В таком состоянии застала его Летти несколько минут спустя, когда вяло зашла в комнату в поисках Эдуарда.
— Эндрю? — вскричала она. — Что случилось? — Ее глаза расширились, потемнев от испуга. — О нет, не может быть! Она не…
— Нет, моя дорогая Летти, — смог только ответить Хобхаус, придя в себя и торопливо вытирая глаза, — как раз наоборот. — Он скомкал записку и сунул в карман. — С ней все в порядке, и она скоро вернется домой.
Горничная радостно завопила, но Хобхаус предостерегающе поймал ее за руку.
— Но никому не говори об этом. Пусть история будет такой, как мы придумали — она уехала в Оксфорд повидать господина Эшли. Молись, чтобы ее братец-повеса не явился сюда и не разоблачил нас, — сумрачно добавил он.
Летти, затаив дыхание, только кивнула, слишком счастливая, чтобы расспрашивать.
Резко, настойчиво зазвонил колокольчик в передней. Хобхаус быстро провел рукой по глазам, потом расправил воротник. Распрямив плечи и воспрянув духом, он зашагал к дверям кухни. Там он огляделся по сторонам, суровым взглядом пригвоздив Летти к месту.
— Ничего не говори также и этому камердинеру Рейвенхерста с лицом Пятницы. Меня просили не говорить никому. Я нарушил этот приказ, сказав тебе, но больше никто не должен об этом знать, понимаешь?
Летти кивнула, с сожалением отказавшись от плана послать записку своему обожателю. Но теперь, когда она была захвачена чудесной новостью, ничто не могло ее расстроить.
В эту самую минуту в передней тихой усадьбы на Уотчбелл-стрит Пил вскрывал розовый конверт.
«Мой дорогой Пил!
Меня по-прежнему задерживает работа в Дувре. Совещания и снова проклятые совещания, когда слова сыплются, как заградительный огонь французов. Не могу сказать в точности, когда вернусь. Тэфт знает, как поступать с сообщениями из морского министерства.
Рейвенхерст».
Хмурясь, Пил аккуратно сложил листок. Ему никогда не нравились эти дела с местными контрабандистами. Разумеется, он почти ничего не знал о миссии Рейвенхерста в Рае, но того, что знал, было достаточно, чтобы нервничать. Люди здесь отличались лояльностью, и вокруг свободной торговли кипели страсти.
Камердинер рассчитывал лишь на то, что виконт не потеряет голову.
В тот момент, когда Хобхаус быстро входил в переднюю, лицо его было бесстрастным и искорки счастья притушены в глазах.
Он внимательно оглядел седовласую даму, с высокомерным видом стоявшую в. проеме двери и опиравшуюся на трость с серебряным набалдашником; у ее ног высилась внушительная груда багажа.
— А вот и вы, — жестко промолвила дама неодобрительным голосом. — Я ждала… — она опустила острые глаза к элегантным часам, приколотым к корсажу платья, — четыре с половиной минуты. Я не люблю ждать. Полагаю, вы запомните это на будущее. — Приподняв одну седую бровь, она подождала, пока Хобхаус отреагирует на ее замечание, что он и сделал с легким поклоном. — Прекрасно, я графиня Крэнфорд. Мне потребуются апартаменты и жилье для моих шести слуг. Меня устроит южная сторона. Я пью чай в холле ровно в четыре и обедаю в своих комнатах в восемь. У вас найдется все это? — Шквал приказаний был выпущен с невозмутимым апломбом бывалого военного офицера. Внешне невозмутимое выражение лица Хобхауса не изменилось, Он склонился в легком поклоне.
— Разумеется, ваше сиятельство. Вы делали предварительный заказ? — Он не собирался безоговорочно уступать старой карге территорию.
Графиня лишь отмахнулась от этих формальностей.
— Не помню! Всеми этими делами, разумеется, занимается Бримбл. — Она сверкнула острыми голубыми глазами, оглядывая переднюю. — Сейчас, поскольку время идет к четырем часам, я сразу же выпью чаю. — Она подняла элегантную трость с серебряным набалдашником, указывая на уютную, хорошо освещенную гостиную, открытую Тэсс исключительно для женщин. — Там.
Позади графини в дверном проеме появилась высокая служанка со строгим лицом, напоминавшая дуэнью.
— А, вот вы где, Бримбл, — отрывисто произнесла графиня, — позаботьтесь сначала о багаже. Затем распорядитесь, чтобы моя визитка была доставлена лорду Рейвенхерсту в его дом, кажется, на Уотчбелл-стрит. Мистер… — Она прервала этот стремительный поток приказаний и повернулась к мажордому «Ангела», высокомерно приподняв одну бровь.
— Хобхаус, ваше сиятельство, — без выражения ответил слуга. Ни одним мускулом лица не выдал он своей осведомленности о том, что Рейвенхерст в отъезде. При упоминании имени виконта его неприязнь к новой постоялице усилилась.
Друзья Рейвенхерста не могут быть его друзьями или друзьями Тэсс Лейтон, мрачно подумал он.
— Вам поможет мистер Хобхаус. После этого мне понадобятся мои обычные укрепляющие средства, которые я приму в своей комнате за час до обеда.
Весьма самодовольная служанка хмуро кивнула за спиной графини, успевая в то же время окинуть неодобрительным взглядом одетого в черное мажордома «Ангела». Новоприбывшая гостья уже направлялась в сторону гостиной. Хобхаус заметил, что она двигается плавно и-, стоит прямо, совершенно не опираясь на свою элегантную трость.
«Господа! — подумал он с пренебрежением, мысленно посылая их всех к черту. — Кто вообще в состоянии понять их капризы и чванство? Их слуги не намного лучше», — размышлял он, бросая взгляд на надменные черты Бримбл. Если эта особа надеется поставить его на место, он быстро собьет с нее спесь.
Графиня устраивалась в гостиной, когда шуршание шелковых юбок возвестило о прибытии в «Ангел» новой постоялицы. Тяжелый цветочный аромат окутал Хобхауса, который немедленно подобрался.
Этот запах он узнал бы где угодно!
— Где она? — спросил гортанный, слегка раздраженный голос.
Хобхаус повернулся с совершенно равнодушным выражением лица.
— О ком вы изволите говорить, мадам?
Чудное видение, закутанное в просвечивающий синий шелк, нахмурилось и нетерпеливо постучало вышитой туфелькой.
— Разумеется, о твоей хозяйке, идиот! О Тэсс Лейтон.
Была ли это игра его воображения, размышлял потом Хобхаус, или действительно плечи графини Крэнфорд напряглись при звуках этого имени?
— Мисс Лейтон сейчас в отъезде, — без тени сочувствия произнес Хобхаус. Будь он проклят, если будет кланяться и расшаркиваться перед этой охотницей за мужчинами!
— Так мне и говорили. Но где, человек? — Постукивание ноги леди Патриции становилось все более настойчивым.
Молчание Хобхауса свидетельствовало о том, что он считает — ее это не касается.
— Ну?
Хобхаус смотрел в сторону, выбрав точку где-то повыше правого плеча леди Патриции.
— Полагаю, навещает брата в Оксфорде.
— Она уехала довольно поспешно. — Голос блондинки был язвительно-насмешливым.
— Визит был запланирован давно, мадам, — промямлил Хобхаус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Эндрю? — вскричала она. — Что случилось? — Ее глаза расширились, потемнев от испуга. — О нет, не может быть! Она не…
— Нет, моя дорогая Летти, — смог только ответить Хобхаус, придя в себя и торопливо вытирая глаза, — как раз наоборот. — Он скомкал записку и сунул в карман. — С ней все в порядке, и она скоро вернется домой.
Горничная радостно завопила, но Хобхаус предостерегающе поймал ее за руку.
— Но никому не говори об этом. Пусть история будет такой, как мы придумали — она уехала в Оксфорд повидать господина Эшли. Молись, чтобы ее братец-повеса не явился сюда и не разоблачил нас, — сумрачно добавил он.
Летти, затаив дыхание, только кивнула, слишком счастливая, чтобы расспрашивать.
Резко, настойчиво зазвонил колокольчик в передней. Хобхаус быстро провел рукой по глазам, потом расправил воротник. Распрямив плечи и воспрянув духом, он зашагал к дверям кухни. Там он огляделся по сторонам, суровым взглядом пригвоздив Летти к месту.
— Ничего не говори также и этому камердинеру Рейвенхерста с лицом Пятницы. Меня просили не говорить никому. Я нарушил этот приказ, сказав тебе, но больше никто не должен об этом знать, понимаешь?
Летти кивнула, с сожалением отказавшись от плана послать записку своему обожателю. Но теперь, когда она была захвачена чудесной новостью, ничто не могло ее расстроить.
В эту самую минуту в передней тихой усадьбы на Уотчбелл-стрит Пил вскрывал розовый конверт.
«Мой дорогой Пил!
Меня по-прежнему задерживает работа в Дувре. Совещания и снова проклятые совещания, когда слова сыплются, как заградительный огонь французов. Не могу сказать в точности, когда вернусь. Тэфт знает, как поступать с сообщениями из морского министерства.
Рейвенхерст».
Хмурясь, Пил аккуратно сложил листок. Ему никогда не нравились эти дела с местными контрабандистами. Разумеется, он почти ничего не знал о миссии Рейвенхерста в Рае, но того, что знал, было достаточно, чтобы нервничать. Люди здесь отличались лояльностью, и вокруг свободной торговли кипели страсти.
Камердинер рассчитывал лишь на то, что виконт не потеряет голову.
В тот момент, когда Хобхаус быстро входил в переднюю, лицо его было бесстрастным и искорки счастья притушены в глазах.
Он внимательно оглядел седовласую даму, с высокомерным видом стоявшую в. проеме двери и опиравшуюся на трость с серебряным набалдашником; у ее ног высилась внушительная груда багажа.
— А вот и вы, — жестко промолвила дама неодобрительным голосом. — Я ждала… — она опустила острые глаза к элегантным часам, приколотым к корсажу платья, — четыре с половиной минуты. Я не люблю ждать. Полагаю, вы запомните это на будущее. — Приподняв одну седую бровь, она подождала, пока Хобхаус отреагирует на ее замечание, что он и сделал с легким поклоном. — Прекрасно, я графиня Крэнфорд. Мне потребуются апартаменты и жилье для моих шести слуг. Меня устроит южная сторона. Я пью чай в холле ровно в четыре и обедаю в своих комнатах в восемь. У вас найдется все это? — Шквал приказаний был выпущен с невозмутимым апломбом бывалого военного офицера. Внешне невозмутимое выражение лица Хобхауса не изменилось, Он склонился в легком поклоне.
— Разумеется, ваше сиятельство. Вы делали предварительный заказ? — Он не собирался безоговорочно уступать старой карге территорию.
Графиня лишь отмахнулась от этих формальностей.
— Не помню! Всеми этими делами, разумеется, занимается Бримбл. — Она сверкнула острыми голубыми глазами, оглядывая переднюю. — Сейчас, поскольку время идет к четырем часам, я сразу же выпью чаю. — Она подняла элегантную трость с серебряным набалдашником, указывая на уютную, хорошо освещенную гостиную, открытую Тэсс исключительно для женщин. — Там.
Позади графини в дверном проеме появилась высокая служанка со строгим лицом, напоминавшая дуэнью.
— А, вот вы где, Бримбл, — отрывисто произнесла графиня, — позаботьтесь сначала о багаже. Затем распорядитесь, чтобы моя визитка была доставлена лорду Рейвенхерсту в его дом, кажется, на Уотчбелл-стрит. Мистер… — Она прервала этот стремительный поток приказаний и повернулась к мажордому «Ангела», высокомерно приподняв одну бровь.
— Хобхаус, ваше сиятельство, — без выражения ответил слуга. Ни одним мускулом лица не выдал он своей осведомленности о том, что Рейвенхерст в отъезде. При упоминании имени виконта его неприязнь к новой постоялице усилилась.
Друзья Рейвенхерста не могут быть его друзьями или друзьями Тэсс Лейтон, мрачно подумал он.
— Вам поможет мистер Хобхаус. После этого мне понадобятся мои обычные укрепляющие средства, которые я приму в своей комнате за час до обеда.
Весьма самодовольная служанка хмуро кивнула за спиной графини, успевая в то же время окинуть неодобрительным взглядом одетого в черное мажордома «Ангела». Новоприбывшая гостья уже направлялась в сторону гостиной. Хобхаус заметил, что она двигается плавно и-, стоит прямо, совершенно не опираясь на свою элегантную трость.
«Господа! — подумал он с пренебрежением, мысленно посылая их всех к черту. — Кто вообще в состоянии понять их капризы и чванство? Их слуги не намного лучше», — размышлял он, бросая взгляд на надменные черты Бримбл. Если эта особа надеется поставить его на место, он быстро собьет с нее спесь.
Графиня устраивалась в гостиной, когда шуршание шелковых юбок возвестило о прибытии в «Ангел» новой постоялицы. Тяжелый цветочный аромат окутал Хобхауса, который немедленно подобрался.
Этот запах он узнал бы где угодно!
— Где она? — спросил гортанный, слегка раздраженный голос.
Хобхаус повернулся с совершенно равнодушным выражением лица.
— О ком вы изволите говорить, мадам?
Чудное видение, закутанное в просвечивающий синий шелк, нахмурилось и нетерпеливо постучало вышитой туфелькой.
— Разумеется, о твоей хозяйке, идиот! О Тэсс Лейтон.
Была ли это игра его воображения, размышлял потом Хобхаус, или действительно плечи графини Крэнфорд напряглись при звуках этого имени?
— Мисс Лейтон сейчас в отъезде, — без тени сочувствия произнес Хобхаус. Будь он проклят, если будет кланяться и расшаркиваться перед этой охотницей за мужчинами!
— Так мне и говорили. Но где, человек? — Постукивание ноги леди Патриции становилось все более настойчивым.
Молчание Хобхауса свидетельствовало о том, что он считает — ее это не касается.
— Ну?
Хобхаус смотрел в сторону, выбрав точку где-то повыше правого плеча леди Патриции.
— Полагаю, навещает брата в Оксфорде.
— Она уехала довольно поспешно. — Голос блондинки был язвительно-насмешливым.
— Визит был запланирован давно, мадам, — промямлил Хобхаус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121