Кости! Неужели Том совсем лишился разума? Молодой человек явно вовлек знатную леди в недостойную игру, приличную лишь для мужчин низшего сословия. Увидев в пристальном взгляде Тома очевидное восхищение, Уилл заскрежетал зубами. Он совершил серьезную ошибку, оставив Кассандру с двумя впечатлительными юношами, слишком сильно желающими находиться в ее обществе, почти совсем наедине, если не считать снисходительной матушки. Он вряд ли мог упрекнуть совершенно потерявших голову мальчиков. Кенуорд еще совсем ребенок, но Том… Том ближе ей по возрасту, чем он! Эта неприятная мысль усилила раздражение Уилла.
Внимание Касси привлекло движение у двери, и ощущение счастья, что это он вернулся, охватило ее. Она повернулась, подняла свое сердцевидное личико и ослепительно улыбнулась Уиллу.
Столь горячее приветствие Касси напугало его. Несмотря на непрошеные грезы и ночные видения, он не сможет обладать ею! Ни один английский сеньор не одарит незаконнорожденного рыцаря своей дочерью, не говоря уже о семье французского дворянина, убитого по его приказу. Но, вопреки этим непреложным фактам, у него не хватало воли разрушить их душевную связь. Сила улыбки в глубине этих черных глаз была такова, что, даже сидя в глубине комнаты, Касси почувствовала, будто Уилл увлекает ее в свои объятия. Нежные розовые губки раздвинулись в безмолвном вздохе, и Уилл невольно сделал шаг вперед.
Они так увлеклись друг другом, что не заметили тени, набежавшей на лицо Тома, который вдруг понял, какие теплые чувства связывают девушку и великого рыцаря, бывшего и его героем, и его воспитателем. Однако мать молодого человека увидела выражение его лица и решила поговорить с ним о том, во что он не имеет права вмешиваться.
Уилл резко отпрянул, покачав головой, словно освобождаясь от легкой паутины очарования, которую его противница так легко плела вокруг него.
— Требование выкупа послано вчера утром, и сегодня, похоже, оно уже в руках вашего брата. — В суровом сообщении Уилла слышалась решимость положить конец нереальным мечтам. И все же, когда свет, заливавший лицо Касси, мгновенно померк, показалось, будто единственная свеча в комнате погасла и с внезапным наступлением темноты воцарился леденящий холод.
Слова Уилла бросили мрачную тень на уютную теплоту комнаты и внезапно резко положили конец светлым дням, проведенным здесь. Машинально подняв кости и бросив их, словно это был яд, Касси медленно поднялась:
— За это я вас благодарю. Мне будет приятно снова вернуться в цивилизованное общество.
Вызывающие слова ранили не только окружающих, но и саму Касси, потому что были ложью. Так или иначе, она получила удовольствие от обучения и похвал за свои старания в доме Уилла и была здесь гораздо счастливее, чем за годы, проведенные в великолепном родовом замке, где она, казалось, была предназначена лишь для того, чтобы всех разочаровывать.
Гордо выпрямившись, чтобы скрыть внутреннюю боль, Касси поднялась в свою комнату. Все внизу были обижены, но больше всех женщина-ребенок, дрожащая в испуге из-за явного отступничества ее королевы, а рыцарь проклял свои слова, которые вызвали трещину в величественной стене, ограждавшей его от слишком болезненных эмоций.
Только что взошедшая луна, казалось, покоилась на башнях Дуврского замка и светила вниз белым, холодным, зимним светом.
В большом шатре посредине лагеря, который французы разбили вокруг стен неприступной крепости, тускло горели кисло пахнущие свечи, словно отражая настроение их владельца.
— Куда отправился твой брат, Вальнуар? — Суровые слова были так же тверды, как мясистая рука говорящего, сжимавшая пергамент.
— Я не сторож своему брату, дядя! — Усмешка на красивом лице высокого блондина свидетельствовала о презрении к тому, о ком шла речь.
Вальнуар с важным видом расхаживал возле открытого затвора шатра и поглядывал на массивного человека за походным столом в центре. Он остановился рядом, чуть за спиной у дяди.
— Вы, конечно, знаете, после всех этих лет, что, несмотря на наше внешнее сходство, у нас очень мало общего, и мне безразлично, как он проводит время.
Лысый, если не считать венчика седеющих рыжеватых волос над ушами и на затылке, Ги де Фо сощурил бледные глаза, взглянув на племянника. Хотя в его родственниках текла одна кровь, именно Вальнуар обладал достаточным обаянием и умом, чтобы использовать их к своей выгоде. Холодные манеры Водери скорее отталкивали, чем привлекали, и, к сожалению, он уж очень тянулся к нестоящим и недостойным людям, которые не создавали ему ни престижа, ни могущества.
Обратившись снова к более важным делам, Ги, ворча согласился со словами племянника и расправил мятый листок, разложив его на столе.
— Да, мне тоже следовало бы знать его получше, чтобы предположить его отсутствие в момент, когда к нам в руки попадут важные бумаги.
Он поднял голову и посмотрел на молодого человека в глубине шатра.
— Наш друг Анри получил вести о своей сестре. — Спокойствие его тона сказало бы любому, кто его знал, об охватившей его ярости. — Этот подлый английский негодяй держит Кассандру у себя и требует выкуп.
Чего менее всего желал Вальнуар, так это возвращения Касси, которая представляла угрозу его будущему — ведь она могла подарить дяде наследника.
Ги понимал, о чем думал Вальнуар. Хорошо бы всегда так совпадали их мысли! И все-таки в его реакции на безразличие племянника к судьбе Кассандры было больше презрения, чем благорасположения.
Боже мой, теперь, когда ее отец мертв, а единственный, с кем можно породниться путем этого брака, — ее малозначительный брат Анри, он может благополучно избавиться от девицы. Есть множество более выгодных партий, но это чудовищно оскорбительно, что английский рыцарь обратился к ее брату, а не к нему, гораздо более влиятельному лицу, к тому же жениху.
— И что же вы намерены делать? — бесстрастно осведомился Вальнуар.
— То, чего ты и ожидаешь, дорогой мой Вальнуар, — съязвил Ги. — Я намерен заставить его дорого заплатить за свое бесстыдство, а именно захватить то, что принадлежит мне!
Глава 7
Несмотря на тепло от ярко горящего камина, у которого она жарила мясо, Касси казалось, что все Усиливающая предзимняя стужа распространяет свое дыхание на весь дом. Хотя с тех пор, как она произнесла те необдуманные слова, прошло много дней, отношения между нею и другими обитателями дома становились все более натянутыми. Все были обижены ее явным предательством, презрительным отказом от открыто предложенной дружбы. Ей самой было больно, и она глубоко сожалела о своей резкости. То, что она лишь защищалась, не имело значения, если при этом она ранила людей, которые этого не заслужили. Мэг стала холодно-спокойной, тогда как ласковый Том был явно подавлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Внимание Касси привлекло движение у двери, и ощущение счастья, что это он вернулся, охватило ее. Она повернулась, подняла свое сердцевидное личико и ослепительно улыбнулась Уиллу.
Столь горячее приветствие Касси напугало его. Несмотря на непрошеные грезы и ночные видения, он не сможет обладать ею! Ни один английский сеньор не одарит незаконнорожденного рыцаря своей дочерью, не говоря уже о семье французского дворянина, убитого по его приказу. Но, вопреки этим непреложным фактам, у него не хватало воли разрушить их душевную связь. Сила улыбки в глубине этих черных глаз была такова, что, даже сидя в глубине комнаты, Касси почувствовала, будто Уилл увлекает ее в свои объятия. Нежные розовые губки раздвинулись в безмолвном вздохе, и Уилл невольно сделал шаг вперед.
Они так увлеклись друг другом, что не заметили тени, набежавшей на лицо Тома, который вдруг понял, какие теплые чувства связывают девушку и великого рыцаря, бывшего и его героем, и его воспитателем. Однако мать молодого человека увидела выражение его лица и решила поговорить с ним о том, во что он не имеет права вмешиваться.
Уилл резко отпрянул, покачав головой, словно освобождаясь от легкой паутины очарования, которую его противница так легко плела вокруг него.
— Требование выкупа послано вчера утром, и сегодня, похоже, оно уже в руках вашего брата. — В суровом сообщении Уилла слышалась решимость положить конец нереальным мечтам. И все же, когда свет, заливавший лицо Касси, мгновенно померк, показалось, будто единственная свеча в комнате погасла и с внезапным наступлением темноты воцарился леденящий холод.
Слова Уилла бросили мрачную тень на уютную теплоту комнаты и внезапно резко положили конец светлым дням, проведенным здесь. Машинально подняв кости и бросив их, словно это был яд, Касси медленно поднялась:
— За это я вас благодарю. Мне будет приятно снова вернуться в цивилизованное общество.
Вызывающие слова ранили не только окружающих, но и саму Касси, потому что были ложью. Так или иначе, она получила удовольствие от обучения и похвал за свои старания в доме Уилла и была здесь гораздо счастливее, чем за годы, проведенные в великолепном родовом замке, где она, казалось, была предназначена лишь для того, чтобы всех разочаровывать.
Гордо выпрямившись, чтобы скрыть внутреннюю боль, Касси поднялась в свою комнату. Все внизу были обижены, но больше всех женщина-ребенок, дрожащая в испуге из-за явного отступничества ее королевы, а рыцарь проклял свои слова, которые вызвали трещину в величественной стене, ограждавшей его от слишком болезненных эмоций.
Только что взошедшая луна, казалось, покоилась на башнях Дуврского замка и светила вниз белым, холодным, зимним светом.
В большом шатре посредине лагеря, который французы разбили вокруг стен неприступной крепости, тускло горели кисло пахнущие свечи, словно отражая настроение их владельца.
— Куда отправился твой брат, Вальнуар? — Суровые слова были так же тверды, как мясистая рука говорящего, сжимавшая пергамент.
— Я не сторож своему брату, дядя! — Усмешка на красивом лице высокого блондина свидетельствовала о презрении к тому, о ком шла речь.
Вальнуар с важным видом расхаживал возле открытого затвора шатра и поглядывал на массивного человека за походным столом в центре. Он остановился рядом, чуть за спиной у дяди.
— Вы, конечно, знаете, после всех этих лет, что, несмотря на наше внешнее сходство, у нас очень мало общего, и мне безразлично, как он проводит время.
Лысый, если не считать венчика седеющих рыжеватых волос над ушами и на затылке, Ги де Фо сощурил бледные глаза, взглянув на племянника. Хотя в его родственниках текла одна кровь, именно Вальнуар обладал достаточным обаянием и умом, чтобы использовать их к своей выгоде. Холодные манеры Водери скорее отталкивали, чем привлекали, и, к сожалению, он уж очень тянулся к нестоящим и недостойным людям, которые не создавали ему ни престижа, ни могущества.
Обратившись снова к более важным делам, Ги, ворча согласился со словами племянника и расправил мятый листок, разложив его на столе.
— Да, мне тоже следовало бы знать его получше, чтобы предположить его отсутствие в момент, когда к нам в руки попадут важные бумаги.
Он поднял голову и посмотрел на молодого человека в глубине шатра.
— Наш друг Анри получил вести о своей сестре. — Спокойствие его тона сказало бы любому, кто его знал, об охватившей его ярости. — Этот подлый английский негодяй держит Кассандру у себя и требует выкуп.
Чего менее всего желал Вальнуар, так это возвращения Касси, которая представляла угрозу его будущему — ведь она могла подарить дяде наследника.
Ги понимал, о чем думал Вальнуар. Хорошо бы всегда так совпадали их мысли! И все-таки в его реакции на безразличие племянника к судьбе Кассандры было больше презрения, чем благорасположения.
Боже мой, теперь, когда ее отец мертв, а единственный, с кем можно породниться путем этого брака, — ее малозначительный брат Анри, он может благополучно избавиться от девицы. Есть множество более выгодных партий, но это чудовищно оскорбительно, что английский рыцарь обратился к ее брату, а не к нему, гораздо более влиятельному лицу, к тому же жениху.
— И что же вы намерены делать? — бесстрастно осведомился Вальнуар.
— То, чего ты и ожидаешь, дорогой мой Вальнуар, — съязвил Ги. — Я намерен заставить его дорого заплатить за свое бесстыдство, а именно захватить то, что принадлежит мне!
Глава 7
Несмотря на тепло от ярко горящего камина, у которого она жарила мясо, Касси казалось, что все Усиливающая предзимняя стужа распространяет свое дыхание на весь дом. Хотя с тех пор, как она произнесла те необдуманные слова, прошло много дней, отношения между нею и другими обитателями дома становились все более натянутыми. Все были обижены ее явным предательством, презрительным отказом от открыто предложенной дружбы. Ей самой было больно, и она глубоко сожалела о своей резкости. То, что она лишь защищалась, не имело значения, если при этом она ранила людей, которые этого не заслужили. Мэг стала холодно-спокойной, тогда как ласковый Том был явно подавлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81