– Мэри Макалистер.
Это были единственные слова, произнесенные Мэри за несколько часов. Миссис Уотсон разговаривала без умолку. Представив мистера Уотсона, она рассмеялась и сказала:
– Некоторые еще кличут нас Кильками.
Пока высокий, худой молчаливый мужчина улыбался Мэри, миссис Уотсон вспомнила о печальном положении, в котором оказалась девушка, и, едва переведя дыхание, поведала Мэри о процветающем универсальном магазине мистера Уотсона в Портсмуте, штат Огайо, о том, как умело он торгуется с оптовиками в Питсбурге, куда они предпринимают поездки четыре раза в год, чтобы заполнить полки своего магазина самыми модными товарами.
Она взяла Мэри под руку, и они пошли вслед за тяжело нагруженным мистером Уотсоном сквозь толпу и сумятицу на заполненном людьми и вещами причале. Миссис Уотсон кричала Мэри в самое ухо, чтобы та не переживала за свой багаж:
– Мистер Уотсон очень силен и очень осторожен. Он запросто донесет и наши вещички, и твои.
Мэри скрыла свое разочарование, увидев, что мистер Уотсон ведет их к самому маленькому пароходу. Подойдя ближе, она заметила, что краска на нем облупилась, а позолота потускнела.
– Мы пойдем на «Царице Каира»! – завопила миссис Уотсон. – Ее хозяин – добрый друг мистера Уотсона, поэтому нас обслужат по высшему классу. На этих новомодных посудинах я ни за какие деньги не поплыву. На них полным-полно всякой богатой швали, к тому же они только и гоняются наперегонки. Вон, всего месяц назад две такие лоханки взорвались, и все, кто не обгорел до смерти, утонули. А старая добрая «Царица» не спешит, зато и доставит тебя куда надо в целости и сохранности. И кормят, кстати, отменно.
Позднее, за ужином, Мэри узнала, что мнение миссис Уотсон об «отменной кормежке» оказалось вполне обоснованным и что миссис Уотсон воздавала еде должное с усердием, которому позавидовал бы сам Гаргантюа. Но перед этим был еще нескончаемый, ошеломительный поток чудес, который демонстрировала и объясняла миссис Уотсон.
Для начала она препроводила Мэри в каюту для дам, проверила матрасы, выбрала две смежные койки, показала Мэри, как задергивать шторы с помощью специальной палочки, чтобы обеспечить себе уединение. Она обратила внимание девушки на мягкие подушки и одеяла, ковры с цветочным узором, цветами же расписанные горшки и кувшины в примыкающей к каюте умывальной, стенной шкаф с внутренней дверцей, за которой скрывался ночной горшок с закрывающимся стульчаком. Она сказала Мэри, что мужская каюта значительно больше – там тридцать пять коек, тогда как в дамской всего лишь двадцать, – зато там нет никакой возможности уединиться. Обо всем этом ей рассказал мистер Уотсон.
Миссис Уотсон также сказала, что он рассказывал ей, что происходит, когда дамы удаляются после ужина. Но Мэри слишком молода, и нечего ей знать о таких вещах, как выпивка, карточные игры, курение и разговоры, которые мужчины ведут между собой на досуге. Ей надо усвоить лишь, что утром, за завтраком, разумно поменьше говорить и потише орудовать ножом и вилкой.
Мэри попыталась представить себе миссис Уотсон в состоянии покоя, но у нее ничего не вышло. Она просто не успела. Старшая знакомая показывала ей чудеса кают-компании – громадного центрального помещения, где пассажиры едят и развлекаются. Миссис Уотсон пояснила, что столы, обычно сдвинутые вдоль стен, к завтраку, обеду и ужину расставляют по всей кают-компании, а стулья, которые обычно стоят в центре зала, придвигают к столам.
– Ты сама убедишься, Мэри, как шикарно тут обслуживают. Вилки из чистого серебра, да такие тяжелые, что не поднять, а мальчишки в перчатках разносят все на серебряных блюдечках. К тому же зажигают все люстры, и свет отражается в зеркалах и мерцает, будто звездочки. Ты только посмотри – золотые и такие величественные! А красные плюшевые занавеси с золотой каймой? А красные ковры? Они же пушистые, как трава на лугу. Бьюсь об заклад, что ты никогда не видела ничего подобного.
Так оно и было. Она привыкла к строгой красоте и аскетической обстановке монастыря. Плюшевая обивка на пароходе протерлась до блеска, позолота поблекла. Она почувствовала, что вот-вот заплачет, и часто заморгала, отгоняя непрошеную слезу. Возможно, она совершает ужасную ошибку. Возможно, ей следует сойти с парохода.
Но в этот момент пароходные трубы издали несколько гудков, возвещавших, что судно отчаливает. Миссис Уотсон вытолкала Мэри на палубу – посмотреть, как причал медленно уплывает вдаль.
Мэри лишь мельком взглянула на причал. Все ее внимание было приковано к гигантскому голубому гребному колесу на корме. Оно вращалось, поднимая капельки брызг, разбрасывая их, как пригоршни бриллиантов, оставляя за собой белопенную волну. Гладко и царственно, как лебедь, пароход выплывал на середину широкой реки. Ветерок, лаская, тронул разгоряченные щеки Мэри, и она засмеялась. Все переменилось в одно мгновение. Аляповатый пароход превратился в волшебный корабль, уносящий ее в сказочное путешествие.
Она почувствовала, что все ее страхи и печали уносятся прочь вместе с берегом и причалом. Она действительно отправилась в путь, и значит, так и должно быть. Она побежала на корму, протянула руки, ловя брызги с колеса, поднесла их к губам. «Река такая широкая, такая прекрасная, такая сильная! Она умчит меня прочь от всех бед и напастей. Она привезет меня к моей семье, к женщинам с такими же паучьими пальцами, к моему наследству. Она примчит меня в Новый Орлеан».
Миссис Уотсон не позволила Мэри долго наслаждаться своим новым счастьем.
– Уходи оттуда, – сердито сказала она, – не то вымокнешь, простудишься и умрешь.
Спустя два часа, когда они кругами прогуливались по палубе, она все еще рассказывала Мэри, как болели ее дети, как они только чудом спасались от смерти или увечий.
– Почему мы останавливаемся? – удалось вставить Мэри. Пароход теперь двигался очень медленно, разворачиваясь к берегу, густо поросшему деревьями.
Миссис Уотсон столь же плавно сменила тему беседы:
– Мы что-то разгружаем, а может, кто-то сходит на берег, либо, наоборот, принимаем что-то или кого-то на борт. Вдоль всей реки по обоим берегам множество городков и деревень, и возле каждой «Царица» будет останавливаться, если есть возможность что-то заработать. – Ухватившись за резной поручень, она перегнулась через него, при этом показались ее практичные муслиновые нижние юбки и прочные высокие черные ботинки. – Эгей! – крикнула она. – Эй ты, там! Как это место называется?
Темнокожий мужчина, стоящий на нижней палубе, поднял на нее взгляд:
– Понятия не имею, миссус. Я знай только кидаю груз туда-сюда на каждой остановке, а про названия не спрашиваю.
Но удовлетворить любопытство миссис Уотсон было не так-то легко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144