– Он повернулся к Эль Гато. – Уйдите и заберите его с собой. – Он указал на Эммануэля, который шумно плакал за его плечом. – Предо ставьте все мне и Марии.
Эль Гато неохотно последовал за Эммануэлем, утешая себя тем, что Филипп не хуже любого другого доктора. Но сердце его сжалось. Рана Рафаэля была тяжелой, очень тяжелой.
Он подошел к слабому лагерному огню и отлил немного обжигающего кофе в оловянную чашку.
Оглянувшись в поисках коня, он увидел, что о нем уже позаботились, и он пасся в загоне за забором вблизи лагеря. Все еще волнуясь, он оглядел весь лагерь.
Ряды примитивных построек приютились на краю утеса. Навесы под грубо сколоченными рамами укрывали людей от солнца и дождя, в то время как утес защищал от ветра. Журчащий ручей на краю каньона снабжал водой и людей, и животных. Три молочные козы, которых охранял мальчик, паслись в кустарнике напротив хижин. Укрытый и хорошо защищенный лагерь находился на вершине большой горы. Единственным входом служила узкая тропа, которая извивалась по склону утеса.
Эль Гато восхищался окрестностями каждый раз, когда появлялся в лагере. Отпивая кофе, он вернулся мысленно к тому времени, когда впервые все это увидел по возвращении из Новой Мексики.
В одиночку, верхом он попытался отнять золото у перевозчиков де Вега, но получил лишь пулю в руку. Укрывшись от преследователей, он остановился у хижины Филиппа, чтобы попросить воды. Старый индеец принял его и извлек пулю. Зная, что этот путник здесь не будет в безопасности, старик приготовил для него запас пищи и привел к этой горе. Через несколько дней Филипп с другими людьми присоединился к нему. У всех них были счеты с доном Энрико и его вакуэрами, поэтому они хотели поддержать Эль Гато в борьбе.
С помощью этих людей он украл уже немало золота у перевозчиков. Были похищены также овцы и рогатый скот, что вызвало ненависть алчного лэндлорда к Эль Гато, и за его голову было назначено пять тысяч долларов. Взор его вновь обратился к тенту. Чувство вины и жалости охватило его. Как ни велика была его месть, но она до сих пор не уносила жизни его людей. Он молился, чтобы это не случилось сейчас.
Послеполуденное солнце склонялось к горизонту, озарив небо темно-красным огнем, но Эль Гато не обращал внимания на окружающее. Его глаза были прикованы к человеку, приближающемуся к нему. Слезы бежали по его лицу, и прежде, чем он заговорил, Эль Гато уже понял, что Рафаэль мертв.
Филипп подтвердил это и оставил Эль Гато одного со своим горем. Он не мог представить себе, что красивый, полный жизни юноша больше никогда не будет, как брат, скакать верхом рядом с ним.
Сердце Эль Гато сжалось от боли. Он поднял вверх кулак.
– Пусть будет проклят де Вега, – воскликнул он. – Клянусь могилой Рафаэля, негодяй дорого заплатит за его смерть.
ГЛАВА 4
У входа в пещеру тени становились длиннее, и Елена нервничала. Ее страшила наступающая темнота. Шел уже четвертый день, а от ее отца не было ни слова. Когда вчера она услышала, как приехал всадник, то стала робко надеяться на освобождение, но ее надежды рухнули в наступившей тишине. Лагерь затих, и даже природа как будто заговорила шепотом. По ее рукам прошел холод. Что-то случилось.
На рассвете она услышала, как всадники покинули лагерь, затем вернулись. И снова… ничего. Эммануэль избегал ее вопросов, только приносил еду и сразу же исчезал, его всегда радостное лицо теперь было печальным. «Имеет ли это отношение ко мне? – спрашивала она себя. – Может быть, отец отказался дать выкуп. – Она качнула головой. – Нет, он этого не сделает, пока не обнаружит, что я не Консиция».
Елена перевела дыхание. Эта мысль привела ее в ужас.
Решив отказаться от скрывающей ее вуали, она подкралась ближе к входу в пещеру, чтобы не привлечь внимание своего охранника. Там она осталась в тени, дожидаясь темноты. Глубоко вздохнув, чтобы унять сильно бьющееся сердце, она выглянула.
Мерцал лагерный костер, отбрасывая слабые отблески света туда, где обычно сидел похожий на медведя Эммануэль, но сейчас охранника не было. В самом деле, вокруг не видно ни души.
Она огляделась и в отчаянии глубоко вздохнула. Бесполезно. Темнота за костром была такой черной, как дорога в ад. Елена даже не знала, в какую сторону направиться. И все же она решилась.
Девушка отошла далеко от пещеры, двигаясь по краю утеса, пока ее не остановила возникшая на пути скала. Она обогнула ее, потом резко повернула назад, сердце ее громко стучало. Санта Мария! Она едва не натолкнулась на бандитов. Осторожно она наклонилась в их сторону, пытаясь разобрать приглушенные голоса людей, собравшихся у костра. Она нахмурилась, услышав плач женщины. Отрывки разговоров донеслись до нее… де Вега… Рафаэль… месть… Она похолодела. Хотя она не могла хорошо разобрать все слова, но в голосах звучала ненависть. Елена прикусила нижнюю губу. Что заставило мужчин придти в ярость, а женщин плакать? Что-то дурное – и это было связано с ее отцом.
В ужасе Елена прижалась к скалам, возвращаясь тем же путем. Она прокралась мимо пещеры, пытаясь вспомнить, как ее привезли сюда, но у нее тогда были завязаны глаза. Она вспомнила, что тропа была такой узкой, что она ударилась ногой о скалу, и что это был склон, крутой склон. Она едва не выскользнула из седла. Двигаясь в полном мраке, девушка не ждала впереди ничего хорошего.
Молясь, чтобы не упасть в бездну, она осторожно ступала сначала одной ногой, потом другой, протягивая во мраке руки вперед. Теперь она знала, каково быть слепой. Она заметила, что земля под ее ногами стала ровнее, но стоило ей хотя бы немного уклониться в сторону, она натыкалась на кусты и камни. Тропа? В ее груди вспыхнула надежда. Выход? Она ощупью двигалась вперед, пока тропа не запетляла по более крупным скалам и валунам. Елена обогнула особенно большую скалу, выступающую в конце тропы.
Достигнув другой ее стороны, девушка остановилась, едва осмеливаясь перевести дух. Хотя она ничего не слышала, но почувствовала, что здесь кто-то есть. У нее волосы поднялись дыбом. Она плотно сжала зубы, чтобы сдержать восклицание ужаса. Она вся напряглась, прислушиваясь, но единственным звуком были частые удары собственного сердца. «Я глупею. Темнота вокруг вызывает обманчивые образы!» Но чувства говорили ей другое.
Легкий шум от движения струйки песка и мелкого гравия возник впереди нее. Едва слышный звук разрушил ее оцепенение. «Здесь кто-то есть!» Она заметалась, страх убил в ней всякую осторожность. В темноте девушка слишком поздно обнаружила маленький скальный выступ на тропе. Споткнувшись, она натолкнулась на темную тень, что заслонила ей путь.
Две руки выдвинулись из темноты и не дали ей упасть.
– Незачем бросаться в мои объятия, сеньорита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Эль Гато неохотно последовал за Эммануэлем, утешая себя тем, что Филипп не хуже любого другого доктора. Но сердце его сжалось. Рана Рафаэля была тяжелой, очень тяжелой.
Он подошел к слабому лагерному огню и отлил немного обжигающего кофе в оловянную чашку.
Оглянувшись в поисках коня, он увидел, что о нем уже позаботились, и он пасся в загоне за забором вблизи лагеря. Все еще волнуясь, он оглядел весь лагерь.
Ряды примитивных построек приютились на краю утеса. Навесы под грубо сколоченными рамами укрывали людей от солнца и дождя, в то время как утес защищал от ветра. Журчащий ручей на краю каньона снабжал водой и людей, и животных. Три молочные козы, которых охранял мальчик, паслись в кустарнике напротив хижин. Укрытый и хорошо защищенный лагерь находился на вершине большой горы. Единственным входом служила узкая тропа, которая извивалась по склону утеса.
Эль Гато восхищался окрестностями каждый раз, когда появлялся в лагере. Отпивая кофе, он вернулся мысленно к тому времени, когда впервые все это увидел по возвращении из Новой Мексики.
В одиночку, верхом он попытался отнять золото у перевозчиков де Вега, но получил лишь пулю в руку. Укрывшись от преследователей, он остановился у хижины Филиппа, чтобы попросить воды. Старый индеец принял его и извлек пулю. Зная, что этот путник здесь не будет в безопасности, старик приготовил для него запас пищи и привел к этой горе. Через несколько дней Филипп с другими людьми присоединился к нему. У всех них были счеты с доном Энрико и его вакуэрами, поэтому они хотели поддержать Эль Гато в борьбе.
С помощью этих людей он украл уже немало золота у перевозчиков. Были похищены также овцы и рогатый скот, что вызвало ненависть алчного лэндлорда к Эль Гато, и за его голову было назначено пять тысяч долларов. Взор его вновь обратился к тенту. Чувство вины и жалости охватило его. Как ни велика была его месть, но она до сих пор не уносила жизни его людей. Он молился, чтобы это не случилось сейчас.
Послеполуденное солнце склонялось к горизонту, озарив небо темно-красным огнем, но Эль Гато не обращал внимания на окружающее. Его глаза были прикованы к человеку, приближающемуся к нему. Слезы бежали по его лицу, и прежде, чем он заговорил, Эль Гато уже понял, что Рафаэль мертв.
Филипп подтвердил это и оставил Эль Гато одного со своим горем. Он не мог представить себе, что красивый, полный жизни юноша больше никогда не будет, как брат, скакать верхом рядом с ним.
Сердце Эль Гато сжалось от боли. Он поднял вверх кулак.
– Пусть будет проклят де Вега, – воскликнул он. – Клянусь могилой Рафаэля, негодяй дорого заплатит за его смерть.
ГЛАВА 4
У входа в пещеру тени становились длиннее, и Елена нервничала. Ее страшила наступающая темнота. Шел уже четвертый день, а от ее отца не было ни слова. Когда вчера она услышала, как приехал всадник, то стала робко надеяться на освобождение, но ее надежды рухнули в наступившей тишине. Лагерь затих, и даже природа как будто заговорила шепотом. По ее рукам прошел холод. Что-то случилось.
На рассвете она услышала, как всадники покинули лагерь, затем вернулись. И снова… ничего. Эммануэль избегал ее вопросов, только приносил еду и сразу же исчезал, его всегда радостное лицо теперь было печальным. «Имеет ли это отношение ко мне? – спрашивала она себя. – Может быть, отец отказался дать выкуп. – Она качнула головой. – Нет, он этого не сделает, пока не обнаружит, что я не Консиция».
Елена перевела дыхание. Эта мысль привела ее в ужас.
Решив отказаться от скрывающей ее вуали, она подкралась ближе к входу в пещеру, чтобы не привлечь внимание своего охранника. Там она осталась в тени, дожидаясь темноты. Глубоко вздохнув, чтобы унять сильно бьющееся сердце, она выглянула.
Мерцал лагерный костер, отбрасывая слабые отблески света туда, где обычно сидел похожий на медведя Эммануэль, но сейчас охранника не было. В самом деле, вокруг не видно ни души.
Она огляделась и в отчаянии глубоко вздохнула. Бесполезно. Темнота за костром была такой черной, как дорога в ад. Елена даже не знала, в какую сторону направиться. И все же она решилась.
Девушка отошла далеко от пещеры, двигаясь по краю утеса, пока ее не остановила возникшая на пути скала. Она обогнула ее, потом резко повернула назад, сердце ее громко стучало. Санта Мария! Она едва не натолкнулась на бандитов. Осторожно она наклонилась в их сторону, пытаясь разобрать приглушенные голоса людей, собравшихся у костра. Она нахмурилась, услышав плач женщины. Отрывки разговоров донеслись до нее… де Вега… Рафаэль… месть… Она похолодела. Хотя она не могла хорошо разобрать все слова, но в голосах звучала ненависть. Елена прикусила нижнюю губу. Что заставило мужчин придти в ярость, а женщин плакать? Что-то дурное – и это было связано с ее отцом.
В ужасе Елена прижалась к скалам, возвращаясь тем же путем. Она прокралась мимо пещеры, пытаясь вспомнить, как ее привезли сюда, но у нее тогда были завязаны глаза. Она вспомнила, что тропа была такой узкой, что она ударилась ногой о скалу, и что это был склон, крутой склон. Она едва не выскользнула из седла. Двигаясь в полном мраке, девушка не ждала впереди ничего хорошего.
Молясь, чтобы не упасть в бездну, она осторожно ступала сначала одной ногой, потом другой, протягивая во мраке руки вперед. Теперь она знала, каково быть слепой. Она заметила, что земля под ее ногами стала ровнее, но стоило ей хотя бы немного уклониться в сторону, она натыкалась на кусты и камни. Тропа? В ее груди вспыхнула надежда. Выход? Она ощупью двигалась вперед, пока тропа не запетляла по более крупным скалам и валунам. Елена обогнула особенно большую скалу, выступающую в конце тропы.
Достигнув другой ее стороны, девушка остановилась, едва осмеливаясь перевести дух. Хотя она ничего не слышала, но почувствовала, что здесь кто-то есть. У нее волосы поднялись дыбом. Она плотно сжала зубы, чтобы сдержать восклицание ужаса. Она вся напряглась, прислушиваясь, но единственным звуком были частые удары собственного сердца. «Я глупею. Темнота вокруг вызывает обманчивые образы!» Но чувства говорили ей другое.
Легкий шум от движения струйки песка и мелкого гравия возник впереди нее. Едва слышный звук разрушил ее оцепенение. «Здесь кто-то есть!» Она заметалась, страх убил в ней всякую осторожность. В темноте девушка слишком поздно обнаружила маленький скальный выступ на тропе. Споткнувшись, она натолкнулась на темную тень, что заслонила ей путь.
Две руки выдвинулись из темноты и не дали ей упасть.
– Незачем бросаться в мои объятия, сеньорита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72