Казалось, целую вечность он боролся во мраке, чтобы удержаться самому и удержать Тэсс на опасной жердочке.
И вот они были свободны, и прохладный ветер овевал их лица.
Тогда Андре понял, что им придется прыгать. Это будет по меньшей мере рискованно, но в следующий раз он не сможет удержать их. И тогда их ждет смерть.
— Обними меня рукой за плечо, — грубовато приказал он. На этот раз англичанка повиновалась.
Из черноты надвигалась другая гигантская волна. Андре почувствовал, как судно начинает погружаться. В его ушах завывал сердитый пронзительный ветер, безысходный голос всех погибших в море моряков. Они, эти отчаявшиеся духи, теперь борются с ним, снедаемые желанием затащить живых вниз, чтобы те разделили с ними их подводную могилу.
Но им не заполучить его, поклялся себе Андре. Не видать им и женщины, которую он сжимает в объятиях!
Вознося молитвы всему сонму бретонских святых с просьбой о везении, он разжал пальцы и прыгнул.
Глава 26
Ветер рвал их одежду, швыряя им в лица пену и соленые брызги. Казалось, они зависли на полпути между кораблем и морем, потом француз стукнулся промокшими сапогами о грубые доски и, поскользнувшись, упал.
Падриг уже ждал их, широко расставив огромные руки, чтобы подхватить, и сразу потащил в укрытие — на нос ворвалась волна, чуть не смывшая их всех за борт.
— Она не только красива, но и безумна, эта штучка, — хмуро пробормотал первый помощник. — Берегись, мой друг!
Андре с трудом открыл глаза, потом поднялся на ноги.
— Можешь не сомневаться, Падриг, так я и сделаю. Сразу после того, как привяжу ее и задам самую ощутимую порку в ее жизни.
Зеленые глаза гиганта на мгновение вспыхнули.
— Хотелось бы мне быть там, чтобы посмотреть, как это у тебя получится, капитан. Но я думаю, что нет такого каната, которым можно было бы удержать ее!
В этот момент с высоких снастей раздался резкий крик:
— Рифы, капитан! Прямо по курсу!
Шутливое настроение обоих мужчин тут же улетучилось.
— Отведи ее вниз, Падриг, — приказал капитан, направляясь к своему посту у штурвала. — И проследи, чтобы на этот раз она там осталась.
— Что… что выделаете? — ничего не понимая, взвизгнула Тэсс, когда ее перебросили через широкое плечо и понесли по палубе.
Ее тело закоченело, сознание затуманилось. Но одно она знала теперь наверняка: капитан не лгал. Свет ушел из ее жизни, и все, что у нее осталось, — это ночные кошмары.
— Падриг ле Бра, первый помощник, к вашим услугам. А сейчас мы делаем вот что: спускаемся вниз, англичанка. — Французские слова подобно грому доносились из его груди у ее уха.
— Оставьте… оставьте меня в покое! — дико закричала Тэсс, пытаясь высвободиться. Но она скоро поняла, что это бесполезно, слыша раскаты его низкого смеха, сопровождаемые стуком сапог по трапу.
Тэсс снова с позором водрузили на постель капитана. Плечо болело в том месте, где его задела пуля Хоукинза. Соленая вода по крайней мере хорошо промыла рану.
— Вы слишком маленькая, и вас трудно стеречь, и слишком драгоценная, чтобы отправить назад, — с кривой усмешкой промолвил моряк. — По какой-то странной причине вы нужны капитану, поэтому вы здесь останетесь. Господи, он долго ждал, чтобы заполучить вас.
— Ж-ждал? — пробормотала Тэсс. — О чем… о чем вы говорите?
— А вы и не догадывались, правда? — В голосе первого помощника прозвучало нескрываемое удовлетворение. — Он умен, мой капитан. Он выслеживал вас неделями, чайка. Боже, какой опасности он подвергался! Но на него нашло безумие, и невозможно было его удержать. А ваш толстый таможенный инспектор скоро понял, что нашего капитана не так легко поймать. — Голос Падрига стал задумчивым. — Вас тоже нелегко поймать, малышка.
В голове Тэсс все перемешалось. Француз следил за ней в Рае? И все это время собирался похитить ее?
— Вам больно?
— Больно? — безразлично переспросила Тэсс, все еще лихорадочно размышляя.
— С ваших лодыжек содрана кожа.
— Я… я почти не чувствую их, — медленно произнесла она. — По сравнению со всем остальным…
— Да, это тяжелый удар, но жизнь может преподнести что-нибудь и похуже. Андре — хороший человек, к тому же дважды спасший вам жизнь. Помните об этом, особенно сейчас, когда он так суров. Это лишь его попытка освободиться от той власти, которую вы приобрели над ним.
— Но я не навязывала ему эту власть, разве вы не видите? Тэсс услышала его вздох и почти представила себе, как он пожал широкими плечами.
— Что до этого, то разве кто-нибудь выбирает любовь? Нет, как мгновения рождения и смерти, любовь сама находит нас.
У Тэсс перехватило дыхание. Любовь? Но как это возможно? Этот человек, Андре, был не знаком ей. Тем не менее казалось, что он хорошо знает ее.
— Капитан — человек одержимый, малышка. — Она снова услышала вздох первого помощника; Тэсс почти увидела, как он хмурится, пытаясь объяснить. — Вы все еще не понимаете? Дьявол! Попытаюсь растолковать. Какое-то время ему было достаточно просто знать, что вы существуете. Знать, что он иногда мельком может увидеть вас — ваше лицо в окне, ваш силуэт, когда вы бывали в городе по делам. Быть может, для него вы были чем-то вроде острова, который всегда за горизонтом. Господи, это трудно выразить словами… — Ле Бра замолчал на минуту. — Я думаю, вы были для Андре чем-то недостижимым. Тогда ему было достаточно просто знать, что вы существуете.
Воцарилось молчание. Тэсс поймала себя на том, что с возрастающим нетерпением ждет продолжения рассказа Падрига, на время позабыв о плече, лодыжках и даже слепоте.
— А потом?
— Потом все изменилось. Его чувства стали какими-то темными и требовательными, влюбленность переросла в… одержимость.
Тэсс услышала скрип кресла, когда первый помощник опустил в него крупное тело. Голос бретонца, продолжавшего говорить, стал мрачным.
— Он бродил по узким улочкам, ожидая под вашими окнами тихими, безлунными ночами. Это было безумием даже для такого человека, как Андре, не ведающего страха ни перед человеком, ни перед зверем. И он сильно рисковал… — Падриг остановился, бормоча что-то по-бретонски. — Дважды его чуть не взяли — один раз этот толстый таможенный офицер и в другой раз английские верховые офицеры. Все из-за этой дикой, отчаянной лихорадки, овладевшей им. Лихорадки от вас, малышка.
— Я… я ничего не знала, — выдохнула Тэсс.
— Этого он тоже не выбирал. Полагаю, он не собирался заходить так далеко. Во всяком случае, вначале. А позднее…
С палубы наверху раздался резкий окрик, а вслед за тем — приглушенный топот ног.
Первый помощник сквозь зубы пробормотал проклятие.
— Не de l'epouvante, — глухо произнес он.
— Остров Ужаса, — перевела Тэсс, — но что…
— Остров Кессан, полгода закрытый туманом и остальное время омываемый бурным, ревущим морем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
И вот они были свободны, и прохладный ветер овевал их лица.
Тогда Андре понял, что им придется прыгать. Это будет по меньшей мере рискованно, но в следующий раз он не сможет удержать их. И тогда их ждет смерть.
— Обними меня рукой за плечо, — грубовато приказал он. На этот раз англичанка повиновалась.
Из черноты надвигалась другая гигантская волна. Андре почувствовал, как судно начинает погружаться. В его ушах завывал сердитый пронзительный ветер, безысходный голос всех погибших в море моряков. Они, эти отчаявшиеся духи, теперь борются с ним, снедаемые желанием затащить живых вниз, чтобы те разделили с ними их подводную могилу.
Но им не заполучить его, поклялся себе Андре. Не видать им и женщины, которую он сжимает в объятиях!
Вознося молитвы всему сонму бретонских святых с просьбой о везении, он разжал пальцы и прыгнул.
Глава 26
Ветер рвал их одежду, швыряя им в лица пену и соленые брызги. Казалось, они зависли на полпути между кораблем и морем, потом француз стукнулся промокшими сапогами о грубые доски и, поскользнувшись, упал.
Падриг уже ждал их, широко расставив огромные руки, чтобы подхватить, и сразу потащил в укрытие — на нос ворвалась волна, чуть не смывшая их всех за борт.
— Она не только красива, но и безумна, эта штучка, — хмуро пробормотал первый помощник. — Берегись, мой друг!
Андре с трудом открыл глаза, потом поднялся на ноги.
— Можешь не сомневаться, Падриг, так я и сделаю. Сразу после того, как привяжу ее и задам самую ощутимую порку в ее жизни.
Зеленые глаза гиганта на мгновение вспыхнули.
— Хотелось бы мне быть там, чтобы посмотреть, как это у тебя получится, капитан. Но я думаю, что нет такого каната, которым можно было бы удержать ее!
В этот момент с высоких снастей раздался резкий крик:
— Рифы, капитан! Прямо по курсу!
Шутливое настроение обоих мужчин тут же улетучилось.
— Отведи ее вниз, Падриг, — приказал капитан, направляясь к своему посту у штурвала. — И проследи, чтобы на этот раз она там осталась.
— Что… что выделаете? — ничего не понимая, взвизгнула Тэсс, когда ее перебросили через широкое плечо и понесли по палубе.
Ее тело закоченело, сознание затуманилось. Но одно она знала теперь наверняка: капитан не лгал. Свет ушел из ее жизни, и все, что у нее осталось, — это ночные кошмары.
— Падриг ле Бра, первый помощник, к вашим услугам. А сейчас мы делаем вот что: спускаемся вниз, англичанка. — Французские слова подобно грому доносились из его груди у ее уха.
— Оставьте… оставьте меня в покое! — дико закричала Тэсс, пытаясь высвободиться. Но она скоро поняла, что это бесполезно, слыша раскаты его низкого смеха, сопровождаемые стуком сапог по трапу.
Тэсс снова с позором водрузили на постель капитана. Плечо болело в том месте, где его задела пуля Хоукинза. Соленая вода по крайней мере хорошо промыла рану.
— Вы слишком маленькая, и вас трудно стеречь, и слишком драгоценная, чтобы отправить назад, — с кривой усмешкой промолвил моряк. — По какой-то странной причине вы нужны капитану, поэтому вы здесь останетесь. Господи, он долго ждал, чтобы заполучить вас.
— Ж-ждал? — пробормотала Тэсс. — О чем… о чем вы говорите?
— А вы и не догадывались, правда? — В голосе первого помощника прозвучало нескрываемое удовлетворение. — Он умен, мой капитан. Он выслеживал вас неделями, чайка. Боже, какой опасности он подвергался! Но на него нашло безумие, и невозможно было его удержать. А ваш толстый таможенный инспектор скоро понял, что нашего капитана не так легко поймать. — Голос Падрига стал задумчивым. — Вас тоже нелегко поймать, малышка.
В голове Тэсс все перемешалось. Француз следил за ней в Рае? И все это время собирался похитить ее?
— Вам больно?
— Больно? — безразлично переспросила Тэсс, все еще лихорадочно размышляя.
— С ваших лодыжек содрана кожа.
— Я… я почти не чувствую их, — медленно произнесла она. — По сравнению со всем остальным…
— Да, это тяжелый удар, но жизнь может преподнести что-нибудь и похуже. Андре — хороший человек, к тому же дважды спасший вам жизнь. Помните об этом, особенно сейчас, когда он так суров. Это лишь его попытка освободиться от той власти, которую вы приобрели над ним.
— Но я не навязывала ему эту власть, разве вы не видите? Тэсс услышала его вздох и почти представила себе, как он пожал широкими плечами.
— Что до этого, то разве кто-нибудь выбирает любовь? Нет, как мгновения рождения и смерти, любовь сама находит нас.
У Тэсс перехватило дыхание. Любовь? Но как это возможно? Этот человек, Андре, был не знаком ей. Тем не менее казалось, что он хорошо знает ее.
— Капитан — человек одержимый, малышка. — Она снова услышала вздох первого помощника; Тэсс почти увидела, как он хмурится, пытаясь объяснить. — Вы все еще не понимаете? Дьявол! Попытаюсь растолковать. Какое-то время ему было достаточно просто знать, что вы существуете. Знать, что он иногда мельком может увидеть вас — ваше лицо в окне, ваш силуэт, когда вы бывали в городе по делам. Быть может, для него вы были чем-то вроде острова, который всегда за горизонтом. Господи, это трудно выразить словами… — Ле Бра замолчал на минуту. — Я думаю, вы были для Андре чем-то недостижимым. Тогда ему было достаточно просто знать, что вы существуете.
Воцарилось молчание. Тэсс поймала себя на том, что с возрастающим нетерпением ждет продолжения рассказа Падрига, на время позабыв о плече, лодыжках и даже слепоте.
— А потом?
— Потом все изменилось. Его чувства стали какими-то темными и требовательными, влюбленность переросла в… одержимость.
Тэсс услышала скрип кресла, когда первый помощник опустил в него крупное тело. Голос бретонца, продолжавшего говорить, стал мрачным.
— Он бродил по узким улочкам, ожидая под вашими окнами тихими, безлунными ночами. Это было безумием даже для такого человека, как Андре, не ведающего страха ни перед человеком, ни перед зверем. И он сильно рисковал… — Падриг остановился, бормоча что-то по-бретонски. — Дважды его чуть не взяли — один раз этот толстый таможенный офицер и в другой раз английские верховые офицеры. Все из-за этой дикой, отчаянной лихорадки, овладевшей им. Лихорадки от вас, малышка.
— Я… я ничего не знала, — выдохнула Тэсс.
— Этого он тоже не выбирал. Полагаю, он не собирался заходить так далеко. Во всяком случае, вначале. А позднее…
С палубы наверху раздался резкий окрик, а вслед за тем — приглушенный топот ног.
Первый помощник сквозь зубы пробормотал проклятие.
— Не de l'epouvante, — глухо произнес он.
— Остров Ужаса, — перевела Тэсс, — но что…
— Остров Кессан, полгода закрытый туманом и остальное время омываемый бурным, ревущим морем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121