нибудь других признаков фермы или рыбачьего домика. Но на земле он увидел тропинку. Тропинку, которая куда-то вела.
Он встал и пошел по тропинке. Он споткнулся о корень и упал, его рука коснулась чего-то твердого, круглого — в зарослях было что-то спрятано.
Он пошарил на ощупь и догадался, что это лодка с веслом. Из-за большого количества беглых рабов на Миссисипи был принят закон, обязывавший владельцев прятать или привязывать лодки. Владелец этой лодки надежно ее спрятал, и Квинн, ощупав носовую часть, выяснил, что она не привязана. Он нашел длинную веревку, привязанную к носу, а также весло и клеенку. Судьба была к нему благосклонна.
Он волок лодку к берегу, пробираясь сквозь кусты, не обращая внимания на ветки, царапавшие его руки, и на холод, донимавший его. Теперь ему надо только перетащить Кэма к реке, и лодка сама доставит их к хижине.
Он спустил лодку на воду и привязал ее к дереву. Дрожа от холода, он вернулся к Кэму, зажав под мышкой клеенку. В небе начало светать, но было по-прежнему темно, день обещал быть пасмурным, судя по рассвету. Однако, этого света им будет достаточно, чтобы не пропустить излучину реки, у которой стоит домик.
Квинн подошел к Кэму и осторожно тронул его.
— Кэм…
— Кэп.. — голос Кэма был слаб, но четок, и Квинн вздохнул с облегчением.
— Ты можешь сесть?
Рот Кэма плотно сжался, и он попытался сесть, а потом, напрягая до дрожи все тело, — и встать. Квинн обернул его клеенкой.
— Я нашел лодку. Ты можешь дойти до берега?
Кэму стоило большого труда стоять на ногах, но он кивнул. Квинн протянул руку и почувствовал внезапный прилив тепла, когда их пальцы встретились. Сила отчаяния и решимости поставила Кэма на ноги, хотя и казалось, что в любую секунду он может упасть. Он попытался ступить на раненую ногу, но не удержался, и Квинн подхватил его.
Они попробовали сдвинуться с места еще раз, теперь Кэм опирался на Квинна. Здоровая нога, на которой стоял Кэм, была как раз изувечена у лодыжки, так что теперь обе ноги Кэма были повреждены. Живот его болел от речной воды, голова кружилась. Он замерзал даже под клеенкой, его большое тело сотрясала дрожь. Только мысли о Дафне заставляли его идти.
Милая маленькая Дафна, которая с таким благоговением смотрела на него. Никто не смотрел на него так раньше. Никто не мог заставить его смеяться и плакать от любви. Он попытался отвлечься от теперешнего бедственного положения, от муки, причиняемой каждым шагом, и вспомнить тот день, когда они кружились на берегу, и Дафна смеялась от счастья. Сейчас он пытался расслышать ее смех сквозь барабанную дробь, выбиваемую дождем на прошлогодних листьях, на земле, на клеенке. Он споткнулся и ощутил твердую руку Квинна. Его взгляд встретился со взглядом друга. Взглядом, который говорил, что не позволит ему остановиться.
Кэму хотелось закрыть глаза, остановиться, но он понимал, что не имеет права. Если он остановится, то уже больше не двинется с места. Шаг одной ногой, шаг другой, и боль пронзает ее огнем. Наконец они достигли берега. Кэм прислонился к дереву, ожидая, пока Квинн отвяжет лодку. Держась за веревку одной рукой, Квинн протянул другую руку Кэму. Кое-как Кэм сделал несколько шагов навстречу Квинну и упал в лодку. Лодка сильно качнулась, и он испугался, что опять окажется в холодной темной воде. Но вот она выровнялась, и он улегся на одном конце, не в силах ничем больше помочь Квинну; все, что он мог сделать — не шевелиться, чтобы не раскачивать лодку.
Лодка еще раз качнулась, когда в нее забрался Квинн, а потом ее подхватило течение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110